Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/dbca/mGPBcKYrRmU.jpg https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/cae3/MDFAgaK7QOY.jpg https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/d149/VrSZzJW66Qg.jpg https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/d669/6yqLt5byoqY.jpg https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/da62/vvsHWjxqsS4.jpg https://pp.userapi.com/c636620/v636620276/cd23/xd38pMu8hw0.jpg Аудио: ВИА Гра – Пошёл вон не звони мне, не то я опять заплачу, почему ты мне, ответь, я твоя всего на треть, и доколе мне в огне гореть. мне не больно, ведь ты же хранил мне верность в эпизодах, дозволенных нам судьбою. пошёл вон, я не сошла с ума, пошёл вон, я всё решу сама. А-Студио – Ещё люблю не хочу просто принадлежать. что мне делать с собою, я не знаю. кружится голова, и я схожу с ума. не плачу я, ещё люблю, но тебя не касается это.

      Оля металась по квартире, нанося последние штрихи, и, наконец, присела на стул, но и здесь не нашла себе покоя, поочерёдно поправляя салфетки. Она вздохнула и взглянула на время: оставалось десять минут, а так как Лену никогда нельзя было обвинить в непунктуальности, значит, скоро зазвенит звонок в дверь. От этой мысли Серябкина заволновалась, хоть ждала и готовилась уже с утра. Она просила себя успокоиться, ведь не маленькая уже, чтобы так переживать.       Но повод переживать имел место быть, причём являлся достаточно весомым, ведь только две недели назад отношения с Леной начали приобретать свою прежнюю теплоту. Серябкина с улыбкой вспомнила, как вчера Темникова, отведя её в сторону, предложила: «Может, поужинаем завтра?» и через секунду добавила «У тебя». Теперь Оля сидела и не отрывалась от экрана, что показывал: осталось пять минут. Пять минут, казавшиеся как минимум пятью годами. Серябкиной уже не терпелось увидеть Лену на пороге. Она вдруг задумалась, сколько же времени Темникова отсутствовала здесь, в том месте, что было лишь для них двоих. Оля решила: это неважно. Важно, что сейчас Лена зайдёт и… останется, вернётся к себе домой.       На дисплее высветилось «18:00», и Серябкина глубоко вдохнула, уже готовясь встать и пройти в коридор. Но звонок в дверь почему-то не прозвенел, значит, Лена ещё не подъехала. Наверное, стоит в пробке, ничего удивительного. И если не звонит, значит, уверена, что задержится ненадолго. Максимум на минут пятнадцать. Максимум.       «18:15», - увидела Оля, всё ещё не отрывавшая своего взгляда от телефона. Лена до сих пор не приехала и не оповестила о своём опоздании. Серябкина взяла мобильный дрожащими руками и намеревалась позвонить Темниковой, боясь, что с той случилось страшное. Но ничего не случилось, и Оля вздрогнула от звонка брюнетки. - Да? – тихо произнесла Серябкина. - Здравствуйте, - живо заговорила Лена, - я насчёт встречи в шесть часов. Понимаю, что уже поздно и Вы, конечно, на месте, но прошу прощения: я не смогу подъехать.       Серябкина зажмурила глаза и крепко схватилась пальцами свободной руки за столешницу. Она явно услышала мужской голос на фоне и всё поняла. Ей нечего было ответить Темниковой, но ни отложить трубку, ни завершить вызов она не могла, поэтому между ними повисла тишина. Тишина, что со стороны Оли означала «Я уже даже не разочарована, я просто убита», а со стороны Лены – «Я не сумела по-другому». - Спасибо за понимание, всего доброго, - проговорила Лена, в очередной раз оставив Серябкину одну.       Оля поднялась и схватилась за голову, шепча себе: «Тише, тише». Смартфон на столе завибрировал. Серябкина взяла его в руки и прочла послание от Темниковой: «Прости. Пожалуйста». Оля отложила телефон и отошла на кухню, затем вернувшись с мусорным пакетом, в который спокойно уложила тарелки с любимыми Лениными приготовлениями; фрукты; столовые приборы; бокалы; бутылку вина, что выбирала на протяжении всего сегодняшнего утра, и букет для Темниковой. Серябкина в том же ровном темпе дошла до двери и, открыв её, оставила всё это добро в лифте, отправив его на первый этаж. После чего девушка с тем же равнодушным выражением лица, что прикрепилось к ней после полученного сообщения, вернулась в квартиру и села за пустой стол, что через несколько минут уронила, отбрасывая от себя и все стулья, а позже – и всё, что попадалось ей на пути.       Оля добралась до шкафа с вещами и вытянула всё Ленино, приговаривая «Когда ты заберёшь уже свой хлам?!». Серябкина топталась на её одежде, пинала, разбрасывая в разные углы комнаты, а затем собрала в руках всё, что помещалось, и заплакала, осознав, что и она – одна из Лениных забытых вещей, что и она – тоже хлам Темниковой. Слёзы ещё не кончились, а Оля уже взяла телефон и, нажав на клавишу в быстром наборе, проговорила: - Приезжай, пожалуйста…       Уже скоро Серябкина услышала дверной звонок, который ждала ещё с утра. Правда, в квартиру она впустила совсем не Лену.       Ирма без всяких вопросов прижала Олю к себе и только после увиденного в квартире беспорядка задала, как казалось, риторический вопрос: - Что произошло?       Серябкина всё рассказала как на духу и получила в ответ лёгкое покачивание головой и угрюмое «Зачем?» со стороны подруги. Оля стыдливо опустила глаза в пол и лишь теперь подумала, почему она сразу не посоветовалась с Ирмой, ведь та и не знала, что происходит между ней и Леной последние полмесяца. Происходит снова. Вот только выходит что-то совсем не радужное, как бы хотелось Серябкиной. А чего хотелось Темниковой, Оля перестала понимать. - Когда ты перестанешь верить ей? – спросила Ирма, грея её руки.       Серябкина пожала плечами, не видя смысл отвечать столь понятное «Когда перестану любить». А, значит, никогда. Оля уронила свою голову на её плечо и, закрыв глаза, хотела уснуть так, чтобы не иметь возможности открыть их вновь. Но сон не приходил, а вот мысли нахлынули стремительным потоком, и Оля внезапно поняла, что совсем не надежда умирает последней, последней погибает любовь. Погибает только после того, как не остаётся ставшим привычным Оле «А вдруг?». А вдруг Ирма уедет, и позвонит Лена? А вдруг она позвонит и приедет к ней? А вдруг она поймёт, каково Оле без неё, и останется? А вдруг Лена, наконец, признается, что и ей без Оли не сладко? А вдруг Оля всё же уснула, уснула очень давно, и теперь, открыв глаза, узнает, что всё это – лишь кошмар? Серябкина открыла глаза и нашла себя в объятиях Ирмы, что означало: «вдруг» не случилось, этого допотопного «вдруг» вообще не существует. Точнее, существует, вот только в противоположном направлении. Лишь ужасные события происходят мгновенно, например, Лена разлюбила её именно вдруг, и ушла вдруг. - Я даже не знаю, какими словами достучаться до тебя, чтобы ты, наконец, поняла, - оторвала её от раздумий Ирма. - Не нужно ничего говорить, - попросила Оля, - я всё понимаю.       Польских дотронулась своими губами её лба, прикрыв веки и подумав, что теперь-то последняя капля терпимости Серябкиной растрачена Темниковой. Но Серябкина не договорила, что именно она понимает. А понимала она вот что: надежда не умерла, а тогда и её любовь всё ещё жива, хоть и истекает кровью. И пока эта любовь внутри Оли, Лену всегда будет тянуть к ней магнитом.