Космические байки и истории о настоящей любви

Затягиваешься. Выдыхаешь. Дым серым облачком поднимается к потолку и оседает на волосах. Кажется, что это просто полосы тумана, а не седина, ложатся тонкими линиями на некогда иссиня-черные пряди. Зажатая между длинными пальцами сигарета кажется тонкой и вот-вот готовой сломаться. Но это все равно красиво. Равно как и неправильно. Я ловлю дым, едва касаясь губами тебя. Это почти поцелуй. Ты протягиваешь сигарету. — Не хочу. — Боитесь, доктор? — У меня и так полно вредных привычек, — оправдываюсь будто ребенок. Рядом с тобой я кажусь себе непозволительно глупым. — Впрочем, зависимость все равно одна. И тяжелее наркотиков еще не придумали. Ты улыбаешься. Я точно знаю, что ты улыбаешься, хотя уголки губ остаются неподвижными. — Не понимаю только, почему куришь ты. Это… — Вредно? Убьет меня раньше времени? — Это не логично, — я смеюсь. Ты затягиваешься. Мы слишком разные. Все слишком сложно. Наши отношения — как уравнение, в котором чересчур много неизвестных. Неизвестно сколько ты еще готов терпеть мой яд. Неизвестно, сколько я готов пытаться научится тебя понимать. Неизвестно, что связывает именно нас. Меня, из этой вселенной и тебя, пришельца из другой. Между нами почти ничего нет, за что, как за спасательный круг, можно было бы ухватится, когда корабль пойдет ко дну. А он пойдет. Мы слишком разные. Я вожу пальцами по твоему тонкому запястью, где некогда нежная кожа теперь покрыта мелкими бороздами морщинок. Ты не отнимаешь руки. Все слишком запуталось. Так, что только резать. Чужие взгляды, шепот за спиной, обрывки разговоров. Твоя репутация безупречна, на мою — плевать. Мы курим в полумраке инженерной. Это единственное место, где тебя не мучают воспоминания, когда доводится бывать на Энтерпрайз. Точнее куришь ты, а я ловлю губами дым и твое дыхание, как выброшенная на берег рыба, гонит сквозь жабры воздух. Ее, как и меня, это убивает. — Все это случайно, — замечаю я. — Ты. Я. Эти сигареты. Это жизнь. — Мы, — подсказываешь. — Случайны. Наша встреча — возможно тоже. Но финал — нет. Я киваю. Ты затягиваешься. Я знаю, что бы не говорили, как бы нас не обвиняли, мне не уйти. Твое внимание и наши редкие встречи — самый сильный наркотик, который я когда-либо пробовал. Мне снова нужна доза и я сплетаю наши пальцы. Ты внимательно смотришь на меня. Киваешь. Прикасаешься сухими, обветренными на солнце губами к запястью. Там, где глупые подростки режут себе вены. — Попробовав один раз, дороги назад нет, — устало замечаю. На сей раз вслух. Ты улыбаешься. Выдыхаешь. Ты знаешь, что завтра мне снова нужна будет доза. *** Посол находит МакКоя на верхних палубах. Тот сидит, подложив под себя одну ногу, и кажется, что медитирует. Спок останавливается не доходя. Он боится напугать его своим резким появлением. — Я чувствовал, как ты прибыл, — говорил человек, все еще не открывая глаз. — Удивительно. Тот глупец, который описывал вулканскую связь, видимо был только лишь теоретиком. Нить? Поток? Нет. Это мост. Надежный, широкий, с правильными геометрически выверенными бортиками и совершенно прямой. — Удивлен? Я думал, что вы… мы… что у тебя и того меня была связь. — Была, — соглашается посол, делая несколько шагов на сближение. Его руки сейчас спрятаны в рукавах, на манер муфты, а не сцеплены за спиной, готов поклясться Боунс. Знать то, чего не видишь — почти пугающе. МакКой поворачивается к нему, внимательно рассматривая. «Как будто бы мы расстались утром, а не три месяца назад». — Может быть ты когда-нибудь расскажешь мне о том, какой я… был. Или покажешь, — просит мужчина. — Знаю, ты можешь. Так было бы легче. Я, возможно, знал бы что делать… — Леонард, — прерывает его Спок. — Когда ты поймешь, что я встретил Тебя. Человека, которого я пытаюсь понять и принять, будто не встречал прежде. Я когда-нибудь сравнивал вас? МакКой молчит. Никогда. Никогда Спок не говорил ему «ты так не делал» или «я знаю что тебе нравилось». — Лео… — он даже сокращал имя Боунса по-другому, — Пойми, мне повезло встретить в жизни второго человека, который может разделить мой путь до конца. — До конца? — вдруг переспрашивает доктор. Полы посольского одеяния серыми волнами ложатся у ног, когда Спок садится рядом и его обнимает. — Я уйду с тобой. Когда придет время. МакКой молчит. Опять. И, кажется, совсем не дышит. Он не был готов к такому откровению. Спок водит длинными пальцами по его лбу и массирует виски. Леонард откидывает голову ему на плечо и закрывает глаза. Ментальный поцелуй. Нежный долгий. Многообещающий. Настолько много, что он не знает что ответить. Боунс отдал всего себя. Ему просто нечего добавить. «Будь со мной», — просит чей-то голос. Почти умоляет. — Буду, — вслух соглашается доктор. — Все оставшиеся сорок лет. — Больше, Лео, больше, — человек почти слышит звенящие нотки смеха в теплом дыхании у своего уха. — Одна на двоих жизнь с вулканцем… ты просто еще не понимаешь… — Я давно все понял, — качает головой МакКой. — Но сейчас я хочу одну на двоих с вулканцем кровать. Ты… ты не против? Боунс поворачивается в теплых и сильных объятьях, чтобы заглянуть в лицо тому, кого он выбрал навсегда, без права на суд и апелляцию. — Жесткая холодная палуба тебя не устраивает? — выгибает бровь Спок. В его глазах играет лукавый и незнакомый огонек. Это не вопрос. Доктор готов признать, что ему еще есть чему удивляться. Но не готов отказываться.