зарисовки

Гокудера пробегает пальцами по клавишам старого пианино – внутри все сжимается от комка непонятного волнения и ностальгии. Когда-то давно он и дня не мог прожить без музыки. А теперь? Все по-другому, куда уж ему до музыки? Гокудера садится за инструмент. Прохладные клавиши под горячими пальцами должны уже расплавиться. Он откидывает со лба прядь волос и закрывает глаза. Гокудера чувствует сомнение. Раньше музыка, которая по наитию текла из-под пальцев, определяла и приводила в порядок его чувства и мысли. Может, сейчас будет также? Гокудера уверенно начинает играть. Задорная мелодия рисует в голове теплую улыбку. Иногда проскальзывающая, еле отличимая от других чувств, грусть, пусть и светлая, изображают глаза – орехово-медовые, понимающие. Фоном служат уверенные низкие ноты. Гокудера резко вскидывает руками, заливаясь румянцем от представленного портрета. Этот улыбчивый придурок лезет в мысли слишком часто. Он вздыхает с сожалением и опускает руки. Ничего не понимает. Гокудера, слившись с залетевшим из распахнутого окна порывом ветра, заиграл с новой силой. Забываясь, раскрываясь. Так было и так будет – он тонет в собственной мелодии, разбиваясь о подводные камни, разбираясь, попутно, что к чему в его сознании. А в такой тонкой и чувственной форме все заново открытые вопросы и выводы принимаются спокойно, без нервов. Как аксиомы. Как основа. Гокудера попросил бы, да не может. Такеши заглядывает случайно, совершенно случайно. Где-где, а в бывшем музыкальном классе он меньше всего ожидал увидеть Гокудеру. И не прогадал же. Хаято играет, закусив нижнюю губу, с непередаваемой нежностью. И грустью. И искренностью. Такеши удивленно смотрит на эту картину и щуриться от ощущения маленькой победы, тихой. Гокудера и не понимает, что этими нотами все сказал. Развязал Ямамото руки. Гокудера так и шепчет: «Научи меня, дурака, быть счастливым, я же не умею» Гокудера окунается в объятия, жмурится и хочет забыться на время. Отвечает на легкий поцелуй. Пропускает мимо ушей сбивчивое признание. Кивает, дает увести себя за руку из класса. Гокудера только потом понимает, поздно, что лучше всяких слов за него говорит музыка – самая чистая и искренняя правда. Все просто.