они - охотники, мы - лисы

Тэхён не хотел уходить от Чонгука, не хотел садиться в машину и ехать к Чжихё. Но решил не испытывать судьбу и всё-таки приехал. Не прошло и пяти минут, а они снова поругались, посыпались упрёки, крики и взмахивания руками. Бившись в истерике, Чжихё требует от него невозможного — любви. Откуда же ей взяться? Из пепла не восстать, заново не родиться. — Я тебя не люблю, — говорит он, тем самым ставя точку. — Прости, что не сказал раньше. Чжихё замолкает и смотрит на него абсолютно пустым взглядом, ничего не говоря. Слёзы текут молча. Борясь с собой, Тэхён добавляет: — У меня есть…кое-кто другой, Чжихё. Она отворачивается и тяжело вздыхает. Плачет. Ей, видите ли, больно. Она, видите ли, забыла, какую боль может доставить сама. Люди, они же сложные. Постоянно рушат и убивают, как самих себя, так и других. И Чжихё тоже сложная. Никак не может уяснить, что люди не игрушки и не чья-то собственность, что они не навсегда. А ведь чуть больше года назад он был ей очарован. Это казалось чем-то нереальным — не только влюбиться в красивую девушку выше по статусу, но и влюбить её в себя. Сначала были неловкие взгляды и жесты, затем свидания и признания, раскрепощение и полное взаимопонимание. Но потом Чжихё стала слишком зацикленной на своей внешности, забыла об интересах (она делала такие шикарные снимки, которые стремительно полетели в мусорку) и словно вспомнила о том, что живёт в богатой семье, помахала на прощание старым друзьям, что были хоть немного беднее её, и нашла новых под стать себе. Стала ревновать Тэхёна к каждому столбу, просила удалять фотографии с девушками из соцсетей, докучала звонками и сообщениями, медленно убивала требовательностью и чрезмерным эгоизмом. Словно по щёлчку прежней Чжихё не стало. Конечно, Тэхён пытался говорить с ней, осторожно намекая на то, что такое ему не нравится. 0 внимания. Она и руки распускала, раз уж на то пошло. Пару раз давала пощёчины, а однажды, на вечеринке общих друзей, плеснула шампанским прямо Тэхёну в лицо, потому что: «мы пришли вместе, Ким Тэхён, а ты вечно где-то шляешься». Ненависть обладает накопительным свойством. Позволять такое — себя не уважать, конечно-конечно. Но был смысл терпеть. Ради родителей и их благополучия. Им так тяжело жилось буквально несколько лет назад, когда пришлось продавать всё, что есть, и жить в общежитии, тянуть на себе троих детей и пытаться как-то выживать самим. Тэхён был юн, пытался подрабатывать и мало-помалу помогал. Прошло немного времени, жить стало немного проще, а отец Тэхёна устроился в компанию директора Квон. В семье появились деньги, потом даже лишние, и Тэхён даже смог поступить в университет. Так что повышение в должности и возможность владеть этой самой компанией сделает отца самым счастливым человеком в мире. Это немного сложно объяснить, но когда для тебя делают буквально ВСЁ, ты чувствуешь, что рано или поздно придётся отдать должное. Особенно, когда дело касается семьи. Почему кто-то ждёт будущего, а Тэхён его боится? Он не хочет называть Чжихё своей невестой и женой, своей любимой. Семейная жизнь с ней представляется чем-то тяжелым и малорадостным, напряженным до предела. Отвратительной на вкус конфетой в красивой обёртке. На людях они будут изображать счастливую пару, а дома срываться на крики, спать отвернувшись друг от друга и даже не надеяться на лучшее. Чжихё будет убиваться, страдать, подсядет на успокоительные и снотворные, начнёт медленно угасать и задумается об антивозрастных процедурах. Тэхён будет все реже и реже появляться дома, а потом, возможно, начнёт находить утешение в алкоголе или веществах. Пропадет без остатка. А Чжихё, наконец, перестанет искать. Так они завянут оба. Именно поэтому Тэхёну не нужны штампы, вся эта собственность по всему городу, должность, которая рано или поздно достанется уже от его отца, показная роскошь. Какие-то люди плюют на всё ради богатства, терпят нелюбимых людей рядом. Он не такой. Именно поэтому он решил признаться ей. Спонтанно, не думая, что и как говорить. Просто взять и сказать. И после такого он действительно не жилец. Тэхён уверен, что Чжихё пойдёт к своему отцу, а там уже всё решится само собой. И если Тэхёна завтра найдут зарытым под каким-нибудь мостом, то это будет неудивительно. Потому что Чжихё способна на всё, что угодно. Её семья тоже, всё ради дочурки. Страшно и в то же время так легко. Словно сбросив груз с плеч, ты летишь в пропасть одновременно с ним, но теперь вы отдельно друг от друга. Даже не важно, что с секунды на секунду разобьёшься. С тобой разобьются все твои мучения, канут в лету. Не думая, что должен ещё что-то сказать и выслушать, Тэхён уходит. Достаточно. Он прекрасно знает, как Чжихё сейчас разрывает от злости, обиды и ревности. Но он ещё не знает о том, что в порыве гнева она попросит нужных людей найти ту «сучку», укравшую у неё Тэхёна, и, возможно, захочет разобраться с ней лично. Каково же будет её удивление, когда она узнает, что всё это время Тэхён целиком и полностью растворялся не в какой-то там сучке, а в парне, о котором она так долго просила рассказать хоть что-то. *** Тэхён хочет, чтобы его сжали в объятиях, пока не станет больно. На такую боль будет всё равно, она не ляжет новым слоем, не сравнится с той, что бушует прямо сейчас внутри. Теперь он чувствует себя человеком, предавшим собственную семью. Чему быть, того не миновать. Они с Чонгуком не виделись несколько суток, с головой погрязли в своих делах, учёбе и работе. Каждый вечер Тэхён просто лежал, глядя в потолок, и боялся услышать звонок от Чжихё. Она, на удивление, не звонила, заставляя тем самым переживать ещё больше. Невроз не за горами. Наконец они встречаются утром, найдя друг друга в пелене внезапно появившегося в Сеуле тумана. Чонгук уставший после ночной смены, а Тэхёну нужно в университет. Покупают кофе, садятся в парке. Чонгук рассказывает, что отработал оставшиеся дни, получил наконец рабочую книжку и зарплату и ушёл оттуда раз и навсегда. — Так счастлив, честное слово, — признаётся он, отпивая горячий напиток. Затем меняет тему. — От Чжихё никаких новостей? — Вообще, — кивает Тэхён. — С того самого дня, как я всё ей сказал. Даже странно. — Может, она отпустила тебя? — Нет. — Разве такого не может быть? — Ты её просто не знаешь. Она ничего не оставляет просто так, поэтому мне и страшно. Чонгук кладёт свою голову на плечо Тэхёну. На улице холодно, всё-таки зима, кофе греет лишь чуть-чуть, а такой неожиданный и милый жест, и вообще присутствие рядом — согревает даже слишком. — Не бойся, Тэхён. Всё у нас с тобой будет хорошо. Главное не отчаиваться. Он так сильно обожает Чонгука, просто не описать. От обычных слов даже настроение поднимается. — Как твоя мама? — интересуется Тэхён. Говорить о чём угодно, но не о Чжихё, только не о ней. — На самом деле, с каждым днём всё лучше и лучше. У неё уже не такой потухший взгляд, понимаешь? Определённо. Они просто болтают о всяком, и Тэхён улыбается внутри себя от осознания того, что да, они наконец-таки пара. Пара, которая может просто так пить кофе в парке, гулять по шумным улицам, обедать и ужинать вместе, заниматься сексом и всякой ерундой, делить горе и радость. Глупый пункт, но наконец-то свобода засосам! Скрываться теперь нет резона. Туда, где его ждут, он ни в жизни не вернётся. Если, конечно, того не потребуют выше стоящие люди. Время — жестокая штука. Чонгука ждёт сон и ещё одна работа, а Тэхёна учёба. Нежно целуются на прощание, договариваются о встрече ночью. Чонгук говорит, что хочет сводить его в одно место, а Тэхён становится заинтригованным. Всего пара метров в разные стороны, и оба исчезают в тумане. *** Тэхён как всегда приходит первым и умирает от холода, переминаясь с ноги на ногу. Проходит пять минут. Десять. Двадцать. Чонгука нет, и это начинает пугать. Тэхён набирает номер, звонит, наверное, раз десять, но ему никто не отвечает. Слишком рано для беспокойства. Человек может задерживаться, у него могут появиться внезапно важные дела, а телефон он может просто-напросто не слышать. К хуям всё. Проходит ещё полчаса, и Тэхён бежит к метро, проклиная самого себя за то, что приехал не на машине. Нервничает, стоя в полупустом вагоне, вновь звонит и матерится, когда трубку не берут. Что происходит и куда делся Чон Чонгук? Случись что, он бы предупредил. Тэхён находит его лежащим у собственного дома. Видит его тело на асфальте, покрытом тонким слоем снега. Бежит так быстро, как только может, поскальзываясь и чуть не падая. Приближаясь, падает рядом с Чонгуком, пытаясь понять, жив ли тот вообще. Чонгук лежит на спине, жмурится от боли и, слава богу, дышит. Одна его рука сжимает живот, а другая покоится на земле, принимая падающий снег. Изо рта течёт кровь, стекает по подбородку, тяжелыми каплями падает на асфальт. Чонгук пытается избавиться от неё, плюется, но её все равно бесконечно много. Покалеченный, покореженный, сломанный. На этот раз не внутри, а снаружи. Тэхёну больно видеть его таким. Он не понимает, что происходит. Ползает вокруг, спрашивает что-то, чуть ли не хныча, а вместо ответа получает нечленораздельные звуки и болезненные стоны. — Кто это сделал с тобой? Блять, кто, Чонгук? Глубоко внутри себя Тэхён не хочет ничего знать. А Чонгук лишь сжимается в комок. Ему всё равно, он вряд ли даже понимает, что это Тэхён рядом с ним. Руки немеют и белеют, а кровь и не думает останавливаться. Тэхён берёт Чонгука на руки и, слегка шатаясь, несёт его до самой ебаной квартиры. Ему тяжело, но это всё так не важно в минуты страха. Отыскивает ключи в его куртке, возится с дверью, придерживая Чонгука одной только рукой. Кладёт на диван и лихорадочно думает. Нервы натянуты до предела, руки дрожат, тошнота подступает к горлу и даёт о себе знать внезапно появившееся чувство вины. Всё потому, что он мог это предотвратить. А он, сука, ждал, копил минуты неизвестно зачем, а в это время Чонгука, его Чонгука, кто-то избивал. Тэхён снимает с Чонгука куртку и обувь, с грехом пополам останавливает кровь, обрабатывает ссадины еле найденным йодом. Копошится, бегает туда-сюда, пытается достучаться. Не получив ответа снова, обессиленный, засыпает в не самой удобной позе — сидя у кровати, держа за руку Чонгука. Утро для Тэхёна наступает в шесть утра вместе с болью в голове и теле. Первым делом он смотрит на Чонгука, который спит, тяжело дыша. Кровь на его губах немного ссохлась, проступили гематомы. Не важно, кто это сделал. Больше интересует вопрос: за что, за какие грехи. Тэхён приподнимается и идёт на кухню. Ополаскивает лицо ледяной водой. Варит себе кофе, смотрит телевизор, тупо переключая каналы и не понимая, о чём вообще там все говорят. Спустя пару часов слышит, что Чонгук проснулся, и пулей несётся к нему. — Тэхён? Тэхён… — растягивает его имя Чонгук и тянет руку. Тэхён ловит её и садится рядом. Спрашивает о самочувствии, поправляет волосы, боясь даже своими лёгкими и аккуратными прикосновениями причинить боль. — Дерьмово. — Кто… Кто это с тобой сделал, Чонгук? Чонгук молчит, словно специально. Вспоминает. — Двое мужчин. — Что? — восклицает Тэхён. — Ты их знаешь? — Нет. — С чего бы им тебя бить? — Если бы я знал… — Не подростки, точно мужчины? — Да. — Господи, просто подошли и начали избивать? Прошу, говори конкретней, — просит Тэхён. Чонгук пытается сесть. И с попытки третьей у него это выходит. Тэхён внимательно следит за всеми его движениями, смотрит прямо в покрасневшие глаза, пытаясь найти ответы. — Я выходил из подъезда, а они просто преградили мне путь. Затем…они просто стали меня бить. — Блять, так не бывает в жизни, Чонгук, — произносит Тэхён. — Я знаю, что было что-то ещё. Я пытаюсь вспомнить, Тэхён, — закрывая глаза, говорит Чонгук. Его длинные пальцы слишком долго ощупывают иссохшие губы. Наконец, он нарушает возникшую тишину: — Я слышал фразу. Что-то вроде: «Так жаль его мать». Услышав это, Тэхен теряет способность соображать. Но всего на секунду, потому что в его голове все быстро складывается один к одному. — Я убью этого ублюдка. Чонгук смотрит на него, ничего не понимая. А Тэхён всё понимает. Если бы он был в мультфильме, то сейчас бы стал ярко-красным, потому что им овладела злость, настолько сильная и кипящая, что не усидеть на месте — настолько хочется уничтожить. Не говоря ни слова, он вскакивает с кровати и натягивает на себя куртку, бросая мимолётный взгляд в зеркало, отмечая тёмные впадины под глазами. — Куда ты? Что происходит? — вопрошает Чонгук. — Скажи мне адрес твоего бывшего места работы, — игнорируя все вопросы, требует Тэхён. Чем быстрее он всё узнает, тем лучше. — Зачем?! Погоди… Неужели ты думаешь, что… — Это Юн, Чонгук, — обрывает его Тэхён. — Я разберусь с этим. Просто так, конечно, он не уходит. Стараясь не слышать просящего никуда идти Чонгука, Тэхён оставляет ему обезболивающее и бутылку воды. Напоследок роняет: — Я должен это сделать, хотя бы потому, что ты сейчас не в состоянии. Скажи мне адрес. Но Чонгук упёртый. Адрес не называет, лишь осыпает речами вроде: «всё это не стоит того». Хочет встать, но не может из-за ноющей боли, поэтому падает обратно на кровать. В какой-то момент даже отбрасывает все попытки уговорить Тэхёна и сдаётся. Хлопает входная дверь. Время действовать. *** Узнать фирму, в которой работал Чонгук, оказалось проще простого. Он как-то упоминал её название, в памяти Тэхёна отложилось. Погуглив, юноша выяснил, что с таким названием в городе фирм всего две. Прямо сейчас он направляется в первую. Даже если не та, не беда, поедет в другую. Благодаря нескольким добрым людям он узнаёт нужный этаж, отдел и даже кабинет и бесится, когда едет в лифте. Восьмой этаж, девятый, десятый. Сжимает кулаки так, что ногти вонзаются в ладони, оставляя следы. Даже Чжихё не делала его таким злым. Тэхён идёт напролом, не обращая внимания ни на кого вокруг. Наконец он оказывается около нужной двери, и боковым взглядом замечает рядом стоящий стол. Рабочее место Чонгука. Бывшее, слава богу. А прямо за дверью то место, где его имели и равняли с землёй на протяжении полугода. Без стука Тэхён входит в кабинет. Уже знакомый ему Юн сидит на своём месте, а на его рабочем столе находится какая-то девушка. Блядские руки мужчины поглаживают её ноги, а она хихикает. Вот как. Видимо, новая секретарша. Если быть точным, новая жертва. Юн замечает вошедшего и резко убирает свои руки. Девушка оглядывается назад и быстро слезает со стола, поправляя юбку и становясь рядом. Мужчина же удивлённо вглядывается в Тэхёна. Интересно, вспомнит ли? — Что происходит? Кто Вам разрешил войти? Тэхён подходит ближе, опираясь рукой об вычищенную до блеска мебель. Он не может видеть себя со стороны, но уверен, что смотрит с неподдельной злобой. Эта мерзкая физиономия, прилизанные волосы, желание быть лучше, чем кажешься — всё это вызывает в Тэхёне отвращение. Он не понимает, как Чонгук вообще всё это терпел. — Это же сделал ты, не так ли? — спрашивает Тэхён. Ему похуй даже на то, что он общается неформально. — Не понимаю, о чём Вы. — Всё ты понимаешь. Избиение Чонгука твоих рук дело? Знакомое имя заставляет мужчину измениться в лице. Из недоуменного оно становится заинтересованным. Кивком головы он показывает девушке, чтобы та вышла. Видимо, свидетели не нужны. Затем спрашивает: — Ах, Чон Чонгук… Его избили? В самом деле? — Хватит делать вид, что нихуя не знаешь, — практически шипит Тэхён. — Почему ты думаешь, что это сделал я? — произносит Юн, вставая со стула и двигаясь ближе. Что, напугать хочет? — Не знаю, может потому, что не смог смириться с такой утратой? Ну, знаешь, теперь некого поёбывать и всё такое, — парирует Тэхён. — Странные выводы, молодой человек. Что бы там ни произошло с Чонгуком, я к этому не имею никакого отношения. — Не верю ни слову. Юн непозволительно близко, даже не в метре, и Тэхён ощущает противный запах алкоголя, перемешанный с каким-то дешевым одеколоном. — Сам уйдёшь, или как? Иди лучше сам, возвращайся к этому малолетнему дерьму, неспособному ни на что. Руку готов пожать тому, кто разукрасил его ебало. Внезапно для себя, Тэхён ударяет мужчину прямо в лицо. По оценке от 1 до 5, этот удар — твердая четвёрка. Ему немного больно. А вот Юну, отступившему назад, похоже, не немного. Он потирает щеку и свирепо смотрит. И неожиданно нападает в ответ. Одной только массой тела роняет Тэхёна на пол и начинает бить ногами. Бьет не жалея, везде, где только можно, пинает прямо по лицу, вызывая резкую боль. Тэхён пытается встать, но не может. Каждая попытка подняться завершается новым ударом в новое место. У них слишком разные телосложения, очевидно, что Юн сильнее. Он как ёбаный сумоист. Тэхёну не дать отпор, потому что слишком сильная боль пронзает живот. В глазах темнеет. Он хочет жить и поэтому кричит. В данном случае крик — это тоже способ борьбы. Потому что молчать нельзя. Этот больной человек убьёт его прямо в своём кабинете, размажет по полу, а на следующее утро даже не вспомнит, что натворил. — Твой. Чон. Чонгук. Редкостное. Дерьмо. Но. Сосал. Он. Отменно, — чеканя каждое слово, добивал Тэхёна Юн. Проходит какое-то время, и сбегается персонал. Кто-то пытается разнять дерущихся, кто-то просто наблюдает, стоя в проёме двери. Тэхён вырывается, но чьи-то руки его крепко держат, а затем и вовсе выводят из кабинета. Юн в это время что-то орёт, а Тэхён не может разобрать. Слышит лишь вздохи и шептания. Через несколько мгновений Тэхёна буквально заталкивают в лифт и нажимают на кнопку. — Больше не появляйся тут, парень. Повезло ещё, что полицию вызывать не стали. Нам тут всяких разборок не нужно, уходи с миром. Тут аптека через дорогу, — говорит какой-то незнакомый мужчина, Тэхён не может даже разглядеть его лица, потому что всё в какой-то дымке. Затем двери закрываются, он едет вниз, а капли крови падают на пол кабины. Тэхён прикладывает руку к носу, и темно-красная жидкость мгновенно её пачкает. Юн нагло врал, говоря, что и пальцем Чонгука не тронул нынешней ночью. Этот скотина больной на голову, а значит, вполне способен на такое. Сам руки марать не решил, ведь Чонгук говорил, что было двое мужчин. Видимо, попросил каких-то своих друзей. Этой суке ещё воздастся. Выйдя из лифта, Тэхён ковыляет к выходу, щурясь от света. Замечает несколько удивлённых и обеспокоенных взглядов, но посылает это всё нахуй. Нужно, наверное, найти эту аптеку, купить перекись, пластырь, что там ещё. Если будет в состоянии, дойдёт до травмпункта. *** Дрожащими руками дверь удаётся открыть не сразу. Чонгук спит, но бутылка с водой полностью опустошена, значит, он просыпался. Тэхёну тяжело на него смотреть. Да что там, дышать тяжело, передвигаться и существовать вообще. Чонгук ведь просил Тэхёна никуда не идти, не просил спасать. Тэхён проигнорировал, сделал по-своему. Ебаный недогерой, решивший отомстить за чужие раны, а в итоге явившийся сам с разбитым носом, тугой болью в животе и в окровавленной рубашке. Подкрадывается истерика, и Тэхёна уносит. Упав на колени возле кровати, он то смеётся, то плачет, потому что они оба слишком мудаки, получившие не по заслугам. Обоих жизнь заставляла врать и извиваться, и даже после того, как они решили показать ей средний палец, она продолжает их добивать и преподносить новое дерьмо, как бы говоря: «вот вам, справляйтесь, как хотите». Нет сил справляться, оба измотаны до смерти. Они не должны делить одни страдания на двоих. Раньше было достаточно своих проблем, а теперь добавились новые. Решать совместными усилиями или вообще не решать. Как-то слишком много крови за последние сутки. Они как дохлые лисы. Таких только на шубы. К реальности возвращает телефонный звонок. Тэхён смотрит на дисплей и видит то самое имя. Его настигает паралич. Хочешь- не хочешь, отвечай. — Да, Чжихё? Она отвечает буквально через секунду. — Как там поживает Чон Чонгук? Телефон падает из рук и бьётся об пол.