***
Много дней подряд Алекс жила будто в полусне. Полукошмаре. И когда наконец услышала своё имя, то, к собственному стыду, отреагировала не сразу. — …лекс, — прохрипел голос. Пальцы, которые она сжимала, дрогнули. Пальцы другой руки провели по волосам, упавшим ей на лицо. — Алекс. Ты своим твёрдым черепом мне всё отдавила, — произнёс этот милый, милый, совершенно разбитый голос. Алекс подняла тяжёлые веки и неверной рукой отодвинула в сторону одну из ламп, чтобы наклониться ближе и проверить. Убедиться. Она не вынесет, если это очередной сон, но господи, господи, вот же она, её младшая сестрёнка. Смотрит на неё, и слёзы текут по вискам. Алекс вскочила, наклонилась и осторожно поцеловала её в лоб. — Никогда так больше не делай, ты слышишь меня? — прошептала, помогая Каре приподняться и обнимая её. Движения Кары были медленными, слабыми, но она всё же подняла руки, чтобы обнять Алекс. И ничего не ответила — обе они знали, что нечто подобное запросто может случиться снова. — Мама меня убьёт. Кара рассмеялась, закашлялась, сглотнула и снова рассмеялась. — Насколько всё плохо? — Она постоянно делает уборку, — сообщила Алекс, закатывая глаза. Провела пальцами по лицу Кары, смахивая слёзы. — Кара, — произнесла с чем-то похожим на благоговение, и от этого хрупкая улыбка Кары погасла. Её смех сменился всхлипом, и она изо всех сил вцепилась в футболку на спине Алекс. Слабые, по-человечески слабые пальцы едва справлялись с этим. Кара плакала горючими слезами, уткнувшись ей в плечо, и Алекс гладила её по спине, бормоча успокаивающую чепуху. — Эй, эй, эй, всё хорошо, всё нормально, Кара. Все в безопасности, ты цела, тебе ничего не угрожает. Кара крепче вцепилась в неё. — Ты сделала это, — прошептала Алекс, одной рукой поддерживая её затылок, а другой крепко обнимая. Кара шмыгнула носом. — Ты прекрасно справилась, Кара, всё хорошо, со всеми всё хорошо. — Со… со всеми? Все целы? — спросила Кара, когда наконец перестала всхлипывать. — Уинн? И Джеймс? Люси… и мама? — Она сглотнула. — Кэт и Картер? — С ними всё хорошо, — кивнула Алекс. — И Дж’онн? — вспомнила Кара и попыталась свесить ноги с края стола. Для них обеих было странно, что Алекс смогла удержать её на месте, положив руку на бедро и не прилагая никаких усилий. — У него тоже всё замечательно. А тебе нужно отдыхать. Кара обмякла и позволила снова уложить себя на стол. С любопытством провела пальцем по царапине на подбородке, поморщилась, но продолжила ощупывать. Царапина была шершавой, саднила, и это было так непривычно для неё, для девочки, которая ни разу не сбивала коленки на детской площадке. — Я унесла его в космос, — вспомнила Кара и сонно усмехнулась. — Круто, да? — Очень круто, — согласилась Алекс, хотя предпочла бы другие слова. Она гладила Кару по волосам, пока та не уснула. — Как наша пациентка? — произнёс рядом знакомый голос. Алекс не отрываясь смотрела на спящую сестру. — Очнулась. Ужасно горда собой. Вспомнила, что унесла его в космос. Сказала, что это круто, — она рассмеялась и покачала головой. — Она крутая. — Передам ей твои слова, — поддразнила Алекс. Он подошёл ближе, и она наконец смогла отвести от Кары взгляд. — Как ты? — спросила она, но Хэнк лишь искоса посмотрел на неё. — Я знаю, что бой с Индиго был непростым, Дж’онн. — Всё нормально, Алекс. Тебе стоит побеспокоиться о сестре. — Я могу беспокоиться о нескольких людях сразу, Дж’онн. Кто-нибудь осматривал тебя? — Вообще-то, твоя мама. Поэтому я и пришёл сюда. — Он поднял плечи и нахмурился. — Она не перестаёт расспрашивать о моих энзимах. Алекс усмехнулась. — Яблоко от яблони. — Точно. Но ты хотя бы должна уважать меня как своего начальника. — Он протянул руку и похлопал её по плечу. — Я очень рад, что с Карой всё хорошо. Позови, если что-то будет нужно. Казалось, Алекс сомневается, правда ли с ним всё нормально. Она словно пыталась решить, остаться с Карой или пойти следом за ним. Дж’онн сделал выбор за неё. — А с другой стороны, не возражаешь? — Он указал на свободный стул рядом с ней, и Алекс покачала головой. Он уселся, вытянув ноги. — Дерьмово выглядишь, агент Дэнверс. Постарайся немного поспать. Я присмотрю за Карой. — Снова смотришь те старые фильмы про копов, — упрекнула Алекс. Но благодаря его обещанию быстро провалилась в сон.***
Когда Кара очнулась во второй раз, Алекс по-прежнему была рядом. Но успела принять душ и переодеться — так, по крайней мере, Кара предположила. Наверняка сказать было нельзя, потому что всё агентское снаряжение выглядело одинаково. Алекс листала папку в дюйм толщиной — судя по размеру, наверное, медицинскую карту Кары — и тепло улыбнулась, когда та села. То, что она не кинулась укладывать Кару обратно на стол, было добрым знаком. — Каковы прогнозы, док? Я буду жить? — спросила Кара. И получила в ответ гневный взгляд, который говорил о том, что шутка вышла неудачной. Алекс захлопнула папку и бросила на стол. — Там написано, что ты героиня-идиотка. Кара повела плечом и усмехнулась. — Вроде не так уж плохо. — «Идиотка» подчёркнуто семь раз. — Ого, а вот это грубо. Алекс ухмыльнулась, подошла к Каре и положила руку ей на колено. Погладила большим пальцем, и Кара почувствовала, как уходит последнее напряжение. Ей ничего не угрожает. Она со своей сестрой. Ей ничего не угрожает, и она жива. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Алекс. В её голосе отстранённость доктора боролась с отчаянием сестры. — Устала, — удивлённо ответила Кара. Подняла руку и, моргнув, рассмотрела её. Рука болела. — Я… это что, синяк? — Да. — У меня синяки. И… струпья. — Тебя немного поцарапало. Извини за это, — сказала Алекс, наклоняя голову и отводя взгляд. — Не извиняйся, — Кара схватила её руку. — Алекс, я хорошо себя чувствую. Я прекрасно себя чувствую для того, кто должен был остаться в космосе. Эй, ко мне случаем не присосалась Чёрная Милость? Это всё не сон? Алекс сверкнула глазами. — Не смешно. Кара ухмыльнулась. — Чуть-чуть смешно. — Нет, не смешно. — Ла-адно, — протянула Кара, бросая ей взгляд, который говорил «да, это смешно, но я не буду спорить». — Я жива. Я… а как я вообще выжила? — Я… — взгляд Алекс метнулся к двери. — Я прилетела в твоей капсуле и… — она подняла руки, показывая, и Кара открыла рот от удивления. — Ты столкнула меня обратно в атмосферу? — Ага. Кара смотрела на неё с открытым ртом, а затем — жестом, который удивил обеих, — запрокинула голову и расхохоталась. — Ты, — задыхаясь от смеха, выдавила она, — ты столкнула меня в атмосферу. Ты взяла мою капсулу… мою капсулу! Ты такая высокая, а капсула крошечная, Алекс! — Да, шея до сих пор болит, — сказала Алекс, и Кара снова зашлась смехом. Она легла на стол — наверное, чтобы было легче смеяться. Хохот время от времени прерывался стоном, но Кара, обхватив бока, никак не могла успокоиться. — Я жива, — наконец сказала она, наощупь нашла руку Алекс и сжала. — Ты спасла меня. — Я должна была. Ты моя сестра, — Алекс сжала её руку в ответ. — Как ты себя чувствуешь? — резко спросила она. — Сможешь встать? — Эм. Наверное. — Хорошо. — Алекс шлёпнула её по коленке и махнула головой в сторону двери. — Пойдём, — добавила она всё так же резко, но, помогая Каре слезть со стола и дойти до выхода, не отводила от неё осторожных рук. — Переоденься быстро, Супергёрл, — Алекс подвела её к костюму, и это больше, чем что-либо ещё, сказало Каре, как долго она пробыла без сознания. Костюм выглядел идеально новым и лежал, тщательно сложенный, на стуле. Блестящие красные сапоги стояли рядом на полу. — Эх… Алекс, придётся тебе помочь с этим, — рассмеялась она после пары неловких попыток. Постаралась не показывать, как дрожат руки. — Суперскорости нет. Алекс закатила глаза. — Ты же знаешь, что этот костюм создал парень. — Э, ну да, его создал Уинн. — Я имею в виду мужской взгляд. Вряд ли бы женщина создала нечто подобное. — А мне нравится. — Он слишком облегающий. И яркий. — Ну конечно. Это же костюм. — Вот именно! Я бы предпочла одеть тебя в боевое обмундирование с металлическим гербом на груди. — Алекс! — А что? Хэнк не одобрил бы трат на дизайн униформы специально для тебя. — Он же не настолько скряга? — Ну, вообще-то, бюджетом заведует Васкез… — А вот она скряга, да. Я как-то попросила у неё скрепку — так клянусь, она потребовала заполнить бланк запроса в трёх экземплярах. Алекс фыркнула. — Я бы выглядела совсем как ты, только в плаще. Как думаешь, мне дадут такие же ботинки? Они классные. — Ага. Кстати, она, скорее всего, нас слышит, — прошептала Алекс. Кара широко распахнула глаза и перестала натягивать колготки. — Да, у неё тут повсюду микрофоны. — Серьёзно? Васкез, можно мне такие ботинки? Пожалуйста. Заранее спасибо. — Кара рассмеялась и попрыгала на месте, пока колготки не сели как надо. — С суперсилами всё это гораздо проще. Я уже устала. Наконец она оделась и поправила плащ, глядя на своё отражение в дверце шкафа. — Мне нужно дать пресс-конференцию или что? — Или что. Алекс пошла вперёд, Кара следом за ней. — Алекс, что происходит? В штабе ДЭО стояла полная тишина, и Кара потянула Алекс за руку, прося остановиться. — Где все? — взволнованно спросила она. Напрягла слух, но в этом крыле давно установили звукоизоляцию. А, и силы до сих пор не вернулись к ней, вспомнила Кара и сжала кулаки. — С ними всё хорошо? Их не ранило, я успела вовремя? — Всё с ними хорошо, — кивнула Алекс. — Поверь мне. Кара стиснула зубы и с тревогой посмотрела на неё. Но потом кивнула и расслабилась. — Ладно. Они вышли из медицинского крыла и оказались во внутреннем помещении штаба. Кара окончательно успокоилась, когда увидела расхаживающих туда-сюда людей. Знание того, что они живы и здоровы, окрыляло, и даже без суперсил она чувствовала, что ноги едва касаются пола. Алекс остановилась перед дверью в центральную комнату управления. — После тебя, — сказала она, жестом приглашая Кару войти. — Что происходит? Алекс закатила глаза. Кара закатила глаза в ответ и шагнула через порог. Первым, кого она увидела, был доктор. Он замер на месте и поднял руку ко лбу — отдал салют, поняла Кара. Это движение заметили несколько агентов. Ботинки щёлкнули по кафельному полу, и их салюты были чёткими, отработанными, и всё встало на свои места. Кара широко распахнула глаза. Теперь её заметили все остальные — Кара никогда не видела в комнате управления столько людей разом. Все они повернулись к ней и молча, с гордостью салютовали. Боковым зрением она увидела, что Алекс вошла в комнату и встала рядом. Кара повернулась и увидела, как сестра, щёлкнув каблуками, отдала салют. Кара оглядела всех своих людей — своих друзей, мужчин и женщин, агентов, с которыми бок о бок работала все эти долгие месяцы, свою сестру, которая молча салютовала ей. Здесь была Люси и небольшой отряд генерала Лейна. И впереди всех стоял Хэнк. Сглотнув, Кара кивнула, всего один раз. — Супергёрл, — приветствовал её Хэнк. Все в комнате единым жестом опустили руки. — За этими стенами ты не получишь признания. Не получишь благодарности за жертву, которую принесла. Немногие знают, что ты сделала для нас. — Кара снова кивнула. — Но мы знаем. Мы знаем о твоей великолепной службе, о большом самопожертвовании и… — Хэнк помолчал, кашлянул, и Кара видела в его глазах и скорбь, и облегчение. — Мы благодарны тебе. Очень благодарны. Спасибо. Он шагнул вперёд, протянул ей руку, и Кара пожала её обеими ладонями. Потом она пожимала ещё руки, перед глазами мелькало множество лиц — сотрудники возвращались к панели управления. Васкез кивнула ей, улыбнулась. — Мэм, я посмотрю насчёт тех ботинок. Они стояли вместе, пока все расходились. — Всё нормально? — спросила Люси, заметив, что Кара держится за поручень. — Да, просто устала. — Ну ещё бы. Отвезти тебя домой? Кара поискала взглядом Алекс — та тихо обсуждала что-то с несколькими докторами и казалась взволнованной и собранной, но то и дело посматривала на Кару. Увидев её с Люси, кивнула и махнула рукой. — Ага, — Кара похлопала Люси по плечу и зевнула. — Было бы здорово, спасибо тебе. — Нет проблем. — А ещё ты хочешь допросить меня, пока я уставшая, да? Люси усмехнулась. — Не понимаю, о чём ты. Кара рассмеялась, заметила многозначительный взгляд, которым обменялись Хэнк и Люси, и простонала: — Да ладно, ты у меня вместо няньки, что ли? — Ага, — Люси взяла её за руку. — Пойдём, детка, — сказала она и подмигнула, увидев, что Кара удивлённо покраснела. — Ну так что, — спросила Люси, когда румянец Кары начал сходить. — Вы с Джеймсом целовались? Кара споткнулась, и Люси расхохоталась.***
— Как думаешь, ко мне вернутся силы? — Я думаю, что ты упала из космоса и тебе вообще повезло остаться в живых, — ответила Элайза, подоткнув её одеяло ещё раз. Кара уже начинала опасаться, что не сможет дышать. Элайза ушла на кухню, и Алекс сжалилась над сестрой и чуть расправила одеяло. — Я сейчас в большей опасности, чем когда дралась с дядюшкой, — проворчала Кара. Алекс шлёпнула её по затылку и пошла вслед за матерью на кухню, чтобы наполнить водой бутылку. — Эй! — Ты заслужила. — Что она сказала в этот раз? — Что она сейчас в большей опасности… — Ябеда! — …чем когда дралась с дядюшкой. — Кара! — Элайза повернулась к ней, уперев руки в боки. — Лежите смирно, юная леди! Нам повезло вернуть тебя из космоса, и уж поверь, мы проследим, чтобы ты выжила в своём человеческом состоянии! Всё понятно? — Да, Элайза, — пробормотала Кара, теребя одеяло. — Замечательно. Кара выждала ровно три минуты, втянула в себя воздух и тонким голоском спросила: — Но как ты думаешь, ко мне вернутся силы? Элайза со стуком опустила на стол тарелку и какое-то время смотрела на неё — Кара уже подумала, что та сейчас разобьёт тарелку силой воли. А потом схватила пальто и сумку и вышла из квартиры. Кара посмотрела ей вслед и вздохнула, потирая лоб. Она ненавидела головные боли. Надо быть помягче с Алекс, когда у той в следующий раз будет похмелье, пообещала себе Кара. — Ноги убери, — буркнула Алекс, плюхаясь рядом с ней на диван. Положила ноги Кары к себе на колени. — Мама не злится на тебя. — А похоже, что злится. — Нет, — махнула рукой Алекс. — Она просто… не хочет потерять тебя. — Знаю. — Нет, не знаешь. Сложно заметить это, когда летишь в небо и считаешь себя неуязвимой. А мы постоянно боялись за тебя, видя, как ты борешься с этими… этими суперзлодеями. — Ты думаешь, я не боюсь? — Кара ворочалась, пытаясь лечь поудобнее. — Алекс, ты сражаешься с теми же врагами, что и я, только у тебя нет пуленепробиваемой кожи или… или суперсилы. — Ладно, — кивнула Алекс. — Я поняла. Но разница в том, что ты могла погибнуть, Кара. В этот раз ты действительно могла погибнуть, и да, сейчас она слишком опекает тебя, но просто… просто позволь ей, ладно? Она может не так уж много, а ты — героиня. Пусть закармливает тебя, пусть подтыкает одеяло, пусть притворяется, что может защитить тебя. — Хорошо. Кара знала, что она права. Элайза чересчур явно беспокоилась — так, как умела, деятельно и решительно. В доме по мановению волшебной палочки появлялось выстиранное бельё, а кладовка наполнялась продуктами. Царапины Кары обрабатывались какой-то дико жгучей мазью — она подозревала, что Элайза сама приготовила эту мазь и намеренно сделала её жгучей. Элайза не сознавалась, но через несколько дней принесла другой крем, который совсем не жёгся. Уинн тоже беспокоился. Он заходил несколько раз, и после жёсткой посадки 2.0, как окрестили это Алекс и Кал-Эл, вёл список ран, которые получила Кара, и перечитывал этот список у себя в телефоне всякий раз, когда Кара только намеревалась предложить прогуляться. Или зайти в булочную. Джеймс всегда казался грустным, и после пары визитов Кара перестала его приглашать. К счастью, он проводил время с Кал-Элом, пока тот был в городе. Каре не хотелось думать, кто для него важнее — Кара или Кара, которая может быть героиней. Она знала, что он ответит: что обе они важны. Но не была уверена, останется ли он рядом, если она будет просто Карой Дэнверс. Кал-Эл нервничал. Он был уверен, что Кара рассыплется у него в руках, поэтому поначалу даже не прикасался к ней. Но был рад видеть её — они никогда не бывали вместе подолгу, а теперь он гостил здесь уже почти неделю. Без суперсил, ослабленная — это не имело значения. Она садилась и разговаривала с братом, чувствовала его тепло, видела его улыбку, так похожую на дядину, и он был такой же огромный, как её папа, и иногда, набираясь храбрости, обнимал её за плечи и прижимал к себе, и от него пахло человеком, но был ещё и острый запах озона, который она не чувствовала ни от кого на Земле. С Алекс было проще всего. Она вела себя с Карой как обычно, и только рядом с ней получалось полностью расслабиться. Перестать притворяться. Сказать, когда нужна таблетка. Алекс вытаскивала её из тяжёлых мыслей, давая очередную инструкцию и обнимая. — И я тебя прошу, постарайся больше не ломать мизинцы о ножки кровати. — Постараюсь, — с жаром пообещала Кара. — Это так больно! Больнее, чем сломать руку Алекс с мудрым видом кивнула. — Знаю. А если продолжишь наносить себе увечья, я разбросаю по полу лего, и ты на него наступишь. Кара недоверчиво сморщила нос — вряд ли это так уж болезненно. Но Алекс со знающим видом ухмылялась, и Кара быстро кивнула. — Ладно, я не буду, обещаю. — Хорошо. А теперь я соберу все остатки еды и унесу домой. Для нас с мамой. — Элайза пойдёт с тобой? — Думаю, можно тебе довериться на одну ночь. Кара прищурившись посмотрела на неё. — Оставишь агента за дверью, да? — Ага. — И в смысле, остатки ты заберёшь с собой? Я слаба, Алекс. Мне же нельзя выходить — оставь их мне! Алекс сердито посмотрела на неё. — Нет. Потому что ты решишь, что у тебя по-прежнему безразмерный инопланетный желудок, и съешь всё это до полуночи, а потом, Кара, у тебя заболит живот, ты запаникуешь и позвонишь мне, и я убью тебя за то, что разбудила меня в первую ночь полноценного сна за много месяцев. — Ха. Кара с тревогой смотрела на неё. Алекс подняла брови, явно бросая вызов. — Я… Не хочешь забрать остатки еды с собой, Алекс? — Почему бы и нет, Кара. Я заберу. Так мило с твоей стороны.***
— У Кал-Экса больше нет информации, — расстроенно сказал Кларк. — Ничего страшного. — Могу сбросить Джимми с крыши, если хочешь. Чтобы твой адреналин подскочил. Джеймс закатил глаза и рассмеялся. Кара шлёпнула брата по руке. — Нет! — Ладно, ладно, — ответил Кларк, потирая руку, словно ему было больно. Потом уселся рядом, прижал её к себе и пустился в эмоциональный пересказ их с Джеймсом сражения с каким-то злодеем за годы до того, как она приземлилась. Кара читала все истории, которые только могла достать — Дэнверсы были рады помочь ей, хотя их тревожила эта увлечённость кузеном и его суперсилами, — но всегда с радостью слушала, как он сам их рассказывает. — Я пролетел сквозь семь стен, — сказал он, и Кара рассмеялась, а Джеймс швырнул в них попкорном. — Говорите на английском при людях! — Выучи криптонианский, — парировал Кларк. — Пфф, ты сам с трудом на нём говоришь, — сказала Кара. — Работай над произношением. — Что, прости? — Кларк прижал ладонь к груди. — Да как ты смеешь? Джеймс хохотал — он не понимал их речь, и о разговоре догадывался в основном по интонациям. Время от времени у них вырывались знакомые слова, а потом вдруг он стал понимать больше, потому что брат с сестрой затеяли языковую битву, в которой Кара была обречена на победу, но то, как держался Кларк, было достойно восхищения. От испанского они перешли к португальскому, потом к французскому, и Кларк запнулся на немецком, но взял реванш в иврите и арабском. Тогда Кара прищурилась и принялась перескакивать от фарси к польскому, к каким-то индийским диалектам, а потом, похоже, перешла на тайский. Кларк поднял руки. — Ты побила меня. Кара победоносно вскинула руки и издала ликующий звук. И примирительно сказала: — Двадцать лет в капсуле ещё и не то могут. — Я думал, ты проспала всё то время, — подал голос Уинн, отрываясь от экрана. — Тебе, кстати, нужна новая Halo. Эта очень старая. — Никто не играет в неё, кроме тебя, Уинн. Да, почти всё время я спала. — Она пожала плечами. — Наверное, просто впитала знания. Типа эффекта осмоса. — Это не так работает! — крикнула Алекс из кухни. Уинн с Джеймсом ушли. Кара с Кларком старались не игнорировать их, но слишком погрузились в беседу — в основном на криптонианском, немного на английском. Алекс закатывала глаза, когда слышала, как Кларк повышал голос, а Кара хохотала в ответ. «Хватит смеяться надо мной, Кара, я же стараюсь! Твой английский был ужасен, когда ты прилетела сюда!» Но было здорово, правда здорово, что дом наполнялся смехом. Страх ушёл, оставались только слабые отголоски беспокойства за Кару. Но так или иначе, она всегда о ней беспокоились. Когда Кларк получил от Лоис сигнал тревоги, который не мог игнорировать, то с неохотой поднялся на ноги. Кара указала на свой плащ, потом на окно. Он поцеловал её в лоб и ушёл через пожарную лестницу. — Большой парень скоро вернётся? — Угу, — ответила Кара, кутаясь в одеяло. — Он обещал помыть посуду после ужина. — Это хорошо. Значит, мне можно её не мыть, а вместо этого сделать вот что, — произнесла Алекс и, посчитав это достаточным предупреждением, шлёпнулась на Кару сверху. Та принялась пихаться, уворачиваться, но в итоге сдалась. Рассмеялась. — Ну ты и зараза. — Может быть. Но ты меня любишь. Алекс перекатилась на бок, и какое-то время они лежали в тишине. — То, что ты сделала, Кара… — Алекс. — Дай мне сказать, ладно? Глядя в потолок, Кара нахмурилась, но кивнула. Взяла Алекс за руку, переплела их пальцы. — То, что ты сделала… Я в жизни не видела более храброго и самоотверженного поступка. И я ненавижу тебя за это, — Алекс старалась, чтобы голос не дрожал. — Я так испугалась, Кара. Я знаю, что это моя работа и твоя работа, и что другого пути не было, но… — Алекс крепко зажмурилась и повернулась, вжимаясь лицом в плечо Кары. — Чёрт, Кара, ты моя маленькая сестрёнка. И я не смогла защитить тебя. — Знаешь, — сказала Кара, чувствуя комок в горле, — иногда можно позволить мне защитить тебя. Я не такая уж маленькая. Алекс расхохоталась громче, чем ей хотелось. А потом они просто лежали рядом. Наконец Алекс вздохнула. — Я только хотела сказать тебе. Я испугалась. — Я тоже. Кара ворочалась — двоим не хватало места на диване. Они стукались коленками, и Кара была слишком тяжёлой для своих размеров. А потом ткнула Алекс локтем в живот, и та хрипела после этого добрую минуту. — Извини. — Всё расскажу маме. — Я случайно. — Случайность не оправдание для убийства, Кара. — Ой, не будь такой неженкой. Они снова улеглись. Кара задумчиво покусала губу, придвинулась ближе и обняла сестру. Алекс прижала её к себе, обхватила обеими руками. Кара зарылась руками ей в рубашку, счастливо вздохнула и уткнулась лицом в шею. Они лежали так, на слишком коротком диване, и на мгновение показалось, что в целом мире есть только они двое. Алекс позволила себе помечтать, что Кара будет цела, невредима и навечно счастлива, потому что в этом мире, в её мире, нет ненависти. Есть только они, две девушки с телами, которые они превратили в оружие, чтобы защищать других, с руками, которым пришлось учиться быть нежными, чтобы, когда битва закончится, они могли обнять друг друга. Две девушки. Две сестры. В её мире не было места боли. Только тихая нега и радость от того, что можно прижать к себе сестру, что она жива и здорова. Только эта любовь, что сидит под рёбрами, тёплая и огромная, и порой она обжигает, а порой причиняет боль. Но это так по-человечески, подумала Алекс, пропуская через пальцы волосы сестры, — любить так сильно, что от этого больно. Если это единственное условие, тогда Кара больший человек, чем они все. От этой мысли губы Алекс растянулись в улыбке, и она фыркнула в макушку сестры. Кара чуть отодвинулась. — Что такое? — Нет, ничего. Она с любопытством посмотрела на Алекс, но кивнула. — Ладно. Алекс прижалась щекой к её волосам. — Кара? Сестра промычала что-то ей в ключицу. — Ты правда испугалась? — Ага. Кара сжала её рубашку, и Алекс едва не сказала «осторожнее, не порви», но вспомнила, что Кара слабая, что она человек. Пока что. Та отодвинулась, и Алекс посмотрела на неё, и то ли потому что Кара чувствовала себя в безопасности, то ли потому что позволяла ей увидеть, — но Алекс видела всё: боль, страх, решимость, яркую искру надежды, которая погасла так же быстро, как появилась. Алекс ждала, и Кара пояснила: — Мне в жизни не было так страшно. Но я бы снова сделала это, Алекс. — Знаю, — кивнула Алекс. Зубы сжались сами собой, а руки сами собой сильнее обхватили Кару — с этим она ничего не могла поделать. Но могла контролировать то, что говорит. Поэтому добавила: — Я правда очень горжусь тобой. Губы Кары дёрнулись. В глазах заблестели слёзы. — Даже, — прошептала она, — если я чувствовала облегчение? Алекс ждала. — Я просто… — Кара отвела взгляд. — Астра и… и мама с папой. Криптон. — Она пожала плечами. — Я подумала — может быть, я снова их увижу. Может, я снова буду с ними и мне больше не придётся быть героиней. Не то чтобы я не люблю Землю или не люблю быть Супергёрл — нет, я люблю. Кара замолчала, когда Алекс рывком обняла её, и издала смешок, похожий на всхлип. — Мне надо дышать, Алекс. — Прямо сейчас не обязательно. Ты можешь продержаться без кислорода две минуты. Верь мне, я доктор. — Хорошо, — сдалась Кара и обняла Алекс в ответ. — Я не хотела умирать, — пояснила она, когда Алекс наконец отпустила её. — Просто подумала — если я умру, это будет не так уж плохо. Какая-то часть меня знала, что вы живы. Что вы в безопасности. И я не думала, что смогу вернуться обратно, поэтому какая-то часть меня совсем не боялась. Для меня оставался только один путь, и было легко пойти по нему, зная, что моя семья ждёт меня, чтобы встретить в лучах Рао. Она посмотрела Алекс в глаза. Порой ту поражало осознание, насколько её сестра необычная. Не способность летать, не суперсилы, не тот факт, что она инопланетянка — всё это Алекс могла, в некотором научном смысле, понять. Кара была юной. В ней кипела энергия, восторг и радость. Всегда. Сперва Алекс считала, что должна защищать Кару, ведь Кара не понимает этого мира. Но такие моменты, как этот, заставляли смотреть под другим углом. Кара не просто её жизнерадостная младшая сестрёнка, не просто мышцы и плащ — она девочка, которую отправили через всю галактику, одинокую и напуганную. Девочка, которая уравновешивала свой страх радостью, а одиночество — любовью, и Алекс знала всё это, конечно знала. Но была разница между знанием и знанием. Кара смотрела на неё и ждала… чего? Что Алекс отшатнётся? Заплачет? Скажет ей, что это неправильно, плохо и грустно — быть готовой умереть? Алекс точно не знала. В такие моменты, как этот, она осознавала, что сестра — нечто большее, чем она может понять. Что в ней такое бремя и такие глубины, которые она никогда не постигнет. Но всё это бремя сделало её той, кто она есть, и все эти глубины можно измерить высотой любви, которая есть в Алекс для неё. — Придёт день, — сказала Алекс, взяла руку Кары в свои и посмотрела ей в глаза, — который действительно станет последним. И когда этот день придёт, Рао встретит тебя, и вся твоя семья будет рядом. Все, кого ты любила, будут ждать тебя, и вокруг будет тепло и золотой свет, и ты больше никогда не узнаешь тьмы и одиночества, — говорила она, вспоминая, как маленькая Кара рассказывала ей, что значит любовь Рао. Алекс говорила ей об этом — это всё, чего Кара хотела для своего конца, и если бы Алекс пришлось драться с богом, чтобы так и случилось — ну что ж. С какими только странными тварями не приходилось драться. Вряд ли это так уж тяжело. — Спасибо, — прошептала Кара и кивнула, уткнувшись ей в плечо. — Спасибо. — Пожалуйста, — Алекс отодвинулась и нахмурившись посмотрела на неё. — Но это будет нескоро, ясно? Кара рассмеялась и согласно кивнула. — Вот и хорошо.***
— Кэт? — удивлённо приветствовала её Кара, открыв дверь. — Кара. Кара просто смотрела на неё, и Кэт ждала. Убрала телефон в сумочку и удержалась, чтобы не постучать носком очень дорогих туфель об пол. — С Картером всё нормально? Он в безопасности? — Он хорош настолько, насколько вообще можно ожидать. Кара обеспокоенно смотрела на неё, и Кэт добавила уже мягче: — У него всё хорошо, Кара. — Тогда, ну… Ты здесь. — Да, я здесь. — У меня дома. — Да. — Но почему? — Говоря по правде, — призналась Кэт, чувствуя неловкость, — я ещё ни разу не была у тебя. И я подумала… что это, пожалуй, стоит изменить. И скрыла свою неловкость за гневной речью. — А ещё потому что ты таинственным образом исчезла, и я решила, что стоит проверить, жива ли ты. И представь себе моё удивление, — протянула она, изучая Кару взглядом, от двух пар носков на ногах до взъерошенной копны волос на голове, — когда я обнаружила, что ты жива, здорова и прогуливаешь работу. Что ж… Кэт элегантно пожала плечами — этот виртуозный жест демонстрировал, насколько сильно ей всё равно, — и повернулась, чтобы уйти. — Молодец, — бросила она через плечо. — Знаешь толк в празднованиях. — Кэт, подожди, — Кара в нерешительности застыла на пороге. Потом шагнула вперёд и медленно пошла следом. Взяла Кэт за запястье и потянула. Кэт остановил не сам жест, а удивление. Она резко повернулась, распахнула глаза и приоткрыла рот. С губ сорвался изумлённый вздох. — Что? — Кара склонила голову набок. — Ты лишилась сил. Кара засмеялась. — Ну да. В основном. Чуть-чуть. Я… — она поднесла руку к лицу и провела пальцами по безупречной коже. Кэт захотелось, чтобы это были её собственные пальцы. — Заживление уже вернулось. Почти полностью. — Ни сверхсилы? — с нажимом спросила Кэт, внимательно и с любопытством рассматривая её. — Ни способности летать? Ни слуха? Ни… — она указала рукой на глаза Кары, и та покачала головой. — Нет. Всё исчезло. Ну, слух не совсем исчез, но, — она наклонила голову, — левое ухо слышит лучше, чем правое, и от этого очень странные ощущения. — И надолго? — Не знаю, может, так всегда было, просто теперь стало заметно. Или случилось недавно. Или пройдёт само, когда ко мне вернутся силы… Эм, — остановила себя Кара. — Ты не об этом спросила. — Да. Надолго ты без своих сил? — А, это. — Каре прекрасно удавалось скрывать беспокойство. Кэт была под впечатлением. — Точно не знаю. Но до тех пор я на больничном. Указания доктора. — Ты ходила с этим к доктору? Кара весело улыбнулась. Это была не та реакция, к которой привыкла Кэт в ситуациях «ты ещё тупее, чем я думала». Она улыбалась так, словно Кэт сказала что-то милое и глупое. — К доктору Дэнверс, — ответила она, и Кэт поджала губы. Что ж. Пожалуй, она и правда сказала глупость. — Понятно. Кара вздрогнула от холода и плотнее запахнулась в плед. Потёрла подошву одной ноги о другую, потом проделала то же со второй ногой. Ткань начала сползать с плеч — ткань очень знакомого красного оттенка. Кэт возвела глаза к потолку, поняв, что это плащ Кары. — Ты вышла в нём в коридор? — Ну, ты была снаружи, и я подумала, что ты не станешь ждать. — Могла оставить в квартире. — Холодно же, — возразила Кара. Потянулась рукой к очкам, которых на ней не было. Поняв, что скрывалось за этим жестом — неловкость, нервозность, желание по каким-то причинам спрятаться — Кэт потянулась к ней и взяла за руку. Кара посмотрела на их соединённые руки и спросила: — Хочешь войти? Кэт кивнула. — Да, пожалуйста. Кара пропустила её вперёд и принялась тараторить. — Значит, у Картера всё хорошо, да? Потому что ты сказала — всё хорошо, но это всё хорошо или правда хорошо, или ой!.. — Кара сунула палец в рот и махнула Кэт, которая обеспокоенно повернулась. — Всё нормально, ничего страшного, прищемила дверью палец. — Ты ходячая катастрофа. Картер, естественно, идеален. — Он замечательный ребёнок, но я не об этом. У него бывают головные боли? — Нет. Нет, он здоров. Мгновение они стояли неподвижно. Кэт критическим взглядом изучала квартиру. Кара жестом указала на барные стулья у кухонного островка. — Можете сесть, если хотите, мисс Грант. — Мисс… нет, Кара, зови меня Кэт, — слегка, пожалуй, резко отозвалась Кэт. Кара посмотрела на неё. — Тогда не веди себя как мисс Грант. Кэт поджала губы. Подумала — осознаёт ли Кара весь масштаб того, о чём просит. Представляет ли себе, как долго Кэт держалась на расстоянии, потому что снова и снова прокручивала в голове эту дилемму — как ей позволительно к этому относиться, что чувствовать, какие ответы требовать, что позволительно говорить Каре. Потому что мисс Грант — журналистка, начальница, женщина, которая ставит карьеру на первое место и считает, что нужды города важнее её собственных. А Кэт… Кэт не сильно отличается от неё, разве что привязана к Каре, и ох как же сильно это всё усложняет. Кэт снова захотелось уйти. Кара поставила перед ней чашку. — Кофе? Я только что сварила. Кэт кивнула, пробормотала что-то похожее на «да, пожалуйста», и Кара налила напиток в чашку. Кэт удивилась — запах был очень приятным. Вряд ли того, что она платит Каре, хватает на хороший сорт. Кэт убедилась в своей мысли, когда Кара указала на пакет в шкафу. — Подарок от брата. — Ах, — Кэт сделала глоток. — Это прекрасно. — Угу. Мой любимый. Несколько минут они сидели в тишине. Кара теребила пластырь на руке, разглаживала пальцем. Когда она наконец посмотрела на Кэт, взгляд был тёмным и холодным. Кэт подумала, что она всё-таки представляет себе, о чём попросила. — Если я не мисс Грант, — сказала она, опуская чашку на стол. — Я… Кэт злится, — предостерегла Кэт. — У Кэт, наверное, целый ряд причин злиться. — Кэт злится на тебя. — Кара понимает, что у Кэт есть причины злиться на неё. — Прекрати, когда ты говоришь о себе в третьем лице, звучит нелепо. — Ты первая начала. Кэт недовольно посмотрела на неё. Кара приторно-сладко улыбнулась в ответ. — Кэт больно. Улыбка сошла с лица Кары. Она кивнула, глядя в свою чашку. — Я… прости меня. Но мы заслуживаем поговорить об этом прямо. Честно перед собой и друг перед другом. Не прячась за масками. Кэт кивнула, соглашаясь. — У меня есть вопросы и как у журналистки, ты же понимаешь. — Всему своё время. Она снова кивнула. — Хорошо. Кэт заметила, что Кара собирается с духом. Какая-то её часть, не маленькая, но и не самая большая, была рада, что этот разговор они ведут, пока Кара лишена сил. Эта часть была мстительной, защитной, вооружённой шипами. Кэт пользовалась ею время от времени — когда её атаковали, когда нужно было защититься, когда она осторожно или не столь осторожно ступала на новую землю, которую собиралась завоевать. И сейчас Кэт надеялась, что эта часть не слишком даст о себе знать. Она надеялась, что будет говорить с Карой на равных. — Ты не приходила ко мне, — начала Кэт и сглотнула. Фраза показалась ей слишком уязвимой, и потребовалась минута, чтобы прогнать шипы, уже готовые полезть наружу. Кара ответила, словно это был вопрос. — Я потеряла силы. Меня никуда не выпускали. — Вряд ли это остановило бы тебя, если бы ты правда захотела. — Ну, Кэт, — сказала Кара, со стуком опуская чашку на стол и тут же морщась — вдруг разобьётся. Чашка не разбилась. — Ты ведь тоже не приходила ко мне. Кэт развела руки в стороны, словно говоря «вот она я», и Кара покачала головой. — Две недели, Кэт. Ты не рвалась ко мне, не тарабанила в дверь. А это? Это не считается. Ты пришла читать нотации? Нет, я не согласна. Если хочешь поговорить — я только за. Если хочешь обменяться колкостями — прости, я для этого слишком устала. И извиняться перед тобой я тоже не буду. Я хочу поговорить с тобой. Не хочу, чтобы ты нападала на меня, а потом простила за проступки, которые я, по-твоему, совершила. Так мы ни к чему не придём. Кэт сидела, сложив руки на груди, и намеренно избегала взгляда Кары. Было неясно, злится она или нет. Но Кара поняла, что ей всё равно. Сейчас она была слабой, как ни посмотри, но точно не хотела быть слабой с Кэт. Она не должна быть слабой. И это не сражение. Она знала, что Кэт тоже это понимает. Знала, что для любой ситуации у Кэт есть готовая стратегия, но здесь она не сработает. А если сработает, то в этом не будет искренности, а больше всего на свете Каре хотелось искренних отношений, а не сделок со взаимными уступками и не соревнований. Так что никаких стратегий, когда дело касается их двоих. Она долила кофе в чашки, хотя они до сих пор были почти полные. — Ты права, — наконец осторожно произнесла Кэт. Кара постаралась не слышать в её тоне то, чего там не было. Она недовольна? Раздражена тем, что я права? Использует это против меня? Я что, играю в её игру? Кэт продумала всё на десять шагов вперёд и уступила по каким-то своим причинам? Так нечестно по отношению к Кэт. Да и если обдумывать, что стоит за каждым её жестом, быстро сойдёшь с ума. Кара медленно выдохнула и кивнула. Попробовала просто поверить. Когда Кэт посмотрела на неё блестящими глазами, кусая губы, и слабо улыбнулась, поверить стало гораздо проще. — Всю первую неделю я спала. — Спала. Кара поморщилась. — Была без сознания. — А. — Но ты права. Я могла попытаться навестить тебя на этой неделе. — А я могла приехать раньше. Да, мы обе держались в стороне. Подозреваю, что по разным причинам. — Кэт пристально смотрела на неё. — Я боялась. И была в ярости. — Боялась? — непонимающе переспросила Кара. — В ярости? — Да. Кара нетерпеливо фыркнула и махнула рукой. — Прости, если я не сразу сообщаю тебе обо всех своих эмоциях, как делают миллениалы, — насмешливо улыбнулась Кэт. — Дело не в возрасте и не в поколении, а в том, что я уже уязвима, а ты себе этого не позволяешь. — Что ж, — Кэт откинулась на спинку стула, отодвигаясь от Кары, и медленно произнесла: — На удивление точное наблюдение. Кара покраснела — она сказала это в порыве эмоций и не хотела произносить вслух, хотя и считала именно так. — Я не злюсь, Кара. Вернее злюсь, но не на тебя. Точно не на тебя. Кэт приняла расслабленную позу — жест, который не был для неё характерен, и Кара улыбнулась, когда поняла, что та позволяет ей увидеть, что чувствует. Кэт точно знала, что Кара всё анализирует и ей будет гораздо проще, если слова будут совпадать с выражением лица, позой, жестами. — Чего ты боялась? — спросила Кара. Кэт бросила на неё презрительный взгляд. — Серьёзно, Кира? — Кара. Кэт удивлённо посмотрела на неё — голос Кары был громким и резким — и кивнула. — Кара. Прости. — Нет, это ты прости. Но я больше не хочу быть Кирой. Я хочу быть, я хочу… Кара нахмурилась и поднесла руку к очкам, которых на ней по-прежнему не было. Она постоянно забывала об этом, и всякий раз выглядела напуганной. Очки были частью её, очень важной частью, они что-то значили для неё, и Кэт не совсем понимала что. Она хотела понять. Но сейчас просто наслаждалась, глядя на открытое лицо Кары. — Ты красивая, — сказала она. Слова вырвались сами собой, и она не стала бы забирать их обратно. Кэт вовсе не это собиралась сказать, когда пришла сюда, но слова были чистой правдой. — …значить для тебя больше, — закончила Кара, прежде чем осознала услышанное. — О. Я… спасибо? — Она взяла чашку, сделала глоток и отвела глаза в сторону. Кэт кашлянула. — Можешь звать меня Китти, когда я тебя так назову, — предложила она. Губы сами собой изогнулись в улыбке, а Кара рассмеялась. — Тебе это не понравится. — Да, зато будет честно. — Нет, лучше не зови меня Кирой вот так. Их разделял кухонный стол, но пространство всё равно было общим. Кара облокотилась о деревянную столешницу, подаваясь ближе к Кэт. Та обнаружила, что повторила это движение и тоже чуть подалась вперёд. — Как — так? — Так, словно я идиотка. Можешь дразнить меня, я не против, но когда ты произносишь это серьёзным тоном, я чувствую себя никчёмной. Я не заслужила этого, Кэт. — Выходит, ты просишь меня соблюдать банальную вежливость? На губах Кары заиграла улыбка, а глаза… они мерцали, и Кэт захотелось возвести свои к потолку, потому что не могут глаза вот так мерцать, и это не должно выглядеть так очаровательно. — Только аккуратнее, — поддразнила Кара. — Хм-м. — Ты хороший человек, я знаю, ты можешь, — продолжала та. Кэт ответила сердитым взглядом с самой капелькой жара в нём. — Не дави на меня. — Чего ты боялась? — Я думала, что ты умерла. Кара не ждала такого ответа и от неожиданности дёрнулась, пролив кофе на стол. Отставила чашку в сторону, взяла салфетку и неловкими движениями принялась вытирать пролитое. — Я, я… что? — Целый день. — Я… — Кара моргнула. — О Рао. Кэт, прости меня. Пожалуйста, прости. Я не… — на миг она задумалась и кивнула. — Наверное, они не хотели обнадёживать тебя. Алекс не была уверена, что я выживу. Кэт прищурилась. Они решили говорить без масок, но теперь она сомневалась, что сможет вынести эту беседу как человек, который лю… которому небезразлична Кара. И пришлось немного отстраниться. Перемена была незаметной. Расслабились руки, выпрямилась спина. Изменился тон голоса, когда она спросила «Значит, было близко к тому?». Ей по-прежнему было не всё равно. Это всегда было её суперсилой — небезразличие к этим историям, но хватка усиливалась, когда она была связана с событиями, заинтересована в них. Кэт не могла допустить, чтобы что-то влияло на её объективность. Отстраниться. Это было необходимо. Кара заметила — она всегда видела Кэт. Но сидела и молчала. — Скажи мне правду, — потребовала Кэт. — Я не знаю подробностей. Знаю, что Алекс столкнула меня — значит, я упала. Сильно. И истощила все свои силы — тоже сильно, они до сих пор не вернулись. Поэтому, наверное, было близко к тому, да. Кара сморщила нос и пожала плечами, и Кэт поняла, что та сейчас тоже играет роль. Идеально заурядная Кара. Идеально нормальная Кара. Кэт не упрекала её — она не знала, зачем Каре это нужно, но та не стала бы делать так без нужды, ещё и после обещания, что они будут говорить без масок. Кэт подозревала, что это не просто привычка. Не просто привычка преуменьшать собственные силы, преуменьшать напряжённость боя. Наверное, слишком много людей смотрели на неё так, словно Кара больше, чем она есть. Словно она божество, которым не была. Или, может быть, если она признает, насколько близко на самом деле была к гибели, то снова ощутит всё это. Может, воспоминания ещё слишком свежи. — Откуда она столкнула тебя? — Эм. А что Алекс рассказала тебе? — Мне рассказала младшая Лейн. Сказала, что ты жива. — И? — И это всё, что она сказала, — раздражённо пояснила Кэт. — О… ты хочешь узнать, что случилось? Кэт снова посмотрела на неё тем самым взглядом и вздохнула. Кара кивнула. — Точно. Сигнал генерировала установка в гигантской инопланетной тюрьме, которая упала в Неваде вместе со мной. Кэт моргнула. — Понятно. — Никогда не думала, что произнесу что-то подобное, — усмехнулась Кара. — Перед смертью дядя сказал, что тюрьма заперта и что пока она там, сигнал будет нарастать и в итоге убьёт всех. И я унесла её. — Куда? Кара указала вверх. Кэт задумалась, и Кара почти услышала, как в её голове щёлкнуло. — В космос? — Ага. Какое-то время Кэт думала над услышанным. — Ты сказала, что Алекс столкнула тебя? — Она прилетела в моей старой капсуле и… — Кара поморщилась. — Сдвинула меня с места. Закинула обратно в атмосферу, наверное. — Наверное? — Я не помню. Только обрывками. — Она потёрла руки, вздрогнула и завернулась в плащ. — В основном помню, как падала. — Падала, — повторила Кэт. — Из космоса. Выражение её лица медленно изменилось, и Кара не заметила, как оно стало гневным. Яростным. — И ты спрашиваешь, чего я боялась? Ты чуть не умерла и спрашиваешь, чего я боялась? — А почему была в ярости? — Это иррациональное, — Кэт махнула рукой, и Каре пришлось прикусить язык, чтобы не попросить рассказать, потому что та была готова. — Но именно поэтому я не приходила к тебе. Я не… Кэт смотрела вниз, на свои руки, водила пальцами по чашке, выказывала не свойственную ей нервозность. Потом расправила плечи и посмотрела прямо в лицо Каре, позволяя увидеть — позволяя себе быть уязвимой, как та просила. — Я не хотела приходить к тебе злой, Кара. Ты заслуживаешь гораздо большего. — Надо было прийти. — Наверное, ты права. Кара подтащила свой стул ближе к Кэт и села, упираясь коленями ей в ногу. Положила ладонь поверх её руки. — Что ты чувствуешь сейчас? Кэт долго молчала. Повернула руку ладонью вверх, и рука Кары удобно улеглась в ней. — Я боюсь. — Чего? — тихо спросила Кара. — Я как-то сказала, что понимаю, каково это — действовать уже после того, как всё случилось. Сообщать о том, что уже сделано. — Кэт медленно выдохнула, пытаясь скрыть дрожь. — Кара, когда ты улетела и оставила меня на балконе, я думала, что мы потерпим поражение, а ты погибнешь, пытаясь спасти нас. Или спасёшь нас, а сама погибнешь, или, может быть, может, мы все останемся в живых. Это не тот набор вариантов, который мне по душе, Кара. Ты была бы мертва, а я писала бы твой некролог. Ты спрашивала, напишу ли я твою историю, — и я напишу. И написала бы, если бы ты погибла, но ты хоть представляешь, каково бы мне было? Я не могу. В какой-то мере могу, потому что мой отец умер и я писала о нём. Но это было бы совсем другое. Ты знаешь… — она сглотнула, — знаешь, каково это — ждать новости, жив кто-то или мёртв? — Я… — Шрёдингер был не прав. Не бывает одновременно мёртвых и живых, Кара, бывают мёртвые. Безопаснее было думать, что ты мертва — ведь могло случиться так, что ты всё-таки выжила. Но я пока не позволяла себе скорбеть, потому что — а вдруг я ошиблась? А потом, потом, Кара, я стала думать — может быть, ты жива. И надежда была такой огромной, что всё тело сводило болью, и это было ещё хуже. Потому что в любой момент надежду могли забрать у меня. И я не могла злиться, потому что ты в буквальном смысле спасала целый мир. Не могла злиться, потому что я знаю, что я самовлюблённая, знаю, что я Королева, но это было бы запредельной самовлюблённостью — хотеть, чтобы ты осталась, чтобы не делала этого. Даже не хотеть, а просто подумать о том, чтобы попросить тебя не уходить, не быть чёртовой героиней. Поэтому, Кара, ты хочешь узнать, что я чувствую? Я зла. И мне грустно, потому что я понимаю — ты снова это сделаешь. И я в ярости, потому что ты оставишь меня. Я горжусь, ведь тебе всё по силам. И боюсь, потому что мой сын любит тебя, и ты разобьёшь ему сердце, разобьёшь сердце нам обоим. Всё это она произнесла тихим, холодным голосом, и озноб пробрал Кару до костей. Ей вдруг стало трудно дышать, и было так холодно, что она убрала дрожащие пальцы из ладони Кэт и сильнее закуталась в плащ. Зарылась в него носом, попыталась уловить запах Кларка — тёплый, резкий запах, который был у них обоих, — и медленно начала успокаиваться. — Прости, — пробормотала она. — Прости. У тебя есть полное право говорить всё это. Я не хотела пугать тебя. — Всё хорошо, Кара, — успокаивающе ответила Кэт. — Всё хорошо, просто дыши. От Кэт пахло парфюмом, потом и косметикой, и Кара прильнула к ней. — Ты больше, чем я могу постичь, Кара, — шептала Кэт. — И от этого голова идёт кругом. Мне нравится всё знать. Больше всего на свете я хочу знать правду — всю правду. Мне нравится, когда всё обретает порядок и смысл. Я хочу направлять мысли людей по верному пути, хочу создавать что-то. И тут появляется девочка в плаще. Она с улыбкой творит невероятные вещи, невозможные вещи, и мне приходится переоценивать всё, что я сделала. Всё, что создала. Она вынуждает меня быть лучше. Думать больше, трудиться больше, любить сильнее. Но это сомнительное удовольствие, Кара, — видеть свои неудачи. — Что ты считаешь своими неудачами? — Не прикидывайся скромницей. Тебе идёт, но не подходит к этому разговору. Кара снова могла нормально дышать и отодвинулась в сторону. — В чём твои неудачи? — повторила она. — Мы обе знаем, что я холодная. Скорее грубая, чем любезная. Больше заинтересованная в фундаментальных истинах, чем в достоинствах истины устоявшейся. Истины, к которой надо стремиться. Нет, мир не добрый, не мягкий и не простой, но не стоит увековечивать его жестокость. А я слишком долго занималась именно этим. — Необязательно быть доброй, чтобы быть небезразличной. Я знаю, что ты не такая. Картер… — Картер — это исключение, а не правило. — И Адам тоже. С этим Кэт согласилась, кивнув. — И я. После небольшой паузы — снова кивок. — Ты хочешь сказать, что безразлична к остальным людям? Я с тобой не согласна. Кэт усмехнулась, и Кара пожала плечами. — Возможно, в своём стремлении к истине ты бываешь грубой, но чаще всего это относится к лжецам, мошенникам, к тем, кто добр только ради какой-то выгоды. И я не думаю, что такая грубость — это плохо. Кара нахмурилась, пытаясь привести мысли в порядок. Её чувства к Кэт не были простыми и понятными. Они были чем-то неясным и в то же время огромным, и выстроить их в какой-то осмысленный ряд было тяжело. — Доброта это не подкуп, и она не должна быть наградой за что-то. Добро нужно делать просто так. Да, ты не всегда добра, но очень, очень редко бываешь жестокой, и обращаешься со всеми с уважением, которого они заслуживают. Ты никогда не притворяешься — и люди верят, что ты говоришь от чистого сердца. Я считаю, что это гораздо важнее, чем тебе кажется. — Я знаю цену истинности, Кара. На этом я построила свою империю. — Но ты недооцениваешь, как много в этой империи построено на твоей личной репутации, Кэт! Ты не просто формальный руководитель — ты самый настоящий лидер. Ты должна верить, что твои читатели умные. Ты же именно это говоришь матери, да? При упоминании матери Кэт нахмурилась, но кивнула. — Ты говоришь, что они умные и понимающие. Ты научила людей искать правду, читать между строк, критически воспринимать прочитанное, стремиться к важной информации и понимать её. Ты дала это им, и ты держишь этот стандарт, и они продолжают читать тебя, потому что именно этого они хотят, и ты единственная, кто умеет делать это правильно. Почему ты думаешь, что они не сделали бы то же самое для тебя? Кэт моргнула. — Ты научила меня. Я не была бы и вполовину той героиней, какой стала, если бы не работала на тебя. Думаешь, я просто прилетела и волшебным образом всё поправила? Это не так. Я научилась у тебя. Очень многому научилась. Так что признай свою заслугу, Кэт. Раньше ты с этим не медлила, не начинай и сейчас. Кэт сглотнула. — Я думала, мы начнём спорить. Обсуждать, почему держались в стороне друг от друга две недели. Кара кивнула. Её пыл начал спадать. — Точно. — И вообще-то, — Кэт посмотрела на неё цепким взглядом, — я уже рассказала, почему держалась в стороне. — Напуганная и в ярости — это только половина причин, Кэт. Ты могла прийти и накричать на меня. — Я не хотела. Ты чуть не умерла, пока спасала мир, и не заслужила этого. — Потому что я заслуживаю гораздо больше, — повторила Кара её слова, и Кэт кивнула. — Да. Внезапно Кару посетила мысль, которая заставила нахмуриться. — Почему ты пришла сегодня? Если ты держалась в стороне, то почему пришла теперь? Почему именно сегодня? Кэт поджала губы. — Кэт? — Я… «Трибьюн» подсунули мне статейку о твоей безвременной кончине, — сказала та ровным, спокойным тоном. В противоположность этому тону изо всех сил стиснула пальцами кружку. — Я велела им не приносить информацию, подлинность которой не установлена. — Уверена, ты именно так и сказала, — поддразнила Кара. — Ну, — Кэт закатила глаза. — Ты же знаешь, как я поступаю с идиотами. Кара задумалась и сказала наугад: — Ты прожигала их взглядом, пока они не убежали? — Кэт фыркнула. — Это моё любимое. Ещё нравится, когда ты швыряешь в них записки с синонимами к слову «идиотский». — Несмотря на то, что тебе потом приходится их убирать? — Оно того стоит — ты всякий раз придумываешь новые. Кэт издала странный звук — то ли протест, то ли смешок, то ли и то и другое сразу. — Сейчас мы спорим, Кара. Не пытайся меня отвлечь. — Конечно, мисс Грант. Итак, статья? — Она не давала мне покоя. И твой стол пустовал, и… — Кэт тряхнула головой. — Я думала, как ужасно было, когда мы с тобой изображали профессиональное поведение. Я не говорила? В этот момент она казалась такой отстранённой и уязвимой. Кара снова взяла её за руку. Хотелось непрерывно её касаться. — Я тоже с трудом это выносила. — Но ещё хуже было при этом думать, что ты, возможно, мертва. — Кэт закрыла глаза и отвернулась. Кара с жадностью рассматривала её профиль, пока та не видела. — А ещё я строила предположения. Я очень умная, Кара, — сказала она, повернулась и недовольно посмотрела на Кару, словно именно из-за неё мозг Кэт работал больше положенного. — Ты хоть представляешь, сколько всего я успела напридумывать? Как сильно тебя могло ранить. Кара сжала её руку. — Не хотелось убедиться, что какой-то из моих домыслов — правда. Но сегодня… сегодня мне просто нужно было знать. — Прости, что никто не рассказал тебе. Кэт кивнула. — Моя очередь? — спросила Кара, и Кэт снова кивнула. Сердце Кары заколотилось сильнее. Пальцы задрожали — наверное, Кэт заметила, потому что сильнее сжала руку. — Ладно. Кстати, я сказала правду. Возле меня постоянно держали агента, минимум одного. А моя мама, Рао… — она покачала головой, и Кэт рассмеялась. — Она не такая плохая, как твоя. Вообще не плохая, — призналась Кара с улыбкой, от которой в уголках глаз заиграли лучики. — Ты бы ей понравилась. Она злилась, боялась и пыталась защитить меня от всего на свете. Хотела привязать меня к кровати, чтобы я точно больше не поранилась. — Уверяю тебя, мне нравится эта идея по самым разным причинам, Кара. Кара покраснела. — Кэт, когда я тебя отвлекала, я хотя бы вела себя прилично. — О, поверь, я могу быть очень приличной. — Кэт! Та закатила глаза и взмахнула свободной рукой. — Ладно, да. Я… — Нервничаешь? Меняешь тему? — понимающе спросила Кара. Кэт поджала губы. — Впрочем, ты, наверное, права. — Обычно да. Кара продолжала, словно не слышала реплику Кэт: — Я смогла бы прийти к тебе, если бы действительно захотела. Если бы я правда захотела, то не остановилась бы, пока не оказалась прямо перед тобой. Кэт побледнела. На миг Каре показалось, что та сейчас отнимет руку, но Кэт лишь сильнее сжала пальцы. Кара не поморщилась, потому что боль была несильной и желанной. — Я держалась в стороне, ты права. По разным причинам. Я… Телефон Кэт злобно загудел, и обе посмотрели на него. — Могу отключить. — Твой перерыв давно закончился, — напомнила Кара. — Тебе нужно управлять империей. Это подождёт. Кэт кивнула, отпустила её руку. — Конечно. Я отвечу. — Вперёд, — ответила Кара, хватаясь за эту передышку. — Я сделаю тебе латте с собой. Кэт оторвалась от телефона и посмотрела удивлённо. Наверное, удивилась, что Кара не подгоняет её уйти. Что хочет ненадолго задержать. — Ты умеешь? — Ага, у меня новая крутая кофемашина. Только не говори Алекс, что я ей пользуюсь. Мне нельзя без присмотра взрослых, — рассмеялась Кара. — Я постоянно обжигаю пальцы. Они заживают, конечно, через какое-то время. Но моё постоянное ойканье довело Алекс, и она запретила даже подходить к машине. — Хм-м. Кэт вытащила из сумочки очки и прочла сообщение, которое прервало их разговор. — Перезвоню в финансовый отдел. Кара кивнула, занятая приготовлением кофе. Она не услышала, когда Кэт закончила звонок и вернулась из гостиной. Кара зашипела от боли, и внезапно та оказалась у неё за спиной. — Опять? Серьёзно? — Уже не так часто, как раньше, — заверила Кара, поднося пальцы ко рту. Латте она, по крайней мере, приготовила идеальный. Она не успела облизать покрасневшие подушечки — Кэт перехватила руку и внимательно их рассмотрела. Кара наблюдала не дыша, в груди уже начинало жечь, а сердце гулко стучало, — и до последнего момента говорила себе, что Кэт отпустит её, что она себе всё придумала. А потом Кэт поднесла её руку к губам, и наверняка, подумала Кара, наверняка она просто поцелует или подует на пальцы и всё. Поэтому, когда пальцы оказались во рту у Кэт, Кара была к этому совсем не готова. Она всхлипнула и широко распахнула глаза. Колени подогнулись, и Кэт, обняв её за талию, подтолкнула и прижала к столу. Капли кофе брызнули из картонного стаканчика. Кара ахнула от обжигающей боли. Пострадавшим пальцам не становилось легче — рот Кэт был горячим, а при ожогах нужно совсем наоборот, мелькнуло в мозгу Кары, а потом что-то щёлкнуло, и остались только мысли «О Рао», и «горячо», и «Кэт-Кэт-Кэт». Кэт отпустила её пальцы, и на них осталось кольцо размазанной помады. Кара простонала, откинула голову назад и стукнулась о шкафчик. — О Рао. — Дыши глубже, Кара, — посоветовала Кэт. Кара хотела что-то спросить, но слова так и остались непроизнесёнными. Губы Кэт коснулись шеи, и Кара вскрикнула. Хриплый вскрик, видимо, понравился Кэт, потому что та изогнула губы в улыбке, а потом сильнее втянула кожу. Когда Кэт отстранилась, её губы были бледными — вся помада исчезла. Кара закрыла глаза, осознав, что это значит. Что вся помада теперь на ней. — Мы не должны, — прошептала Кара, потому что они не разговаривали и не виделись две недели, и она думала — возможно, чувства уйдут, и именно это собиралась сказать. Она думала — может быть, это всё из-за не отпускающего страха, тревог и переживаний. Может быть, из-за этого они целовались, из-за этого она хотела, чтобы Кэт обнимала её, из-за этого Кэт говорила те бесценные слова, но вот прошло две недели без Кэт, и чувства никуда не делись. Только стали сильнее. Кара простонала и выставила вперёд дрожащую руку. — Кэт, мы не должны, — повторила она, но Кэт слышала в голосе другое. Не обращая внимания на руку, которая упиралась ей в грудь, она посмотрела на Кару снизу вверх. — Просто ответь, — требовательным тоном сказала Кэт, и по её взгляду было понятно, что этот тон даётся ей с трудом. Во взгляде были одни только желание и надежда. Кара затаила дыхание. — Ты хочешь этого? Кара пыталась взять себя в руки и попрощаться с Кэт, потому что должна была поступить именно так, но это было так тяжело, и может быть, подумала она, может быть, хватит уже делать то, что тяжело, но правильно. — Да, — хрипло сказала она. Кэт прижалась к ней и обвила талию руками. — Тогда, — её голос сочился обещанием, — твоя очередь прийти ко мне. — Подожди… что? Кэт сделала шаг назад, поднесла к губам стаканчик кофе и сделала глоток. — О. Это очень вкусно. Спасибо тебе. Кара ощутила, как внутри неё заклубились силы — едва заметные, ничтожные по сравнению с тем, что было раньше, но их хватило, чтобы прижать Кэт к столу быстрее, чем та успела отодвинуться. Кара с усмешкой смотрела в потемневшие глаза. — Мне нужно вернуться на работу, — Кэт попыталась сказать это твёрдым голосом, но Кара услышала лёгкую дрожь. — Ты тоже этого хочешь. Это был не вопрос. Ей вовсе не нужен был слабый кивок Кэт, чтобы убедиться. — Значит, иди, — беззаботно добавила Кара, отчаянно притворяясь, что всё это никак её не задевает. Кэт сердито посмотрела на неё, и Кара усмехнулась. В этот раз, когда Кэт положила ладонь ей на затылок, она и брала и отдавала. Кара уверенно захватила пальцами её подбородок — так, как ей нравилось. Удерживала неподвижно. Кэт задрожала. Кара простонала ей в ухо, и Кэт снова задрожала, и захотелось снова это ощутить, захотелось узнать, издаст ли она звук — ей хотелось, и Кэт хотелось тоже. Кара поцеловала её в скулу, в шею, а потом, ведомая чем-то, некой потребностью видеть, как Кэт злится или жаждет, желанием оставить на ней отметку — вроде губной помады на собственной шее — Кара сдвинула воротник, припала губами к ключице и услышала частое дыхание Кэт. Наконец она отодвинулась и посмотрела на красную отметину и след от своих зубов. Кэт постепенно взяла себя в руки. — Приходи ко мне, — велела она и раздражённо простонала, глядя в телефон, который всё это время беспрерывно жужжал в сумке. — Подумай о том, что хочешь сказать, — осторожно предложила она, так мягко, как только могла. Кара кивнула. Кэт была с ней честной — такой честной… И хотелось сделать правильно для них обеих — быть в ответ такой же. От мысли делалось страшно, но по-хорошему. Словно при первом полёте. А может, именно это чувствовали люди в свободном падении. Одновременно страх и восторг. — Сегодня? — Нет, — вздохнула Кэт. — Нет, сегодня слишком много работы. Завтра? — Завтра, — согласилась Кара. — Я смогу вырваться. — Хорошо, — Кэт дотронулась до её щеки. — Поцелуй — не лучшая моя идея, — сообщила она. Кара пожала плечами и шутливо отступила назад. — Ассистентка должна делать мою жизнь проще. — Я на больничном. Формально я сейчас не твоя ассистентка. — Да, — кивнула Кэт, окидывая её обжигающим взглядом. — Ты точно не она. До свидания. Кэт защёлкнула сумочку и вышла из квартиры, не сказав больше ни слова. Кара обиделась бы, если бы не знала причину такого поведения. Кэт хотела целовать её, пока Кара не станет слабой. Ну, слабее. Кара шлёпнулась на диван, вздохнула и широко улыбнулась, глядя в потолок. Им ещё о многом нужно было поговорить, но Кэт — она прижала пальцы к губам и улыбнулась ещё шире — Кэт тоже хочет её.***
— У тебя сегодня гость? — спросила Алекс позже, помогая ей делать упражнения. Они сдвинули диваны, чтобы было больше свободного места, и Кара, потея, выполняла приседания и отжимания, стараясь поменьше жаловаться, насколько тяжелее делать всё это без суперсил. — Что? Нет, никаких гостей, — рассмеялась Кара и следом проворчала: — Держи мои ноги, Алекс, я могу сделать ещё. Раз десять. — Нет, не пересиливай себя. — Но я могу! — Конечно можешь, а ещё можешь менять тему разговора. — Менять тему? — Кара снова рассмеялась. Алекс это не убедило, поэтому Кара поднялась на локтях и посмотрела на сестру. Та рассматривала её с любопытством, чуть ли не с насмешкой. — Что? — Ничего. — Алекс, — прохныкала она. — Что? Та лишь пожала плечами и протянула Каре руку, помогая подняться. — Теперь растяжка. Остудись и можешь принять душ. — Хвала Рао. — А потом можем поужинать, и ты расскажешь, почему у тебя помада на шее. Кара прижала руку к отметине — кожа до сих пор горела там, где её коснулись мягкие губы Кэт. И залилась краской, когда Алекс довольно усмехнулась. — Дай угадаю. Уинн в этот раз накрасил губы. — Фу, нет. В смысле — конечно, да, всё так и было. Алекс рассмеялась. — Не верится, что ты так долго хранила тайну своей личности. Ты совсем не умеешь врать. Кара расхохоталась слишком громко, и Алекс сузила глаза. — Кто ещё знал? Хозяин квартиры? Доставщик пиццы? — Соседка, — буркнула Кара, опустив голову. — Которая? Та, что старая, — не проблема, ей всё равно никто не поверит. А если молодая и красивая, могут быть трудности. — Ага, очень трудно пригласить её на ужин и рассказать, как важно хранить эту информацию в тайне. У тебя такая тяжёлая работа, Алекс. — Если она станет вредничать, придётся стереть ей память, — заметила Алекс и пихнула Кару в бок. — Боже, врать это совсем не твоё. — Алекс! Ой, судорога, ой! — Кара плюхнулась на диван и усмехнулась. — Но вообще да, это старая соседка. Я помогала ей достать кота из-за батареи, и я была без очков, и она сказала, как приятно жить рядом с героиней. Сказала, что я очень добрая, — разулыбалась Кара. Алекс упала рядом на диван и похлопала её по коленке. — Ты идиотка. — Эй! — Ты точно знаешь, к чему ведут отношения с Кэт? — Нет, — вздохнула Кара. Опустила голову на плечо Алекс и улыбнулась, переплетая свои пальцы с её. — Даже не представляю, — радостно добавила она. — Но она мне нравится. — Если она тебя обидит, я её подстрелю. — Она гражданское лицо. — Я не глубоко.***
Кара приняла душ и снова свернулась калачиком на диване. Мышцы приятно ныли. Алекс приготовила рагу с кучей овощей, потому что «ты себе цингу заработаешь, если не будешь следить за питанием, Кара», и где-то посреди ужина к ней пришла мысль. Стоял приятный вечер — тёплый, сухой, и мышцы живота уже болели от смеха, и сестра корчила гримасу всякий раз, когда Кара выбирала из рагу грибы, хотя сама же их и положила, потому что Кара любит грибы. И звуки города были где-то далеко, приглушённые, и Кара облокотилась о стол и задумчиво водила вилкой по тарелке. — Кара? — Алекс обеспокоенно посмотрела на неё. — Всё нормально? — Ага, — кивнула она. — Просто задумалась. — О чём? Кара неловко взмахнула рукой. — Ну просто, если силы никогда ко мне не вернутся, — начала она, и Алекс нахмурилась, и Кара потянулась и сжала её руку. — Это будет не такая уж плохая жизнь. — Кара, — выдохнула Алекс. — Я не понимаю тебя. — Она тряхнула головой и сжала руку Кары в ответ. — У тебя было столько причин сдаться, растерять доброту и любовь к жизни, но ты… ты только становишься сильнее. Лучше. — Всё это только благодаря тебе. Без тебя я бы не смогла. Алекс быстро моргнула и была вынуждена отвести взгляд. Неловко кивнула, и Кара усмехнулась. — Я же могу стать консультантом, да? — спросила она. Алекс закатила глаза, кивнула и хотела что-то ответить, но Кара вдруг закричала, зажимая уши ладонями. — Кара? Кара… Что такое? — Это… — она побледнела, а сердце бешено заколотилось в груди. — Нет. Рао, нет, это сигнал. Кэт, Картер, они в опасности. Я должна идти. Кара выпалила это и умчалась в спальню, чтобы надеть костюм, который убрала в шкаф неделю назад. — Алекс! — позвала она, появляясь в гостиной. — Иди! — отозвалась та, вытаскивая оружие. — Я поеду в ДЭО… — Нет, подстрахуй меня. Следуй за мной в квартиру. Вызовешь их по пути. Алекс кивнула. В последние недели инопланетная активность значительно снизилась, так что, скорее всего, угроза исходит от человека. И Алекс Дэнверс способна справиться с любым человеком. Кара даже не задумывалась о полёте — просто выпрыгнула из окна, зная, что силы вернулись. Она лавировала между зданиями, нырнула в удобно открытое окно и включила все чувства, чтобы найти своих людей. Картер — стоит посреди гостиной. Кэт — у себя в кабинете. — Что случилось? — поспешно спросила она Картера. Она вихрем пронеслась по квартире, открыла все двери и, наверное, наделала много шума, потому что Кэт вышла из кабинета, с очками на носу, и нахмурившись посмотрела на сына. — Картер, что… Кара? Что ты здесь делаешь? У тебя снова есть силы! — Что случилось? Что случилось, Кэт? Сигнал… — начала Кара, и ответ пришёл к ним с Кэт одновременно. Они повернулись к Картеру. — Выключи, — велела Кара. Картер со щелчком закрыл часы и сглотнул. Она поднесла руку к уху. — Алекс. Ложная тревога. — Уверена? — Да, уверена. Отводи людей. — Я тебе нужна? Кара на миг задумалась. Последние две недели она кучу времени проводила с Алекс, и первым порывом было сказать: «Да, пожалуйста, я не смогу». Но потом она вздохнула. — Нет. — Позвони, когда закончишь. Рада, что ты снова в строю. Кара встретилась с Кэт взглядом, едва заметно кивнула и отправилась к ней в кабинет, чтобы дрожащими руками налить себе выпить. Она старалась не слушать, как Кэт отчитывает сына. — Картер, нельзя пользоваться этим, когда тебе захочется. Ты видел её лицо? Ты её до смерти перепугал! — Мы не видели её две недели, мам. — На то были причины. — Правда? Причины? Это не ответ. — Ты прав, — признала Кэт. — Я пока не знаю, что это за причины, но всё равно — ты не должен был это включать. Нужно было позвонить ей, если хотел поговорить. — Она тоже могла позвонить нам! В этом выкрике слышались отчаяние и досада. Кара почувствовала укол в сердце. Не похоже было, что у Картера всё хорошо. Кэт сказала, что у него всё хорошо, и она не лгала, и в сердце снова укололо — наверное, Кэт и сама не знала, что он испытывает. — Картер, что это значит? — Она сказала, что любит меня! А потом ни разу не пришла к нам! Может, она заслуживает того, чтобы её напугали! — Картер! Каре был знаком этот тон. Она слышала его от Элайзы в детстве, когда они с Алекс что-то творили. Кара ожидала услышать, что Картера посадят под домашний арест или отправят в его комнату. Она села на диван и прислушалась сильнее — помимо их голосов было слышно сильное, встревоженное сердцебиение Картера и более спокойный ритм сердца Кэт, со слабой ноткой такой же тревоги. — Что ты сказал? Тебе больно, поэтому ты хочешь причинить боль ей? — Может быть. — Да или нет? — Нет. Нет, — тихо сказал он. — Просто… ты тоже хочешь её увидеть, я знаю, что ты скучаешь по ней. Я только хотел, чтобы она пришла, а она приходит, только когда мы в опасности, и… — Картер. Кара услышала шелест ткани — Кэт опустилась на корточки рядом с ним. Или, может, они сидели. Кара закрыла глаза и отвернулась, чтобы не смотреть рентгеновским зрением. Она не могла заблокировать их голоса, но нужно было уважать личное пространство. — Это не так, милый. Она не приходила, потому что была ранена. — Выглядит хорошо, как по мне, — упрямо ответил Картер, и Кара фыркнула от смеха, представив, как он надул губы и подозрительно посмотрел на маму. — Я видела её сегодня. — Видела? — Да. Я была на работе, и… и мне ужасно захотелось узнать, почему она нас игнорирует. — Тебе тоже! — с облегчением, но по-прежнему расстроенно воскликнул Картер. — Да. Я злилась, я была задета. Но когда я пришла туда, я узнала, что она лишилась сил. Её держали взаперти — ты же знаешь, какая она неуклюжая, милый. Угроза для самой себя и всего мира, когда она человек. У неё все пальцы были в пластырях. Картер тихо засмеялся, и Кэт провела рукой по его волосам. — Я знаю, тебе было тяжело, но порой для людских поступков есть веские причины. Я верю, что Кара поступала, как было правильно для неё. А ты можешь поверить? — Да, — очень тихо ответил Картер. — Можно чувствовать обиду, можно всё это чувствовать, милый, но когда ты это чувствуешь — я хочу, чтобы ты говорил со мной. Или с кем-то ещё, если не захочешь со мной. Я понимаю, почему ты решил, что будет правильно так поступить. Ты был зол и обижен, но это не значит, что можно её вот так пугать. — Но я не понимаю. — В жизни будет немало вещей, которые даже твой замечательный мозг не сможет понять, Картер. — Мам, не старайся меня задобрить. Она не пыталась прийти к нам, не пыталась позвонить мне. Он тихо шмыгнул носом, но Кара услышала. И сморгнула слёзы, когда Кэт поцеловала его в лоб и успокаивающе погладила по волосам. — Почему она не пыталась? Если бы я был ранен, я бы хотел быть рядом с тобой. — Да. Но она была с теми, кому доверяет заботиться о себе. — Она не доверяет нам? Кэт ответила не сразу. — Я не это имела в виду. Она отличается от нас. — Потому что она инопланетянка. — Да, милый. — Ты хочешь сказать, что у неё другие потребности. — Да, именно. И у неё есть семья. Наверное, ей нужно было побыть с ними. Чтобы поправиться. — Потому что она была ранена. — Да. — О. — Ну что ж, я не могу говорить тебе, что делать… или могла бы, но тебя слишком рано настиг переходный возраст, да? Картер фыркнул, и Кэт рассмеялась. — Я не буду говорить тебе, что делать. Подумай об этом немного, а потом мы обсудим, какие выводы ты сделал. Завтра, после того, как я поговорю с Карой, ладно? — Ага. Ладно. — Прекрасно. Он встал и направился в свою комнату. — Картер? — Что? — Веришь ты или нет, но я знаю, что Кара любит тебя. Как только она меня увидела, то первым делом спросила о тебе. — Правда? — Правда. У неё такие обязательства, которых мы не можем понять. Я не говорю, что она идеально вела себя, милый. Но я уверена, что ей пришлось пройти через такое, чего мы и представить себе не можем. Она ведь героиня… чуточку секретности просто необходимо. — Точно. Кара. Секрет. — Да, и без сомнения, это была ещё одна причина держать её под домашним арестом. Картер засмеялся и уже почти дошёл до своей комнаты, когда спросил: — Как думаешь, она злится на меня? Каре нравилось, что Кэт всегда взвешивала то, что говорит ему. Но сейчас ответила сразу, не задумываясь: — Нет. Она не злится на тебя. И уже после паузы добавила: — Но она правда испугалась. Что ты в опасности. — О. Потому что она любит меня? — Да, милый. — Ладно. Дверь в его комнату еле слышно скрипнула. — Я подумаю об этом. Можно завтра с ней поговорить? — Уверена, она обязательно поговорит с тобой. — Ладно. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, Картер. Сладких снов. Кэт немного постояла у двери в его комнату и отправилась в кабинет. Сердце Кары подскакивало с каждым звуком её шагов. Наконец дверь открылась, и она подняла глаза. — Что из этого ты слышала? — Всё, — призналась Кара. Кэт кивнула, немного отстранённо, словно силилась припомнить что-то. — Я не заметила. Временами он бывал раздражённым, но я списывала это на произошедшее, на бомбу. Мы теперь ищем другую школу. Ему некомфортно находиться в актовом зале и в научной лаборатории. Кара грустно кивнула. Она и представить не могла, каково ему — каково им всем было находиться под контролем. Алекс говорила, что это словно пребывать где-то далеко от своего тела. Она видела, слышала и понимала всё происходящее, но с полным безразличием творила ужасные вещи. И как же пугающе это было для Картера, который знал, что его мозг и так отличается от мозгов других детей. — Если бы я знала, что он расстроен из-за тебя, то связалась бы с тобой гораздо раньше. — Я тоже. Я не хотела причинять ему боль. И в мыслях не было оставлять его, — с горячностью сказала Кара. — Я пыталась поговорить с вами, правда пыталась. Ты сказала — если бы я захотела уйти, то ушла бы, но ты не понимаешь, за мной постоянно следили агенты. Мне даже приседания давались с трудом — что бы я сделала с тренированным оперативником? Я передавала сообщения через Джеймса, Уинна и Алекс, но… — Передавала? — Ты не получала? — Только формальное «она жива», и больше ничего. Кара сникла. — О. Я… Если бы я знала, Кэт, я бы настояла… — А телефон? Компьютер? — Телефон разбился, когда я упала. А компьютер есть только на работе. — Понятно. — Кэт посмотрела на стакан у неё в руках. — Вижу, ты уже угостилась у меня в баре. Кара улыбнулась. — Нальёшь и мне? Виски. Не успела она договорить, как в руках у неё оказался бокал с напитком. Кэт покачала головой. — Боже, временами от тебя большая польза. — Она сделала глоток, поставила бокал на стол и села в кресло рядом с Карой. — Прости меня. — Не извиняйся. — Я не знала, что он так сделает. — Всё нормально. — Я хотела дать тебе время. — Кэт, всё нормально. — Значит, ты знаешь, что хочешь сказать мне? — спросила Кэт и снова потянулась за бокалом. — Вообще-то нет. Но я никогда не была сильна в планировании. Кэт согласилась, качнув бокалом в её сторону. Кара восприняла этот жест и как сигнал к началу, и внезапно поняла. У неё не было такого опыта, как у Кэт — в жизни и в отношениях, она не посвятила всю себя словам и выражению мыслей, как Кэт. Наверное, всё же стоило обдумать кое-что заранее. Кара улыбнулась, пытаясь скрыть накатившую панику. То, что она хотела сказать, было очень легко неправильно понять, и она не хотела этого, но подумала — если сейчас выпалит всё разом, именно так и получится. Поэтому строить фразы нужно тщательно. Она стала говорить. И старалась, чтобы Кэт поняла. — Бывает, что я теряю над собой контроль. Меня переполняют ощущения. У Алекс есть с десяток стрелковых выражений для таких случаев. Я стреляю с полувзведённым курком, хожу с пушками наперевес. Что-то вроде того. — Кара усмехнулась. — В конечном итоге это значит, что я безрассудна по отношению к себе и к решениям, которые принимаю. И… и к словам, которые говорю. Она бросила быстрый взгляд на Кэт. Та смотрела со спокойным интересом. — Я столько всего слышу. И чувствую… На мгновение Кара ослабила свои фильтры и вздрогнула. В комнате было прохладно, бокал в руке был гладким, она бы сказала — соблазнительно гладким, с бесконечным изгибом и мельчайшими изъянами, столь очевидными для её глаз и пальцев, и они были прекрасны — бокал был прекрасен, несмотря, а может благодаря этим восхитительным крошечным пузырькам горячего воздуха, заточённым внутри стекла, и слабой, едва ощутимой шероховатости. Она растворялась в этих ощущениях, пока не услышала: — Кара. Очень тихое, зовущее обратно. Она виновато улыбнулась. Отставила бокал в сторону и спрятала руки под плащ. — Ты сказала мне, что испугалась. Порой я тоже боюсь. В другом разговоре, с другим человеком, Кара выпалила бы эти слова бездумно. Краснея, запинаясь, пытаясь объясниться. Но Кэт сидела спокойно, склонив голову набок, и требовала от неё правду. Открытое окно, бутылка виски и комната, которая ничего не помнила о них, комната, в которой обе чувствовали себя в безопасности. Кэт просила правду и давала для этого столько времени, сколько нужно Каре. — Я… Кара покачала головой. Тоже неправильное начало. Интересно, как Кларк принял это решение. Как поговорил об этом с Лоис. Она кашлянула и попробовала ещё раз. — Я говорила, что много всего чувствую. И это было бы здорово, но я могу двумя пальцами раздавить бетонную плиту. И когда всё становится слишком, мне приходится истрачивать эти ощущения. Или блокировать их. Много лет я блокировала. — Кара потянулась к очкам, которых на ней не было, и многозначительно посмотрела на Кэт. — Свинцовая оправа. В основном для зрения. Для слуха тоже. Кэт кивнула. Казалось, она слушала с удовольствием — хотя «удовольствие» неподходящее слово, подумала Кара, рассматривая сдержанную осанку и ясный взгляд. Она была готова — полна решимости слушать, вытянуть из Кары всё до последнего слова и приберечь выводы до самого последнего звука. Кэт — заслуженно прославленный автор, прежде всего журналистка, а уже потом глава компании — была намерена разобрать её на детали острым взглядом и без единого слова. И Кара собиралась позволить ей. Алекс сказала бы, что это наихудшее решение, когда дело касается Супергёрл. Но рядом с Кэт она была не только Супергёрл. И она продолжила. — Когда я открылась миру как Супергёрл, я снова стала чувствовать больше. Теперь мне не приходится игнорировать, когда кто-то в беде, ведь я могу помочь. И это чудесно, — выдохнула она. — Но теперь я слышу так много боли, и порой кажется, что она не закончится никогда. Я делаю всё что могу, и помогает, когда есть конкретный враг, на котором можно сосредоточиться. Есть и другие чувства, и я… — Кара тряхнула головой. — Я просто блокирую их. Но это не выход, потому что рано или поздно они заявляют о себе, и становится ещё сложнее. Например, неуверенность в себе. Я тогда сорвалась на Джеймса, но он вроде как заслужил, — Кара раздражённо поморщилась. — Он не верил в меня, не верил, что я могу стать героиней, и я накричала на него. Кэт еле слышно усмехнулась, и Кара нахмурилась. — Знаю, звучит как какой-то пустяк, но нам обоим пришлось работать над доверием. И Алекс — раньше у нас были секреты друг от друга. Большие секреты. Может, мы так до конца и не разобрались с ними. И иногда я так сильно злюсь, — тихо сказала Кара, глядя на свои руки, сжатые в кулаки, и вместо этого стиснула полы плаща. — У меня есть все эти силы, с которыми я могла бы что-то сделать. Но я боюсь, потому что знаю, кем стану, если когда-нибудь поддамся этому порыву. Она вздохнула. Кэт ждала. Кара отыскала свет тёплой звезды, такой знакомый — и вид этого маленького аккуратного шарика успокоил. Помог собраться с мыслями. — Порой я не уверена, что именно чувствую. — Кара взглянула на Кэт. Та, кажется, поняла, что Кара сейчас заговорит о ней. — Знаю лишь, что эти чувства ошеломляют меня, и что это не плохо. — Она прикусила губу. — Ты часами обнимала меня, — прошептала она, и Кэт широко распахнула глаза. — Я всегда… ты никогда не была для меня просто начальницей. Я всегда так восхищалась тобой, я всегда хотела помогать тебе — помогать в работе, да, но помогать тебе. И всякий раз, когда ты давала мне сложные задачи, я хотела выполнить их, чтобы доказать тебе, что могу. Доказать, что твоя вера в меня заслуженна. Хотела видеть те проблески уважения. — Кара наклонила голову, нервно улыбнулась. — Я выдумала их? Кэт водила пальцами по бокалу. Покачала головой. — Нет, ты их не выдумала. Ты всегда впечатляла меня. Ещё до Супергёрл. — Кроме того раза, когда принесла тебе буррито, — усмехнулась Кара. Кэт не улыбнулась в ответ, лишь оценивающе посмотрела на неё. Похоже, не хотела портить момент какими-то шутками. Кара снова опустила взгляд на свои руки. — Ты всегда была исключительной, — сказала Кэт, и Кара почувствовала, как её захлёстывает тепло. — Сейчас это более очевидно, отчасти потому что ты приняла себя и стало сложнее это скрывать, особенно тебе. — Особенно мне? — Ты открытая, бесхитростная. И совсем не умеешь врать. Кара закатила глаза и не могла не заметить улыбку, которую Кэт спрятала за бокалом, делая глоток. — Бывают вещи и похуже. — М-м. — Кэт едва заметно подняла плечи и кивнула. — Но, — у Кары сбилось дыхание, и она призвала на помощь все свои силы, чтобы голос сейчас не задрожал. — Я не была с тобой честной. Я избегала тебя и… сделала тебе больно. Она бросила взгляд из-под ресниц, чтобы проверить. Кэт сидела абсолютно неподвижно, и в сердце укололо. Да, она причинила ей боль. — Я говорю это не потому, что хочу заслужить прощение, нет. Я говорю это, потому что ты заслуживаешь знать все факты. И потому что я хочу сказать тебе. И потому что причинила тебе боль, когда избегала тебя, и больше я этого не хочу. Причинять тебе боль. Она расправила плечи, сделала глубокий вдох и высоко вздёрнула подбородок. — Кара, — поспешно сказала Кэт. — Не надо. Только если правда хочешь. Кара застыла. Немного расслабилась, осознав, что выглядела, наверное, так, будто собиралась броситься в бой. Кивнула, поднялась на ноги и сбросила с себя плащ. Метнулась в комнату Кэт, нашла леггинсы и рубашку и сняла суперкостюм — всё за секунду. Когда Кэт моргнула, костюм бесформенной кучей валялся на полу, а Кара снова сидела. Она подвинула стул — всё ещё сохраняя дистанцию, но гораздо ближе, чем до этого. — Взяла у тебя кое-что переодеться. — Я заметила. — Не хотелось говорить это, пока я… — Кара задумчиво поджала губы. — Пока я — она. Супергёрл — часть меня, но она не я. И не та, кто я с тобой. Как я уже сказала, без масок. — Помню, — кивнула Кэт. — Без притворства. Только ты и я. Кара села прямо и сглотнула. Страшно не было — было очень страшно — но она чувствовала, что так правильно. — То, что я сказала тебе на балконе, — сказала она, и взгляд Кэт из умеренно заинтересованного превратился в полыхающий огнём, потому что вот оно, происходит. — То, что я сказала тогда и что хочу сказать сейчас — и я правда хочу, Кэт, — это то, что я… я сказала тебе, что люблю тебя. Когда мы стояли на балконе. Вот что я сказала. Слова повисли между ними, слишком далеко, чтобы взять их назад. Слова ждали, пока Кэт рассмотрит их — и примет или же отвергнет. — Я знаю, — ответила Кэт. — Я не поняла тех слов, но поняла их значение. — Поняла? Кэт кивнула. — И мне… мне хотелось бы думать, что это тоже что-то значит. — Думаю, что да. — Кара медленно кивнула. — Я думаю… Она прекрасно понимала, как романтична идея, которую она собирается высказать, но свет был приглушён, и на губах и языке был вкус виски, и Кэт сидела откинувшись в кресле и говорила, что знает, что Кара любит её, и всплеск храбрости развязал язык. — Я думаю, что влюблённые люди понимают слова, на каком бы языке они ни были произнесены. Кэт усмехнулась. Она знала, что подумает Кара, и сама думала об этом. Они здравомыслящие люди, не склонные к подобной романтике, к словам о возвышенных, вечных чувствах. Люди, которые слишком велики для такой любви, как эта. Люди, которым приходилось терять любовь. Люди, которые живут великими событиями, и в этих событиях крови больше, чем чего-то другого, а страха больше, чем надежды. Люди, которые удерживают равновесие, но оно чаще склоняется к потерям, чем к победам. — Любовь, — она покачала головой. — Ещё одна причина, почему я держалась в стороне. Ты можешь представить, что у нас получится? — Я представляла это сотню раз, — ответила Кара. — И не могу перестать представлять. Кэт ничего на это не ответила. — Думаю, мы заслуживаем того, чтобы попытаться. Я хочу этого, — настойчиво сказала Кара, встала, взяла бокал из руки Кэт и опустилась на колени рядом с её креслом. — Я хочу этого сильнее всего в жизни. — Сильнее всего? Кара помолчала. — Я хочу этого сильнее, чем хотела спасти мир, — прошептала она, и глаза Кэт сверкнули. — Ты же знаешь, как меня привлекает сила, — промурлыкала Кэт, усмехнулась, и Кара покачала головой. — Пожалуйста, не меняй тему вот так. Просто скажи мне. Прошу. Кэт смотрела нахмурившись, но Кара знала, что это не отказ. Она уже чувствовала ответ, чувствовала, как он гулко бьётся в воздухе между ними — и наконец Кэт кивнула, закрыла глаза и кивнула снова. — Ты не одинока, — сказала она, и в голосе слышалось всё, что было в этой фразе — планета, дом, семья, партнёр, любовь. И много чего ещё.***
Прошло не так много времени до появления очередного злодея — времени между битвами всегда недостаточно. Но времени хватило, чтобы они узнали, что есть друг у друга, хватило, чтобы поговорить с Картером, хватило, чтобы Алекс познакомилась с Кэт и Картером как её сестра, а не как агент, и чтобы Элайза узнала о Кэт, хотя семейного ужина у них пока не было. Времени хватило, чтобы Кара получила повышение, чтобы рассказала всё своим друзьям. После следующей битвы будет время для чего-то ещё. Кара вошла в кабинет Кэт, посмотрела на небо, темнеющее новой угрозой, и повернулась к ней. — Извини насчёт совещания, думаю, придётся его отложить. Мне нужно спасти мир, — усмехнулась она. Кэт возвела глаза к потолку. — Значит, мир подождёт одну чёртову минуту! Она схватила Кару за ворот костюма и притянула ближе. Потребовалось огромное усилие воли, чтобы не потребовать от неё вернуться, вернуться домой. Это всё, чего она хотела. Но так было нечестно. — Спасибо тебе, Супергёрл, — вот и всё, что она сказала. Обвила рукой её затылок и крепко поцеловала. — Иди спасай мир. Кара кивнула. Отступила на шаг назад. — Кэт? Можно спросить? — Тебе, Супергёрл, можно всё что пожелаешь. — Идрис Эльба умеет вот так? — Кара озорно сверкнула глазами, стрелой вылетела в открытое окно и взмыла в небо. На месте, где она стояла, воздух схлопнулся с громким «БУМ!».КОНЕЦ