Шоколадный угар

Фото: https://pp.vk.me/c613525/v613525761/6e09/7YxxKYV1FDM.jpg https://pp.vk.me/c613525/v613525761/6e21/DI6Tg4k4QXs.jpg https://pp.vk.me/c613525/v613525761/6df1/Z7dXK_73n6I.jpg https://pp.vk.me/c627225/v627225761/19c8c/w0IaQtDL2WE.jpg https://pp.vk.me/c409920/v409920761/8c99/NXaXwm59nIM.jpg https://pp.vk.me/c619417/v619417761/89e7/OF8n4-5PFbU.jpg https://pp.vk.me/c409920/v409920761/8b8e/G32EiZerX3k.jpg https://pp.vk.me/c409920/v409920761/8c90/OXlT4Xoikx8.jpg https://pp.vk.me/c613526/v613526775/6b0b/L0pG8H1EHuY.jpg https://pp.vk.me/c613525/v613525761/6e19/BXOEP_1XzbM.jpg https://pp.vk.me/c613526/v613526775/6beb/WJz2K7AxjFE.jpg Аудио: SEREBRO – Я тебя не отдам Дима Билан – Написать тебе песню как, скажи, тебя понять, прибавить или отнять? и боль мою унять, что как вода - точит камень души. я, как странник за звездой... я последую за тобой, заблудившись по пути, жду сигнала: остаться или уйти? а я просто хотел написать тебе песню, музыкой нежно коснуться сердца. чтобы тысячи слов о любви было спето. спето лишь для тебя! даже если ты счастлива, если ты с кем-то, я написал бы красивую песню, чтобы тысячи слов о любви было спето. спето лишь для тебя...

      Даша услышала первый гудок в трубке и, улыбнувшись, покачала головой, всё ещё не веря, что бокал шампанского, выпитый ещё за два часа до этого, способен произвести на неё подобный эффект. «Ох, дурочка, зачем ты ей звонишь?» - подумала она, но сбросить вызов не смогла и не хотела. Даша хотела услышать её голос, но не знала, что сказать, если вдруг разбудит Серябкину. Правду? Да, это будет забавно. Выйдет что-то вроде: «Оля, привет, прости, что мешаю тебе спать, просто я выпила самую малость, и теперь не могу перестать думать о тебе. Но это не только теперь. Это… Я не знаю, не засекала время. Мало того, я даже не поняла, когда это началось. И вообще неважно. Я ничего не жду. Мне нечего ждать. Прости. Просто хотела сказать тебе «привет»». Но говорить было пока некому – гудки продолжались. Даша вздохнула, когда оператор в записи произнёс: «Абонент не может ответить Вам в данный момент».       Шашина взглянула на время. Три ночи. Девушка зашла обратно в квартиру, в которой её друзья продолжали танцевать под только что вышедшую «Я тебя не отдам». Она подбежала к ним, влившись в круг. Брюнет, притянув её к себе, шепнул на ухо: - Ну, что? Отчиталась? - В смысле? – не поняла Шашина. - Ты же парню звонить ходила, - сообщил ей он. - Какому парню? – опешила Даша. - А тот блондин не твой что ли? – спросил друг. - Нет, это мой друг, - ответила блондинка, поняв, что он говорит о Ване. - Ладно, - согласился брюнет и подмигнул: - Тогда кому? - Вот тебе какая разница? – засмеявшись, чуть толкнула его Шашина. - Интересно мне, чего ты так подорвалась? Сидели, общались, а тут ты подпрыгиваешь и бежишь на лестничную площадку, чтобы с кем-то побеседовать. - Это по работе, - объяснилась Даша. - В три ночи? - Вот такая у меня работа, - развела руками в стороны Шашина. - Ты мне чего-то не договариваешь, - усмехнулся парень, погрозив ей пальцем. - Это ты чего-то придумал, - улыбнулась блондинка. Он отошёл, показав всем своим видом, что всё ещё наблюдает за ней. Она засмеялась, вслушиваясь в слова песни, что звучала на повторе.       Даша вспомнила момент, когда распечатанный текст впервые оказался в её руках. У неё тогда дыхание сбилось. Шашиной хотелось поднять свои глаза на Олю и произнести, как же красиво, как тонко та чувствует. Ей хотелось обнять Серябкину и спросить, как она держится. Ей хотелось узнать, может ли она помочь Оле. Но вместо этого она спросила: «Это Лене?», и Оля кивнула, поинтересовавшись, откуда Даша узнала. Но Шашина знала это, казалось, всегда и проговорила с улыбкой: «Видно же».       Блондинка впервые задумалась, что было бы намного лучше не замечать происходящего между ними. Лучше, но не проще. Даша не могла не обращать внимания на вещи, что бросались в глаза. Она не могла не видеть ту нежность, с которой Оля смотрела на Темникову. Она не могла не видеть, как Лена, борясь с собой внутри, отталкивает Серябкину. Она видела и слышала всё. Их громкие ссоры по самым незначительным поводам, что сопровождались криками и разбрасыванием вещей; их тихие примирения, когда в дальнем тёмном углу они, обнявшись, прижимались друг к другу в стремлении стать одним человеком. Она видела, что они не могли существовать друг без друга. Она видела, что они не могли существовать друг с другом. Она видела их общую боль, что они хранили в себе и проживали по отдельности. Она не знала подробностей. Она не знала ничего, что было в их отношениях. Она не знала, почему они летят в пропасть. Она не знала, зачем Лена убивает в себе чувства. Она не знала, зачем Оля пытается удержать Темникову. Она не знала ничего. Она не хотела знать. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать им обеим, прекратить разбивать друг друга. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать Оле, что Серябкина задела те струнки её души, до которых не добирался никто. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать Лене, что она без ума от человека, которого та любит сама. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать им обеим, сохранить друг друга. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать Лене, перестать причинять Серябкиной столько боли. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать Оле, избавиться от своей горечи. Ей всего лишь хотелось набраться смелости и сказать себе, сказать им всё это. Но смелости не хватило, и поэтому Даша опускала глаза, заметив, как Темникова перехватывает их взгляды между собой. Но смелости не хватило, и поэтому Даша отдалялась от Оли как можно дальше. Но смелости не хватило, и поэтому Даша решила позвонить ей сейчас и произнести: «Просто будь счастлива», а затем сместить всю вину на алкоголь, чьё действие на самом деле давным-давно кончилось. Даша знала, что не могла признаться Оле, что стала петь все свои партии для неё. Даша знала, что не могла признаться себе в том, что Оля это понимает и без слов. Даша знала, что не могла признаться себе в том, что Лена это понимает и без слов. Ей до сих пор не верилось, что она могла ввязаться в чужие отношения. Чувство вины жгло её изнутри, когда ночами она не могла заснуть и думала, неужели её появление делает им только хуже? Шашина ощущала, что между ними тремя образовались связи, которые теперь невозможно разорвать. Она чувствовала, как жизнь толкнула их в этот треугольник, два равных угла которого оказались на вершине, а Даша, будучи снизу, удерживала их вместе, стоя на голове. Она видела, как Лена не может справиться, выбирая между ненавистью к ней, как к потенциальной сопернице, и любовью, как к человеку, что понимал её без слов. Паника охватывала Шашину, когда она задумывалась о сложившейся ситуации и понимала, что путей отступления нет. Что-то должно случиться, что-то должно сломить их оборону, чтобы слова, наконец, полились из их уст, заполнив всё пространство вокруг.       Даша не заметила, как гости начали расходиться. Было уже пять утра. Она вспоминала, все ли вещи собрала. Она забыла, во сколько у них рейс. Она решила, что нужно написать Ване. Шашина только потянулась к телефону, как вздрогнула от звонка. - Да? – тихо произнесла она, ответив на Олин вызов. - Привет, - проговорила Серябкина. – Ты звонила, извини, я пропустила. - Да ничего, я думала, ты спишь… - Нет, не сплю. Что-то случилось? - Нет, я просто… - Что? - Я…соскучилась, - призналась Даша. - Да, - согласилась Оля, - мы…давно не разговаривали. Не по работе я имею в виду. - Как ты? – спросила Шашина. - Я не знаю, - честно ответила Серябкина. – А ты? - Я в порядке. Не грусти, ладно? Всё обязательно станет лучше. - Наверное, - нехотя произнесла Оля, и Даша услышала звук, похожий на звонок в дверь. - К тебе кто-то пришёл? – предположила блондинка. - Возможно. - Оля… Что случилось? Может, мне приехать? – забеспокоилась Даша, мысленно уже пропустив свой рейс и оставив Ваню одного наслаждаться отдыхом. - Нет, - отказалась Серябкина, - я справлюсь, но спасибо. - Как знаешь, - ответила Шашина, вновь услышав звонок в дверь Оли: - Видимо, это не случайный гость, тебе нужно открыть… - Да… - До февраля, - с грустью проговорила Даша. - Даша… - Да? - Я тоже скучаю по тебе, - сказала Оля и положила трубку.