* * *
Ему не отойти от нее, сейчас. Не без того, чтобы нарушить связь. Но между тем, он в состоянии сделать шаг за пределы пещеры, запечатав дверь, и передать сигнал. — Задание выполнено, Верховный Лидер, — затаив дыхание, докладывает Кайло в комлинк. — Хорошо, — приходит потрескивающий от помех ответ его Учителя. — Ты останешься на месте и доложишь мне о прогрессе. — Вы… Вы не желаете моего возвращения? — В ней говорит Сила, и она одерживала над тобой верх раньше, разве нет? Кайло вспыхивает, рассерженный и смущенный, напоминанием собственной неудачи, даже теперь, когда ему следовало надеяться на некоторую толику… — Тебе не следует столь резво ликовать об успехе, мальчик, — звучит угрожающий низкий голос Сноука. — Посадить семя — одно дело. Собрать урожай — другое. — Да, Верховный Лидер. Сноук прерывает сигнал, и Кайло крепит комлинк обратно на пояс.2.
27 мая 2016 г. в 16:12
— Нет… — с низким рыком выдыхает он, растопыренными пальцами оставаясь на ее коже. — Почему… Ты уже должна была осознать, что твоя единственная ценность заключается в выполнении этой задачи… Ты должна была принять это! Зачем ты продолжаешь сопротивляться мне?
— Ты, правда, так жаждешь стать отцом? — безмятежно спрашивает Рей, но эти слова ранят не хуже кинжала. — Ты? Взаправду стремишься увидеть, как твой ребенок взглянет на тебя также, как ты однажды смотрел на него?
Кайло ежится и ненавидит, что не может остановить это. Она словно очищает его разум от скверны, обнажая то, что погребено внутри. Через их обоюдную связь Рей пробирается туда, бросая картинку ему в лицо. Ту секунду, когда он оборвал жизнь отца, ее взгляд смешивается с его собственным. До него доносится эхо дрожи рукоятки меча под ладонью, и то, как, не встречая преград, он разодрал плоть отца. Он чувствует все.
— Он был слаб… — рычит Кайло, обнажая зубы. Он захлопывает свои щиты, отталкивает связь до тех пор, пока картинки не рассеиваются, оставляя лишь чистый контроль. — Наши дети будут сильными, сильнее нас обоих.
Цепи на ее запястьях гремят по камню, стоит ей неудобно пошевелиться, продолжая наблюдать за ним. В стороне колеблется костер, язычки огня склоняются и мерцают, несмотря на неподвижный воздух. Камера, ставшая ее тюрьмой за последние несколько недель, высечена в скале на всеми забытой маленькой луне. Прожилки металла струятся сквозь камень пещеры. Ее друзья не найдут ее здесь.
В горле становится мутно, но Кайло знает, это не ее рук дело. Это его собственный стыд, собственные заглушенные эмоции, восстающие заново. Ткань его черных одеяний становится тесной, и он вдруг резко осознает собственную наготу ниже пояса. Поспешно вставая, он поправляет одежду, застегивая застежки на штанах.
— Ты боишься… — бормочет она.
Заткнись! Он сказал это вслух или лишь подумал? Да и какая разница?
— У нашего ребенка будут глаза твоего Учителя! Разве ты еще не понял?
На мгновение ему кажется, она говорит о Сноуке. Но затем понимание бьет его под дых, понимание кто она, о ком ее слова, и…
— Нет!
И пусть именно она здесь раздета и скована, ее маленькие груди открыты холоду камеры, он — тот, кто ощущает себя обнаженным. Оскверненным и уязвимым.
— Так сделай это… кузен, — выплевывает Рей. — Сделай. Если сможешь.
Кайло яростно взвывает и жестко вдавливает ладонь в ее живот. Она вскрикивает, но не столько от боли, сколько от жгучего вторжения в разум, его воли в ее плоть. Это ужасно, он чувствует, как оно расползается под ее кожей, знает, как для нее оно усиливается в тысячу раз, но не прекращает напора. Он получит ее, всю ее, до малейшей клеточки — он вынудит ее уступить.
После этого дня, этой минуты, он не вернется к Сноуку с поражением.
Борьба проходит в молчании, она кусает губы, пытаясь одержать верх, но бешенство Кайло яростнее, лишь один секундный промах, и Рей обессилена. Он не вспоминает своего отца или ее. Не думает ни о чем, кроме эфемерного Он и Она, границе между неизбежностью. Кремень и сталь в гробнице плоти… Она созрела для него. Ждущая, готовая. Рей сопротивляется, телом и душой, но в итоге все тщетно.
Его дыхание рвано вырывается из легких, он отдергивает свою руку от ее кожи, замечая расцветающий синяк… Такой же явный как крохотный бриллиант жизни, начинающий расходиться, расходиться и расходиться.
— Нет, пожалуйста… — всхлипывает она, дергаясь в цепях снова и снова, отчаянно царапая кожу. Кайло поднимается на ноги, отступая от нее, страшась сделанного, той границы, которую переступил. Он тянет завиток Силы и окружает им новорожденные клетки, закрывая их от ее кипящей ненависти. Ему казалось, зачать в ней ребенка будет самой сложной частью. Но, слыша ее крики в отсыревшей и пустой пещере, понимает, что удержать его там — до появления на свет — станет гораздо труднее, чем он себе представлял.