My Cubicle Life

Я даже опомниться не успел, как Гарри налетел на меня, прижимая свои губы к моему рту. От такого напора меня немного шатнуло назад, но Гарри лишь крепче схватил меня за бедро, прижимая к себе. Я был абсолютно уверен, что в тот момент мое сердце перестало функционировать, и я лишь думал о том, как горела кожа в тех местах, где мы соприкасались. Через несколько секунд моего бездействия, Гарри вдруг отстранился и посмотрел мне в глаза. Боясь, что он уйдет, я инстинктивно схватился за его руки, не в силах оторвать глаз от его лица. — Я… — выдохнул он, не говоря ничего. Я опустил взгляд на его губы, затем посмотрел ему в глаза, сильнее хватаясь пальцами за его руки. Я все еще не понимал, что происходило межу нами, но не стал заботиться об этом и просто наклонился к нему, снова соединяя наши губы. Как только я поцеловал его в ответ, он сдавленно простонал, пальцами другой руки зарываясь мне в волосы, тем самым пытаясь теснее прижать к себе. Как-то мы умудрились доползти до его квартиры (и это было очень сложно, ведь для этого сначала нужно было открыть входную дверь), не отрываясь друг от друга. Как только дверь позади нас закрылась с громким хлопком, он прижал меня к стене, наваливаясь сверху. Мои мысли все еще пытались как-то выстроиться в правильном порядке, но затем я просто отпустил все свои страхи и доверился ситуации. Гарри вдавливал меня в стену, прижимаясь своей промежностью к моим бедрам. С каждым новым прикосновением он тихо стонал в поцелуй, в то время как я гладил руками по его спине, после чего зарылся пальцами в его волосы, немного грубо тяня их назад, вырывая из его рта чуть более громкий стон. Оторвавшись от моих губ, Гарри принялся целовать мою челюсть, после чего перешел на шею, отчего я инстинктивно запрокинул голову назад, ударяясь об стену. Усмехнувшись, Гарри продолжил губами исследовать мою шею, засасывая почти каждый миллиметр моей кожи. Отпустив его волосы, я вцепился пальцами в его руки, впиваясь ногтями в кожу. — Лу, — простонал он, отлипая от моей шеи и толкаясь вперед. — Хочу тебя, — пробубнил он, возвращаясь к моим губам. Мое возбуждение болезненно впивалось в джинсы, и каждый раз, когда Гарри толкался своим членом в мой, я шипел, желая быстрее снять надоевшие штаны. — Нужен мне, — прошептал он. — Пожалуйста, Лу… Пожалуйста, — продолжал он. — Да, — вырвалось у меня. — Пойдем, — ответил я, открывая глаза и нежно отталкивая его от себя. Его щеки горели румянцем, а глаза были полны похоти и страсти, и та ухмылка, которую он мне подарил, будет преследовать меня вечно. Схватив его за руку, я потащил его дальше по коридору, спотыкаясь на каждом шагу по пути к его спальне. Как только мы оказались около кровати, он схватился за край моей футболки и потащил ее вверх, грубо снимая ее через голову. — Боже, — простонал он, припадая руками к моей груди и снова втягивая меня в поцелуй. Через несколько мгновений, он положил руку на мои штаны и сжал мой возбуждённый член через ткань, заставляя меня вздрогнуть. — Сними, — произнес я в поцелуй, сжимая ткань его футболки. Он отступил назад, мгновенно снимая с себя ненужную ткань. Осмотрев его голый торс, я уже хотел падать на колени, но Гарри схватил меня за руки, останавливая. Нахмурившись, я уставился на него, не понимая, для чего он остановил меня. — Я хочу… — тяжело дыша, он облизал свои губы. — Хочу, чтобы ты взял меня. Буквально на секунду я просто опешил, еще шире открывая глаза. — Ты… Что… В смысле… Как… Хорошо… — что-то бессвязно бубнил я, вызывая у Гарри улыбку. Я даже не ожидал, что он будет готов к этому. Осознание происходящего настигло меня лишь тогда, когда мы уже полностью голые лежали в его кровати, обсыпая друг друга поцелуями. — Блять, Гарри, — отстранился я, смотря на него. — Нам нужна смазка; у меня есть тюбик дома, мне нужно сходить за ней… — В тумбочке, — быстро произнес он, прикусывая губу. Ухмыльнувшись, я через него потянулся к его тумбочке и достал из первого ящика тюбик. — Я… — этот ребенок смущался еще больше. — Я экспериментировал. — Да что ты? — нагло ухмыльнувшись, я смотрел на него. — И что же именно ты делал? Мне казалось, что его уже невозможно было смутить еще сильнее, но как только я произнес свои слова, он покраснел еще сильнее, опуская голову вниз. Прикрыв ладонями свое лицо, он немного качнул своими бедрами, отчего я немного съехал с его ног. — Растягивал себя пальцами, — пробубнил он. Наклонившись к нему, я убрал ладони от его лица и мягко улыбнулся. — Неужели ты смущаешься этого? — поиздевался я, ловя его губы. Следующие моменты казались мне размытыми. Дрожащими и скользкими пальцами я медленно справился с презервативом, выслушивая мольбу Гарри о том, чтобы я поторопился. — Какой же ты… Господи… — как только я оказался внутри него, мой мир пошатнулся. Мне срывало голову. Я понимал, что мне необходимо было быть сдержанным и нежным, но в то же время мне хотелось спустить все свои тормоза и сделать это быстро и грубо. Но дрожащий подо мной Гарри усмирял всякий пыл, заставляя меня нежно входить в него, принося меньше боли. — Боже мой, — медленно двигаясь в нем, я наклонился к его нахмуренному лицу и поцеловал его в губы, после чего черты его лица смягчились, и он начал издавать тихие стоны. Это все было слишком. Слишком горячо. Слишком туго. Слишком сладостно. Слишком потрясающе. — Ты… Блять… Какой же ты… — все это сладостное время мы смотрели друг другу в глаза, слушая звуки от соприкосновения наших тел. Гарри схватил меня за руку и переплел наши пальцы, запрокидывая голову назад. — Ты в порядке? Гарри промолчал и лишь только закусил губу. Но вдруг спустя несколько минут он улыбнулся и потом начал хихикать, не забывая стонать, когда я входил в него слишком глубоко. Я хотел что-то сказать ему, потому что этот момент, блять, был самым странным в моей жизни. — Ты… — смеялся он, закрывая глаза. — Ты, блять, разрываешь меня на две части! Сухо усмехнувшись, я просто не мог поверить в существование этого человека. Мы занимались сексом, блять, а этот даун просто смеялся над своей очередной шуткой, не забывая получать удовольствие от процесса. Я мог бы поклясться, что этот человек мог довести меня до смерти. — Как на лошади! — произнес он, после чего громко простонал мое имя. — Ты чего ржешь, блять? Он открыл глаза. — Ты будто на лошади скачешь! — нужно ли говорить о том, что после этого я просто заржал в голос, все еще, прошу заметить, находясь в этом ненормальном человеке. Вот что с ним, блять, не так? — Лу? — я посмотрел на него. — Как быстрее всего доставить почту маленькой лошадке? — Что, блять? — Через пони экспресс. Закатив глаза, я закрыл его рот своей ладонью и начал активнее двигаться в нем, отчего он прикусил мою ладонь, снова закидывая голову назад. — Блять, — простонал он, хватаясь пальцами за мои волосы и притягивая меня к себе для поцелуя.

***

Я долго смотрел в потолок, пытаясь восстановить свое дыхание и слыша сбившееся дыхание Гарри, который лежал под моим боком, закинув руку на мою грудь. Только сейчас на меня наваливалось осознание сделанного. Сделанного через чур быстро; лишь 60 минут назад мы стояли в подъезде, говоря о Найле, а закончили в его квартире, занявшись сексом. Мне становилось невероятно грустно от этого. Это был просто секс. Это был всего лишь секс. Который ничего не значил. По крайней мере, именно это я собирался внушать себе. Когда Гарри вдруг резко принял сидячее положение, я повернул голову в его сторону, оглядывая его голую спину. Запустив пальцы в свои волосы, он выдохнул и повернулся ко мне. — Я хочу мороженое, — произнес он, улыбаясь. Мне казалось, что мое сердце снова разбивали на осколки. Я не мог сделать этого. Я не мог просто сидеть тут, в его кровати и притворяться, будто все было хорошо, когда ничего не было хорошо. Мы даже ничего не обсудили; не поговорили обо всем, что случилось с нами. Что случилось прямо сейчас. Я не мог просто оставить все в прошлом. Этот секс ничего не изменил. Ничего. Абсолютно. — Мне нужно идти, — я медленно сел в кровати. — Что? — спросил он, хмурясь. — Мне нужно идти, — надев на себя боксерки, я поднялся с кровати, взглядом ища штаны. — Ты прикалываешься? — Мне нужно проверить Найла, — повернувшись к нему спиной, я натянул на себя штаны, пытаясь унять дрожь в руках. — Херня! — произнес Гарри, в то время как я уже держал в руках свою футболку. — За ним присматривает его мать. — Ты не поймешь, — холодно произнес я, напяливая на себе футболку. — Так объясни. — Нет, — покачав головой, я повернулся к нему. Он уже был в каких-то штанах, но мое внимание отвлекала его голая грудь. Через несколько секунд я отвел взгляд в сторону, собираясь с мыслями. — Это был просто секс, — в тот момент мне казалось, что эта фраза могла разъяснить абсолютно все. А вот Гарри так не казалось. Эта фраза поставила его в тупик. Комната погрузилась в пугающую тишину, которую разбавлял лишь громкий стук моего сердца. С каждой секундой меня окутывало отвратительное чувство, которое шептало, что так будет лучше для меня, но Гарри выглядел очень несчастным. Я не мог снова наступить на одни и те же грабли. Не мог позволить ему сделать мне больно в очередной раз. Обманул меня раз, стыдно должно быть тебе. Обманул меня дважды, стыдно должно быть уже мне. После нескольких минут тишины я осознал, что никто из нас уже ничего не скажет; и если честно, то это было даже к лучшему. Кивнув, я приготовился сказать ту самую фразу, которая сопровождала наши отношения все время. — Прощай, Гарри, — остановившись рядом с ним, я посмотрел на него, но ничего не получил в ответ. Подойдя к входной двери, я быстро выскочил в коридор, прижимая к груди свои ботинки и не понимая, почему моя жизнь снова оказалась в заднице. Всего несколько месяцев назад моя жизнь была до ужаса проста. И так могло бы продолжаться. Я бы отсиживал свой девятичасовой рабочий день в своей кабинке в этом душном офисе, приходил бы каждый вечер домой к Найлу, мы бы смеялись, смотрели фильмы, ели вредную пищу и так каждый день. Теперь же в моей жалкой жизни было слишком много драмы. Все было полнейшим пиздецом. Я был пиздецом. Гарри был пиздецом. Теперь вспоминая свою прошлую жизнь, я бы с радостью вернул ее себе, чтобы не испытывать всю эту боль. Ту жизнь перед тем, как в ней появился Гарри и разрушил все к чертям. Ту жизнь, в которой я не лил ебанные слезы чуть ли не каждый день; ту жизнь, в который мы с Найлом были лишь вдвоем. Когда единственной вещью, о которой я волновался, была мысль о том, какой бы новый фильм мне глянуть. — Луи, подожди! — выкрикнул Гарри, отчего я вздрогнул и повернулся к нему, замирая около двери в свою квартиру. Я никак не ожидал, что он последует за мной; он не должен был этого делать. Ну почему его глаза излучали такую грусть? Почему? — Не уходи. — Я должен, Гарри. — Пожалуйста, не уходи. Я немного ближе подошел к нему, надеясь, что Найл и его мать не станут свидетелями этого разговора. — Почему ты поступаешь так со мной! — воскликнул я. — Почему ты просто не можешь мне дать шанс забыть тебя?! — он совсем не ожидал услышать этого. — Это был просто секс! И все! Не думай, что это поможет вернуть нам то, что уже не может быть возвращено. — Я… — Нет! Я не хочу это обсуждать! Не сейчас. — Не сейчас? — взорвался он. — Мы никогда ничего не обсуждаем! — Вот пусть все так и остается! — Луи, я… — начал он, но быстро оборвал себя. Закрыв глаза, он покачал головой. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — пробубнил он, так и не сумев посмотреть мне в глаза. Я рассмеялся. Он поднял взгляд и нахмурился. — Я хочу, чтобы ты остался, — прошептал он. — Ты просто ничего не понимаешь, — я не хотел говорить с ним. — И никогда не поймешь. Ты никогда не поймешь, какую хуйню творишь со мной. — Так объясни мне. Заставь понять. — Ты всегда говоришь это. Ты всегда говоришь мне не уходить, просишь остаться. Ты заставляешь меня поверить в то, что между нами может что-то быть. Ты притворялся, будто встречаешься со мной, я сказал, что ты притворялся, потому что теперь мы оба знаем, что именно так и было, а потом просто говоришь своей сестре, что, на самом деле, никогда не хотел быть со мной! Это нечестно, Гарри! Ты не можешь так поступать со мной! Просто оставь меня уже! — я наверняка проглотил половину слов, потому что говорил очень быстро и не думал ни о чем. А вот Гарри, наоборот, потерял способность говорить. — Как я вообще должен забить на свои чувства к тебе, если ты постоянно появляешься в моей жизни?! — я уставился на него. — Это ты позвонил мне! — он указал на меня пальцем. Его слова повисли в этой гнетущей атмосфере. Смотря ему в глаза, я мгновенно сделал пару шагов назад, врезаясь спиной в свою дверь. Гарри не смотрел мне в глаза; казалось, будто он вообще никогда больше не посмотрит в них. Время замерло. И я слушал звуки нашего тяжелого дыхания. — Ты прав, — произнес я. — Я позвонил тебе. И не должен был этого делать. Тишина. — И мне жаль, что я сделал это, — продолжал я, говоря почти шепотом. Он обхватил себя руками, прикусывая губу. Только сейчас я понимал, какую ошибку я совершил, позвонив ему. — Этого больше не повторится, — я дотянулся рукой до дверной ручки. Тишина была оглушающей. Взглянув на него в последний раз, я отвернулся и достал ключи из кармана, желая как можно скорее оказаться дома. Быстро открыв дверь, я вошел внутрь и закрыл ее, замечая все еще стоящего в подъезде Гарри. Я уже не чувствовал ничего. Устал. Измотался. Заебался. У меня даже не было сил, чтобы двинуться с места. Так и стоял около 10 минут в прихожей, слушая звук работающего телевизора. Я не хотел, чтобы Найл снова переживал за меня. Ему и так было плохо. — Оу, ты вернулся, — произнесла мама Найла, как только я решился пройти в кухню. — Я приготовила покушать, будешь? — Нет, спасибо, — ответил я, пытаясь держать свои эмоции под контролем. — Что случилось, милый? — нахмурилась она. — Ничего, — улыбнулся я. — Все в порядке. — Ты уверен? — спросила она, склонив голову. — Да, — соврал я. — Я просто хочу принять душ. — Когда проголодаешься, скажи мне, и я тебе разогрею, хорошо? — улыбнулась она, и я кивнул в ответ.

***

После того, как я настоял на том, чтобы мама Найла заняла мою спальню, я переехал на диван в нашей гостиной. Почти всю ночь я смотрел в потолок, иногда обращая внимание на работающий телевизор. Найл с Маурой уже спали, поэтому у меня было достаточно времени, чтобы подумать обо всем. Вдруг я поймал себя на мысли о том, что хотел бы иметь нейролайзер из фильма Люди в черном; Уилл Смит помог бы мне стереть все воспоминания, связанные с Гарри. Если бы мы никогда с ним не встретились, я бы не собирал свое сердце снова и снова. Каждый раз, когда я почти забывал о нем, он снова возвращался в мою жизнь, напоминая мне о том, каким слабаком я был, когда дело касалось моих чувств к нему. Повернувшись, я выключил телевизор и откинул от себя одеяло, от которого было неприятно жарко. На часах было уже пол третьего ночи, а сна как и не бывало. К тому же, если бы я уснул прямо сейчас, то через три часа мне нужно было вставать на работу. Чертова жизнь. Через несколько минут, я услышал, как открылась дверь чей-то комнаты. Подумав, что это мама Найла, я снова накрыл себя одеялом и закрыл глаза, начиная считать до ста; на самом деле, это никогда не срабатывало. Вдруг я услышал чьи-то медленные шаги и открыл глаза, смотря в сторону прихожей. Из-за угла появился сонный Найл, и я резко принял сидячее положение. — Найл? — позвал я, делая пару шагов к нему. Он посмотрел на меня, и я заметил по его лицу, что ему было очень больно; этот даун совсем не думал о своей сломанной ноге. — Почему ты поднялся? Тебе пока нельзя ходить, — я быстро схватил его за талию, и он перекинул одну руку через мое плечо. — Я проголодался, — произнес он, хмурясь от боли. — И я не мог уснуть потому что… Ай! Блять! Ебанная нога! Потому что мой живот издавал звуки умирающего кита, — продолжил он. Я аккуратно усадил его на диван и включил лампу на тумбочке. — Ты должен был просто позвать меня, — произнес я, подкладывая под его спину свою подушку. — Тебе не обязательно притворяться супер-героем и делать все самому. — Не бубни, — он закатил глаза, медленно кладя свою ногу на кофейный столик рядом с диваном. Я подорвался, чтобы помочь ему, но он ударил меня по руке. — Я сам, — я отошел от него, нахмурившись. Он с вызовом посмотрел на меня. — Я не девица во время месячных, понятно? — Правда? — я сложил руки на груди. — Значит, ты сам сейчас поднимешься на ноги и пойдешь разогревать себе еду. Он перевел взгляд на кухню, мысленно понимая, что не сможет даже подняться с дивана без моей помощи. Он посмотрел на меня и выдохнул. — Льюис? — Да, Нейл, — ответил я, ухмыляясь. — Приготовишь мне что-нибудь? — Конечно. Что ты хочешь? Сэндвич? Сырный тост? Что-то, связанное с тостами, потому что я умею готовить лишь тосты? — спросил я, заставляя его улыбаться. — И то и другое. — Сэндвич и сырный тост? — я поднял брови. Он улыбнулся мне и кивнул. — Ты же несколько часов назад ужинал! Как ты вообще умудрился проголодаться? — я вдруг замолчал, когда он нахмурился. — Хорошо. Приготовлю и то и другое, — он улыбнулся и откинулся на спинку дивана. Я поднялся с дивана и пошагал на кухню. Вытащив из холодильника все необходимые ингредиенты, я принялся готовить Найлу сэндвичи, не сумев избавиться от ощущения того, что руки Гарри все еще были на мне. Вздрогнув, я на секунду отложил все в сторону и закрыл глаза, понимая, что мне необходимо некоторое время, чтобы прийти в себя. Закрыть глаза. Привести дыхание в норму. Выкинуть из головы ненужные мысли. Открыть глаза. Продолжить заниматься готовкой. Сфокусироваться на сэндвичах. Когда я, наконец, все приготовил, я вернулся в гостиную, держа в руках тарелку с сэндвичами и кружку с горячим чаем. Заметив меня, Найл повернул голову в мою сторону и широко улыбнулся. — Обожаю тебя, сукин ты сын, — произнес он, протягивая свои руки к тарелке. Я улыбнулся ему и поставил всю посуду на столик, после чего сел рядом с ним на диван. Одну ногу я задрал на диван и обернул руки вокруг нее, чтобы положить на колено свой подбородок; вторая нога осталась на полу. В этой тихой комнате, при слабом освещении, мне становилось так спокойно, и счастливо поедающий сэндвичи Найл вселял в меня то самое спокойствие, которого мне так долго не хватало. Несколько минут мы сидели в тишине, пока Найл доедал свой первый сэндвич, а я просто смотрел на него. Но, не выдержав моего взгляда, Найл повернулся лицом ко мне. — Что? — спросил он, кусая сэндвич. — Ничего, — я покачал головой и улыбнулся. Он лишь закатил глаза. — Выкладывай, — он положил кусок на тарелку. — Забей, — прошептал я. — У тебя выражение лица от Гарри. — Чего? — То выражение лица, которое появляется на твоем лице, когда этот мудак опять что-то вытворяет, — он взял второй сэндвич и принялся поедать его. — Точнее, это выражение уже как несколько месяцев не покидает твое лицо, — объяснил он. — Что он опять сделал? — спросил он, сжимая кулаки, из-за чего кусочек тоста упал на мою ногу. Закатив глаза, я поднял его и кинул на стол. — Я… — надо было просто правильно подобрать слова. — В общем, я, как бы… — выдохнув, я осознал, что никак не смогу завуалировать то, что хотел сказать. — Я трахнул его. Найл немножко подавился и ему пришлось глотнуть немного чая. Мне пришлось сесть лицом к нему. Он положил тарелку на стол и уставился на меня. — Что ты сделал? — Ага. — Как, блять, это вообще произошло? — Ну, с помощью смазки и моих пальцев… — Идиот, блять. Когда вы успели восстановить отношения? — Мы не восстанавливали. — Но ты трахнул его. — Да. — Он позволил тебе это сделать. — Он попросил меня об этом. — Я… — он остановился, переваривая информацию. — Я немного в замешательстве. — Я тоже, — выдохнул я. — Итак, — произнес он после несколько минут тишины. — Разве ты не должен быть счастлив из-за этого? — Нет, — я покачал головой. — Но ты же все равно занялся сексом! Это всегда делает людей счастливее, независимо от того, с кем именно они перепихнулись. — Не в этом дело, — сказал я, закатывая глаза. — С Гарри всегда сложно; абсолютно все, что связано с ним очень сложно. Как ты считаешь, этот секс вообще что-то должен был значить? — Я думаю, нет. — Вот именно так я и сказал ему, — мне вдруг захотелось лечь, и я положил свою голову на здоровую ногу Найла. — Но затем, он вдруг разозлился. — Из-за чего? — Из-за того, что я ушел сразу после секса. Он просил меня остаться. — Но ты все равно ушел. — Очевидно. — Почему? — Потому что, Найл. После оргазма очень трудно думать. На самом деле, он не хотел, чтобы я остался. — Может быть, он действительно хотел, чтобы ты остался, — Найл закинул последний кусок сэндвича в рот и отодвинул от себя тарелку. — Я тебя не понимаю, — произнес я, запуская пальцы в свои волосы. — Сначала ты бьешь Гарри по лицу и говоришь, как сильно ты его ненавидишь; затем ты думаешь, что он что-то чувствует ко мне. На чьей ты стороне? — На твоей, конечно, придурок, — он закатил глаза. — Я все еще думаю, что он конченный идиот. Но вдруг, у него что-то есть по отношению к тебе? Вдруг осознал, что без тебя его жизнь не имеет смысла? — я уставился на него неверящим взглядом. — Все, что я хочу сказать… — вдруг Найла перебил тихий стук в нашу входную дверь. — Ставлю все свои деньги на то, что это Гарри. Я выдохнул. Все снова шло по кругу. Он всегда приходил ко мне после наших ссор. Поэтому я даже не удивился. Я поднялся с дивана, чтобы открыть дверь, но Найл вдруг схватил мой локоть, разворачивая к себе. — Если он снова будет обкидывать тебя яйцами, я выйду и въебу ему этими костылями, — Найл показал на два костыля, которые нам выдали в больнице. Я ухмыльнулся и направился к двери. Медленно открыв ее, я вышел в подъезд, наблюдая за Гарри, который стоял, прислонившись к стене и сложив руки на груди, сильно нахмурившись. — Гарри, мне кажется… — Замолчи, Лу, — перебил он, смотря мне в глаза. — Послушай меня, пожалуйста, хотя бы одну минуту. — Гарри, — выдохнул я. — Ты не можешь каждый раз так появляться. Мне нечего сказать тебе. — А мне есть, что сказать, — он нахмурился сильнее. — Просто выслушай. Две секунды. Пожалуйста. Я снова выдохнул и обернулся, чтобы закрыть дверь в квартиру. Взяв ключи с тумбочки, я вышел в подъезд, закрыл дверь и подошел ближе к Гарри, скрестив руки на груди. Здесь было так чертовски холодно, а Гарри все еще молчал, видимо забыв все, что хотел сказать. Почему он молчал? Я посмотрел на него, чтобы обнаружить его взгляд на себе. — И? — спросил я. — Я… — остановился он. — Я просто не ожидал, что ты останешься, чтобы выслушать меня. Я… В общем… — Гарри, это уже смешно, — я покачал головой. — Пожалуйста, оставь меня в покое, — я отвернулся и пошагал к своей квартире, но он остановил меня. — Подожди, не уходи, — я повернулся и посмотрел на его пальцы, которые крепко вцепились в мою руку. — Я никогда не смогу избавиться от чувств к тебе, Лу, — прошептал он, большим пальцем очерчивая мою руку. — Не делай этого, — прошептал я в ответ, закрывая глаза. — Не делать чего? — спросил он, нежно притягивая меня к себе. Открыв глаза, я уставился в пол, слушая его дыхание. Внезапно я оказался прижатым к стене, и Гарри, не отпуская мою руку, второй рукой оперся на стену возле моего лица, почти касаясь моей щеки. — Пожалуйста, отпусти меня, — прошептал я, не поднимая глаз. — Я не могу. — Почему нет? — Посмотри на меня, — прошептал он, но я покачал головой. Он отпустил мою руку и прикоснулся к подбородку, из-за чего я вздрогнул. — Лу, — прошептал он, большим пальцем своей руки поглаживая мою щеку. — Пожалуйста, посмотри на меня, — попытавшись успокоить себя, я поднял глаза и посмотрел на него. — Я знаю, что не заслужил этого, — шептал он. — Но я прошу тебя дать мне еще один шанс. — Я не могу сделать этого. — Я знаю, что сделал тебе больно, — продолжал он, не беря во внимание мой ответ. — Я знаю, что те вещи, которые я сказал в тот раз… Их невозможно простить и забыть. Но я так скучаю по тебе, Лу, — все время он гладил пальцем мою щеку. — Я скучал по тебе каждую минуту с тех пор, как ты ушел тогда, — я закрыл глаза и прикусил губу. — В тот раз я должен был догнать тебя, малыш, но я… — Не называй меня так. — Лу… — Хватит, — мне нужно было отойти от него. — Еще один шанс, — повторил он. — Мне нужен еще один шанс. Обещаю, я больше не сделаю тебе больно. — Ты уже сделал это, — ответил я, стараясь держать эмоции при себе. — Я знаю, — вздрогнул он. — И я никогда не смогу загладить вину за это. Но у меня было время, чтобы осознать все и поверь, Лу, прошлые месяцы были ужасно отвратительными. — Не вини меня в этом, — перебил его я, пытаясь звучать скверно. — Я не виню тебя, — он покачал головой. — Блять, Луи, неужели ты не понимаешь? — Не понимаю что? — Я… — он замолчал. — Ты нужен мне. Так. Сильно. Нужен, — он опустил вторую руку на мое бедро и прижался ко мне, смотря на мои губы. Я замер. Он опять хотел поцеловать меня. Когда его губы оказались слишком близко, я повернул голову вбок, и его губы коснулись моей щеки. — Не могу, — выдавил из себя я, вырывая свою руку из его хватки. Осторожно оттолкнув его от себя, я вжался в дверь, желай зайти домой. — Я просто не могу, Гарри. Не могу снова дать этому случиться, — его разбитое выражение лица будет преследовать меня всю жизнь, но я все равно зашел домой, в то время как он не сделал ничего, чтобы остановить меня.