Шоколадный угар

Фото: https://pp.userapi.com/c836437/v836437806/35dd2/F8eG7xj6Z54.jpg https://pp.userapi.com/c631117/v631117256/22bf4/RvqdgToQ7Xc.jpg https://pp.userapi.com/c626924/v626924806/26e38/pRn46XymfZM.jpg https://pp.userapi.com/c633828/v633828256/2b356/ZznI3SbAKss.jpg https://pp.userapi.com/c633828/v633828256/2af30/4z5yOyRJkIQ.jpg https://pp.userapi.com/c837223/v837223806/51ab/hfnNh8y1xPs.jpg https://pp.userapi.com/c631527/v631527806/39f94/1n4qylzl8jQ.jpg https://pp.userapi.com/c631117/v631117256/229b6/khFCMwCHgeo.jpg https://pp.userapi.com/c638217/v638217070/4be8e/cO37c6C7hac.jpg https://pp.userapi.com/c633827/v633827256/27e29/Sw-P8-OZ5-c.jpg Аудио: Никита Вишнев – Космос в одно касание вырву из лап судьбы, нет больше тебя и меня, есть только мы. улетим, не заплатив, не предупредив других. трепетно-трепетно укрываю в тайну от злых языков и глаз, будто бы нет пятна, пока прозрачно всё, что есть у нас. я не дойду один, этот огонь необходим, и я найду твой мир на ощупь, я способный тип. мне досталась ты, и это гораздо больше, чем у других, это как шанс освободиться, за это я и готов платить. выбранный путь у них, но я тебя оберегу, сомненья покинь. выбрось и тех, кто делает вид, что любит тебя, но хочет купить. тише, просто доверься, взглядом ты трогаешь сердце. тесно, но хочется ближе, космос не выше, а ниже... я покажу тебе космос в одно касание, смотри в глаза, детка, узнавай меня! все сумасшедшие сны будто наяву, здесь ты со мной, а не с ним. я тебя украду, чтоб показать...

      Сначала было слишком смешно, из-за чего Катя решила, что «опасность» миновала, но вот теперь, когда её обнажённые ноги касались ног Оли, она уже не делала выводов, ведь просто не могла думать, безуспешно пытаясь вспомнить, как же дышать. Оля в свою очередь не забыла принцип и дышала сбивчиво и часто, повернув голову в сторону Кищук. Её горячее дыхание обжигало плечо блондинки, Катя зажмурилась, сжав оба кулака. Серябкина медленно выдохнула и устремила свой взгляд в потолок, зная, что пора спать, ведь они договорились, что ничего не будет. Оля задумалась, действительно ли прозвучала эта фраза. Да, кажется, так дело и было… - Ну, что? – тихо спросила Серябкина, наблюдая за Катей, что одним глазком глядела в щелку двери. – Доложите ситуацию. - Путь чист! – сообщила Кищук, выпрямившись. – Можем выдвигаться. - Вы меня прикроете, - постановила Оля. - Как? Зачем? – растерялась Катя. - Преграда может возникнуть внезапно, вот почему, - кивнула ей Серябкина. – Что значит «как»? Ты что ли никогда в жизни не выводила из ванной своих… коллег? - Мои «коллеги» были шире и выше меня. - Серьёзно? – улыбнулась Оля. – Твои-то дрыщи и шире тебя? - Эй! – насупилась Катя. – Вот найду себе какого-нибудь шкафа и будешь знать! - Ой, боюсь, - закатила глаза Серябкина. – Пошли уже. - Нет, стой, - не останавливалась Катя. – Я что ли шире тебя? - Хм, - задумалась Оля, - предположительно, да. - Мне нужны доказательства! – потребовала Кищук. - Пройдите, пожалуйста, - указала Серябкина рукой на зеркало.       Катя степенным шагом пошла вперёд и встала напротив, взглянув на своё отражение. Оля встала сзади, и Кищук, увидев, что картина не поменялась, тихо ругнулась. Серябкина из-за её спины вытянула руку, прикрыв блондинке рот и прошептав на ухо «ай-яй-яй». Катя усмехнулась, спросив: - Идём? - Нет, нам нужно протестировать. - Что протестировать? - Нашу синхронность, - ответила Серябкина. - Чего? – рассмеялась Кищук. - Итак! Левую руку вверх, - командовала Оля, - правую – вниз, ноги расставить на ширине плеч, туловищем – чуть назад. Прекрасно, превосходно! - Лучшее занятие в три ночи, - проговорила Кищук, повернувшись к ней. - Ну, так себе, знаешь ли, - улыбнулась Серябкина. - Всё, иди, - подтолкнула её Катя вперёд. - Вот зачем мы тренировались, если я в итоге иду первая? – возмутилась Оля, оказавшись за дверью. - Не ори, - прошептала Кищук, заходя за ней в комнату. - Я не ору, - спокойно сказала ей Серябкина, повернувшись так скоро, что Катя оказалась прижатой к закрытой двери. Кищук глубоко вздохнула, но вдруг расхохоталась, уронив голову на Олино плечо. Серябкина начала гладить её по волосам, засмеявшись и сама: - Да, и правда, забавно. - Что забавного? – приподняла Катя голову, смотря ей в глаза. - С тобой, видимо, всё подряд, - улыбнулась Оля. - Спать? – тихо спросила Кищук. - Хочешь спать? – проговорила Серябкина, проведя тыльной стороной ладони по её щеке. - Ага, - прикрыла глаза Катя в подтверждении своих слов. - Ладно, - кивнула Оля, сняв с себя халат. – Одолжишь что-нибудь на ночь? - Угу, - промямлила Кищук, проглотив ком в горле, и, больше не смотря на неё, протянула ей первую попавшуюся футболку. Серябкина накинула её и нырнула под одеяло, Катя выключила свет и легла рядом.       Они продолжали лежать молча, пока Оля вспоминала, прозвучал ли запрет из Катиных уст. Запрета не было, был лишь страх, и Кищук отчаянно пыталась понять, сильнее ли он желания почувствовать Олю каждой своей клеткой. Сердце своими ударами разрывало грудную клетку, от чего Катя никак не могла даже притвориться, что заснула, хоть ей и хотелось действительно провалиться в сон. Но ещё больше ей хотелось повернуться и прошептать имя Серябкиной, вот только страх всё же оказался сильнее. Страх того, что будет на утро. Страх того, что будет через пару дней. Страх того, что после этой ночи не будет больше ничего. Катя почувствовала подступившие слёзы и, повернув голову, шепнула: - Оля…       Оля взглянула на неё: на глаза, что блестели в темноте; на приоткрытый рот; на волосы, разбросанные по подушке; на родинку… Серябкина больше не могла сдерживаться да и не видела в этом никакого смысла, поэтому прильнула к её губам, не понимая, когда же наступил момент, после которого она начала желать этого больше всего на свете. Своим поцелуем ей хотелось выразить всё то, что она никак не могла произнести. Но Катя знала и без её слов, что внутри Оли происходит война и девушка умоляет остановить её, помочь ей справиться и вытащить её из собственного ада. Губы Кищук скользили по - Олиным, уверяя Серябкину, что Катя с ней, что она спасёт её, встав под пули, которыми Оля стреляет в саму себя. Серябкина запустила руки ей под футболку, проводя ладонями по коже, и дыхание Кати замерло от того, что все Олины прикосновения сегодня стали вдруг невероятно нежными, предназначавшимися лишь для одной Кати и ни для кого больше.       Кищук незаметно для себя оказалась на Серябкиной, и Оля, не теряя времени, стянула с неё футболку и, запустив руку ей в волосы, целовала шею, опускаясь ниже. Катя прикусила губу и едва слышно застонала, когда Серябкина, гладя её грудь, надавила пальцами на коже вокруг сосков и, оттянув их в разные стороны, начала лизать его. Кищук вся извелась, хоть Оля и удерживала её свободной рукой, но та дёргалась и дрожала. Тогда Серябкина перевернула её, продолжая ласкать тело. Катя уцепилась пальцами за стенку кровати, выгибаясь в спине. Оля осторожно дотрагивалась губами и руками до её кожи, вдыхая в себя запах, от которого ей сносило крышу. Она гладила внутреннюю часть бедёр двумя руками и уже потянулась снять с Кати трусики, но подняла свои глаза на лицо девушки, выражавшее испуг. Серябкина склонилась над ней, чмокнув в губы и прошептав: - Ты хочешь?       Кищук смотрела ей в глаза, тяжело дыша, пот стекал по лбу, и она, стягивая с Серябкиной верх, ответила: - Да.       Оля целовала её, полностью опустившись своим телом на неё, Катя окутала ноги Серябкиной своими, пытаясь прижать её ещё ближе к себе. Шатенка стала заметнее смелеть в своих действиях, целовала девушку настойчивее, запустив язык ей в рот и начав двигать бёдрами, от чего Кищук разорвала поцелуй и, закрыв глаза, постанывала. Оля продолжала, сбивая дыхание, и наблюдала за Катей, но не выдерживала и сама, поэтому целовала её щёку, прижавшись к той носом. С блондинкой в это время творилось нечто невообразимое, и она всё никак не могла усмирить свои реакции да и вообще понять, почему так происходит: то ли от долгого ожидания, то ли совсем от отсутствия физической близости в целом. Кищук, наконец, впилась в её губы, оставляя после мокрую дорожку по шее, между ключиц и грудей, затем вновь вернувшись к Олиным губам и сжимая её груди в своих руках. Нужно было идти дальше, и Катя это знала, но, если честно, то понятия не имела, сможет ли. - Оль, - оторвалась она от неё. - Да? – с трудом спросила Серябкина. - Я… короче, у меня… такого не было, - призналась Кищук. - И? – с недоумением задала вопрос Оля. - И… вдруг тебе не понравится, - объяснила Катя. - Просто не зацикливайся на этом, - посоветовала шатенка, гладя ладонями её лицо. - А что делать? - Расслабься и прислушайся к нашим телам, как-то так… - Легче, знаешь ли, не стало, - надулась Кищук. - Так, - чмокнула её Оля, - успокойся, ладно? Всё хорошо. - Ладно, - кивнула Катя и вновь поцеловала её.       Набравшись храбрости, она начала опускаться ниже и, стянув с Оли бельё, вновь остановилась. Серябкина, опираясь локтями о стену, терпеливо ждала, когда Катя вновь решится. Кищук осторожно и боязливо поцеловала её между ног. Оля улыбалась её неумелым и сдержанным действиям, но после того, как Катя добралась до клитора, тихо вскрикнула и поняла, что время улыбаться закончилось. Теперь, слыша Олины стоны, Кищук двигала языком энергичнее и вскоре вошла им в неё. Серябкина начала двигаться сама, чтобы задать нужный темп, почувствовав, как Катя надавливает на клитор пальцем. Кищук ощутила, как Олино тело дрожит и слабеет, а стоны девушки становятся чаще и громче. - Всё хорошо? – спросила Катя, поднявшись к ней. - Да, - прошептала Оля, наскоро поцеловав её и теперь опустившись сама.       Раздвинув ноги и опираясь ступнями о матрас, Катя откинула голову на подушку и закрыла глаза сразу. Она не могла описать и сопоставить, что, как и где делает Оля. Это не имело никакого значения, кроме того, что было слишком хорошо, чтобы даже пытаться задуматься об этом. Серябкина делала всё медленно, играясь с ней, и заводилась ещё больше от того, как Катино тело реагирует на малейшее касание с её стороны. Кищук хотела быть тише, но не могла. Простынь под ней уже намокла донельзя, смазка стекала, а Серябкина продолжала двигать в ней пальцами, посасывая клитор. Катя не помнила и тот самый момент, она будто отключилась на несколько минут и пришла в себя только тогда, когда Оля легла рядом и обняла её, прижав к себе.