умру, но восcтановлю

Сессия началась в полдень четверга, и первым студентов ожидал самый тяжелый экзамен по Конвенции. Влада была в Универе с самого утра и топталась у расписания экзаменов в перепуганной студенческой массе, рассеянно отвечая на вопросы. По вестибюлю с ведрами и тряпками носился убор-монстр Тетьзин, с ворчанием отмывая статую основателя Носферона Якова Брюса, заплеванную домовым Буяном Бухтояровичем с ног до головы. Другой домовой Фобос Карлович стоял на стремянке, и еле-еле удерживая равновесие, вешал на доску объявления и приказы на счет поведения валькера Димы Ацкого и тролля Егора Бертилова; расписания тренировок, занятий; распределение на летние работы; рекламные листовки «KLOPOFF» и прочие бумажки. Первым делом Влада стала искать свою фамилию в разделе летних работ, напротив графы «волонтеры в Департамент Нечисти». Найти свою фамилию ей не составила труда, к счастью она была не одна. Ещё были Ацкий, Колыванов, Готти и вурдалак Горяев, застрявшей на первом курсе на восемь лет. — Привет, Снежок, — раздался позади Влады чей-то весёлый голос, она хотела было развернуться, но, поняв, что за ней стоит её вампир, уткнулась взглядом в конспект, делая вид, что просто повторяет. -Ты никто, Муранов, и звать тебя никак. Катись со своими подколками к своими обожаемым поклонницам, — каждое слово Огневой сочилось таким ядом, что могло запросто убить стадо слонов. — Да, Огнева, так ты мне больше нравишься, а не с «люблю, никуда не пущу-у-у-у…»  — спор и дальше набирал бы обороты, как раздался визгливый голос Лины Кимовны: — Что вы тут толпитесь, уже запускают на экзамены! Толпа нехотя поползла по направлению к атриуму. Студенты расселись кто-куда, и после всех в атриум вошла Ада Фурьевна, а за ней забежала какая-то молодая валькирия с серебряным пирсингом на роскошных чернейших крыльях в ободранных на коленях тёмных джинсах, светло-фиолетовом полу-платье с рычащей пантерой. На шее висели большие малиновые наушники, на ногах низкие, синие кеды. У неизвестной были чёрные с красным кругом, аккурат вокруг зрачка глаза, прелестная внешность, как у Гильса Муранова и короткие чёрные, как смоль волосы с покрашенными в яркий голубой цвет концами. Возможно она в родстве с Гильсом, но крылья…       Заинтересованные взгляды мгновенно обратились на новенькую, но та лишь бегло просматривала ряды студентов, будто ища кого-то, и лишь на мгновенье Владе показалось, что взгляд валькирии задержался на ней и на Гильсе. Повисшую тишину прервал голос Ады Фурьевны: — Дети, поприветствуйте вашу новенькую студентку, — дальше фурия обратилась к девушке, стоявшей за ней, — расскажи что-нибудь о себе. — Ну… Э… — видимо новенькая была к этому не готова, — меня зовут Миражанна, для друзей Мира, Мира Пайрос-Муранова… Мне 16, я двоюродная сестра Гильсберта Муранова… Слышала, он в Носфероне учится. По залу пронеслись удивлённые Охи Ахи, а Гильс напрягся и чуть привстал. Новенькая продолжала: — Я валькирия-вампир и… Блин, Гильс, не выключай свой вампирский мозг, и вспоминай! Кто занял первое место на последних семейных соревнованиях? — неожиданно вспыхнула Мира. И тут Гильса понесло. Он встал тихо прошептав «Сестра», на что новенькая прихлопнув ладонью по лбу, со счастливой улыбкой отозвалась: — А поезд ехал в даль, колёса тёрлися, а вы не ждали нас, а мы припёрлися! — А теперь иди садись! — гаркнула Адочка. После такого знакомства Пайрос зашагала к скамьям, забравшись на галёрку она перешагивая сначала троллей, а потом вампиров, добралась до Гильса. Сев, она посмотрела на брата и поставила правую руку на стол, будто приготовившись к армреслингу, Гильс сделал тоже самое, но при этом ударив её локоть своим, после обменявшись «пятюнями», родственнички сделали ещё немного замысловатых движений и до них добрались экзаменационные листки и студенты принялись усердно чиркать ручками или карандашами, изредка перекидываясь фразами.       Но вскоре она решила почтить своим взглядом Владу…