Шоколадный угар

Фото://pp.userapi.com/c604330/v604330256/28293/BRjoz4LnYtA.jpg https://pp.userapi.com/c637420/v637420256/13993/zTUYuTYhIAw.jpg Аудио: Cheburatoreye Digital Piano – Скажи, не молчи А-Студио – Улетаю невозможно рассказать вам историю мою, очень сложно. вспоминаю, словно сон, как знакомились с тобой осторожно. скоро я взлетаю и тебя теряю, от любви своей я улетаю. я не могу без тебя, я всё думаю о нас, я не могу передать, что я чувствую сейчас. снег заметёт следы, не расскажет никому то, что с тобой были мы...

      Это был наш не первый побег, наш не первый полёт, но сегодня они нас найдут, но сегодня мы с тобой упадём.       Блондинка, идя впереди, сжимала ладонь Серябкиной в - своей. Их краткосрочный отпуск подошёл концу. - Как думаешь, успеем? - спросила она, но Оля молчала. Катя повернула голову к ней: - Ты чего? - Успеешь, - ответила Серябкина, остановившись и отпустив её руку. - В смысле? - нахмурилась Кищук. - Я не могу, Катя, не могу… - Не можешь что? - не понимала блондинка, ловя её потерянный взгляд.       Твоё сердце когда-нибудь разбивалось о скалы? Разбивалось дважды, я знаю. Знаешь, я от этого так сильно устала. Ты грустишь о ком-то от мая до мая. Мои истерики впредь будут помнить чужие квартиры, душевые, аэропорты, вокзалы. Всё просто: ты не моя. Картина немая. - Ты издеваешься надо мной? - спросила Кищук после долгого молчания шатенки. - Я издевалась, если бы осталась с тобой. - Ты издеваешься надо мной, - нервно смеясь, кивала Катя. - Оля, всему есть предел… Серябкина что-то хотела сказать, но промолчала. Кищук смотрела ей в глаза, не отрываясь. - Привет! – с улыбкой сказала Катя. - Ага, - кивнула Серябкина и, пройдя мимо, случайно толкнула её в плечо. - Он огромный! – воскликнула Катя и запрыгнула на диван. – Убери его! Пожалуйста! - Куда? Чем? Как? – опешила Оля. - Не знаю! Ай! – завопила девушка. – Он на меня движется! - Ты меня оглушишь так! – прикрыла Серябкина уши ладонями и, заметив движущуюся причину криков, неожиданно для себя запрыгнула вслед за Катей, и та мёртвой хваткой вцепилась ей в руку. – Спокойно, тихо. Без паники. Он же маленький... относительно нас. И боится нас больше, чем мы его. Точнее, ты. Я не боюсь. - А как ты бы поняла, что шанс есть? – поинтересовалась Оля. - Проще понять, когда его нет, - усмехнулась блондинка. – Например, если он женат или собирается. - И что? – завелась Серябкина. – Разные случаи бывают, может, человек на самом деле несчастен без тебя. - На чужом несчастье своего счастья не построишь, - проговорила Катя. - Да что ты вообще можешь знать? Сколько тебе? - Извините! – забежала Ольга в комнату. – Накладка со временем вышла. - Ой, да ничего! – подняла на неё глаза Катя. – В конце концов, точность для королей – это вежливость, а для подданных – обязанность. - Что? – бросила на неё взгляд Оля. - Ты не расслышала или не поняла смысл фразы? – усмехнулась Кищук. - Хорошо, - кивнула Катя и зашла внутрь, прикрыв за собой дверь. – Я… хотела извиниться. Твоя личная жизнь – это совсем не моё дело, и я не права, просто… не знаю, у меня такое ощущение, что я – пустое место в твоих глазах. А я не могу так. В смысле мне неприятно…и… Чёрт, я не подготовилась! - Мир? – улыбнулась Оля, протянув ей руку. - Мир, - сдавленно произнесла Кищук, сжав её руку сразу двумя. – Оля, мне нужно кое-что сказать тебе… - Вау! – обрадовалась Полина, когда Серябкина попрощалась с курьером и подошла к ним с букетом цветов. - И кто этот тайный поклонник? - Не знаю, - улыбнулась Оля. - Серьёзно? – всё ещё не верила Серябкина. – А мы не разобьёмся? - Если будешь сильнее держаться, то не разобьёмся, - сказала ей Катя, и Оля крепко ухватилась за неё. - Не давлю? – испуганно спросила она. - Нет, всё хорошо, - ответила Кищук. – Поехали? - Нет, у меня просто проблема с замками, часто забываю о них, - объяснила Серябкина и повернулась к ней лицом. – Ты опять болеешь что ли? - Нет, - ответила Катя. – А что такое? - Красная вся и дышишь часто. - Торопилась, - соврала она, пытаясь не смотреть на Олины обнажённые ноги. - Красиво, - промолвила Кищук сквозь ком в горле. - Надеюсь, что когда один человек услышит, то он поймёт, что это ему. Возможно, я наивно предполагаю, будто именно он дарит мне эти цветы, но мне так нужна эта надежда, понимаешь? - Понимаю, - вздохнула Катя. - Прекрати, - рассмеялась Кищук и повернулась к ней всем телом. Тогда и Оля улеглась на бок и придвинулась к девушке, положив свою руку ей на талию. Катя осторожно проводила своей ладонью по её лицу, задержавшись на губах. Оля закрыла глаза и почувствовала, как в горле образовался комок. Она знала, что Катю нужно остановить, но не могла. Серябкиной стало страшнее от того, что, возможно, она просто не хотела, чтобы Кищук останавливалась? Её пальцы отдавали холодком. Оля с трудом дотронулась до её руки своею и убрала от себя. Тогда Катя прижалась к ней и обняла, уткнувшись носом в шею и оставив там опасливый поцелуй, от которого Оля вздрогнула. - Что ты делаешь? – шепнула она Кате на ухо. - Ничего, - тихо проговорила Кищук и замерла. - Ай! Нет-нет, Оля! Прекрати! Ай! – кричала блондинка, смеясь и упав на пол. – Отпусти меня! - Не твоя, не твоя, не твоя я, - напела Серябкина и перестала мучить её щекоткой. - Я смотрю: работаете плодотворно, - услышали они за спинами насмешливый голос Ирмы. - Полина пропала, а мы в тонусе! – повернулась к ней довольная Оля. - В тонусе, конечно, - прищурилась Польских и протянула ей букет, о котором уже успела позабыть: - Держи, твой робкий поклонник всё никак не успокоится. - Поздравляю тебя, - проговорила Серябкина и отвернулась от него, показывая тем самым, что разговор окончен. Титов не в лучшем расположении духа всё же взял себя в руки и отошёл, намереваясь наладить контакт позже. В этот момент Катя бросила свой взгляд на Олю и, нахмурившись, отвернулась. Серябкина, заметив это, спросила: - У тебя ко мне какие претензии? - Никаких, - опешила Кищук от неожиданного вопроса. - Да? – с издёвкой осведомилась Оля. - Да, - бросила ей Катя. - Тогда не нужно показывать мне своё презрение. - Чего?! – воскликнула блондинка. - Того! – крикнула Серябкина. - Совсем что ли? – спросила Кищук, повертев пальцем около виска. - Я тебе этот палец знаешь, куда засуну?! – гаркнула Оля, поднявшись. - Себе засунь! – ответила ей Катя, встав напротив. - Ты…ты, - растерялась Серябкина от подобного хамства и, так и не найдя слов, ударила её по щеке. Кищук толкнула её, и тогда, чтобы избежать дальнейшей драки, Алик оттащил её от шатенки. - Дура! – крикнула Катя ей, пытаясь вырваться из рук парня. - Чего же ты тогда ждёшь? – спросила Кищук, которая уже не могла ждать. – Ты хочешь меня? Серябкина не ответила, но опустила свои руки на её колени и медленно провела вверх. Катя прижалась к ней сильнее, обвив Олино туловище ногами. Она поцеловала блондинку в шею, и та протянула: - Оля… - Ты останешься? – неожиданно для себя спросила Кищук. - Что? – не поняла Серябкина. - Может быть, ты останешься здесь сегодня? - Прекрати, - остановил её парень. – Не попробуешь – не узнаешь. Вот кто ей так в любви ещё признавался? - Не знаю, - шикнула она, - мне список не огласили. - В любом случае хоть запомнится. - Что запомнится? Как я выставила себя полной дурой?! – воскликнула Кищук. - Я не тот человек, с которым ты будешь счастлива, - прямо сказала шатенка. - Не решай за меня, - попросила Катя. Серябкина уронила голову на колени, и Кищук отвернулась, осознав, что ни до чего определённого они сегодня не договорят. Хотя, возможно, этот факт даже успокаивал её. Она вздрогнула, когда Оля положила свою руку на её. Катя медленно повернулась и замерла, увидев заботу в Олином взгляде. Серябкина призналась: - Знаешь, я сказала, что вспомнила всё, но нет. В голове возникли лишь чёткие действия, а ощущения стёрлись. Я совершенно не помню вкус твоих губ. - Тебе напомнить? – выдохнула Катя. Серябкина шла за ней и никак не могла стереть с лица улыбку каждый раз, когда их взгляды встречались. Кищук тоже светилась от счастья, но, смущаясь, опускала глаза вниз. Оля видела, как та волнуется, и поэтому произнесла: - Рада тебя видеть. - И я тебя, - призналась Катя. Дверцы лифта раскрылись. Ступив вовнутрь, Кищук нажала на нужный этаж. Осознав, что они, наконец, оказались наедине, Серябкина притянула её к себе и поцеловала в дрожащие губы. Оля сделала глубокие вдох и выдох и, переложив микрофон из правой руки в левую, завела освободившуюся - за спину. Катя провела холодноватыми кончиками пальцев по – её, а затем опустила всю свою ладонь. Серябкина сжала их руки в замок и спросила: - Ты готова? - Да, - произнесла Катя. - Он мне все уши прожужжал, какая же ты невероятная и наверняка недоступная, - рассказала Катя, приближаясь к ней, чтобы проговорить на ухо: - Но залезть тебе под юбку было самым лёгким, что я делала в своей жизни. - И за сколько же ты намеревалась это сделать? – проговорила Серябкина, опустив глаза в пол. - До конца мая, - проронила Кищук. - Значит, выиграла, - усмехнулась Оля, взглянув ей в глаза, и добавила: - Как и я. - Что? – опешила Катя. - Я тоже на тебя поспорила, - засмеялась Оля. – А ты, что, действительно подумала, что я вдруг резко сошла по тебе с ума? Оля смотрит на неё, отвернувшуюся к окошку, долго и настойчиво, вздыхает и пристёгивает на ней ремень безопасности, после чего Катя понимает, что «я тебя довезу» означает «мне нужно знать, что с тобой ничего не случится». И с Катей взаправду ничего не случается. Они едут в тишине. Серябкина останавливается возле её подъезда, помогает теперь отстегнуть ремень и, притянув Катю к себе, с жадностью целует в губы, намертво вцепившись пальцами в её волосы. Кищук вскрикивает от укусов, но не стремится закончить. Оля ощущает солёный привкус и немедленно прекращает, вглядываясь в Катино лицо: кровь медленно стекает с нижней губы, а слеза – с правого глаза. - Больно? – спрашивает Серябкина, едва коснувшись её губы. - Не там, - отвечает Катя, и Оля прижимает её к себе, гладя по волосам. Руки Серябкиной опускались всё ниже по её спине и добрались до пятой точки в тот же самый момент, что и Катин язык до ямочки между ключицами. Оля сжала её ягодицы, и Катя, шумно выдохнув, снова ударилась об её губы, полностью опустившись на туловище девушки. Серябкина отчётливо услышала звук падающих капель дождя, а вскоре и почувствовала их на себе. Но Катя, которая принимала большую часть ударов на себя, и не подумала двинуться, продолжая впиваться в её губы. А дождь тем временем усиливался, как и возбуждение, теплом разливающееся внизу живота. Кищук незаметно для себя оказалась на Серябкиной, и Оля, не теряя времени, стянула с неё футболку и, запустив руку ей в волосы, целовала шею, опускаясь ниже. Катя прикусила губу и едва слышно застонала, когда Серябкина, гладя её грудь, надавила пальцами на коже вокруг соска и, оттянув её в разные стороны, начала лизать его. Кищук вся извелась, хоть Оля и удерживала её свободной рукой, но та дёргалась и дрожала. Тогда Серябкина перевернула её, продолжая ласкать тело. Катя уцепилась пальцами за стенку кровати, выгибаясь в спине. Оля осторожно дотрагивалась губами и руками до её кожи, вдыхая в себя запах, от которого ей сносило крышу. Она гладила внутреннюю часть бёдер двумя руками и уже потянулась снять с Кати трусики, но подняла свои глаза на лицо девушки, выражавшее испуг. Серябкина склонилась над ней, чмокнув в губы и прошептав: - Ты хочешь? - Хочешь кушать? Чай? Кофе? – спросила Кищук, когда они разорвали поцелуй и теперь с блеском в глазах рассматривали лица друг друга вблизи. - Нет, не хочу, - проговорила Оля и повалила её обратно на кровать, закинув на неё ногу. – Хочу валяться и ничего не делать. - Вообще ничего? – поинтересовалась Катя. - Обнимать тебя, - добавила Серябкина, - и целовать тоже. - Хочешь, музыку включу? - Парней с района? – рассмеялась Серябкина. - Я разную музыку слушаю, - закатила глаза блондинка. – Просто поставлю воспроизведение в случайном порядке. - И мы будем угадывать, с какого они района именно? – ещё громче захохотала Оля. Серябкина вылетела из машины, не будучи уверенной в том, что Катя здесь. Оля даже не удосужилась набрать её, но, к счастью, блондинка стояла возле кофейного автомата и дружелюбно болтала с ребятами. Но её улыбка замерла, а затем и вовсе исчезла, когда она заметила приближающуюся Олю. Кищук двинулась к ней, и Серябкина, взяв её за руку, отвела, чтобы поговорить с глазу на глаз. - Что случилось? – спросила Катя, как только Оля закрыла дверь. – На тебе лица нет… - Увези меня… Катя помнила, как Серябкина, прижавшись к ней, скрывала заплаканное лицо от таксиста, абсолютно не волновавшегося по поводу её состояния. Катя помнила и то, как на себе несла её обессиленное тело от машины до лифта и от лифта до квартиры. Катя помнила и испуганное «Всё нормально?» сестры, что увидела их, как только они переступили порог. «Нет, не нормально», - пролепетала Кищук под Олины рыдания. Она помнила, как девушка просто кивнула и уже через секунду отсчитывала перед Серябкиной капли валерьянки, уверяя её, что станет чуть легче. Катя помнила, как минут через десять Оля, немного успокоившись, вновь прильнула к ней. Катя помнила и тишину, что прерывалась стуками трёх обеспокоенных сердец. Катя помнила, как сестра шёпотом спросила, что случилось. Катя пожала плечами в ответ, потому что действительно не знала и добавила «Просто человеку плохо». Просто её человеку плохо. Серябкина не могла сдержать улыбку и чувствовала, что Катя тоже улыбается, смотря на неё. Оля слегка вздрогнула, когда Кищук, набравшись смелости, протянула свою руку и положила её – на Олину. Серябкина взяла её ладонь и сжала в своей, а затем, повернувшись, поднесла её к губам и медленно поцеловала. Она видела растерянное выражение лица Кати и как она задержала дыхание. Оля готова была поклясться, что видела, как её глаза наполнились слезами. Она не отрывала от Кищук своего взора, замерев в том же самом положении. Ей было без разницы, что, возможно, не все вокруг спали или же были заняты своим делом. - Сложно… - Да, согласна, - кивнула Кищук, - очень сложно хотеть меня поцеловать, когда я этого тоже хочу, и не целовать. Сложно для моего понимания. - Дело не в этом, - отстранилась от неё Оля. - А в чём? – поинтересовалась Катя. – Скажи мне. Я что-то не так сделала или сказала? - Уходи. Мне страшно за тебя. - А за себя? – произнесла Кищук, встав ближе. - А за себя уже нет, - призналась Оля, прикрывая глаза от того, как Катя проводит своим носом по - её. - Я не уйду, - сказала Катя и, переплетя их пальцы в замок, поцеловала её. - Знаешь, - проглотив ком в горле, проговорила Оля, подняв голову, - когда я увидела тебя в первый раз, я и не думала, кем ты станешь для меня… - Помнишь, когда ты поцеловала меня в щёку на первой фотосессии, чтобы оставить след от помады? – спросила Кищук и, дождавшись кивка, продолжила: - Вот тогда мне, наверное, впервые и пришла мысль, кем я хочу тебя видеть в своей жизни. Мысль, которую я бешено пыталась выгнать из своей головы. Но пока я её гнала из себя, оказалось, что ты сама уже находишься у меня здесь, - дотронулась Катя до грудной клетки. – А отсюда выгнать невозможно. - Чего? – спросила жующая Катя, заметив два пристальных взгляда в её сторону. - Ничего, кушай-кушай, сладкая ты наша, - улыбнулась Полина. - Я не завтракала! – в качестве оправдания выкрикнула Кищук. - Ой, я тоже, - вспомнила Серябкина. - Совпадение? – усмехнувшись, проговорила Поля. – Не ду… - Тише, - слегка толкнула её Оля и обратилась к Кате: - Дай мне тоже. - Тебе так что ли не хватает, что она тебе даё… - Полина! – прикрикнула на неё Оля, поднявшись. Серябкина вернулась в комнату и уже на пороге услышала напоминание «Свет, свет, свет!» и, нажав на выключатель, забралась под одеяло, обняв Катю. - Кажется, я отключаюсь, - проговорила она, уткнувшись носом Кате в шею. - Засыпай, - прошептала Кищук, гладя её по волосам. Катя нежно чмокнула её в губы, затем провела по ним языком. Оля придвинула её к себе, обняв двумя руками, отвечая на поцелуй. Кищук запустила руки в Олины волосы, посасывая то верхнюю, то нижнюю губы. Серябкина же оттягивала и покусывала её нижнюю, от чего Кищук тихо постанывала. Губы вновь медленно начали скользить друг по другу. Девушки остановились, соприкоснувшись носами, и тяжело дышали, поочередно чмокая друг друга в губы. - Как хорошо, что ты есть, - призналась Оля. - Так как же это называется в твоём мире, то, что между нами? - Отношения, - ответила Катя. - В общем, - решилась Оля, - нам нужно сделать перерыв в этих отношениях. Фен шумел, заглушая мысли. Сначала в машине, а потом уже и в квартире Марка на смену шуму подоспела музыка, громкая и динамичная. Катя уже не помнила, что, сколько и, главное, в каком порядке они пили. Возможно, они смешали несмешиваемое. Возможно, уже несколько раз понизили градус. Возможно, она завтра на стенку полезет от головной боли. И ладно. Таким образом, она хоть на несколько часов забудет об Оле. Их было трое. Что Марк, что Оксана перестали задавать дурацкие вопросы. Был алкоголь. Была музыка. Было весело. - Ка-а-а-а-а-а-а-атя! – тормошила её Поля, тряся за плечи. – Ты с нами? Земля, приём! Кищук не могла ответить ей, не могла просто пошевельнуть языком, и поэтому, хлопая ресницами, глядела на неё выпученными от удивления и ужаса глазами. - Да не трогай ты её, - послышался Олин голос. – Проглотила язык, - и слава Богу. Хоть не орёт. - Ты не лучше их, - осипшим голосом проговорила Катя над её ухом. - Что? – переспросила Серябкина, выпрямившись. - Ты не лучше их, - повторила блондинка. – Я раньше думала, что ты просто встретила не тех людей, но ты не лучше их. - Какой-то ты смурной, - заметила Катя, потрепав парня за плечо. - Поехали домой, - зевнул Гайк. - Нет, давай тусить! - Какой тусить? – указал он ей на часы. – Ты сколько уже ночей тусишь? - Раз, два, - начала она считать по пальцам. – Четыре! Считай, мелочи. - Она скоро уже хоть к кому пойдёт, лишь бы о тебе забыть. - Неправда, - покачала головой Серябкина. - Правда, Оля. Раскрой ты уже глаза… Олин будильник, что девушка забыла отменить с вечера, зазвенел тоже. Отключать его никто не стал, звук не мешал, не отвлекал. Ладонь Серябкиной гладила лицо Кати, что сидела напротив. Свободная рука скользнула между ног блондинки. Пальцы Кищук уже были в Оле. Серябкина смотрела в её глаза и, сделав вдох, произнесла: - Ты мне нужнее всего. - Однажды, - проговорила Оля, смотря ей в глаза, - я напишу для тебя свою самую лучшую песню. - И что будет? - Мне не важно, что будет, если ты будешь рядом. - Давай уедем, - предложила она, повернувшись к Кате. – Ты и я. Куда-нибудь. Неважно куда. Просто соберём немного вещей и улетим первым рейсом, на который успеем. Оля шла по берегу и смотрела на бегущую впереди Катю, пока вода волнами ударялась об её лодыжки. Она улыбалась, и её сердце делало радостное сальто, видя Катину улыбку, видя Катю. Та подбежала к ней и потянула в воду. Серябкина окунулась с головой вместе с ней. Кищук громко засмеялась, и Оля, притянув её к себе, поцеловала солёными от воды губами. - Мне страшно представить, что бы было, если бы тебя не было со мной, - призналась Серябкина. - Но я с тобой, - прошептала Катя, и Оля прижала её ещё ближе к себе. - Иди, - проговорила Оля, - иначе опоздаешь.       Катя всё ещё стояла на месте, но скоро отвернулась от неё и чуть ли ни побежала. Серябкина, сев на скамейку, разрыдалась. - Не можешь что? - будто всё ещё спрашивала Катя. - Не могу позволить себе быть счастливой, - мысленно ответила ей Оля. Кищук, тем временем, подошла к стойке и спросила, когда ближайший рейс до Тулы. - Если поторопитесь, то, - не слышала Катя дальнейших слов. Из-за слёз она не видела ничего вокруг. - Девушка, оформлять Вам билет?