Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c636620/v636620276/f5dd/FUhYojo6K-0.jpg https://pp.vk.me/c636620/v636620276/f5e6/yqURIKu0BJA.jpg https://pp.vk.me/c631728/v631728278/5444d/QbsZNjwWa18.jpg Аудио: Наргиз – Солнце расставание почти, как смерть, расставание почти, как осколки. мои мысли слабы, но точны, как иголки: без тебя я хочу скорей умереть. ты захочешь ещё и не захлебнёшься, как тону без тебя я в слове "любовь". солнце вставало в сердце, солнце погасло там же. но я услышу шаги, тихие такие шаги, но не твои. Восемь по Гринвичу – Волны наши мгновения падали вниз - я в памяти только их сохранил. что будет, если коснутся земли и они? я помню сотни парящих фигур, это всё - мы с тобой там; не лгу. ты мне поверишь, и вдруг упадут, я умру, как только их у меня украдут. я буду долго кричать в тишину: прошу, останься на пару минут, прошу, останься в моей голове, я умру, как только твой не услышу «привет». я так хотел сохранить тебя, но не смог…

      «Оля, это конец», - всё ещё звучало в её ушах, когда Серябкина зашла в квартиру и дрожащей рукой попыталась повесить ключ на крючок, но тот упал. Девушка не стала его поднимать и, не нагибаясь, разулась, параллельно снимая топ и бросая его на паркет. Когда она справилась с кроссовками, шорты тоже плавно приземлились на пол.       Оля зашла в ванную, раздевшись догола, и включила холодную воду, встав под душ. Девушка наклонила голову вниз, держа руки перед собой и опираясь о стенку кабинки; жёсткие струи воды хлестали её по спине. Серябкина обессилено опустилась на колени, завопив от нестерпимой боли внутри. Поток слёз полился по щекам, она била кулачками по твёрдой поверхности, пытаясь заглушить душевные муки. Но ничего не выходило, хотелось лезть на стенку от отчаяния. Оля подставила своё лицо под капли воды, что смешались со слезами, соль которых она вскоре ощутила на своих губах. Сколько она провела времени в таком положении, утверждать было сложно, но, почувствовав озноб во всём теле, Оля вышла из ванной комнаты, укутавшись в тёплый халат.       За окном уже наступила темнота. Серябкина попыталась припомнить, во сколько примерно за ней заехала Темникова, но не сумела. Хотя, какая, собственно, разница? Никакой. Телефон, что она забыла на журнальном столике, завибрировал уже в который раз за вечер. Оля взяла его в руки и прочла о назначенных на завтрашний день встречах, что она вмиг отменила, хоть не имела на это никаких прав. Но это стало неважно. Всё можно было отменить: ничего больше не имело значения.       Расправив постель, она нырнула под одеяло с головой. Тишину нарушало её сбитое дыхание. Сердце билось так, будто каждый раз пробивалось сквозь железную перегородку. «Проснись, проснись», - шептала Оля, закрыв глаза и наивно полагая, что всё произошедшее лишь сон. Страшный сон. - Привет, - сказала Оля, сев на пассажирское сиденье, когда Лена припарковалась во дворе. - Привет, - кивнула Темникова с каменным выражением лица, по которому Серябкина поняла, что девушка не намерена на примирение. Исходя из сделанных выводов, Оля отвела от неё свой взгляд, дав ей заговорить первой. Брюнетка долго собиралась с мыслями и, наконец, проговорила: - Я у тебя зарядку оставила, передай через кого-нибудь, если завтра не пересечёмся. - Лена, - на выдохе произнесла Оля, повернувшись к ней. Но Лена никак не реагировала, упёршись взглядом в лобовое стекло и смотря, как маленький мальчик кружит вокруг своей мамы, которая всё никак не может накинуть ему кепку на голову. Темникова тепло улыбнулась, но улыбка сразу же сошла с её лица, как только она бросила свой взор на Серябкину. - Что? – спросила она. - Что значит «что»?! – воскликнула Оля. - Что-то вроде «ты о чём?», - предположила Лена. - Ты ещё и насмехаешься… - Нет, что ты, - прыснула Темникова. - Лена! - Да что? – рассмеялась брюнетка. - Это не смешно… - А, по-моему, забавно. - Забавно, что ты бросаешь меня? - Я тебя не бросаю! – воспротивилась Лена. - А что ты делаешь? Уходишь к другому. Это и означает, что ты меня бросаешь! - Это означает, что мы расстаёмся. Не путай разные понятия. - Да какая разница?! - Большая. - Лена, - дотронулась до неё Оля, - мы же только наладили всё… - Ничего мы не наладили, - твёрдо ответила Темникова. – Оля, это конец. - Но… - Всё, выйди из моей машины, пожалуйста, мне нужно ехать по делам.       Оля не смогла проснуться так же, как и заснуть. На часах было уже три ночи; Серябкина включила свет и занялась поисками Лениной зарядки от телефона, вместе с этим найдя кучу остальных её мелких вещей, с которыми она легла на ковёр, рассыпав их рядом с собой. Ей стало интересно, почему Темникова попросила только зарядку. Ведь по шкафам вперемешку лежали их вещи, иногда они даже не могли вспомнить, кому из них принадлежат те или иные джинсы или платья.       Оля подумала о той паузе, что они якобы взяли в своих отношениях. Она означала лишь то, что Лена не жила с ней последние месяца три. В остальном, казалось, что ничего не изменилось. Хотя, возможно, это меняло всё в корне. Оля уже не понимала. Не понимала, как они допустили того, что случилось с ними за крайние полтора года. Не понимала, в ком из них таилась главная проблема. Не понимала, почему они так и не смогли с этим справиться. Не понимала, что будет с ними теперь. Не понимала, как видеть её почти каждый день на работе. Не понимала, каково это: не проводить с ней двадцать четыре часа в сутки. Оля не понимала, как ей жить дальше.