***
- Серьезно! Серьезно, тебе это не стоит видеть. Опустошение желудка - зрелище не для слабонервных, - причитала Свон, пока Миллс шла следом за ней до квартиры. - Я нашла место для парковки, это ли не доказательство, что я с этим справлюсь. Генри застонал на руках у матери, и она почувствовала, как теплая вязкая жидкость стекает по ее спине. - Прости, мамочка, - прошептал мальчик и заплакал. - Это нормально, не волнуйся, малыш. Реджина взяла мальчика на руки, пока блондинка возилась с замком. Как только дверь распахнулась, она направилась к дивану, укладывая ребенка. У нее хватило времени, чтобы добежать до кухни и схватить первый попавшийся горшок, чтобы подставить его Генри. Миллс крепко его держала, поглаживая по спине, когда Эмма вдруг почувствовала ком в горле и подходящие слезы: - Может, стоит отвезти его в больницу? - Какая у него температура? Свон нашла термометр: - 37.2 Это чуть меньше, чем раньше. - Я бы не волновалась пока, - ответила брюнетка, - подожди, посмотри, что будет утром. Генри засыпал, обнимая обезьянку под одеялом. - Дружище, если тебе снова станет плохо, позови меня или Джину, хорошо? - Да, мамочка.***
Свон поспешила в спальню, срывая с себя испачканную одежду. Она очень хотела принять душ, но Реджина должна быть первой. Она достала чистую майку и пижамные штаны: - Ты должна принять душ, серьезно, – прошептала Эмма, протягивая брюнетке одежду. Та с неохотой приняла ее и отправилась в ванную комнату. Генри уже тихо посапывал. Эмма ненавидела свое беспомощное состояние. Она ничем не могла помочь сыну. Это просто грипп. Остается надеяться, что, когда он проснется, ему уже будет легче. Вскоре появилась Реджина. С влажных волос скатывались капельки воды, лицо без макияжа выглядело мягче и свежее. - Теперь я пахну, как ты, – игриво ухмыльнулась она. Несмотря на усилие, Эмма не могла удержаться, чтобы не смотреть. Миллс в одной белой майке и розовых хлопчатобумажных свободных штанах выглядела по-другому. Было что-то притягательное в этой женщине, которая вышла из своей зоны комфорта: строгих деловых костюмов. - Он спит? Эмма кивнула и промолчала, когда Миллс устроилась рядом с ней: - С тобой все в порядке? - Да, - кивнула Свон, - я просто ненавижу то, что не могу ему помочь. - Ты помогаешь ему, – вздохнула брюнетка, обнимая Эмму. Виолончелистка напряглась, когда ее голова коснулась ключицы женщины, но тут же расслабилась, вдыхая знакомый аромат своего геля для душа. - Не по-настоящему, – Эмма не смогла закончить свою мысль, так как Генри резко проснулся. Его желудок снова бунтовал. - Как ты думаешь, ему лучше? - спросила Миллс, поглаживая снова уснувшего у нее на коленях мальчика. - Я не знаю, давно не болела. Второй раунд начался под утро, но Генри выиграл битву и к рассвету уже смог удержать лекарство и стакан воды внутри себя. Женщины расслабились, уверенные, что все самое страшное позади. Эмма хотела прошептать Реджине, что та может идти домой, когда проснулась от странного ощущения в носу. Медленно открыв глаза, она обнаружила, что причиной оказалась прядь волос брюнетки. Она моргнула, озадаченная тем, как они во сне приняли это положение. Они сидели на расстоянии друг от друга, между ними спал Генри, а их головы во сне склонились к друг другу. Эмма не двигалась. Мысли о предыдущей ночи проносились в ее голове. Ей нужно поговорить с Киллианом. Она не может быть в отношениях с человеком, которого больше заботила испорченная рубашка, а не здоровье ребенка. Конечно, когда она сама впервые столкнулась со всеми этими детскими жидкостями, она была не в восторге. И все же сейчас здесь с ней Реджина. Ее грязная одежда лежит в пакете в углу комнаты, и, несмотря на все это, она спит с этим маленьким мальчиком, трепетно обнимая его. Она намекала, что хотела бы своих детей. Означает ли это, желание настолько сильно, что Реджина сразу же взяла под свое крыло Генри? Было очевидно, что мальчик тянется к брюнетке, это взаимно. Должна ли она это поощрять или нужно ограничить их совместное времяпрепровождение, чтобы избежать болезненного расставания в будущем? Ее инстинкты говорили прервать их связь, а сердце кричало обратное. Эмма застонала, когда ее пронзила боль в пояснице. Реджина почувствовала движение и выпрямилась, зевая, и казалась немного потерянной, не сразу поняв, где она. Эмма подавила смешок, наблюдая за женщиной, это поведение Реджины было увлекательным. - Я думаю, мы заснули. Миллс кивнула и потянулась. - Мамочка? - Эй, малыш, как ты себя чувствуешь? - Хорошо, когда завтрак? – он зевнул.***
Спустя две недели наступил самый важный день в жизни Эммы. Генри дергал ее за рукав, поторапливая, волнение переполняло его. - Генри, подожди, этого просто не может быть. GPS ее телефона указывал этот склад, как расположение дома Реджины. Непонятно, как данное сооружение оказалось посередине Мичиган-авеню. Здание выглядело заброшенным, и у входа спал бомж. Странно, ведь Миллс создавала впечатление не бедной женщины. Где же швейцар? Почему она не приехала посмотреть дом Миллс раньше? Они столько времени проводили вместе, а вот в гостях у нее так и не были. Аккуратно переступив через спящего бомжа, они вошли в вестибюль. Пустые кирпичные стены, деревянный пол - ничего особенного. Единственное, что доказывало Эмме правильность пути, это двое охранников, которые разглядывали их. Она неловко улыбнулась и прошла мимо к лифту, тут же понимая, что для его открытия нужен ключ. Немного нервничая из-за их униформы и грозного вида, она спросила: - Привет, мы здесь, чтобы увидеться с Реджиной Миллс. Как к ней попасть? - Имя? - Свон. Он посмотрел ее документы и откашлялся. Не говоря ни слова, охранник подошел к лифту и открыл дверь. Как только дверь открылась, Эмма поняла, что она в нужном месте. Внутри лифт сиял зеркальными стенами и черным мраморным полом. На столике справа стояла ваза с лавандой и лилиями. Они вошли внутрь, и охранник нажал кнопку: - Вам на последний этаж. Она кивнула, глядя на Генри, который смотрел на мужчину широко открытыми глазами. Охранник подмигнул ему и закрыл дверь лифта. - Мамочка, ты видела? Смешно, да? - Да! Пока поднимался лифт, Эмма начинала все больше волноваться. Глядя на окружающую обстановку, вооруженную охрану, она задалась вопросом, понимала ли она какой уровень жизни у Реджины? Хотя какая разница, Эмма? Окружение Эммы было бедным – всегда. Большинство семей, в которых она жила, брали приемного ребенка только по причине прилагающихся к нему субсидий. Это был их основной источник дохода. Она провела свои подростковые годы в попытках украсть еду и одежду для себя и своих приемных братьев и сестер. Даже сейчас жизнь ее и Генри была комфортна, но не более. Ее разум воевал сам с собой. Реджина никогда не заставляла ее чувствовать себя бедной по сравнению с ней. Разве это не новое откровение об их дружбе? Ты удивлена, Свон? Нет! Тогда заткнись! Дверь лифта открылась, и Эмму поразил вид внутри помещения. Все было на контрасте черного и белого цветов. Они вошли через дверь на высокий подиум, который, казалось, не имел конца. С каждой его стороны по мере их продвижения вперед открывался вид на какую-либо комнату. Слева Свон увидела комфортную гостиную с телевизором и несколькими диванами. Вдоль стены этой комнаты была лестница промышленного вида, которая приводила к открытому пространству, кажется, к спальне Реджины. Справа был офис с компьютером и беговой дорожкой. Но вид перед Генри и Эммой был самый захватывающий. Окно от пола до потолка открывало прекрасный вид на внутренний дворик с бассейном, патио и большим открытым грилем для барбекю. Помимо этого взгляд упирался на горизонт: Чикаго, Лейкшор Драйв и озеро Мичиган. Генри перегнулся через кованые железные перила, чтобы посмотреть вниз. Под лофтом, внизу, была огромная кухня с островом из нержавеющей стали, заполненная бытовой техникой. Увидев такое количество разных приборов, Эмма поняла, что не знает, как пользоваться и половиной. Чуть дальше были стеклянные двери, прикрытые черными шторами, за которыми было видно, что это, скорее всего, гостевая комната. Пока они стояли, открыв рот, Эмма услышала стандартную мелодию iPhone. Их удивило, что сразу после звонка в углу каждой комнаты мелькнул фиолетовый свет. Свон знала, что глухие использовали свою систему оповещения, видимо, это она и была. - Джина! - закричал Генри, наконец, увидев брюнетку у бассейна. Он побежал вниз по лестнице, но Эмма застыла на месте. Если лофт был прекрасен, то зрелище, которое открылось ей следом, лишало дара речи. Реджина стояла, возможно, до сих пор не зная об их присутствии, в легком, цвета морской волны бикини. Ее руки покоились на бедрах, взгляд скептически оглядывал стол, заставленный едой. Две тонких цепочки пересекали талию и спускались вниз по бедрам. Взгляд Свон задержался там на мгновение, прежде чем ее рот открылся от увиденного дальше. Руки и ноги женщины были настолько совершенны, что, казалось, она целыми днями не выходит из бассейна и тренажерного зала. Кожа отливала бронзой, но при этом была настолько прозрачна, будто Миллс не выходит из дома. Реджина увидела Генри и распахнула руки, принимая его в свои объятия. Мальчик, не раздумывая, запрыгнул к ней на руки и звонко поцеловал в щеку. Эмма понимала, что в любой момент Миллс заметит, что она стоит прямо у входа и не отрывает от нее взгляда. Свон направилась вниз, пытаясь стряхнуть оцепенение, вызванное квартирой брюнетки и красотой хозяйки. Она приклеила на лицо улыбку и присоединилась к своему сыну, дразня его. - Да, это место не похоже на тебя, Реджина. - Что сказать? Я люблю структуру и порядок. Ярко-желтый свет дважды моргнул позади них, и Миллс показала блондинке знак - дверь. - Кто это? – Спросила Свон. - Я не знаю, - пожала брюнетка плечами, - Киллиан или дети. Ты не откроешь им? И не стесняйся пользоваться туалетной комнатой, если захочешь переодеться, это справа под лестницей. - Что? – Эмма снова отвлеклась на золотые цепочки, которые опоясывали талию Миллс. - Мама! – Генри закатил глаза на невнимательность матери, - Джина сказала нам переодеться в ванной. Эмма подождала минуту, чтобы окончательно прийти в себя, и пошла встречать гостей. Ими оказались мама с сыном, с которыми они познакомились на детском празднике. После приветствия она ускользнула в роскошную ванную комнату, чтобы переодеться. Она пару дней ходила по магазинам, тщательно выбирая купальник, сама не зная, кого хотела поразить этим выбором. Она видела Киллиана лишь дважды с того времени, как Генри заболел. В первую встречу она была так зла на него, что лишь кивнула в приветствии, намекая на то, что разговор не состоится. На следующую репетицию Джонс пришел с букетом роз, хотя ее любимые цветы были лилии. В этот момент Эмма поняла, что не хочет видеть его на дне рождения сына. Но в один из дней, когда она с Реджиной обговаривала праздник, он услышал это, и у нее не оставалось выбора, кроме как пригласить и его. В ванной Свон тщательно проверила состояние своей кожи, хоть и делала эпиляцию дважды за последние дни. Был сделан маникюр и педикюр, она выглядела куда более ухоженной, чем обычно. Выходя из ванны, она наткнулась на Киллиана, который, неловко переступая с ноги на ногу, стоял внизу уже в одних плавках: - Привет, Эмма. - Привет. Он выглядел благодарным, когда она ответила на его приветствие. Ух ты, сколько волос на теле. - Уже переоделся? - Нет необходимости, прекрасный день, я пришел прямо так, – попытался пошутить Джонс, – а где именинник? Плавает с крокодилом? - Киллиан! – предупреждающе прошипела Свон. Но мужчина лишь улыбнулся и поцеловал ее в щеку. Ее парень направился на улицу, чтобы найти Генри. А блондинка пошла на поиски Миллс. - Чем я могу помочь? – видя брюнетку, спросила она. Брови Реджины поползи вверх, и стали видны над очками. Свон сразу огляделась в поисках проблемы. А вдруг Генри упал, и у него кровь? Но Миллс сняла очки, с ухмылкой закусывая дужку. Эмма почувствовала, как ее лицо медленно краснеет от этого взгляда. Быстро собравшись с мыслями, она повторила: - Я могу чем-то помочь? Реджина подняла бровь, все еще прикусывая очки, и отрицательно покачала головой. О, боже, прекрати так делать! Она забрала очки из рук Миллс и положила их рядом с ней, отправляясь на поиски сына. День был прекрасный, можно даже сказать – идеальный. Киллиан был чрезвычайно милым, как никогда ранее. Возможно, это результат того, что он находился в тылу врага. Он лишь однажды воспользовался тем, что она в купальнике, и чуть наглее, чем нужно, коснулся ее обнаженной кожи. Эмма была не против, очарованная его улыбкой и задорным настроением. Он прыгал бомбочкой в бассейн на радость детям. Несмотря на хорошее настроение и занятость Генри и остальными, Эмма поймала себя на мысли, что постоянно ищет глазами бикини цвета морской воды. Она улыбалась каждый раз, когда видела, как Миллс ловко маневрирует между бассейном и патио, ловко подхватывая Генри и даря ему множество поцелуев. Мальчик был счастлив. Когда большинство гостей уже собралось возле бассейна, Руби принесла акустическую систему. И хоть Свон не понимала, зачем глухому человеку такая техника, была рада наблюдать за детьми в их безудержных танцах. Генри оккупировал Руби и заставил танцевать вместе с ним. Она быстро согласилась и, смеясь, запрыгала вокруг бассейна вместе с мальчиком. - Твой сын такой забавный, – рассмеялся Киллиан, кивая в сторону бассейна, - интересно, что он унаследовал от матери, кроме этого? Он зарылся лицом в районе ее шеи, заставляя смеяться от щекотки. Эмма никогда не была особенной поклонницей растительности на лице. Это оставляло неприятное чувство покалывания по всему телу. - Прекрати! – рассмеялась Свон, - никакого контакта с моей нежной кожей, пока ты не побреешься. Он рассмеялся и снова уткнулся лицом ей в шею. Генри показал Реджине, которая стояла на другой стороне бассейна, знак, на что та рассмеялась и кивнула. Пройдя мимо Руби, которая танцевала с единственным отцом на празднике, Миллс положила ладонь на динамик, Генри подбежал и скопировал ее движение. Реджина прикрыла глаза и начала двигаться в такт музыке, плавно покачивая бедрами из стороны в сторону. Мальчик засмеялся и взял ее за руку – они начали танцевать. Удовольствие, да, именно оно обволокло Эмму, когда она смотрела как просто, но в тоже время сексуально двигается женщина. Святое дерьмо, вот это да. - Так я и думал, – ворвались в сознание Свон слова Джонса. Миллс посмотрела на блондинку и, закусив нижнюю губу, пальцем поманила ее присоединиться. Эмма не могла отказать. Поэтому быстро прошептав мужчине извинения, она направилась к Генри и Реджине, образуя маленький круг, к которому потом присоединилась и Руби. Эмма подалась вперед и обхватила Реджину сзади, обнимая за талию. Она уткнулась носом в ее ключицу, вдыхая ее свежий и ненавязчивый аромат, чувствуя, как ее волосы щекочут нос. Эмма провела рукой по пульсирующей вене на бедре женщины. - Я не знала, что ты умеешь танцевать! – не сдержалась Эмма. В ответ на услышанное Руби рассмеялась: - Ох, знала бы ты… - Да? – Эмма посмотрела на Миллс и вздрогнула, потеряв ритм, когда поняла, что брюнетка смотрит на нее так же, как и в тот вечер в баре. Взглядом голодного хищника. Блондинка чувствовала это даже сквозь очки, которые скрывали от нее глаза хозяйки дома. - Торт! - услышала она из кухни. Как и Генри, который сразу вырвался из круга танцующих и побежал в дом, Эмма оглянулась в растерянности, это она должна была объявить торт. Почему Киллиан сделал это. Она нашла его глазами, ловя хмурый взгляд. - Что случилось? – спросила Миллс, как только Генри ушел. - Торт, – рассмеялась Руби. - А, тогда все ясно. Все проследовали в дом за Генри, который заливисто смеялся, облизывая с пальцев шоколадный крем. Позже, под вечер, гости начали расходиться, Киллиан страстно поцеловал ее: - Разреши мне остаться, Свон. - Ты правда этого хочешь? Потому что мы не знаем, что будем делать. Джонс рассмеялся: - Нет, я хочу пойти к тебе домой. Эмма засмеялась, скрывая внутреннее раздражение. Конечно, не стоило рассчитывать, что его любезности хватит на весь день. Он снова стоял на своем. - Давай, Эмма, такой день, такое настроение. - Эй, несколько месяцев знакомства до секса - это нормально. Сколько еще раз мне повторять тебе это? – она развернула его в сторону двери, не обращая внимания на похоть в глазах, но он не сдвинулся с места. - Свон, - тихо проговорил он, притягивая и прижимая ее к себе. - Э-э, стой, - воскликнула блондинка, оглядываясь по сторонам, широко раскрыв глаза, боясь наткнуться на Генри. - Я хочу вернуться домой с вами, - сказал мужчина, - пожалуйста. Разве ты не хочешь этого? Эмма задумалась. Хочет ли она этого? Что сдерживает ее? Он зарычал ей в область груди и снова потянул на себя, целуя. Она немного оттолкнула его: - Генри может это увидеть. - Свон, хватит использовать все удобные предлоги, чтобы не быть рядом со мной. В чем реальная проблема? Я все чаще начинаю думать, что ты просто не хочешь этого. - Эмма, - он снова притянул ее, несмотря на выставленные вперед руки, покусывая ее шею. - Киллиан, стоп! - Просто попробуй расслабиться на минуту. Ты всегда так напряжена со мной. - Киллиан! Ты не слушаешь! Джонс вскрикнул, внезапно отрываясь от нее, и Эмма увидела, что Реджина держит взрослого мужчину за ухо. И заставляет его сдавать назад, в сторону лифта: - Не в моем доме, пожалуйста, – прошипела брюнетка и нажала кнопку первого этажа. Эмма знала, что происходящее с ним не совсем честно. Но свирепый блеск в глазах Реджины заставил ее рассмеяться, а тепло разлилось в области груди. - Он не собирался убить меня, знаешь ли. Угрюмость на лице брюнетки сменилась озабоченностью: - Это было грубо? - Реджина, я готова поспорить, что ты полностью осведомлена о том, что может считаться грубым, а что нет. Губы Миллс дернулись в улыбке, а в глазах огонь ярости сменился на детский задор. Эмма не могла устоять перед этим и протянула женщине руки, открываясь для объятий. Она услышала, как Реджина вздохнула, ее руки сомкнулись на спине Эммы. Все так быстро изменилось, словно после первой передачи включили сразу четвертую. Нос блондинки упирался в висок женщины. Она могла чувствовать каждый дюйм кожи Реджины. Губы виолончелистки прикасались к ключице брюнетки, ее волосы каскадом спадали Эмме на лицо, очаровывая своей мягкостью. Их бедра были настолько близко друг от друга, что они боялись пошевелиться, нарушая момент. Щеки Свон пылали, будто она только что выбежала из горящего здания. Ее голова закружилась, как после изрядной порции алкоголя. Эмма понимала, что время их объятий нарушало все допустимые в приличном обществе нормы, поэтому резко отстранилась от женщины, снова надевая маску безразличия: - Спасибо, что заботишься о Генри. Праздник был великолепен. Реджина едва кивнула, устремляя взгляд в пол и направляясь вниз по лестнице. - Реджина? – сконфуженно произнесла Эмма, понимая, что обидела Миллс. Ведь та могла попасть в беду, вставая на ее защиту. – Ты в порядке? Брюнетка посмотрела на нее поверх очков. - Ты злишься на меня? – неловко переминаясь с ноги на ногу, уточнила Свон. - Почему ты злишься на меня? - Эй, Генри, - услышали они Руби, - не хочешь опробовать свой новый баскетбольный мяч? Вестибюль огромный, можем сыграть один на один. Эмма смотрела на них и понимала, что хочет спрятаться за их спины от стыда. Киллиан был так груб, вся эта ситуация ужасна, как она могла только подумать обнять ее? Идиотка ты, Эмма! - Послушай, Реджина, - прошептала Свон, - я понимаю, что Киллиан был груб и не прав, я обязательно поговорю с ним, мне очень жаль, – Эмма чувствовала себя неловко, недосказанность сквозила в воздухе, - я знаю, что мне не стоило тебя обнимать, прости, что поставила тебя в неприятную ситуацию. Миллс пожала плечами, разворачиваясь к лестнице. - Почему ты злишься на меня? – Свон поймала ее за руку, останавливая. Брюнетка мгновение изучала ее, прежде чем ответить: - Я не злюсь на тебя, я расстроена, – она словно выплюнула эти слова, будто давно сдерживала их, не позволяя произнести в течение долгого времени. - Что? Почему? Миллс отошла от нее, ставя руки на бедра: - Я всю жизнь не могу понять таких как ты. Почему ты выбираешь эту девушку? - Какую девушку? – непонимающе спросила Эмма. - Девушку, которая встречается с парнем, потому что… Что? Он привлекателен? Ведь другие женщины хотят его? Я просто не понимаю, почему ты встречаешься с ним? - Стоп, кто говорит, что я встречаюсь с ним из-за его внешности? Кто тебе сказал, что я не люблю его? Не смей мне говорить, что делать, Реджина. - Да? И именно поэтому ты демонстративно отказываешься спать с ним? – продолжала Миллс, не слушая протесты блондинки. - Не говори мне, что я хочу! - Ты уверена, Эмма? Потому что я точно знаю, чего ты хочешь! - И чего же? – упрямо спросила Свон. Реджина рассмеялась, запрокинув голову назад, как будто ответ был самой очевидной вещью в мире: - Меня. Ты хочешь меня. - Не смей мне говорить, что я хочу!