***
— Уходи. — Сасори не двигался, и даже не смотрел в сторону девушки. — Все хорошо. Мы отлично повеселимся, — девушка сексуально выгнулась, но парень наградил ее уничтожающим взглядом. — Прочь! Круто развернувшись, взмахнув своими каштановыми волосами, девушка раздраженно покинула комнату. Эти чертовы наследники рода, от них столько проблем! Сами не знают, чего хотят. Хотя она не лучше. Связаться то с таким кланом! Она им еще устроит! Акасуна чувствовал себя паршиво. Взгляд блондина, наполненный болью, стоял перед глазами, вонзившись острым кинжалом в самое сердце. Он не должен этого чувствовать. Не должен сожалеть. Ему не нужны чувства, ведь они лишь ранят и причиняют боль. Почему он просто не может забыть этого блондина, как поступал много раз с остальными? Почему?***
Наруто чувствовал себя паршиво. Злость, обида, непонимание вихрем проносились в его душе. Он хотел стереть эту безразличную маску до дрожи в руках. И хоть он сумел разглядеть отчаянную решимость на грани боли, страдания, спрятанные за наигранным равнодушием, его злость не собиралась утихать. Лишь вспоминая своего жениха, его руки тут же сжимались в кулаки, больно впиваясь в кожу ногтями, возвращая его к реальности. Ребята были удивлены смене настроения беззаботного солнышка. Они внимательно разглядывали потемневшие от злости глаза, с легкой примесью бешенства, нервные движения, растянутые в кровожадной улыбке губы, что шептали проклятья для одного знакомого аристократа. Ребята были в шоке. И хоть каждого интересовала причина подобного поведения, с вопросами никто не лез. Во-первых, вряд ли блондин им ответит, а, во-вторых, есть большой шанс того, что вместо предполагаемого виновника плохого настроения, парень удушит кого-то из них. Лишь Гаара и, к удивлению многих, если бы они читали чужие мысли, Хината. Только эти двое разглядели бушующий внутри парня ураган из противоречивых чувств. Его разрывало изнутри, а злость не позволяла выбраться наружу другим чувствам. Боль предательства, что легла на сердце знакомой режущей цепью, сжимающей и так израненную душу еще сильнее и, как ни странно, одиночество, беспощадным огнем растекаясь по сознанию блондина. У него были родные, друзья, которые всегда помогали и были рядом. И он благодарен им за это. Но ему нужно другое. Человек, с которым он разделит все, тот, кто парой прикосновений смоет всю грязь прошлого, въевшуюся в кожу несмываемыми пятнами. И когда он только нашел такого человека, его предали. Снова. Отвлечься от этих мыслей не было ни малейшей возможности. Каждый был занят своим делом, стараясь не тревожить неуравновешенного блондина, а учителя все не было. Какаши-сенсей, похоже, снова заблудился на пути жизни, хотя, скорее всего, он заблудился в запретном, искаженном похотью мире его книжечек, которые детишкам читать не полагалось. И знать о них тоже. Но что Наруто мог поделать. Эти исписанные пошлыми подробностями листы принадлежали его дяде. И в свое время тот активно пытался доказать племяннику великолепие своих творений. Не помогло. Узумаки не видел в строках ничего прекрасного, беспощадно критикуя настырного родственника, взбесившего блондина до красной пелены перед глазами. Хотелось ломать и крушить. Что он и проделал. Но не с вещами, а с раздувшимся эго своего драгоценного дяди. Помниться, он целый месяц не выходил из своей комнаты, так что семейство могло пожить некоторое время спокойно. После этого Джирая больше не рисковал прилучать к работам неокрепшие умы детишек. Нагато с Яхико еще долго благодарили его за избавление от кошмаров, рожденных после знакомства с подобной литературой. Какаши явился за пять минут до конца урока, снова неся ересь о причине своего опоздания. У Наруто появилась идея. Он то даже забыть успел кто такой Хатаке Какаши. Хоть вовремя вспомнил. Урок закончился и все стали разбегаться кто куда и лишь Узумаки, ожидая пока все выйдут, стоял у учительского стола. — Какаши-сенсей, — мужчина насторожено следил за учеником. Уж он то знал на что способен несносный блондин. — У меня к вам просьба… — мужчине не оставалось ничего, кроме как тяжело вздохнуть. Осталось узнать, что задумал этот мальчишка.***
Наруто шел к Итачи. Уже прошло две недели с последней встречи с Акасуной. Слухи разлетались быстро, так что уже через три дня после ссоры, Сасори был замечен с девушкой. Предполагаемой невестой. Наруто злобно улыбнулся. Попадись ему на глаза будущий супруг, блондин преждевременно стал бы вдовцом. Но этого не случится. Поэтому парень шел к Учихе. Нужно было выплеснуть накопившуюся злость. У них как раз было додзе, ведь все Учихи должны были обладать знаниями для защиты своей гордости. И Узумаки, друживший с брюнетами с детства, так же познал искусство боя. И, как оказалось, не зря. Итачи удивленно смотрел на блондина, что в данный момент напоминал злобно фыркающего ежика. Учиха улыбнулся. Он отлично знал причину плохого настроения. Похоже, придется навестить своего друга.***
Наруто устало откинулся на пол. Рука немного дрожала, все-таки он уже около двух лет не держал в руках меча. Усталость растекалась по телу теплыми волнами, помогая блондину унять былую ярость. Итачи уселся недалеко от него. Довольная улыбка блуждала на его губах. Как же давно он не сражался ни с кем. Плавным движением брюнет поднялся на ноги и навис над своим другом. — Продолжим? — блеск в глазах убивал любые надежды на отказ. Узумаки пришлось подчиниться.***
В доме Акасуны было относительно тихо. В сравнении с последними днями. Девушка молодого господина была в некой степени невыносимой. Она гоняла всех слуг, относясь к ним как к грязи, чего остальные хозяева никогда себе не позволяли. Она вела себя эгоистично, капризно, а ее слащаво- приторный голос заставлял кривиться даже опытную прислугу, видавшую на своем веку многое. Мисс Рейна, каждый предпочел бы отрезать себе язык, чем назвать ее госпожой, была олицетворением избалованной наследницы морально павшей аристократии. Хотя отец ее был одним из самых честных и справедливых, дочь пошла в стервозную мать, чье поведение оставило немало седых волос у членов ее семьи. Сейчас ее не было. К счастью, ее подруга устраивала вечеринку, которую нельзя было пропустить. Многие беспокоились о состоянии Сасори. Они уже скучали по шумному блондину. Наруто хоть и приносил немало проблем, был искренним и обаятельным. Даже молодой господин таял под его влиянием, выставляя свои эмоции напоказ. А сейчас… Сасори всегда был тихим и держал чувства за ледяной маской, но теперь она стала искаженной. Холодные глаза без проблеска личности, искривленные в жестокой усмешке губы. Красноволосый стал чаще срываться, приводя в полное замешательство тех, кто его знал. Итачи в этом доме встретили как желанного гостя. Брюнету хватало обаятельной улыбки и мягких ноток в голосе дабы завоевать сердца женской половины. Поэтому, он своевольно отправился наверх, в мастерскую. Акасуна, как парень и думал, был там. Учиха застыл на пороге. Сасори стоял возле стола, а вокруг него белоснежными мазками лежали осколки фарфоровой куклы. Даже в этих частицах проглядываясь вся красота куклы. Сам кукловод тяжело дышал, устало прикрывая правой рукой глаза. — Плохо выглядишь. — Акасуна резко обернулся, впиваясь взглядом в своего гостя. Необычная нервность в движениях также не укрылась от брюнета. — Разве? — Не то слово. Кажется, я знаю причину твоего дурного настроения, — Сасори не желал этого разговора. — Сомневаюсь. — Не хочешь говорить? — Итачи с улыбкой смотрел на упрямо сжатые губы. — Ну и ладно. — Даже не станешь допрашивать? — Акасуна ждал. Учиха не из тех, кто бросает дело на пол пути. — Нет. Ты сам себя наказал. Я на днях видел Наруто, — брюнет невинно смотрел на своего друга, словно спросил о погоде. — И что? Меня это не касается. — Он был так подавлен. Мне его так жаль. Его уже предавали, а он так и не учиться на своих ошибках, — красноволосый отчаянно держал себя в руках, скрывая свой интерес. — Мне это неинтересно. — Правда? — Итачи пакостно улыбнулся. — Значит, я могу забрать его себе? Пару секунд, и Сасори стоит рядом с брюнетом в ярости сжимая ворот его рубашки. Глаза горели бешенством и неконтролируемой ревностью, полыхающей в карих глазах праведным огнем. — Интересccно, — в голосе Учихи прорезалось шипение, отрезвившее Акасуну. Но было поздно. — Что же ты творишь? — Не твое дело. — Мое. Ты ведь мой друг. — Разве? — Да. — Итачи читал друга как открытую книгу. Впервые, он видел столь искренние чувства кукольника. — Отстань. — Нет. — Почему? — Я не позволю тебе загубить ни себя, ни Наруто. — Как же вы меня достали! — Сасори устало присел, не сопротивляясь. — Не сомневаюсь. Поэтому, не будешь ли столь любезен объяснить мне, что происходит? -…***
Гаара стоял, искренне удивляясь тупости своего лучшего друга. Несколько минут назад он спотыкнулся, успев при этом помянуть и оскорбить всех присутствующих в коридорах школы учеников. Не желая терпеть оскорблений, обиженный народ с явными намерениями шли к блондину. Собаку приготовился, не бросать же этого идиота одного. Но конфликт разрушился сам собой. На горизонте, истинно змеиной походкой, появился Он. Орочимару был директором школы, а заодно и самым опасным и нежелательным человеком. Какие только легенды не блуждают в стенах школы, хоть Гаара и предполагал, что половина из них все-таки правда. Извращенец, что охотиться на задержавшихся учеников, нападая на них в попытках заполучить их тела. В прямом смысле. Чего только стоили рассказы жертв, особенно касающиеся языка. Чего он только им не вытворял. Ученики краснели, бледнели, некоторые зеленели, но с интересом слушали дальше. Вот и сейчас. Стоило мужчине появиться на горизонте, как большую часть как ветром сдуло. Наруто даже не двинулся. К счастью у него был иммунитет. Орочимару дружил с Джираей и бабулькой Тсунаде. И если дядюшка и сам боялся этого змея, страдая от его домогательств, то с женщиной не спорил никто. Если ей удалось приструнить неугомонного бабника Джираю, после свадьбы ставшего если не примерным семьянином, то хотя бы образцом приличия, то что говорить об Орочимару, у которого психика была куда слабее, а удар женщины был довольно весомым аргументом. Да и Наруто был не в его вкусе. Вот если бы директору предложили обаятельного брюнетика, к примеру, Итачи, он бы не отказался. С тех пор, как Учиха совершенно случайно попал мужчине на глаза, тот всего на всего принес блондину нужную книгу, его образ навечно запечатлелся в бурной фантазии Орочимару. Итачи едва удалось избавиться от настойчивых ухаживаний и шаловливых рук, неожиданно появляющихся в самых разнообразных местах. Нужно рассказать Гааре, подумал Наруто. Интересно, как он отреагирует. Узумаки кровожадненько ухмыльнулся, напугав рядом стоящих девушек. Даже директор удивленно посмотрел на блондина. — Что здесь происходит? — Мысли вслух. — Орочимару пытался приструнить блондина своим строгим видом, но тщетно. Этого попробуй напугать, с таким-то списком родственничков. — Желаете быть наказанными за подозрение в нарушении школьного порядка? — Конечно, нет, — у блондина было отвратное настроение, что с каждым днем становилось все хуже. Даже друзья шарахались от него в особо кровожадных приступах злости. — Значит, конфликт исчерпан? — директор оглядел оставшихся учеников. Все молчали. — Хорошо. Но, Узумаки, еще одно такое происшествия и вам придется посетить мой кабинет, — плотоядная улыбка обещала наказание с привкусом удовольствия. — Несомненно. — Ты чего творишь? — набросился на друга Гаара, как только мужчина скрылся из вида. — Ничего такого. — Идиот! Веселые деньки продолжались.***
Сасори лежал, смотря в окно на пасмурное небо. Темные тучи собрались, но холодные капли не стремились встретиться с землей. Тишину разрушила, ворвавшаяся в комнату, девушка. Зеленые глаза полыхали довольством. — Сасори… — Чего тебе? — но, как оказалось, холодный тон не действовал на эту особу. — Отец приехал, чтобы обсудить помолвку! — Что…? — Акасуна резко встал. Накинув на плечи свитер, он быстро спустился вниз. Госпожа Чие и ее гость расположились в гостиной. Они мило беседовали, обсуждая предстоящую свадьбу. Услышав шаги, они устремили свой взгляд на юношу. Сасори был зол. Как же ему все надоело! — Рад видеть тебя. Мы как раз обсуждали детали помолвки, — мужчина, мистер Шиндо, с улыбкой взглянул на парня. — Свадьбы не будет! — Сасори… — женщина недовольно оглядела своего внука. — У меня уже есть жених. — Сасори! — Хватит, — он больше не собирался молчать и следовать чужой воле. — Что здесь происходит? — Шиндо с хмурым лицом ожидал ответа. — Об этом лучше спросите госпожу Чие. Я ухожу. И пока старшие не успели вставить и слова, ушел. У него было сильное желание. Увидеть блондина, прикоснуться к нему, утонуть в его глазах и ослепительной улыбке. Правда, его скорее всего ожидал всплеск злости и ненависти. Весьма заслуженный. Но оставлять все так не было ни малейшего желания. Погруженный в свои мысли, он не заметил довольный взгляд своей бабули. — Вы довольны результатом? — Несомненно. — Могу ли я узнать причину этого фарса? — мужчина искренне жаждал подробностей. — Конечно. Почему бы и нет, — Чие довольно откинулась на спинку дивана, сплетая слова в паутину рассказа. Маленького куска их жизни…***
Когда Сасори добрался до дома блондина, на улице моросил дождь, обещая превратиться в яростный ливень. Акасуне оставалось сделать несколько шагов, но он не мог. Боль и обида блондина сдавливали его сердце, выбивая из легких воздух. Дождь усиливался, холодная вода мелкими ручейками затекала под шиворот, одежда намокла и неприятно липла к телу. Он стоял, не имея сил идти дальше. Сасори промок насквозь. Кто знает сколько бы он простоял, если бы не Наруто, возвращающийся домой. — Сасори? — парень был скорее удивлен, чем зол. — Наруто, — красноволосый чувствовал себя не очень. — Ты чего здесь стоишь? — блондину не нравились слегка синеватые губы. Прикоснувшись к чужой щеке, его пальцы обожгло холодом. — Да ты ледяной! — Ничего. Прости меня, прости... — Сасори повторял эти слова, ледяными губами касаясь загорелой руки. — Хватит. Идем внутрь. Узумаки буквально тащил парня за собой, ловля на себе ошарашенные взгляды родственников. Махнув рукой, пообещал объяснить все позже. Самому бы понять, что происходит. В комнате Наруто стал стягивать с жениха промокшие вещи. Красноволосый неуклюже сел на подвернувшийся стул, тут же прижимаясь к блондину поперек груди. — Прости, прости... Прости меня. Мне жаль, — Узумаки чувствовал дрожащие руки, что цеплялись за его одежду. — Все хорошо. Блондину с трудом удалось затащить Сасори в ванну. С трудом отогрев ледяное тело, Наруто был неприятно удивлен неожиданно появившимся жаром. Едва оторвав от себя парня, он принялся лечить Акасуну, хотя нужно было оставить его в таком состоянии. Пусть помучается. Парень смог спокойно вздохнуть только после того, как уложил нежданного визитера спать. Убедившись, что жар немного спал и юноша спит крепким сном, тихо вышел из комнаты. Телефон легко лег в руку, набирая давно заученные цифры нужного номера. Тяжелые гудки раздавались из динамика мобильного. — Да? — хриплый голос явно принадлежал мужчине, чей сон так бессовестно потревожили. — Какаши-сенсей, вы выполнили мою просьбу? — Уверен, что желаешь знать? — последний шанс свернуть с этого пути был разрушен непоколебимым блондином. — Да.***
Девушка радостно танцевала, счастливо улыбаясь вопреки хмурому виду своей дорогой матери. Маюри была влюблена в парня, рыжеволосого доброго юношу, что покорил ее сердце искренней улыбкой. И хоть он был обычным парнем, не имеющим ни огромного состояния, ни значительных связей, девушка не представляла своей жизни без него. И именно сегодня он собирался сделать ей предложение, хоть она и не должна была об этом знать. Но что ей стоит вытащить подобную информацию из милого и мягкого друга Кейты. Особенно если она выросла среды людей, скрывающих себя за сотнями масок. Госпожа Сая не разделяла радости своей единственной дочери. Как наследнице клана ей следовало выйти замуж за перспективного молодого человека, способного увеличить границы возможностей их семьи. А она выбрала рыжее недоразумение, почти что без гроша за спиной. И хоть зарабатывал он для обычного человека нормально, для женщины это было пустым звуком. — Я не считаю его достойным партнером, — но Маюри не желала слышать этих слов. — Я вправе сама решать свою судьбу. Женщина могла поспорить, но не стала этого делать. Пусть она разочаруется в своем избранном сама.***
Девушка не пожалела. Кейта оказался отличным мужем, искренне любящим ее. Он был умным, так что бремя семьи они разделили на двоих. А уж когда в их семье появилось долгожданное дитя, их счастью не было конца. Но госпожа Сая была недовольна. Ребенок, что должен был стать опорой этой семьи, обладал столь ненавистным ей цветом. В ее душе медленно зрел план.***
Сасори было семь лет, когда его отец погиб в автокатастрофе. Его любимая мать так горько плакала, а он был слишком мал чтобы в полной мере осознать, что произошло. Но сердце все равно стискивалось от боли, а слезы капали без остановки. Его отец больше не придет, не будет проводить с ним капельки своего времени, искренне радуясь успехам своего сына. И мама больше не будет улыбаться столь ослепительной улыбкой. Их маленький мир понемногу рушился.***
Мальчишке не спалось. Кошмары мучали его после смерти отца. Он долго думал и колебался, но решился пойти к маме. Как ни странно, в отцовском кабинете горел свет. Сасори удалось мельком разглядеть силуэты своей матери и бабушки. До мальчишки долетали обрывки фраз. — ...Ты это сделала! — голос Маюри был полон слез. Собственная мать предала ее! — Ты убила моего мужа! — И что в этом такого? — мальчик застыл, не понимая, о чем идет речь. — Ты подстроила все, из-за этого Кейта погиб. Я всегда знала, что он тебе не нравиться, но такое! Как ты могла так поступить? — в душе девушки рушились последние осколки души, едва собранные вместе. — Ты наследница великой семьи. И твой муж должен соответствовать тебе. А ты выбрала его. Этого нищего. — Не смей так о нем говорить! — Завтра приедет Рен со своим сыном, приведи себя в порядок, — спокойный, расчетливый тон прошелся по телу холодной волной. — Брак с ним принесет нам множество возможностей.***
Мальчишка сбежал в свою комнату. Слова стучали в голове, заставляя Сасори болезненно морщиться от острой боли. Неожиданно в комнату вошла его мать. Побледневшая, с черными кругами под глазами и нескончаемой болью в глазах, она была лишь тенью самой себя. — Сасори, — Маюри присела перед сыном и крепко обняла его. — Прости меня. Прости. Я так сильно люблю тебя. Ты мое солнце, моя радость. Прости… Она еще долго говорила, а парень мог лишь крепко обнимать ее, словно пытаясь удержать. Но зачем?***
Ответ он получил на следующий день. Его мать покончила с собой, перерезав себе вены. К счастью, Сасори быстро увели оттуда, но перед глазами все равно стоял, усеянный каплями крови, пол.***
С того дня он рос под руководством своей бабушки. Наверное, самой черствой женщиной, которую встречал Сасори. Даже смерть родной дочери не задела ее сердца. Женщина была холодной, расчетливой и безразличное ко всему, кроме величия клана. Она растила внука строго, не обращая внимания на боль от потери близких, на синяки, кровавые потертости после уроков танцев, на общую вялость мальчика, что едва доходил до кровати, не раз и не два падая прямо на пол. Ей было все равно. Ей нужен был идеальный наследник, соответствующий ее требованиям и никак иначе. Других родственников, особенно со стороны отца Сасори, она не подпускала к ребенку ни на шаг. Она даже заставляла ребенка закрашивать его отвратительный, по ее мнению, цвет волос. А у мальчика не оставалось сил, чтобы противиться. Тоненькая ниточка еще не сформирующейся личности почти оборвалась, делая его безвольной куклой в руках этой женщины.***
Так продолжалось несколько лет. Когда Акасуне исполнилось шестнадцать, его бабушка умерла от давно съедавшей ее болезни. И хоть он был способен управлять компанией хоть сейчас, до совершеннолетия ему приписали опекуна. Сасори видел эту женщину в детстве. Его вторая бабушка. Госпожа Сая не разрешала им даже приближаться к дому, так что воспоминания об этой женщине были смутными. Он не знал, чего от нее стоит ожидать. Дверь открылась и Сасори увидел ее. Маленькая фигурка, затронутые сединой темно-пепельные волосы, черные сияющие глаза и озорная улыбка на губах. Чие быстро подошла к внуку и крепко обняла его. — Рада видеть тебя, Сасори.***
Чие была хорошей и внимательной бабушкой, что старалась избавить парня от цепей покорности. Именно она научила делать кукол. Но его раны были слишком глубоки, а женщина не была той, кто сможет его спасти. Его сердце, заледеневшее от боли и безразличия, не желало никого принимать.***
— Принимая во внимание ваш рассказ, это было довольно жестоко с вашей стороны, — Чие улыбнулась. — Согласна, но… По-другому он бы не понял. Он должен был сам сломать эти цепи. — Слава Богу, это закончилось, — девушка не вмешивалась в разговор до сих пор. — Соблазнять парня, что не в твоем вкусе, то еще наказание. А уж изображать такую стерву… Я думала ваши работники прибьют и закопают меня где-нибудь. — Хорошая работа, Рейна, — мужчина довольно улыбнулся и потер руки. — А на счет оплаты…***
— Вот и все. — Какаши замолчал, но его рассказ эхом звучал в голове блондина. — Ясно. Спасибо, — Наруто слабо улыбнулся, хотя собеседник все равно его не видел. — С меня новый роман от Джираи. — Буду ждать. До встречи. — Ага. Узумаки в смешанных чувствах вернулся в комнату. Сасори все так же мило спал, завернувшись в кокон из одеяла. Не опозорь нашу семью. Для Акасуны это были не просто слова, а приказ, что следовало исполнить вопреки своим чувствам и себе. Но он вернулся к Наруто, переборол раны и прошлое. Блондин чувствовал себя странно. Радость согревала его сердце вместе с болью от осознания сколь тяжёлым было прошлое Сасори. Голова тяжелела от мыслей, а руки теребили красные прядки волос. Цвет огня, заката и яркой осени. Наруто любил осень за ее красочность, за легкий ветер, колышущий листья, создавая мелодию природы и за дожди, что смывали сомнения из его души. Он хотел забрать боль Сасори с собой, как и осенний дождь. Но сможет ли он? — И что мне делать? — тихий вопрос так и остался без ответа.