***
В трапезной царила своя атмосфера жизни, многие спорили, кричали, громко обсуждали что-то, другие молча поглощали пищу. Гермиона прошла к гриффиндорскому столу и села на свободное место, куда чуть позже подтянулись все остальные. Патронус Гарри снова объявлялся, спрашивал про здоровье Гермионы, о школьной жизни и много ещё о чём. Всё закончилось слезами Джинни, которая всё ещё так и не появилась за завтраком. Всеобщий гул нарастал, Зал наполнялся, притесняя ранее прибывших. Преподаватели беспокойно разговаривали о чём-то, чего услышать было бы невозможно с мест учащихся. Над своей головой девушка заметила нервное мелькание, а до слуха начали доноситься свистяще-жужжащие звуки, свидетельствующие о прибытии днём ранее провинившегося «питомца». Многие оборачивались и посматривали, словно ранее никогда не видели подобного, сама же брюнетка воспринимала уже Золотого Проказника как часть повседневной жизни. Быть может, причиной столь дикой реакции учеников послужила скрытность, с которой Гермиона постоянно пыталась упрятать его в своей комнате? Рон, имевший в последние несколько дней плохой аппетит, и на сей момент сидел, ковыряя вилкой в тарелке, периодически запихивая что-то в рот, но скорее по инерции, чем от большого желания. Близнецы активно обсуждали свою поездку в Румынию, попутно составляя список вещей, которые они приобретут там для своих будущих проказ. Всё это они проговаривали пареньку курсом младше то ли советуясь с ним, то ли просвещая в данных вопросах. Этим утром так хотелось улыбаться и рассказывать всё что угодно друзьям, а вместо этого она сидела потупив взор в тарелку, мерно разжёвывая очередную сладость, названия которой ей было неведомо. — Грейнджер, — раздалось за спиной ледяным голосом. По телу Старосты пробежали мурашки как от ушата холодной воды во время жаркого лета. Подобно испуганному зверю, она обернулась, хотя прекрасно знала, кто стоит за её плечами. — Следующие три дня у нас дежурство, просто напоминаю. — Хорошо, Малфой, — спокойно ответила девушка, пытаясь понять, зачем блондин подошёл к ней сейчас и почему он не мог напомнить ей вечером в Башне. Краем глаза Гриффиндорка заметила, как преподавательский состав украдкой поглядывает в их направлении. — Уизли, — по-прежнему ледяным, но, на удивление, учтивым голосом произнёс Драко, склоняя голову в качестве приветствия. Данный факт поразил абсолютно всех, включая всех Уизли, находившихся в помещении. Гермиона с интересом и ужасом ждала, что же произойдёт дальше. Снитч продолжал кружить под потолком, словно тоже чувствовал назревающее происшествие. Гул голосов немного стих. Те, кто сидел поодаль, не слышали и не видели ничего, однако близсидящие люди рассматривали блондина и рыжего, словно это было их любимое ток-шоу по кабельному телевиденью. Вероятно, грозовой взор замер в ожидании ответной любезности, которой, естественно, не последовало. Не расстроившись и не изменившись ни капли в лице, Слизеринский Принц склонился между Гермионой и Рональдом и произнёс почти одними губами так, чтобы слышать его могли лишь они. — Вчера мне сообщили, что вы двое окажитесь под крышей моего дома на Рождественских каникулах, — со стороны всё выглядело так, словно протекала светская или праздная беседа, напряжение на лицах профессоров стало сходить на «нет». — Безусловно, Малфой-мэнор окажет вам радушный приём. Уверен, мама уже распорядилась приготовить покои для гостей. Не хотелось бы, чтобы кто-то терпел неудобства, я всё понимаю… Потому распоряжусь, чтоб тебе, Уизел, — намеренно коверкая фамилию, произнёс Староста Мальчиков. — постелили отдельно в стойле или свинарнике, на твоё усмотрение. Обычно так не принято, но чего только не сделаешь, дабы сгладить переход от… ммм… — Теперь грозовой взгляд устремился на обладательницу каштанового водопада волос, которые были туго стянуты лентой в хвостик. Подумав не более тридцати секунд, он продолжил. — От менее презентабельной жизни к — достойной чистокровной семьи. Уверен, ты будешь чувствовать себя почти как дома, только чуточку лучше. — Рон, не стоит, — Грейнджер медленно повернула голову к другу, но встретилась лицом к лицу с коллегой. Пытаясь удержать друга от вспышки гнева, она протянула руку к рыжему и переплела их пальцы, повторив. — Не стоит. Разряды молний проскользнули в грозовом взоре, девушка продолжала смотреть в них, отчётливо осознавая, что вспышка гнева со стороны Рона будет выглядеть неадекватной реакций. Со стороны всё смотрится чинно и ладно, Малфой не сделал ничего, что бы могло поспособствовать проявлению агрессии со стороны семейства Уизли, да же более того — сделал шаг к примирению (по крайней мере, так всё выглядело). — Убирайся вон, Малфой, — клокоча от гнева, но сдерживая его, рыкнул младший-Уизли. Он с силой сжимал хрупкие пальчики своей подруги, не совсем осознавая это. — До встречи, Уизли, — снова вежливый наклон головы и голос повышен, чтобы лучше было слышно особо любопытным. — Грейнджер. Проследив за удаляющейся спиной аристократа, кареглазой хотелось рассмеяться и одновременно прибить заносчивого Хорька. Его сопровождали Крэбб и Гойл, невесть откуда взявшиеся (не возле ж Башни они его ждали). Когда блондин скрылся из виду, Рон отпустил таки руку Гермионы, скупо извинившись за несдержанность и боль, которую мог ненароком причинить, заливаясь краской стыда. После завтрака Староста Девочек направилась в больницу, а после — в библиотеку. Золотой Шарик следовал за ней, так и не рискнув опуститься вниз, даже когда юная волшебница позвала его. В этот момент ей показалось, что для железяки эта кроха была чрезмерно сообразительной, даже если учесть, что зачатки сознания появились у него в момент его создания или же установления взаимосвязи между ними, сомневаться в которой теперь не приходилось.78 часть
2 апреля 2020 г. в 02:31
Просыпаясь, девушка ощущала руки на своей талии, которые сильно прижимали её к человеку, находящемуся за её спиной, и чувствовала запах дождя, который словно лёгкий парфюм, разбрызганный когда-то по этой комнате, впитался в каждую вещь, в каждый уголок спальни. Поёрзав на месте, Гриффиндорка испытала конфуз от того, что она до сих пор находится лишь в нижнем белье, когда так близко расположен парень. Драко, пребывая ещё в сонном царстве, почувствовав шевеление, сильнее сжал брюнетку в своих руках и что-то промычал, заставив её замереть в ожидании. Она и сама не знала, чего ждёт: пробуждения или момента, когда Малфой погрузится обратно в крепкий сон.
Лежать, уставившись в стенку было мучительно скучно и Староста Девочек попыталась извернуться, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, вызывая тем самым недовольство со стороны юноши. Она усмехнулась, когда заметила его хмурое лицо, которое быстро приобрело спокойное выражение, как только кареглазая затихла.
Грейнджер рассматривала плотно сжатые губы, слегка подрагивающие ресницы, растрепавшиеся белёсые волосы, мерно «расправляющиеся» и «сжимающиеся» крылья носа. Ей было не совсем удобно, но она продолжала рассматривать. Рассматривать и размышлять, почему она всё ещё здесь?! Почему блондин проявил к ней интерес? Почему она отвечает на этот интерес и даже более того, начала его испытывать раньше Заносчивого Хорька? Как это вообще могло произойти, если он ненавидел её с первого курса? Почему его друг, такой же Слизеринец и пройдоха, больше старается произвести впечатление на её друзей и на неё саму? Даже Рональд в какой-то мере смирился с нахождением Забини где-то неподалёку, хотя продолжает с подозрением относиться к нему.
Она лежала и размышляла, по-прежнему не отрывая взгляда от Старосты. Ответы на некоторые вопросы она знала, на счёт других — догадывалась, третьи — оставались загадкой. Аромат, окутывающий всё вокруг, слегка туманил разум, наводя на мысли о прошлом вечере в расслабляющей компании. Невольно вспомнился случай, когда Драко впервые назвал её грязнокровкой. Находясь во внутреннем дворике Хогвартса, перед толпой слегка раздражённых гриффиндорских и ухмыляющихся слизеринских игроков в квиддич, Гермиона хотела провалиться сквозь землю, приняв самое гнусное оскорбление для себя. Рон, который попытался заступиться за неё, в тот день стал жертвой собственной сломанной палочки.
Сейчас этот конфуз представлялся детской шалостью и глупостью, но в то время было ужасно услышать подобное слово, которое как клеймо закрепилось за ней. Сколько бы девушка не старалась убежать от своей природы, сколько бы книжек не перечитала, сколько бы заклинаний не изучила, какие бы баллы не приносила своему факультету, всё равно «грязнокровка» следовала рядом.
Слизеринский Принц усмехнулся во сне, выдавая фирменную улыбочку, после чего разжал объятья и откинул руку за голову. Выглядело это так, словно сероглазый проснулся или же просто подсознательно знал, что Гриффиндорка смотрит на него. Грейнджер воспользовалась возможностью и, словно маленький ребёнок, перелезающий через спящих родителей за кульком конфет, она перебралась через блондина, слезая с кровати. Обнаружив его штаны на полу возле спинки кровати, девушка улыбнулась, припомнив его фразу по поводу прыщавого неопытного юнца. кого-кого, а Драко Малфоя назвать неопытным в его шестнадцать лет было нельзя. Подняв их и аккуратно сложив, кареглазая положила штаны на стул, собрала свои собственные вещи и вышла за дверь, как можно тише притворив дверь за собой.
Позднее, когда двухчасовые ванные процедуры были завершены, а желудок настоятельно начал требовать пищи, Гермиона, нацепив тёплую толстовку и джинсы, выглянула в гостиную, куда минутой ранее вышел блондин с растрёпанной шевелюрой, в слегка помятых вчерашних штанах и с голым торсом.
— Привет, — девушка слегка улыбнулась и повернулась на настойчивое мяуканье Живоглота. Золотого предателя пока видно не было.
— Привет, — сонно произнёс Малфой, почёсывая затылок. — Странно, что я не услышал, как ты ушла…
— Не хотела будить, — пожала плечами Герми, присев на корточки и начав почёсывать приставучее животное, которое сегодня больше обычного требовало ласки.
Слизеринец подошёл к перилам перед лестницей и облокотился на них. Он выглядел заспанным, но приободрённым. Грозовой взгляд осматривал «владения», подмечая свалившийся со стола лист, отложенные на стол карты, упавшую на пол подушку, лёгкий сквозняк, гуляющий по гостиной…
— Так интересно? — вдруг спросил он, обернувшись на зардевшуюся заучку, которой на начальных курсах было предсказано, словно никогда она никого не полюбит (согласно фильму, по книге подобного предсказания нет, вроде). Малфой помнил тот эпизод, так как это был один из немногочисленных моментов, когда удалось сильно задеть некогда сильно бесившую любимицу учителей. В тот день профессор Трелони сказала ей, что в той нет ни грама способности к прорицанию. Не дождавшись ответа, он поманил её рукой к себе.
Оставив кота в покое, Грейнджер прикрыла дверь и подошла к юноше, обняла его. Тот обнял её в ответ и легко поцеловал в щеку, вызвав новую порцию смущения.
— Непривычно, — пискнула кареглазая, взирая на голую грудь Драко, мерно вздымающуюся.
— Мне тоже, — сознался Слизеринец, отводя глаза к давно потухшему камину. Немного помолчав, он добавил: — Как ты могла заметить, у меня немного другое понимание отношений… Было… — девушка сильнее обняла его, почувствовав, как он вздрогнул. — Ты тёплая. — Он провёл рукой ей по волосам, когда её желудок издал жалобный вой. — Иди в Большой Зал, — он усмехнулся, не став комментировать этот «сольный концерт».