***
Злость. Это всё что испытывала девушка на данный момент. Она слышала, как ушёл минут пятнадцать назад Слизеринец, и была этому рада. Эта злость была вызвана разочарованием в Роне, усталостью, осознанием того, что блондин действительно небезразличен ей, хоть ненавидеть она его и не перестала, и что он отрицает даже возможность ответных чувств. Ведь как иначе объяснить его поведение? А если действительно нет у него чувств к ней, значит он играл и пытался добиться признания его победы? В любом случае он остаётся бездушным хорьком. Завтра выходной, а все уроки на понедельник были уже сделаны, единственное занятие, оставшееся у неё на сегодня- это присматривать за котелком, который остался в гостиной на огне. Быстро спустившись и проверив, на месте ли он и правильно ли идёт настаивание, она снова поднялась в свою комнату, чтобы взять какую-нибудь книгу и отвлечься от неприятных мыслей. Книга оказалось о зельях за седьмой курс и она сразу с удовольствием пустилась в её изучение. По предположению Гриффиндорки тренировка должна была закончиться ещё не скоро, ближе к ужину или к комендантскому часу. Погрузившись в книгу, она не заметила, как пролетели полтора часа.***
Драко вошёл в проём и прошёл в гостиную. Он не удивился, когда заметил Грейнджер, сидящую в кресле с книгой по зельям. Ну, а какое у неё ещё может быть развлечение, кроме как книга? Он подошёл к ней и стал напротив неё. Прикасаться к ней внезапно он не собирался, так как не возникало желания снова получить «ранение». А кто захочет мучиться от ужасающей боли, вызванной лишь неловким прикосновением? Гермиона взглянула на парня, подошедшего к ней только что. После признания для себя такого неприятного факта, как симпатия к врагу, она не знала, как именно себя с ним вести, а потому просто молча продолжала смотреть на него. Взгляд невольно опустился к его больной руке, которую он сжимал в кулаке. Малфой проследил за её взглядом и сам посмотрел на свою руку. Она продолжала болеть и, кажется, боль снова начинала усиливаться. — Ты мне всё ещё должна одно желание, — он снова наблюдал за её лицом, сам для себя незаметно вдыхая глубже, чем на улице или в Зале, пытаясь уловить едва заметный запах. — И что же ты хочешь? — брюнетка посмотрела в холодный омут его глаз, при этом стараясь так же не показывать никаких эмоций, как и он. — Чтобы я снова подержала тебя за руку? Ведь она у тебя ещё болит? — Это было бы неплохо, но нет, у меня есть идея получше, — он сел на край дивана, наиболее приближённый к креслу. Гермиона лишь приподняла брови, выражая заинтересованность. — Ты сама, можно сказать, дала мне эту идею. — Малфой, говори прямо, я не собираюсь сидеть с тобой здесь до утра, — злость снова начала просачиваться в её голос. — Ещё даже ужина не было, а ты уже про утро… — он небрежно указал рукой в сторону, она проследила за взглядом и посмотрела в окно. За тонкой поверхностью стекла открывался вид на только начинающийся закат. Это означало, что вечер ещё в самом разгаре, примерно часов семь-восемь вечера. — Это не меняет того, что я хочу услышать твоё последнее желание и наконец покончить с этим, — она снова выжидаючи посмотрела в серые льдины его глаз. — Хорошо, — он улыбнулся типичным для него оскалом. — Сегодня мы с Блейзом договорились играть в карты на желание и ты тоже будешь играть. — Это предложение или твоё последнее желание? — Желание, — блондин посмотрел на огонь и обратил внимание на котелок. — Что это? — Это моё зелье, не лезь к нему, — взгляд шоколадных глаз стал суровей. — Я просто спросил, — он повернулся к окну, разглядывая что-то в том направлении. Гермиона не стала ждать, пока уйдёт Слизеринец и встала со своего места, намереваясь уйти. — Постой, — голос стал более напряженным. — Рука… — У тебя была возможность попросить в качестве твоего желания, — она посмотрела на него с насмешкой и сочувствием. — Если я тебе не помогу, то завтра игра не задастся у вашего факультета… — Если ты мне не поможешь, то до завтра я могу и не дожить, — Малфой снова оскалился, показывая ей ряд белоснежных зубов. — В таком случае у меня станет намного меньше проблем, ты не находишь? — она усмехнулась ему в ответ, но, положив книгу, она подошла к нему, по-прежнему не прикасаясь. Потом она, тяжело вздохнув, сказала — Ладно, но у меня для тебя условие. — Я знал, что ты не устоишь перед моим очарованием, сильно только не заходи со своим условием… — снова улыбка красовалась на его лице. Гермиона будто его и не слышала. — Ни какого алкоголя ни во время игры, ни после, — Гриффиндорка продолжала стоять и смотреть лишь в насмехающееся лицо своим серьёзным взглядом. — У меня есть возможность подумать? — Сколько угодно, не мне продолжать мучаться с твоей рукой, — она развернулась и пошла в свою комнату, попутно забрав книгу.