My Cubicle Life

— Мы закончили оперировать его; хотите повидаться с ним? — несколько секунд я смотрел на нее, моргая глазами. От излишних эмоций мне пришлось сделать шаг назад. Я так сильно хотел увидеть Найла, но страх не давал мне двинуться с места. Я не имел ни малейшего представления о том, в каком состоянии он был, или о том, как вообще прошла операция. И еще мне не давала покоя наша ссора, перед тем, как он ушел; особенно те последние слова, что я сказал ему. Сделав глубокий вдох, я медленно кивнул и подошел к медсестре, в то время как она открывала мне дверь. Вдруг я остановился и посмотрел на Гарри, который с обеспокоенным выражением на лице так же сидел в кресле. — Он может пойти со мной? — спросил я у девушки, указывая пальцем на Гарри. — К сожалению, посещение только по одному, — ответила она. Я повернулся к Гарри. — Иди к нему, — нахмурился Гарри, кивая головой. — Одну секунду, — обратился я к девушке, после чего повернулся к Гарри и решил подойди к нему, не думая об этом ни секунды. Он, заметив, что я подхожу к нему, быстро поднялся со своего места, и я с полной уверенностью обернул руки вокруг его спины, прижимая его к себе. Гарри неуверенно замер на месте, но буквально через секунду обернул свои руки вокруг моей талии, прижимая меня к своему телу. Через несколько секунд я отстранился от него, положив свои руки ему на плечи. — Спасибо тебе, — я посмотрел ему прямо в глаза, пытаясь вложить в свой взгляд всю благодарность, которая у меня была к нему. Он улыбнулся мне, потирая мои плечи. — Иди, — повторил он. — Найл ждет тебя. — Точно, — произнес я, делая шаг назад. Я подарил ему свою улыбку, после чего отвернулся и пошагал к медсестре, после чего мы вместе вышли из комнаты ожидания. Мы шли через какие-то длинные коридоры, постоянно куда-то сворачивали, пока я пытался успокоить себя. — Я хочу предупредить вас о его состоянии, чтобы это не привело вас в шок, когда вы увидите его, хорошо? — спросила она, кидая на меня частые взгляды. Я медленно посмотрел на нее, после чего кивнул. Меня сразу же охватил страх; к чему она хотела меня приготовить? — Он ведь в порядке, да? Она вдруг остановилась около закрытой двери и посмотрела на меня, скрещивая руки на груди. — Он пока не приходил в себя. — Он в коме? — испуганно выкрикнул я. — Нет, — она покачала головой. — Он просто пока под анестезией, — прикрыв глаза, я заставил себя немного успокоиться. — Понадобится некоторое время, прежде чем он проснется. К тому же сейчас мы вводим ему морфий, чтобы снизить его боль от полученных увечий. — Значит, он проснется, да? — Конечно, — кивнула она, успокаивающе улыбаясь мне. — Ему очень повезло, — она сжала мое плечо. — У него были огромные проблемы с сердцем, но нам удалось устранить их, поэтому сейчас его сердце бьется в нормальном ритме. Правда, нам придется приглядывать за ним каждую минуту, но мы настроены очень оптимистично. Я медленно кивнул, слушая ее. — У него во рту трубка, помогающая ему дышать, — продолжала она. — Боже мой, — я прикрыл рот рукой, прикрывая глаза. — На нем очень много порезов и царапин. Также у него сломана нога в двух местах, и соответственно она в гипсе и поддерживается специальном аппаратом над кроватью, — она заметила сконфуженное выражение на моем лице. — Это для того, чтобы снизить нагрузки на его сердце, — объяснила она, хотя я все равно ничего не понимал. — Вы готовы? — Я… Я не знаю, — честно произнес я. — Я буду рядом, если понадоблюсь, дорогой, — она указала мне на специальный кабинет медсестер, который находился на этом этаже. — Скоро придет его лечащий врач, чтобы проверить его состояние. И вы сможете задать ему все вопросы, которые хотите. — Хорошо, — сделав глубокий вдох, я попытался улыбнуться. — Ладно. Она снова улыбнулась мне, затем отвернулась и ушла, оставляя меня в одиночестве. Я уставился на закрытую дверь, убеждая себя зайти внутрь. Но я не двигался. Натянув рукава джемпера чуть ниже, я ухватился за них, успокаивая себя тем, что вдыхал запах Гарри, который исходил от приятной вязаной ткани. Закрыв глаза, я прикоснулся к дверной ручке, затем осторожно открыл дверь. Меня снова охватило неприятное чувство тошноты, когда в поле моего зрения оказался Найл. Он был именно в том положении, в котором медсестра описала мне. В какой-то момент я даже был благодарен ей за то, что она подготовила меня. В глазах мгновенно защипало, и я прикусил губу, делая шаг вперед. Каждый мой шаг ближе к нему сопровождался нарастающим страхом. Я никогда не видел его таким хрупким и сломленным. На его лице было очень много царапин. Заметив несколько синяков, я вдруг понял, что его состояние было просто отвратительным. Затем я перевел взгляд на трубку, торчащую из его рта, посмотрел на аппарат, который следил за его сердцебиением и сжал губы, пытаясь справляться с эмоциями. Но вдруг к горлу подступила ужасная тошнота, и я быстро осмотрел все предметы вокруг себя, вовремя подмечая ведро для мусора, к которому я сразу же подбежал. Меня ужасно вырвало, и вдруг из глаз полились слезы, заставляя меня чувствовать себя еще хуже. Громко шмыгнув носом, я заметил лежащие на тумбочки салфетки и подошел к ним, чтобы вытереть рот. Аккуратно сев на подоконник, я попытался привести себя в порядок, вытирая нос и рот салфетками. Глубоко вдохнув, я повернулся к Найлу; он был в таком же состоянии. Неподвижный, сломленный, почти умирающий. Встав на ноги, я взял рядом стоящий стул и подошел к его кровати, садясь рядом. Очень долгое время я просто смотрел на него, тяжело дыша. Я чувствовал себя виноватым; я знал, что в этом определенно была моя вина. Если бы мы не ввязались в ту ссору, в ссору, которую я, между прочим, устроил, то он бы не ушел из квартиры. Я просто смотрел на него и слушал, как кардиомонитор высчитывал биение его сердца. Лишь спустя несколько минут я заметил, что по моим щекам стекали слезы и меня всего трясло. Громко шмыгнув носом, я взял его за руку и немного сжал. Касаясь его почти безжизненной руки, я положил голову на край его больничной койки, не в силах сдерживать свои рыдания. Все чувства и эмоции, которые я долгое время сдерживал в себе, казалось, нахлынули на меня в эту секунду; ссора, авария, Гарри. Это все было слишком для меня. — Мне так жаль, — плакал я, хотя понимал, что он не слышал меня. — Прости меня. Блять, пожалуйста, прости меня. Я не знал, как долго я просидел так, прижимаясь лбом к его кровати и сжимая его руку. Я просто позволял себе выплескивать все эмоции, которые копились день за днем. Мне не хотелось, чтобы кто-то успокаивал меня, потому что ни у кого бы это не получилось. Только Найл умел утешать меня, а сейчас он был без сознания. — Мне так жаль, — продолжал шептать я. — На твоем месте должен был быть я. Боже, просто извини меня. Вдруг мне показалось, что моей головы коснулась чья-то рука, и я мгновенно подскочил, взглянув на Найла. Его глаза были наполовину открыты, а вторая рука слабо легла на его живот. — Боже мой, — произнес я, не веря глазам. — Господи, ты очнулся, — не подумав, я вскочил на ноги и обнял его, сразу же почувствовав, как его тело мгновенно напряглось подо мной. — Боже, — я сразу же отскочил от него. — Я сделал тебе больно? Прости меня. Он нахмурился и обвел взглядом палату, после чего посмотрел на меня. Меня снова затрясло. Пару раз моргнув глазами, он попытался открыть их немного шире, после чего посмотрел вниз. Медленно подняв руку, он прикоснулся к трубке, которая теперь мешала ему дышать. — Господи, — ему нужно было избавиться от этой трубки. — Подожди! — я снова быстро сжал его руку и встал на ноги, подходя к двери. — Я буду здесь через секунду, — снова посмотрев на него, я вышел из палаты. Как только я оказался в коридоре, я сразу же вспомнил, где мне найти ту медсестру. Подбежав к ее стойке, я остановился и посмотрел на нее. — Он очнулся, — быстро выпалил я. — Найл… Трубка… Проснулся, — проговаривал я, а она, приподняв уголки губ, быстро сориентировалась и позвонила доктору. -Доктор уже идет, — сказала мне медсестра и продолжила что-то писать в своих документах, а я, даже не поблагодарив ее, развернулся и обратно пошел в палату Найла. Открыв дверь, я подошел к Найлу и взял его за руку, посмотрев в глаза. — Доктор уже идет, — произнес я, тяжело дыша. На его лице проскальзывала вся та боль, которую он чувствовал, и это разбивало мне сердце. Я сильнее сжимал его ладонь, желая забрать всю его боль через наше прикосновение. — Держись, пожалуйста. Все будет хорошо. Он не отводил взгляд все то время, пока мы ждали доктора, и я храбро поддерживал наш зрительный контакт, шепча ему какие-то слова о том, что он обязательно поправится. Время тянулось отвратительно медленно, и через некоторое время, наконец, появился доктор с медсестрой, которые сразу подошли к моему другу и заставили меня отойти от него, чтобы иметь возможность осмотреть его. Сделав пару шагов назад, я прикусил губу и принялся ждать, в то время как доктор плавно двигался по палате, расставляя нужную аппаратуру. Как ни странно, но Найл все еще продолжал смотреть мне в глаза даже тогда, когда доктор пытался что-то объяснять ему. Наконец, спустя двадцать минут, доктор попросил Найла сделать глубокий вдох и сильно кашлянуть, чтобы вытащить трубу из его горла. Когда они вытащили ее, Найл закашлялся еще сильнее, и я прикрыл глаза, не представляя, какую боль сейчас испытывал мой друг. — Несколько дней ваше горло будет болеть, мистер Хоран, — произнес доктор, снимая с рук резиновые перчатки и бросая их в мусорное ведро. — Поэтому будет лучше, если вы несколько часов будете молчать, хорошо? Запрещается говорить даже шепотом. Найл медленно кивнул, затем повернул голову ко мне, чтобы снова посмотреть мне в глаза. Я слабо улыбнулся ему, несмотря на то, что чувствовал, будто разрываюсь на части. Я выслушал все инструкции и объяснения доктора, которые предназначались Найлу. Нам сказали, что Найл пролежит в больнице еще около недели, чтобы врачи имели возможность следить за его состоянием. Я так сильно хотел снова подойти к нему, но услужливо ждал, пока врачи выполняли свои обязанности. Наконец, спустя некоторое время, они оба покинули комнату, предупредив нас, что медсестра вернется через час, чтобы проверить его показатели. Как только они вышли, я быстро подошел к другу. — Мне так жаль, Найл, — произнес я дрожащими губами; я чувствовал, как глаза снова наполнялись слезами. — Прости меня, пожалуйста. Я так сильно люблю тебя, — я прикоснулся ладонями к его щеке и провел большим пальцем по царапине. — Здесь должен лежать я. Прости меня. Я так тебя люблю, — шептал я, не в силах строить нормальные предложения. В следующую секунду по щекам потекли слезы. Он поднял одну руку и слабо ударил по ней. Я быстро убрал свои ладони с его щек и жадно осматривал каждый сантиметр его лица. Он приоткрыл рот, чтобы сказать что-то. — Нет! — быстро прервал я. — Они сказали, что ты не должен говорить! Шшш, — я закрыл ему рот своей ладонью, чтобы он не смог говорить. Найл уставился на меня своими сонными глазами и снова слабо ударил меня по руке, чтобы я отошел от него. Как только я убрал свои ладони, он поднял руку вверх и стал что-то показывать, двигая пальцами. — Что такое? Что ты хочешь? — он продолжал двигать пальцами, а я абсолютно ничего не понимал и начинал паниковать. — Я не понимаю, — я нахмурился, и вдруг мне в голову пришла хоть одна нормальная идея. Я вытащил из кармана свой телефон и открыл сообщения, чтобы он смог напечатать то, что хотел сказать. Его пальцы еле удерживали телефон, однако он никак не показывал, что ему было трудно делать это. Он медленно что-то печатал, а я терпеливо ждал, пока он не протянул телефон мне. Я посмотрел на то, что он напечатал. Все в порядке. Моя губа снова задрожала, и несколько слез скатилось по щекам, в то время, как сердце продолжало трещать по швам. — Нет, все не в порядке! — заплакал я, смотря на него сквозь слезы. — Все ужасно! Я такой идиот и… Я наговорил такие ужасные вещи… Я не знаю, почему так отреагировал, и мне так жаль! — быстро говорил я. Он снова попросил у меня телефон, и я отдал его ему, нервно кусая ногти. Он очень медленно печатал что-то, и лишь спустя несколько минут протянул телефон мне. Я надеру тебе зад. — Да! Пожалуйста! Делай все, что хочешь! — быстро произнес я. — Я заслужил это! Как только ты поправишься, делай со мной все, что захочешь. А я просто буду стоять и терпеть все! Обещаю! — произнес я, в то время как Найл закатил глаза и снова потянулся за телефоном. Я убью тебя, если ты не перестанешь извиняться! Прочитав его сообщение, я не смог сдержать очередной всхлип. Посмотрев на своего друга, мне вдруг стало очень плохо, и я опустил взгляд, желая забрать все его страдания. Найл, заметив это, осторожно двинул неповрежденной ногой, приглашая меня сесть на край койки. Я подошел к нему и крайне осторожно, не задевая ничего, присел на кровать, беря его ладонь в свою руку. — Я так испугался, — прошептал я, смотря ему в глаза. — Я не знаю, что бы со мной стало, если бы ты… — произнес я, быстро моргая глазами, в попытках сдержать слезы. Он тоже сжал своей ладонью мою руку, и я закрыл глаза, делая глубокий вдох. — Я люблю тебя больше всех в этом чертовом мире, знаешь? — спросил я. Он медленно улыбнулся, кивнув головой. — Больше, чем кого-либо. Правда. Я бы не смог жить без тебя, — продолжил я, пытаясь подбирать правильные слова. — Ты ведь знаешь это, да? Он слабо кивнул, попытавшись улыбнуться. — Хорошо, — прошептал я, всхлипывая и вытирая рукавом свой нос. Я просидел так, держа его ладонь около часа, пока он снова не уснул. Убедившись в том, что я не потревожу его сон, я медленно поднялся с кровати, все еще держа его руку, и свободной рукой притянул к себе кресло, в котором сидел до этого. Поставив его близко к кровати, я сел в него и принялся снова наблюдать за лицом друга, в попытках успокоить себя. Аппарат, который считал удары его сердца, был самым успокаивающим звуком в этом мире, потому что я знал, что его сердце билось, и что он был живым. Я был полностью выжатым за эту ночь, поэтому недолго думая, я аккуратно положил свою голову на край его кровати, попытавшись найти более менее удобную позу для сна. Буквально через несколько минут я уже дремал. Я не знаю, как долго мы проспали, но когда Найл вдруг зашевелился, и я быстро проснулся, за окном уже всходило солнце. Я потер глаза ладонями, пытаясь прийти в себя, после чего взглянул на Найла. — Ты в порядке? Как себя чувствуешь? — хриплым ото сна голосом спросил я. — Воды, — прошептал он. Я быстро поднялся с кресла, и все мои мышцы и суставы буквально заныли от боли. — Вернусь через минуту, — я вышел в коридор, чтобы попросить у медсестер немного воды. Моя спина ужасно болела, а внутри было какое-то противное чувство. И лишь тогда я понял, что так и не сообщил ничего Гарри. Он заслуживал знать о состоянии Найла, после того как приехал сюда посреди ночи по моей просьбе. — Медсестра принесет тебе несколько кубиков льда, — сказал я, как только вошел к Найлу в палату. Снова сев в свое кресло, я взял свой телефон, который так и лежал на животе Найла. — Черт, — прошептал я, осознав, что у телефона села зарядка. Найл повернулся ко мне. — Я… Эм… — я не знал, следовало ли мне говорить Найлу о том, что я звонил Гарри. — Я вроде как… — он приподнял бровь, призывая меня продолжить. — Я вроде как вчера звонил Гарри. Он смотрел на меня, медленно моргая глазами. — Я позвонил, когда тебя оперировали, — прошептал я, смотря вниз. — Я был напуган, и я не знал, что делать, поэтому… Я не знаю, — выдохнул я. — Это просто случилось, — после этого последовала длинная пауза, и я посмотрел на него. На его лице не отражалось никаких эмоций, поэтому я даже представить не мог, что происходило в его голове. — Я понимаю, что это последняя вещь, о которой ты бы хотел услышать сейчас, но он был очень милым. — Он, — начал Найл, но затем закашлялся. — Шшш, тебе нельзя говорить, — нахмурился я. — Он здесь? — Найл полностью проигнорировал мои наставления. — Нет, — я покачал головой. — Он был здесь, но это было несколько часов назад, — прошептал я, смотря на свои ноги. — Он ждал вместе со мной, пока тебя оперировали и… Я не знаю, что бы делал без него, — я набрался смелости, чтобы взглянуть на Найла. Найл смотрел мне в глаза, затем быстро отвел взгляд, видимо не желая больше ничего слышать. Я собирался сказать что-то еще, но в палату зашла медсестра, держа в руках стаканчики со льдом. — Мне нужно сменить повязки, хорошо? — спросила медсестра, заставляя меня снова нахмуриться. Она подошла ко мне и попросила немного отодвинуться. Я поднялся со своего места и отошел, наблюдая, как она отодвинула от Найла полотенце. — Я… — заговорил я, не зная, что еще сказать. Я просто физически больше не мог смотреть на его раны. Найл и медсестра посмотрели на меня, и я указал пальцем в сторону коридора. — Я пойду в машину, чтобы зарядить телефон и… Зарядить телефон. И позвонить Гарри. Не дожидаясь их ответов, я отвернулся и вышел из палаты, медленно выдыхая. Я медленно передвигал свои ноги к лифту, раздумывая над тем, что мне следовало сказать Гарри. Ради Найла я должен был держать с Гарри дистанцию. Повертев головой по сторонам, я уже собирался вызвать лифт, но вдруг кое-что привлекло мое внимание. Я всматривался в комнату ожидания и обнаружил, что Гарри спал в том кресле, в котором несколько часов назад сидел я. О, Боже. Сглотнув, я попытался двинуться в сторону, чтобы направиться в комнату ожидания. Зайдя внутрь, я осмотрелся вокруг, убеждаясь, что мы были лишь вдвоем. Гарри сидел в зеленом кресле, подложив под голову свою руку, чтобы было удобнее. От вида спящего Гарри у меня в груди опять что-то сжималось. Я снова тихо выдохнул и тихо сел в соседнее кресло, нерешительно протягивая к нему руку. Мои пальцы инстинктивно направились к его волосам, но чем ближе они приближались к его волосам, тем больше я понимал, насколько этот жест оказался бы неправильным. Моя рука замерла, и я коснулся его плеча. — Гарри, — прошептал я, но он не двинулся. Прикусив губу, я снова медленно прикоснулся к его плечу. — Гарри, — он вздрогнул, медленно открывая свои глаза. Я быстро убрал свою руку, в то время пока он пытался ровно сесть и немного отойти от сна. Через несколько секунд он посмотрел на меня полуоткрытыми глазами, и когда он понял, что именно я его разбудил, то слабо улыбнулся и шире раскрыл свои глаза, смотря на меня. — Луи? Ты в порядке? — спросил он. — Да. — А Найл? — спросил он, пока его глаза привыкали к свету. — Да, — прошептал я. — Он… Да… Он в порядке. Очнулся несколько часов назад. — Это хорошо, — кивнул он. Он несколько раз провел ладонями по своим щекам, затем потер глаза, после чего пальцами прочесал свои волосы и снова посмотрел на меня. — Мне так жаль, — сказал я. — Я был уверен, что ты уже уехал домой. Я чувствую себя так ужасно из-за того, что тебе пришлось сидеть здесь все это время. — Все в порядке, — он покачал головой. — Нет, не в порядке, — выдохнул я, смотря вниз. — Я даже не должен был звонить тебе, — пробубнил я, суетливо складывая руки на коленях. Гарри выдохнул, но ничего не ответил. Я поднял взгляд на него и обнаружил, что он смотрел на меня. — Который час? — тихо спросил он. — Я не уверен, — произнес я. — Я собирался пойти в машину, чтобы зарядить свой телефон, но увидел тебя, — у меня не было сил, чтобы смотреть на него, поэтому мне снова пришлось опустить взгляд вниз. — Солнце уже восходит, значит еще очень рано. Боже, прости, что из-за меня ты провел здесь всю ночь. — Луи, все в порядке, — снова произнес он. — Ты не заставлял меня оставаться. — Но я чувствую себя ужасно, — признался я, чувствуя некое смущение. — Что ж, — он снова причесал пальцами свои волосы, после чего снова посмотрел на меня. — Не думай об этом, — он весело улыбнулся мне, и я не смог сдержать ответную улыбку. Он вытащил из кармана телефон и разблокировал его, смотря на время. — Блять. Мне нужно идти. Пора на работу и… — Иди, — перебил я. — Ты и так слишком долго был здесь. Он кивнул, поднимаясь с места. Я все еще смотрел вниз, заставляя себя не смотреть не него. — Держи меня в курсе о состоянии Найла, хорошо? — спросил он, заставляя меня посмотреть на него. — Да, конечно, — кивнул я, вставая с кресла. Вдруг я понял, что все еще был в его свитере, который он мне одолжил этой ночью. — Оу, подожди, — я потянулся к краю свитера, намереваясь снять его с себя. — Нет, нет. Оставь его себе, — произнес он. — Нет, Гарри, я… — У меня есть другой свитер в машине, — перебил он. — На улице все еще очень холодно, поэтому тебе может понадобиться свитер, — шепотом произнес он. Я выдохнул, снова ощущая то щемящее в груди чувство. — Спасибо, — прошептал я, не в силах поднять взгляд. — Не благодари меня. — Я не знаю, что бы делал без тебя, — пробубнил я, смущаясь своей слабости. — Не переживай об этом, Лу, — произнес он, положив руку на мое плечо. Я посмотрел на него, и он улыбнулся мне. — Напиши мне, ладно? — попросил он, поднимая бровь. Я медленно кивнул, слабо улыбаясь ему. Я хотел сказать еще что-нибудь, хотел показать ему, как я ценил его помощь в эту ужасную ночь, но в итоге не смог сказать ни слова. Вместо этого я стоял посреди комнаты, смотря, как он уходит.