Золушка

Утро субботы самое тяжелое. Особенно, когда тебя будят таким способом. Гребаный Пак Чимин. Пак поднялся ни свет, ни заря. Ну, а так как в доме появился тот, над кем можно поиздеваться, то сам бог велит Чимину подняться с кровати, вынырнуть из-под теплого одеяла. Как разбудить человека? Слишком просто - подойти и пихнуть его разок другой. Ну, а стакан с водой весьма неплохой вариант, чтобы побесить младшего и порадоваться самому. Пак набирает воду в стакан в кухне, затем поднимается в комнату Чона. Ох, лучше бы он закрывал дверь на замок. Чим мысленно радуется, что младший настолько глуп. Открывшаяся старшему картина не могла не радовать. Чонгук спит как младенец, сладко причмокивая губами и что-то бубня во сне. Если бы на месте Пака сейчас стояла девушка, она бы точно растаяла и еще долго умилялась с такого Чонгука. Золотце просто. Чимин невольно улыбается, но тут же вспоминает, зачем пришел, занося стакан с жидкостью прямо над головой мелкого. Чим медленно переворачивает стакан и прозрачная холодная (засранец!) вода льется на лицо и волосы, задевая шею и плечи, от чего белая футболка намокает. Чонгук подрывается как ошпаренный, округляя глаза. - Совсем с головой не дружишь? - орет младший, оттягивая мокрую майку от тела, которая неприятно липнет, и вытирая лицо. - Почему все еще спишь, Золушка? Я уже проснулся, а завтрак еще не готов, - наклоняя голову на бок, интересуется Пак, следя как капли воды стекают по лицу паренька, падают с подбородка и продолжают свой путь по шее, после впитываясь в ткань. - Какого черта ты вообще поднялся в такую рань? Семь утра! Да ты мазохист. Сегодня суббота! - Хочу видеть свой завтрак через пятнадцать минут, - говорит Пак, все еще продолжая стоять. Чонгук выжидающе смотрит, проклиная в голове тупые шуточки старшего. Додумался же. Идиот. - Может, выйдешь? - Что? - наконец-то выходит из ступора Чим. - Выйди, мне переодеться надо! - Хм, - задумывается Чимин. - А почему бы тебе не приготовить завтрак именно в таком виде? - и снова эта ехидная и гаденькая улыбочка, увидев которую хочется треснуть. - Что? Пак выплескивает оставшуюся воду в стакане на майку Гука и та практически полностью намокает, оставаясь сухой лишь по бокам. Одежда неприятно льнет к телу, а из-под белой майки четко вырисовываются соски и видно подтянутое тело младшего. - Так-то лучше, - ухмыляется Пак, останавливая взгляд на теле младшего. - Идем, я очень голоден. - Прожорливая свинья, - бухтит Чон еле слышно. - Я все слышал. - Поворачивается Пак и младший врезается в парня, тут же отстраняясь и краснея. - С сегодняшнего дня я ввожу штрафы - за каждое оскорбление минус тысяча вон. - Я так вообще без зарплаты останусь. - Возмущается Чонгук. - Будешь фильтровать базар, - слишком близко приблизив лицо, тихо говорит Чимин, прослеживая путь капельки воды, что стекает по скуле и падает на мокрую ткань, тут же впитываясь. - Но... - Цыц! - прикрывает глаза старший, поднимая палец вверх. - Ничего не хочу слышать. Я есть хочу, идем. - Ты в жизни кроме еды еще чем-то занимаешься? - Минус тысяча вон. - Что? С какой радости? - ну это уже ни в какие рамки не вписывается. - Я хорошо умею читать между строк. - Да я уверен, что ты и читаешь при помощи других. Чимин шумно выдыхает, косясь на младшего и резко разворачивается к стене, впечатывая его спиной в нее. Чон жмурится от неприятных ощущений, после ошарашенно глядя на Пака. Чимин странный. Гуку очень не нравится такое положение, его положение в данный момент! Пак внимательно смотрит, изучая каждую мимическую морщинку, заглядывает в бездонные карие глаза и слегка ухмыляется, прикусывая губу. - Что же у тебя такой язык длинный? - медленно произносит Чимин, придерживая младшего одной рукой, давя на грудную клетку. - Минус еще тысяча вон. И так будет каждый раз, когда ты не подумав ляпнешь. Пак скользит взглядом, пугая младшего до чертиков, а после отпускает, жестом приказывая идти за собой. А у Чона ноги подкашиваются. Какой он странный. «Ненормальный. Спасибо, Тэхён-хён, что подогнал "хорошую" работку и "божественного" работодателя» Чонгук плетется за старшим, кривляясь ему в спину и дуясь как воздушный шарик. Повадки ребенка, да так оно и есть. Чонгук задолбанный жизнью ребенок, у которого... - У тебя руки что ли дырявые? - орет Чимин. - Только не говори, что это твой любимый сервиз, - гримасничает Чон, глядя на закипающего Чимина. - Ты не представляешь, сколько теперь мне должен! - Много, да? - скулит младший, поджимая губы и осознавая всю степень своего рукожопства. «Поздравляю, Чон Чонгук, теперь ты официально раб своей рукожопости».

***

Вечер прошел куда более спокойно, чем утро. Чимин был зол. Ну как можно быть таким неуклюжим? Скоро в доме не останется вещей, которые можно будет разбить и все благодаря Чонгуку, который вроде как должен помогать, но за эти два дня от него убытков больше, чем пользы. Но Паку мало просто наорать на мелкого. Почему бы не погонять его по пустячным делам? Чимин отправил его в кондитерскую, а когда тот вернулся, Пак вдруг захотел еще и торт. А потом еще одно пирожное, после ему приперло полакомиться конфетами, которые, к слову, продаются лишь в одном магазине, до которого ехать полчаса. Чонгук уже с ног сбился, мотаясь каждые десять минут по поручениям Чимина. «Да чтоб у тебя задница слиплась, сладкоежка хренов», - уже конкретно злиться Чонгук. И вроде как он не должен выполнять его приказы, но вроде как и деньги свои хочется получить, которые, почему-то (!), будет он выплачивать ему. «Жизнь издевается надо мной», - строит жалостливую мину Чон, возвращаясь с коробкой шоколада домой. - Чонгук~а... - выглядывает из-за поворота Чим, весь уже перемазанный сливками. - Никуда больше не пойду! - с порога чуть ли не орет младший, закатывая глаза. Пак хмурится, прячась за стеной и возвращается в кухню, где был до этого. Чонгук кидает коробку с шоколадом на стол перед Чимином, плюхаясь на стул. - Обиделся? - пытаясь заглянуть в глаза старшего, улыбается Чон одними уголками губ. Чимин молча доедает пончик с глазурью и открывает коробку. Увидев гору шоколадок, глаза старшего загораются как новогодние огоньки и он открывает одну, принимаясь уплетать с довольным лицом, наслаждаясь обалденным вкусом. Чонгук лишь хмыкает, потому что Пак ведет себя как обиженный ребенок, и молча наблюдает за действиями парня. «Ведет себя как младенец. Еще бы и губы надул», - думает Гук. Чимин кидает на младшего взгляд и немного отворачивается... надувая губы. «Не удивительно», - улыбается младший своим мыслям. Чонгук тянется за шоколадкой, но Пак бьет его по рукам, пододвигая коробку к себе ближе. - Йа, я за столько кварталов за этим гребаным шоколадом ездил. И ты мне пожадничал одну шоколадку? - возмущается Чонгук, на что получает обиженный взгляд и набитые шоколадом щеки, что смотрится очень увеселяюще. Пак немного поразмыслив, все-таки дает шоколадку Гуку и тот благодарственно улыбается, распаковывая явно вкусную шоколадку, не зря же старший с таким аппетитом уплетает их, да еще и в таком количестве. У него явно должно одно место слипнуться. «Хм, это действительно вкусно», - отмечает для себя Чонгук. - Что? - замечая на себе взгляд старшего, немного тушуется Чон. Пак перегибается через стойку, приподнимаясь со стула и тянется рукой к лицу младшего. Гука будто парализовало и он просто ошарашено смотрел то на Чимина, то на его руку, вообще не втыкая, что тот может сделать. Чим аккуратно стирает с одного уголка губ шоколад, а после, увидев, что младший слегка расслабился, притягивает к себе, проводя языком по щеке. Сердце пропускает удар, а воздуха катастрофически становится мало. Пак ухмыляется, легко отталкивая Чона и садясь на место. А последний продолжает находиться в прострации, глядя куда-то в пустоту. Щеки предательски покрываются румянцем, становится жарко и...стыдно (?). «...» - никаких мыслей. Гук в шоке сидит, не смея пошевелиться. - Эй, - щелкает перед глазами парня, зовет его Пак, - дыши, уже можно. И если Чимин сейчас почти заливается смехом, то Чонгуку вообще не до шуток. Здесь подходит фраза "ахуел и не выхуел". Чон молча поднимается с места, направляясь в комнату... - Смотри не упади в обморок от восторга, - кидает ему вслед Пак, улыбаясь. «Хах, никакой выдержки, Чон Чонгук. Слабоват для меня», - думает Чимин, уплетая еще одну шоколадку. «Гребаный Пак Чимин!», - многократно повторяет Чонгук, влетая в комнату и закрывая за собой дверь. - Извращенец! Противно-то как, - вытирая рукавом джинсовки мокрую дорожку на щеке, морщится Чон. - Фу-у-у! Больной извращенец! - Смешной какой. Небось уже там что-то себе напридумывал, - смотря на лестницу, усмехается Пак. - Самонадеянный индюк! - Бубнит Чон. - Ты не заставишь меня больше краснеть! - Это только начало, Чонгук~и... - улыбается Чимин, включая телевизор и закидывая в рот мармеладку.