You're so pretty when you're mad / Ты ещё красивее, когда злишься

Самолет медленно поднимался ввысь, когда я только начинала рассматривать небосвод, который с трудом, но все же можно было видеть из окна самолета. Сегодня, кажется, будет один из скучнейших дней. Мы летим в Австралию, но стойте, подождите, не к Трою Сивану, а к каким-то моим дальним родственникам. Еще до полета родители, строго глянув на меня, сказали, что запрут нас с Луиз в комнате, чтобы я не сбежала к своему "жениху". Сначала нам предстоит долететь от Санкт-Петербурга до Екатеринбурга, три часа. Два часа из Екатеринбурга в Астану. Пять часов из Астаны в Душанбе. Из Душанбе в Кочи, на полуостов Индии, 16 часов. Из Кочи в Бандунг, 10 часов. Из Бандунга в Дарвин, 9 часов. И, наконец-таки, из Дарвина в Перт, 4 часа, а потом в Мандъюру, на машине. 49 часов...и 28 минут. Почему я не могу остаться в Перте? Хотя бы на двадцать восемь минут меньше проведу в пути, а еще, если очень сильно повезет, встречусь с Троем. -Доченька, просыпайся, - раздался высоко над моей головой голос мамы, а только после я почувствовала, что кто-то не переставая тычет мне в плечо пальцем. - Мы прилетели. -Что? Куда? Перт? Правда? О, Боже мой, можно я увижусь с ним? Я не верю себе же... - в полудреме прошептала я, но тут же распахнула заспанные глаза, поняв, что мне все лишь снилось. - Мама, мне приснилось... -Тихо, здесь же не проходной двор, - погрозив мне пальцем, строго высказала родительница и встала с кресла, пройдя в проход, дабы начать доставать наши чемоданы. Нет, мне не приснилось. Но в Перте ли мы? Я, коснувшись пальцами иллюминатора, глянула на улицу, где у одного лишь самолета собралась просто огромная толпа людей. Все говорят что-то на английском, а я лишь пытаюсь вспомнить, как на этом языке говорится "кошка". Как вы уже поняли, я почти не знаю английского. Все лежит на плечах моей мамы и... тети. Они знают этот язык, как свои пять пальцев. Тетя тем более, с такими-то родственниками. Она обещала меня обучить некоторым "фишкам" австралийцев, чтобы я слилась с толпой. О, Боже, наконец, наконец-то я встречу Тому и Миру. Мы с ними очень долго общались в интернете на чисто русском. Что же, настало время встретиться. Я, решив больше не отсиживаться в стороне, поджав под себя ножки, будто я миром обиженная, слезла с кресел и оглядела пассажиров в самолете. Мимо меня, как нельзя кстати, проходило двое девушек в каких-то странных ярко-розовых шортиках с завышенной талией и в таких же ярких майках со свободными рукавами до локтей. Волосы у них были крашенные, ибо бирюзовый - уж точно не их натуральный цвет волос. -Эм... Оу, девушка, можно Вас спросить, а в каком городе мы сейчас находимся? - чуть преградив неформалкам выход, робко произнесла я и опустила взгляд в пол, будто с интересом глядя на свои бледно-серые кеды, которые я хорошенько затянула, завязав желтые шнурки на бант. Подняв взгляд далее по одежде, я наткнулась на синие шорты, на которые я нацепила значок с изображением Троя, показывающего два пальца в форме буквы "V", после - свободная красная футболка-топ, которая немного оголяла живот, если бы я подняла руки над головой. У грудной клетки, мирно лежа на плечах, спине и ключицах, струились волосы немного непонятного оттенка. Вроде и не рыжие, и не русые, и не каштановые, а кончики - немного темнее. Многие отказывались верить, что я не крашусь, хотя такие они у меня с самого детства, что является несколько странным для такой, как я. -Эм... мы в Перте, а что? - ответила одна из девушек, у которой, в отличии от первой, глаза были подведены черным карандашом, у второй же - синим, и повернулась к подруге, прикрыв рот рукой в приступе смеха. - Слышала? Дальше разговор, посвященный моей "глупости", слушать мне даже не было смысла, поэтому я, резко развернувшись на пятках, перевалилась на носок и, дотянувшись до лежащего на кресле рюкзака, цвет которого был точно таким же, как и волосы этих двух ведьмочек-модниц, развернулась лицом к маме, встала посреди прохода, спину выпрямила, а руки ровненько по швам. -Что ж, сэр, к посадке готовы, - на полном серьезе произнесла я, и пошагала строевым шагом вон из транспорта, сильно топая ногами, от чего мне сразу пришло в голову, что низ самолета тут же отвалится. Я чувствовала легкое жжение внутри, уже предвкушая то, что будет в Перте, хоть и останемся мы здесь совсем на чуть-чуть. Я, одновременно спускаясь с самолета и печатая девочкам "прилетное" СМС, успевала поглядывать назад, дабы не упустить маму из виду, что стало провальным. Мне пришлось резко остановиться, пропуская толкучку с правой стороны трапа. -Мам? - негромко крикнула я, будто пытаясь убедить себя, что все не так плохо, мама рядом. Ответа не последовало, зато последовало то, чего и следовало ожидать - меня задели, что было очевидно с таким-то движением. Чья-то рука специально, схватив меня за плечо, с силой пихнула мое легко поддавшееся тело вперед, а сам виновник сего спрятался в толпе, пока я, не понимая ситуации, выпучив глаза и схватившись за ручки портфеля, летела вниз, с лестницы к асфальту. *речь на английском* -Ой, ой, ой, - раздалось сзади меня несколько непонятных мне несвязных букв (в гуле толпы не слышно), которые даже слов из себя представить не могли. - Все хорошо? Хорошо, что успел Вас поймать. Не ушиблись? Я, скривив лицо, будто всеми своими эмоциями поясняя, что все, что он мне сейчас сказал - несусветная чушь, которую мне, простой русской деве, никогда не понять. Но, видимо, мой мозг все-таки может работать, когда хочет, поэтому несколько фраз я тут же поняла, на что и сформировала неплохой такой ответ из не очень богатого словарного запаса из английских выражений. -Спасибо, все хорошо. Я Вам благодарна, - неуверенно промямлила я, поднимаясь с теплых рук приятно пахнущего незнакомца. А знаете, я его в лицо не видела, а мне он уже нравится. Пахнет он очень даже приятно. Апельсинами, что ли, может, даже мандаринами. Руки у него теплые, нежные, ладони мягкие, без мозолей, шрамов и каких - либо царапин, будто даже линии не так грубо выражены, как у всех, наоборот - мягче. Пальцы, подушечки которых лежат на моей талии, довольно - таки, я бы вам сказала, длинные и тонкие, будто он - великий пианист. На кого я там вообще упала? Я, немедленно отряхнув шорты от пыли, подняла глаза на моего, можно так сказать, спасителя от публичного унижения перед австралийским, и не только, народом. Но, жаль, ничего, кроме синей кофты, капюшон которой был практически натянут на лицо, губ, темных коротких волос, видневшихся из-за кофты, темно-синих джинс и белых шлепок мне увидеть не удалось. Ах да, еще я обратила довольно заинтересованный взор на руки с, действительно, длинными пальцами, которые мне в миг показались "созданными для музыки". -Оу, мне уже пора, удачи Вам, - быстро, даже немного робко, распрощался собеседник и, развернувшись лицом к направлению толпы, быстро зашагал вниз по трапу. Да... Надеюсь, все люди в Австралии такие странные. Ибо мне это нравится! Я лишь проводила незнакомца несколько печальным взглядом. Он ушел довольно быстро, сунув руки в карманы, а взгляд опустив куда–то вниз. Сейчас у меня в голове даже песенка заиграла, «Happy little pill». Сама не знаю, почему, но этот парнишка или вовсе – мужчина, шел именно под эту мелодию. -Иванна! – раздался крик мамы прямо за моей спиной, что заставило меня дернуться, испугавшись не на шутку. В метре от меня стояла мама, нахмурив брови, обняв обеими руками наши чемоданы, а в ладонях еще и держа мои сверточки – плакаты, которые я тоже пожелала взять с собой, дабы устроить концерт в своей комнате, чтобы я хотя бы раз за лето увидела Троя в Австралии, практически вживую, но и как бы на плакате. – И куда ты ушла? Я тебе разрешала? Господи, хоть бы не на весь аэропорт, пожалуйста. Я ведь всего лишь вышла из самолета, а не подалась в монашки в местной церкви. Ну, это ведь моя мама. Иногда я даже приравниваю к своему положению подростков из сериалов, которых вообще в комнатах запирают. М–да, я хотя бы на свежий воздух выхожу, но, хоть мне и не запрещают посещать ХОТЯ БЫ УЛИЦУ, все равно меня ограничивают в действиях. Словами. «Там не гуляй, туда не ходи, там – то маньяки и убийцы, лучше дома посиди». А потом все жалуются на мое ужасное зрение. -Мам, я просто пошла за толпой. И, вообще–то, мне уже девятнадцать, поэтому, я думаю, мне пора взрослеть. Скоро я перееду от вас с папой и заживу своей жизнью, ибо я должна уметь ворочаться. Умеешь жить – умей вертеться, - заумно произнесла я, и, сделав серьезную мину, поправила пальцем воображаемые огромные очки, касающиеся переносицы двумя силиконовыми «лапками». -Когда ты перестанешь быть ребенком, взрослая моя? – засмеялась мама и, тронув меня за плечо, тут же более напряженным тоном попросила меня ей помочь. Ибо все, что мы накидали в чемоданы, наверное, весит больше двухсот килограмм. Я не сомневаюсь. Но я уже решила, что закину в чемоданчик, однозначно, очень мало вещей, потому что тетя любит таскать меня по магазинчикам, закупая мне тучу одежды, которую я бывает даже вообще ни разу в жизни не надеваю. Но отказать тете на так уж и легко. И вкус у нее отличный, не придерешься даже. Помню, когда мне было лет пятнадцать, я первый раз поняла, как это, осознанно (не в таком уж юном возрасте) ходить с ней по всяким бутикам. Это довольно–таки классно. Она выбирает тебе платья из лучших коллекций, но стоят они, при этом, гроши (по расценкам Австралии, Мандъюры). Да, об этом модницы с других континентов могут только мечтать. Лишь тягостно вздохнув, я зашагала вслед за мамой, глядя на свои ноги. А вот такую погоду я предвидеть никак не могла. Слишком жарко для июня, который только в самом разгаре. Да, кстати, на этом году обучения нас распустили слишком быстро, либо я слишком привыкла, что в школе нас отпускают только в летний период, чаще всего ближе к июлю. Ну, разные контрольные, самостоятельные и все тому подобное, что пытается съесть меня с головой. А пока я шла, размышляя о всем, что накопилось у меня в душе, пейзажи все сменялись и сменялись. Всего лишь семь часов вечера, а здесь такая красотища. Небо голубого цвета, не такого глубокого, чуть ли не синего, просто бледно - голубого, светлая бирюза, будто кто–то сильно намочил кисточку с синей краской, а после решил повозюкать ей на листке бумаги, водя туда–сюда кончик таким образом, чтобы за ним оставался широкий, расползшийся по той части бумаги след того самого цвета. Вдалеке виднелось море, волны которого омывали берег с чуть меньшей силой, чем в том году, когда мы с мамой пошли купаться в самый последний день. Что–то в этом городе меня так тянет. Перт. Я останавливалась здесь не больше, чем на полдня, перед улетом из города и после того, как мы прилетали к родственникам, чтобы хоть немного отдохнуть после долгого перелета, который буквально вытрепал из нас все силы, которые имелись. Мы, медленно шагая по горячему асфальту, приближались к аэропорту, а я в то время продолжала рассматривать все, что успело хоть чуточку измениться за то время, пока меня не было, а не было меня года два–три… Такая красота… А зимой у нас еще красивее. Бедный Трой. Он видел снег лишь четыре раза за всю свою жизнь. А это не передать словами. Ты чувствуешь, как тебе на ресницы садятся маленькие кристаллики – снежинки, пытаешься опускать голову, смотря под ноги, но все тщетно, и в то же время ты наслаждаешься этим «белым покрывалом», стелющимся у ног. Крыши домов завалены, с деревьев сыплет, снег под ногами, который липнет к варежкам, а ты все равно идешь, радуешься и думаешь о чем–то далеком. О встрече с тем, кого любишь, кому подражаешь, кого истинно желаешь встретить, кого знаешь, как себя, хотя тот даже не подозревает о твоем существовании. И нет, я не о Трое. Конечно, я мечтаю встретить Троя и все такое, но тот, по кому я «сохну» в данный момент – Денис. Дэн – парень, известный всем под никеймом, скажем так, «Дин». Карие глаза, как у большинства жителей Земли, он не худой, не толстый, хорошенько подкачанный, но не перекачанный, да и не дрыщ он. Ростом до 180, не больше. -Клади портфель, куда пошла! – остановила меня мама перед «аркой», которая, как я поняла, могла засечь мой телефон за какой–нибудь пистолет, а после меня бы обыскивали. – Давай, положу без тебя. Мама, сняв с меня рюкзак, что сначала не хотел отцепляться от значка на шортах, который меня тоже заставили снять, прошла вперед, честно глядя в глаза персоналу аэропорта, в то время как те внимательно глядели на экран монитора. **** Спустя несколько часов. Девять часов вечера **** Номер мы с мамой нашли буквально сразу. Мама тут же бросилась к домашнему телефону (все затраты, к тому приравниваются и телефонные разговоры, оплачиваются владельцами отеля), чтобы позвонить папе и обсудить с ним перелет. Я сообщила ей что пойду любоваться закатом с моря и предупредила, что идти тут не очень–то и долго, около трех минут, поэтому пробуду я на побережье долго. Естественно, мама, не слушая меня, болтая с папой, покивала мне, сказала, чтобы я спустилась к ресепшену и попросила жидкое мыло, а потом могла идти немножко погулять не очень далеко от отеля, захватив с собой телефон. Я же, в свое время, отчитавшись, что я переоденусь и тут же направлюсь за заказом, а после гулять, захлопнула дверь в комнате и скользнула по бледно–бежевому ковру в цвет древесного пола к зеленому шкафу, сделанному под дерево, дабы начать уже подбирать одежду для идеальной вечерней прогулки. Передо мной открылись двери в мир нерешительности и, в общем–то, огромной кучи вещей, которые я некоторое время просто осматривала с неким чувством того, что я сейчас скажу, что мне нечего надеть, хотя в шкафу даже свободного места нет. В итоге мой взор привлекла тоненькая толстовка синего цвета, на капюшон которой было пришито два белоснежных плоских ушка из шелковой ткани. Насчет шорт я решила не заморачиваться и, немного подумав, вытащила из выдвижного ящичка почти такие же шорты, которые были на мне и в данный момент, а после, открыв шкафчик рядом с этим, огромным, я достала из него ярко–желтые балетки, которые были сделаны под конверсы (с белым носком, а точнее на кончик носка была одет тот самый резиновый носок, который красуется, так же, и на конверсах, так еще и подошва белая, поэтому они так схожи). Многие скажут, что я оделась, как «модница», конечно, как же еще. На самом деле это, скажу вам от себя, выглядит довольно странно. Ну, неужели, можно назвать нормальной ту девушку, которая на себя надела ВЕЧЕРОМ, КОГДА ВООБЩЕ ДОЛЖНО БЫТЬ, КАК БЫ, ХОЛОДНО, толстовку, шорты и балетки. Ну, так, как это я, я просто скажу вам, что ничего странного в моем наряде нет, ибо я сама такая, какой я вырядилась. Взяв за одну из лямок тот самый рюкзачок, с которым я сидела в самолете чуть ли не в обнимку, я быстро накинула его на плечи, на ходу печатая девочкам сообщение в Facebook’е: «Хей, герлз! В общем, помните, кто–то из вас написал мне, что мы обязательно прогуляемся? Так вот, сейчас самое время. Выходите, окей? Я тут в «гугле» рылась и нашла подходящее местечко. В Парке «Кингс Парк энд Ботаник Гарден». Там есть фонтан, на нем еще написано «We will remember them». Возле него встречаемся. Я там буду минут через десять. Жду вас»