Зависть

Дюк был не только шлюхой, но и вуайеристом. Деньги, даже наималейшие, он получал не только на улицах при продаже невышедших в прокат фильмов, но и у себя в квартире-хибаре, в интернете. В Мейтхабе* и прочих порносайтах он был известен под ником «Duke_of_Love». На Мейтхабе обожали межвидовое порно, этот запретный, но сладкий фрукт, и Дюк, Герцог Любви, который никогда не любил, был главным поставщиком этого «фрукта». В Мейтхабе, говорят, сидят одни извращенцы, и отчасти это было правдой: разве кому-нибудь нормальному захочется посмотреть, как трахаются жираф с бегемотихой, морж с самкой песца, крот с муравьедом? Оказывается, очень много зверей хочет. Особенно они любят посмотреть на секс хищника и его травоядной жертвы. И Дюк прекрасно знает, где такое найти. С чёрной видеокамерой наперевес Дюк тёмным вечером заползает в апартаменты Джудит Хоппс. Он прячется на балконе, заглядывая в щель меж штор окна. Туда заходит одна пара — лис Ник Уайлд и крольчиха Джуди Хоппс. Они действительно любят друг друга и живут, как настоящие, правдивые звери — в отличие от Дюка. У них весь день домашняя идиллия, подпитанная адреналином, заботливо набранным на работе — сколько воришек они поймали сегодня? Пять? Десять? Но вначале парочка Уайлд-Хоппс не оправдывает ожиданий. «Ушанка» с фиалковыми глазками резво прыгает на кровать, хихикая, и затягивает Николаса на постель. Тот ей улыбается и начинает покрывать её нежную шерсть, мордочку, уши поцелуями, и она теребит ногой — неосознанно, по-звериному. Дюк зол — его «фанатам» и ему нужны совсем не эти телячьи нежности. Слишком. Ярость его переполняет — он хочет, чтобы эта длинноногая крольчиха стонала от наслаждения и боли, пока Уайлд, первозданный хищник, царапает её и вставляет ей по самые яйца, наполняя её собою и делая её своей одним укусом. Она — его. Должна быть. Дюк продолжает глядеть, ожидая окончания прелюдий и начала жестокого спаривания. Дюк смотрит, как Ник направляет свой член внутрь Джуди, заставляя её вскрикнуть, а сам же суёт лапу в штаны. Покрытые шерстью пальцы обхватывают половой орган, также желающий наслаждения. Лис начинает двигаться внутри крольчихи, заставляя её тихо всхлипывать — ласка же, потупив брови, мычит от досады, ведь его «фанатам» простая мягкость не понравится. Дюк хочет большего, очень, хотя сам даже не участвует в процессе. Дюк хотел бы доминировать, а не быть тряпкой у крупных животных, которой изредка может перепасть с какой-нибудь крысой — но он из-за физических и моральных своих «качеств» не может. Постепенно Николас ускоряется, и ушастое плоскостопие, покусывая нижнюю губу, стонет. Ускоряется и Дюк, который уже вполне себе наяривает на происходящее — а сам злится на себя, ведь у него нет того, что есть у Ника или у Джуди. Семьи. Любви. Дюк страшно завидует, и из зелёной жижи ему не вырваться. Джуди начинает резче дышать. Дюк ухмыляется и облизывает шершавые губы. «Давай же, шлюшка ушастая! Кричи! Стони!» — думает Дюк, забывая себя в буре наслаждения и неги. В конце концов, акт завершается. Внутри становится тесно, и Джуди в наплыве оргазма и боли, причиняемой набухшим, налитым кровью лисьим органом, и кричит, и стонет. Именно это хотелось бы снять Дюку, но уже поздно. Громкий, высокий визг Джудит, наверняка разбудивший пару-тройку жителей, заглушает шипение и тихий оргазменный стон Дюка. Джуди и Ник засыпают, но не замечают, как Дюк спрыгивает с балкона на балкон. От него не остаётся и следа.