Простые ценности

Конечно, никому не хотелось расставаться, но их дороги шли в разных направлениях. Фенрис пошёл дальше, в Баалук за Яэль. Близнецы не закончили чистку замка Моджкадо, а Фурия обещала сопровождать маркиза до Атлума. До Атлума ещё далеко, но самый опасный путь пройден. Теперь дойти до Элизиона, а там по пику слоновой кости и уже, считай, в Атлуме. Они шли уже третий день от Бальтероссы к Элизиону по холмистым речным дорогам. Природа здесь была на нуле. Всё прожжено и залито кровью из-за постоянных войн. Фурию это сильно расстраивало. Не найти на этом континенте покоя, ни одной травинки, содержащей в себе хоть каплю жизни. Лишь участочками по одному дереву. Леса очень редкие, и кроме хвои ничего нет. Тут как раз Фурия увидела под ногами увядающий цветок. Она присела и, подняв его головку, посмотрела в бледно-оранжевую сердцевинку. — Всё уничтожили эти проклятые Ремнанты... Не было бы Мэрион Маршалл, тут бы всё цвело и пахло, как в Артсап-Кургане.. — осуждающе выдавила она, вздыхая. — Хотя это естественно. В Артсап-Кургане нет Ремнантов, а значит и коллапсов, от него и монстров, от монстров из засухи... Простите, мысли вслух, — извинилась Фурия, выливая под корень цветка воду из фляги. Цветок начал постепенно поднимать головку, что заставило Фурию улыбнуться. — Ведь так просто дать жизнь...— вставая, сказала она. — Или хотябы не мешать ей. Фурия медленно пошла дальше, а маркиз стоял и смотрел на поднимающийся цветок, но, очнувшись, догнал её. — Ты уже была в Артсап-Кургане, вижу.. — спросил он. — Да, — быстро и внятно ответила девушка. — Как Уто-Хильд тебя впустила? — удивился Давид. — Она сама меня затащила. Потом два года никуда не отпускала. Хотя, по моему, нужно было ещё доказать ненужность Ремнантов. — Так ты анти-Ремнантский активист? — Не-е-ет. Я просто вижу, что Ремнанты нам не нужны. Не будет Ремнантов, не будет и монстров. Не будет монстров, нам не придётся с ними сражаться. И земля впитает гораздо меньше плоти и крови... Это замкнутый круг. Из-за Ремнантов появляются монстры, Ремнантами же мы их и уничтожаем, — спокойно говорила она. — Не в обиду Вам, конечно, но Гае Больг убил Вашего отца, мою сестру и ещё нескольких людей пять лет назад. В их числе могли быть я и Эмма. Давид замолчал и лишь посмотрел на неё с непониманием. А Фурия шла со спокойным выражением лица, как будто ничего и не было. — Тогда зачем ты меня спасла? — спросил он. — Или всё это, чтобы потом требовать с меня что-то или мстить за сестру? — Я разве говорила, что Вы виноваты в её смерти? Это я виновата, что отпустила её на улицу, эх. Проехали, ок? Я не анти-Ремнантский активист и я вообще не знала, кто за той стеной был... Аргх.. Не хотите, не верьте! — Я верю. И всё же, что тебе нужно? Я себя должником буду чувствовать. — Ладно. Придумайте мне имя, — додумалась Фурия. — Это же нельзя доверять еле-еле знакомому человеку... — Я Вам доверяю, — перебила его Фурия, улыбнувшись. — Я тебя не понимаю, — удивился Давид и накрылся фейспалмом. Фурия промолчала. После прошедшего в замке Моджкадо ему стало легче с ней общаться, так как увидел её настоящую, да и она сама вела себя не так связанно. — А как там поживает леди Эмма? — спросила вдруг она. — Кстати, когда ты с ней познакомилась? — ответил Давид вопросом на вопрос. — Вытащила меня из-под Гае Больга и попыталась вытащить мою сестру, но не успела. Эмма поддержала меня тогда и помогла похоронить Зою, такое имя она себе выбрала, — невозмутимо ответила девушка. — И где вы её похоронили, если не секрет? — продолжил расспрашивать он. — На берегу моря, в Форнстрэнде. Это северо-восточный берег континета, чуть западней... — Да, я знаю, — оборвал её Давид и остановился, смотря в ноги. — Что? — удивилась она. — А-а-а, я Вам о той девчонке напомнила..? — Ты откуда знаешь? — А? Эм... Ну, видела, наверное, — ответила она, закинув руки за голову. — Я часто там гуляла. Сбегала из Академии. О, это я зря... — опомнилась Фурия и принялась быстренько уходить с места "преступления". — Ты испытуемая? — Ахаха.. — истерично проговорила она. — Ну, дааа... Номер девять. Леанан Сидхе. — Не буду лезть в личные дела. Взору открылась удивительная картина: растительность улучшилась, воздух стал влажнее, а в небе на горизонте показался огромный Ремнант Элизиона, вихрем тянущийся в облака. Издалека не было видно, но этот Ремнант крутился вокруг своей оси и переливался на солнце золотыми красками. С верхушки этого Ремнанта шёл свет, освещающий облака, которые кружились вокруг него. До Элизиона оставалось идти три-четыре часа, но их путь шёл не в Элизион. Наоборот, если они там покажутся, будет странно, что Лорд Давид один. Фурия стала спускаться с пригорка, не смотря на это "чудо". — Подожди, посмотри, какая красота. Не каждый же день это видишь. — Да насмотрелась уже. Из окна Академии... — Подожди меня тогда, — договорил он и сел на земь. — Ладно, труЪ романтег, блждад, — скрестив руки на груди, она тоже села на землю. Фурия уже заснула и падала на землю, но Давид подставил ей плечо и продолжал смотреть на Ремнант, сверкающий под лучами заходящего солнца. Он подвинулся, и Фурия упала, ударившись головой. — Ай-ай! — завопила она и резко села. — Блждад, уже закат?! Всё, пошли. Надо найти место для ночлега, — прокомандовала она и пошла в торону Ивори пикс. Ночлег они нашли у скалы под большой кроной дерева и стали собирать хворост. Они разожгли костёр в двух метрах от массивного ствола дерева и притащили корягу к костру, на которую сели. Фурия настругала какие-то овощи в котомку с водой и повесила на прутик над огнём. Путники молча наблюдали за язычками пламени и укутывались в одеяла, которые милостиво предоставила Фурия. Солнце уже давно село, было холодно и ничего не видно в темноте. — У тебя есть мечта всей жизни? — вдруг спросил Давид. — Да, есть что-то такое. Вы не поверите, я поспорила с другом пять лет назад, что смогу убедить лорда Селапалиса дать Атлуму независимость любым способом, — ответила девушка с лёгкой улыбкой. — Но, как помню, он тогда рассмеялся мне в лицо. — И как же ты собираешься этот спор выйграть? — расспрашивал он, повернувшись к собеседнице лицом. — Честно говоря, даже не знаю, — ответила Фурия, повернувшись к Давиду. Маркиз как-то странно улыбался, глядя в упор в её глаза. Фурия смутилась, но улыбнулась ему в ответ, бегая глазами. Он подвинулся к ней и дотронулся до шрама на её левой щеке. — Откуда у тебя это? — тихо спросил он. — Так... Сражалась с Вратами Ада, когда бежала из Академии, — пояснила она. — Такое чувство, что я уже видел этот странный взгляд... Очень давно... — Эм, я схожу за хворостом, — быстро проговорила она, выпрыгнула из одеяла и скрылась в темноте. Рядом лежал целый штабель тонких веток. И это было лишь прикрытием. Тем не менее, вернулась она с пустыми руками. Фурия молча села на корягу и помешивала жидкую консистенцию в котомке половником, который появился мистическим образом. Она отхлебнула немного из половника и поняла, что ужин готов. Девушка вытащила из архиватора глубокие тарелки и налила в них суп. Протянув одну тарелку спиной сидящему к ней Давиду, она спросила: — Что-то не так? — Всё в порядке. Спасибо, — ответил он, забирая у спутницы тарелку и ложку. Это была уже глубокая ночь, а путники всё никак не могли заснуть и разговаривали ни о чём, сидя на коряге и смотря на костёр. Вдруг они услышали голоса. Фурия вскочила и засыпала костёр землёй, осматриваясь по сторонам. По голосам было понятно, что это несколько ксити, ибо они проглатывали конец слов, как квакают лягушки. — Но, командир! Почему мы не можем остановиться на ночь? Утром мы всё равно достигнем Элизиона, — сказал один ксити. — Тихо! Здесь кто-то есть, — тихо проговорил командир и осмотрелся. Фурия выглянула из-за ствола и увидела недалеко эту компанию ксити. Один из них сильно отличался от остальных. Это был албик с ярко-краснымы глазами, светящимися при лунном свете, и хрипловатым детским голосом. На его шлеме были шипы. Этот самый ксити вытащил из-за спины свой Моргенштерн, который мало чем отличался от шипов на шлеме, и взмахнул им, призывая какую-то магию. У Давида, Фурии и тех ксити под ногами и всё вокруг заполнила какая-то иллюзия. Им казалось, что они в космосе, под ногами у них галактика. — Командир! Мы же не знаем кто здесь! Зачем так рано использовать Галактику?! — вмешался другой ксити. — Я уже когда-то потерял своих подчинённых. Не хочу рисковать снова, — ответил албик ксити. После этих слов Фурию словно заклинило. Где-то она это уже слышала, вот только не помнит, где. Она уже попадала под эту атаку и помнила, как она действует. То бишь выносит всех в диаметре в 100 метров, кроме вызвавшего Галактику. Албик естественно поставил защитный барьер на свою команду, чтобы их не задело. Фурия накрыла маркиза собой, чтобы он не пострадал от этой вспышки. — Людопэй, прекрати этот бред! — вдруг выкрикнула она. Руки албика дрогнули, и Галактика немного ослабла, но подействовала. От сильной мистической энергии Фурия отключилась, а очнулась только на утро. Она увидела перед собой расплывающееся лицо Давида и того албика. — Потерял хватку за пять лет, да, Людопэй? — спросила Фурия, садясь на корягу с помощью Давида. — Мы знакомы? — удивился ксити. Фурия ехидно улыбнулась и резко прижала ксити к себе, щекотка и тиская его с радостной улыбкой. Давид и подручные албика даже удивились. — Старый, добрый, верный! Прям у-тю-тю, — приговаривала Фурия слащавым тоном. — Ладно-ладно! Отпусти! Девушка с неохотой отпустила Людопэя и продолжала ехидно улыбаться. — Вспомнил я, вспомнил, — говорил он, поправляя шлем. — Что ж ты раньше не сказала? — Знаешь, не в той ситуации, но Хинна узнала меня сразу, — ответила Фурия. — Это Людопэй, один из Семёрки. На одежде этого ксити тоже была нарисована серебряная змея — знак Семи в Академии. Людопэй был странноватым внешне. Симпатичный, но со страшноватым взглядом. Шипы на его шлеме придавали ему ещё большую дерзость и ужас, но его так и хотелось затискать. До эксперимента в Академии он потерял свою команду и долго искал Запретный том, чтобы оживить их, но не нашёл. Он очень дорожит своими подчинёнными и убьёт за них любого. Многие называют его жестоким, хотя не знают его настоящего. Выясняется, что у них с Фурией тоже много общего. — Ладно, пора нам идти. Завтра будем в Атлуме, — сказала Фурия, вставая. — Встретимся как-нибудь в Элизионе. Котомку с супом они оставили Людопэю и его команде и пошли вверх по каньону к Атлуму, постоянно оборачиваясь. Солнце было совсем невысоко над горизонтом, а значит, это раннее утро, и завтрашним утром путники будут уже в Атлуме.