Аллен уже пятый день находился в этой деревне, и ничего сверхъестественного не происходило, животные ни на кого не нападали и понемногу возвращались в свои дома. Это, как он выяснил, началось сразу же после того, как он прибыл. Он мог только недоуменно пожимать плечами и разводить руками, наблюдая за происходящим. Люди к таким резким изменениям с животными были не готовы, смотрели на них настороженно, запирали подальше от себя, а некоторые сразу же от них избавлялись, чтобы быть точно уверенным, что их семьи находятся в полной безопасности.
Уолкер, все так же каждый день навещал того щенка, приносил ему что-нибудь съестное; тому особенно сильно приглянулись сушенные кальмары, которыми экзорцист кормил его в первую их встречу, как и самому Уолкеру. Теперь щенок подпускал его к себе ближе и даже сам подставлялся под ласки, тихонько от наслаждения поскуливая и преданно заглядывая ему в глаза. Тусклая серая с белым шерстка стала более здорового вида, а сам он немного поправился, став больше похожим на шарик, и теперь у подростка вызывал еще больше умиления. Щенок становился более оживленным, как только видел его, и с каждым разом все больше не хотел отпускать.
Аллен подумывал о том, что, когда истечет неделя его пребывания в Роланде и ему придется отправиться назад, стоит прихватить с собой этого щенка. Всё равно у того не было хозяев, и вообще жители деревни не знали, откуда он здесь появился, и относились к нему настороженно. Экзорцист удивлялся, как местные жители еще его не забили. Так что с тем, чтобы забрать себе щенка, никаких проблем возникнуть не должно, да и жители деревни только обрадуются этому. Аллен собирался поехать по другому маршруту назад, так сказать, попутешествовать и нелегально подзаработать, с таким учителем лишний заработок никогда не будет, и лучше не надеяться на удачу, а быть настороже…
От Дина ему кое-как каждый раз удавалось отделываться. Тот, в противовес изначальному впечатлению, был слишком приставучим - дай только возможность, и он спать под дверью будет, чего бы Аллену хотелось избежать. Искатель даже сестру на смотрины привел, которой было тринадцать лет, та не оценила старания брата и устроила тому скандал. Хотя это не помешало Уолкеру в последующем поладить с ней; та оказалась очень бойкой и чем-то напоминала ему Линали, и рядом с ней он мог немного расслабиться, поговорить о пустяках, даже, будет точнее сказать, в эти моменты он больше слушал бойкую девчушку, по лицу которой были рассыпаны задорные веснушки, а светлые волосы заплетены в хитроумные косы. Она даже его научила их плести, чему он не препятствовал, но вместе с тем удивлялся мысленно, для чего же могут ему пригодиться эти знания… Хотя было бы забавно посмотреть, как косы будут смотреться на Кроссе… или на Канде… и сразу же вспоминался их убийственный взгляд, и представлять что-либо еще сразу желание пропадало….
Дни здесь до ужаса были похожи на предыдущие, и Аллен от безделья готов был лезть на стенку. Но, как это ни парадоксально звучит, от скуки по вечерам его здорово спасал Ковчег. Запираясь в комнате, он приговаривал, чтобы его не тревожили, что он будет заниматься
невероятно важными экзорцисткими делами, а сам экспериментировал с Ковчегом. Как оказалось, он без лишних проблем мог попасть в те места, где уже бывал раньше. Проблемы возникали уже тогда, когда Уолкер пытался перенестись в незнакомые места... Таким образом он несколько раз попадал в сугробы, пустыни под палящее солнце, несколько раз нырял под толщею воды, где чуть не оказывался у кого-то в желудке. Результатов это особо не принесло, разве что теперь он в любой экстренной ситуации мог вызвать Ковчег, особо не напрягаясь. Тень больше не подавала голоса, только за всем наблюдала, но Аллен помнил, кем она была на самом деле и что однажды она начнет предпринимать попытки по захвату его тщедушного тела. Так что расслабляться было слишком рано.
- Малыш? - сзади раздался удивленный голос с заметным португальским акцентом.
- Ты... - безнадежно выдохнул Аллен, повернувшись в сторону неудавшегося шулера, который с прошлой их встречи ни капли не изменился.
- Не узнал меня? - теперь глумливо улыбнулся.
- Узнал, ты тот неудавшийся шулер, - жуя кальмара, проговорил Уолкер. Щенок рядом с ним сразу насторожился, выскочил вперед и зарычал на мужчину, на что тот обезоруживающе поднял руки и с некой театральностью отступил. Улыбка не исчезла с его лица, а стала только шире. Поза источала спокойствие, но на лице одновременно с этим умудрилась промелькнуть досада.
- Я вижу, тебе доставляет удовольствие вспоминать это... Ты первый, кто смог в покере раздеть меня. Небось, уже похвастался?..
- Неа, ты не первый. Так что ты тут забыл? - потеряв интерес к бродяге, скучающе протянул Аллен, предполагая, что тот приехал работать на шахтах, которые здесь были.
- Ты ужасен, Малыш, в тебе хоть капля совести есть? - в ответ на него посмотрели кристально честными глазами, и он, возможно, повелся бы на это, только вот сушенный кальмар, зажатый между зубами, портил всю картину. - Я здесь по приказу Графа. Ты, я вижу, действительно меня не узнал, хотя в этом нет ничего удивительного, тогда я был в обличье Ноя... Но, Малыш, у меня вопрос: как ты выжил?
Не обращая внимания на все никак не успокаивающуюся псину, Тики подался вперед, вместе с тем переходя в темное обличье. Очки с толстыми линзами просочились сквозь него и с глухим стуком приземлились на землю. Теперь на экзорциста смотрели хищные золотые глаза, в глубине которых плескалось безумие.
- Тики Микк, - побледневшими губами прошипел Уолкер. Подхватив щенка лентами Чистой Силы, он отскочил назад и перенес того за один из домов. Не хотелось, чтобы его случайно задело.
- Как холодно, Малыш. Я вижу, у тебя появилась новая Чистая Сила. Тогда может потанцуем? - предвкушающе улыбаясь, Тики из своего тела выпустил тизов, которые понеслись на экзорциста. Тот, особо не напрягаясь, уничтожал их странными белоснежными лентами, а подлетавшие слишком близко своей когтистой рукой. Чистая Сила как плащ укрыла Аллена. Рядом с лицом висела серебряная маска, ну прям
Белый Дьявол.
В тот раз им не довелось сразиться, не в том состоянии был Уолкер. И Ной Удовольствия надеялся, что это будет так же завораживающе и увлекательно, как смотреть на мучения этого глупого ребенка. Сейчас его глаза горели решимостью, почти так же, как и тогда. Только в них еще появилась уверенность в собственной победе. Как же весело будет разрушить эту уверенность, сломать его еще раз. На этот раз он точно не откажет себе в удовольствии растянуть мгновение, сполна насладиться им.
Кажется, он про что-то успел забыть... Захотелось сматериться сквозь зубы, в чем он и не стал отказывать себе, за что получил озадаченное выражение лица Малыша. А оказывается, оно тоже забавное: широко открытые глаза, из-за чего еще лучше видно необычный цвет глаз, уголок губ подергивается - наблюдать за этим тоже приносило некое удовольствие. Как много у этого мальчишки может быть масок. Как можно через них пробиться, не используя боль?
Вопросы рыскали в голове как стадо тараканов, которые не хотели собраться в одну кучку или же вообще исчезнуть. Хотелось задать их все, но всегда существует пресловутая деталь, которая мешает этому. Сейчас это то, что он должен был позвать сюда Роад, которая вытребовала это обещание. Был вариант просто забыть, как он делал множество раз. Только вот с Мечтой такое не пройдет. И если Микк не позовет её сейчас, эта чертовка его со свету сживет. Так что оставалось отправить ей тизов, можно было бы и Акума, но с ними часто слишком много мороки.
Не прошло и нескольких секунд, как собственные врата Мечты раскрылись прямо за спиной Малыша и девичьи тонкие руки обвились вокруг шеи Аллена, и, подтянувшись к нему ближе, Роад запечатлила поцелуй на щеке юноши и, довольная донельзя, отскочила к Тики.
- Ты что творишь, Роад? Если Граф узнает, то из-за твоей выходки нам обоим влетит, - недовольно произнес мужчина, с задумчивостью наблюдая за удивленным Уолкером, который спустя секунду справился с собой и теперь настороженно смотрел на счастливую Мечту. Кажется, именно с ней Малыш встретился с самой первой из всех Ноев… или он с Графом еще раньше встречался? Ответ на этот вопрос упорно не хотел появиться в голове, хотя Удовольствию казалось, что про это уже ему как-то говорили…
- Я люблю Аллена, - сколько детской уверенности было в этих словах и как искрились глаза, а сама она буквально пыталась задушить Микка своими ручками от переполнявших её чувств. Не знай Тики её, то не раздумывая поверил бы в эти заявления, только вот глаза слишком жадно следили за юношей, подмечая любые изменения. И мужчина видел там отражение собственного безумия, только вот Мечта умело контролировала его, растягивала удовольствие, хотя это было не типично для нее. Мечте больше нравилось погружаться в процесс полностью, сметать все ограничения и жить мечтами, воплощать их в реальность, не заботясь о других, сводя их с ума, делая их бездушными куклами и, подражая своему отцу, она игралась с их жизнями. Только вот что-то она нашла в Малыше, то, из-за чего можно было и растянуть это мимолетное безумие в вечность, насытиться им и ни на что другое не обращать внимание. Старшая дитя Ноя, была терпелива, и, когда ей это было нужно, умела выждать нужный момент, чтобы потом насладиться им сполна. Остальные Нои не видели в этом смысла и сразу поддавались своим темным сущностям, и только Тики пытался этому сопротивляться.
Уолкер недовольно скривился: было бы просто прекрасно, если бы его избавили от этой любви, а еще лучше, если бы эти два Ноя просто исчезли. Но только Бог никогда не слышал его просьб, ни в прошлом, ни сейчас. Это становилось проблемой, так как с одним Ноем он, возможно, и смог бы справиться, но с двумя уже совершенно другой масштаб проблем. Оставалось надеяться только на то, что Роад, как и тогда, захочет всего лишь понаблюдать за всем со стороны, а значит, ею он сможет заняться и после, если, конечно, у него будут на это силы.
Глубоко вдохнуть и выдохнуть. Сосредоточиться только на происходящем, освободиться от всех сейчас ненужных мыслей и сомнений. Чистая Сила почувствовала, что Аллен готов вступить в бой. Сама, без воли своего носителя, метнулась к противнику. И это для всех стало ключевым сигналом. Мечта отскочила от дерущихся, быстро забралась на крышу соседнего здания, готовясь оттуда наблюдать за всем представлением, распечатала очередной леденец и вцепилась в него зубами. Тики предвкушающе усмехнулся, отразив атаку Малыша.
Удар за ударом, блоки, очередной полет в стену, которая, не выдержав этого, стала рушиться. Они танцевали в смертельном танце, стараясь достичь своего соперника, в ход шли не только сила, но и словесные дебаты, которые были нацелены на то, чтобы вывести противника из душевного равновесия. Для них обоих все остальное прекратило существовать. Существовала только одна цель - уничтожить человека, который находился напротив.
Было весело, все внутри сжималось от удовольствия с каждой секундой, что продолжался бой, безумие все больше и больше завладевало им, и не было нужды сдерживать его. Ведь Малыш выдержит, стиснет зубы и будет раз за разом подниматься, становясь более решительным. Было даже как-то жалко его убивать, только вот приказ Чертового Графа все портил. Хотелось еще больше боли причинить стоявшему напротив человеку, насладиться этим сполна, только на краю сознания чувствовалось присутствие Акум, которых послал Тысячелетний, видимо, чтобы наверняка убедиться в том, что Удовольствие исполнит приказ. Но Тики не намерен отдавать кому-либо свою цель, даже если это значило, что веселье придется закончить раньше, чем планировалось, поэтому, больше не сдерживая свою силу, он выпустил ее, формируя вокруг Малыша пространство, и силуэт недавнего противника заволокла тьма. Микк неудовлетворенно поморщился - он даже напоследок не сможет полюбоваться мучениями Уолкера и не услышит его предсмертных криков, которые стали поистине музыкой для его ушей. Только вот этот Малыш не подпустит его близко к себе, а если Ной и сможет подобраться достаточно близко, то скорее сам вгрызется ему в глотку, чем издаст лишний звук. И Тики осознавал, что тогда ему действительно повезло застать момент, когда ученик Мариана Кросса, был психологически раздавлен и поддался своей слабости, поддался порыву, не думая о том, чтобы жить дальше, полностью смирившись со своей судьбой.
Больно, все тело скручивало от неудержимой боли, все новыми волнами накатывавшей на него. Перед глазами была только темнота, но казалось, что и она плыла. Неудержимым потоком накатила на него, каждая малейшая попытка пошевелиться в попытке уменьшить боль раскаленной лавой проносила ее по всему телу.
- Не сомневайся, воспользуйся мной, - холодные слова, как и сам обладатель ледяных глаз. - Ты не Граф и не Сердце, так что для баланса тебе нужна Чистая Сила. Неизвестно, какие последствия на твое тело окажет темная материя... Так что воспользуйся мной, Барон.
- Коронованный Клоун, - непроизвольно сорвалось с бледных губ, но никто этого не услышал.
***
- Господин Комуи, кто-то прошел через критическую точку! - выкрикнул кто-то, но в казалось бы до этого сонном кабинете, где и мухе было лениво пролететь, сразу разразилась суматоха, все повскакивали со своих мест, стремясь что-то предпринять, но больше мешая друг другу, в попытках выяснить, кто же из экзорцистов сейчас находится на миссиях и кто же из них вероятнее станет следующим кандидатом на место генерала.
Только Комуи сначала замер на месте, пытаясь осознать то, что ему сообщили, и только поступивший через некоторое мгновение сигнал, подтвердивший это событие, заставил его подорваться с места, и, не обратив внимания на шум, поднятый его подчиненными, он быстрым шагом, переходящим иногда на бег, спустился на нижний этаж, где находилась Хевласка. Только она может предоставить ему полную информацию, но только у него уже были подозрения насчет того, кто именно оказался прошедшим через критическую точку.
Верить в это совершенно не хотелось, было как то не по себе представлять, что на краю жизни и смерти оказался пятнадцатилетней подросток, который был чуть младше его сестры и который уже и так успел столько пережить за свою недолгую жизнь, даже сумел выжить в учениках у генерала Кросса. И это не учитывая паразитическую Чистую Силу, которая сокращала жизнь своего носителя. Было страшно представить, что может стать с тем, кто пересечет предел в сто процентов совместимости. Из-за того что Чистая Сила слишком близко к своему носителю, воздействует на него не только физически, но и психологически, делая его сильнее обычных носителей, предоставляя дополнительную защиту от Темной Материи, но при этом каждый раз сокращая своему носителю, незаметно для него самого, жизнь. И если вспомнить, что только совсем недавно Бак прислал отчет об изменении Чистой Силы Уолкера, то картина вырисовывается совсем безрадостная - слишком большое влияние та имела на него, все больше и больше стремилась слиться с ним, уже даже заменила собой часть сердца Аллена, хоть и с целью спасти своего хозяина.
Вслед за этим последовала совершенно неспокойная ситуация в самом Ордене, связанная с тем, что Ватикан именно сейчас решил провести инспекцию, как будто по особому сигналу, которого уже давно дожидались, ведь благодаря внезапному переводу в другое подразделение Уолкер был пока для церкви не доступен, из-за чего им пришлось быстро менять свои планы. И ему совершенно не нравилась заинтересованность Кардинала Алленом, и что удивительно, именно Кросс был тем, кто на правах учителя не допускал утечки лишней информации, хотя создавалось совершенно другое впечатление: он выбалтывал кучу информации, среди которой не было ничего серьезного, а даже наоборот, куча мусора и брани, которая никаким боком не относилась к делу. Ли казалось, что вокруг творится что-то масштабное и что все знают определенную информацию, которая обходит его стороной, и это раздражало. Ведь находясь в неведении, он мало что мог предпринять для защиты своих людей, а теперь оставалось надеяться, что это не прибавит новых проблем. Было плохо только, что информацию утаить никак не удастся, и рано или поздно она просочится за пределы его отделения, если этого уже не случилось. Только этого для счастья ему не хватало.
- Черт, Бак, что же там у вас происходит…
***
В себя он пришел только на мгновение, когда громоздкий меч, который ощущался продолжением собственной руки, легко, не чувствуя пред собой никакой преграды, прошел насквозь мужского тела, где только спустя несколько секунд начали проступать уродливые кровоточащие чернью шрамы, а глаза желтого цвета, в которых больше не было былого безумия, смотрели ошеломленно и неверяще, не осознавая до конца всего происходящего. Эти глаза казались слишком яркими на резко побледневшем лице, и это слишком четко запомнилось, прежде чем сознание снова померкло. Очнулся в следующий раз он только от мягкого клубистого тумана, который обволакивал его и исходил от щенка. И окружали его только разрушения, и не было никого из недавно присутствовавших здесь Ноев.
- Интересно… - у Бака было какое-то слишком сосредоточенное и вместе с тем слишком глупое выражение лица, указательный и средний палец упирались в уголок губ, а глаза немигающе смотрели на щенка, и это продолжалось уже с того момента, как Аллен переступил порог подразделения, где поджидали все его знакомые. Но на него самого мало кто обратил внимание, набросившись со всем вниманием на щенка, пытаясь потискать и обследовать, но тот старался грозно рычать, непроизвольно рассеивая вокруг себя и Уолкера туманное марево, не подпуская никого из присутствовавших здесь к себе и к подростку, в котором признал хозяина. - Маламут! - голос был уверенный и удовлетворенный, полный собственной гордости, а глаза выжидающе смотрели на мальчишку, на что в ответ получили недоуменный взгляд. - Порода такая. Насколько я знаю, они в этих местах не водятся. И как назвал? - слишком уж испытывающий взгляд, теперь смотрел только на Аллена.
- Назвал? - Уолкер еще больше нахмурился, окончательно теряя нить разговора.
- Не тупи, Уолкер! Как твоего щенка зовут? - это уже не сдержалась Фоу, раздраженно топнув ногой, послав в несносного мальчишку убийственный взгляд, сожалея только о том, что у неё из-за этого щенка даже нет возможности дать Уолкеру подзатыльник, чтобы тот хоть малость быстрее соображал.
- Ред? - вырвалось совершенно непроизвольно, до конца неосознанно. И голову тут же пронзила боль, дыхание сперло, перед глазами все потускнело, и сам он как будто потерял связь с реальностью...
Пустота, невозможность ничего вспомнить... Кто я? Непонимание полностью окутывало его, пробирая насквозь, как пронзающий холодный зимний ветер. Несмелые снежинки опускались на холодную землю и на него самого, не тая, одна за другой, несмело; белое облачко пара вырвалось изо рта. Голова разрывалась от слишком быстро мелькавших картин, которые тут же исчезали, забывались навсегда, чтобы, возможно, в будущем вспомниться вновь.
Рука не двигалась, лишним балластом свисала вдоль тела... так не должно быть! Даже после того как он принял Коронованного Клоуна и рука потерпела такие координационные изменения, она все равно слушалась его, хотя иногда и действовала как хотела, что он ей позволял, не заглушая у Чистой Силы собственную волю, осознавая, что многим обязан этому существу, которое пошло против собственной создательницы.
Только... как это, чтобы рука слушалась? И что это за Коронованный Клоун? И что за образ возникает перед глазами, какого-то юноши, а вслед за ним и девушки, и огромного меча, который призывно сверкал острием, призывая воспользоваться им. Слишком много образов, которым он не мог найти значение. Только вот не было возле него никакого меча, который тут же исчезал из его воспоминаний. Как и все последующие воспоминания... и последняя мысль, которая мелькнула в его голове, это: сможет ли он вернуть свои воспоминания, но возможно ли это?.. Безразличие, полное смирение с происходящим и лишь небольшая надежда, что ситуация в дальнейшем не станет еще хуже и события развернутся хотя бы на десять лет спустя, когда он хоть немного сможет как-то корректировать происходящее. Не хотелось больше быть сторонним наблюдателем, который ничего не делает, а только наблюдает за войной и за тем, как развиваются люди. Да и поздно уже снова становиться сторонним наблюдателем, как в прошлом.
На безлюдную улицу вышел четырехлетний ребенок с пустотой в серебряных глазах, которые не отрываясь смотрели на яркие огни, приглашающе горевшие для мимо проходящих зевак, зазывая в приехавший сюда цирк.
- Аллен... Уолкер... - слишком громкие голоса, толчками возвращавшие его в реальность, заставили часто моргать, чтобы перед глазами хоть что-то прояснилось.
- Все в порядке, просто сильно устал и от голода готов упасть в обморок, - и как по заказу в этот момент желудок громко заурчал, требуя в себя как можно больше пищи. И чтобы совсем подтвердить свои слова, Аллен смущенно улыбнулся, что заставило всех облегченно вздохнуть.
- Тогда решено: сначала идем и кормим вас с Редом до отвала, а потом на обследование. И, Уолкер, если ты попробуешь сбежать, то Фоу пойдет и лично тебя притащит. Понял? - вопросительно приподнятая бровь и выразительный взгляд. А вот девушка в предвкушении улыбнулась, и предупреждающе захрустела костяшками пальцев, что заставило Аллена опасливо отступить от нее и поближе подойти к новоявленному Реду, которому явно понравилась роль его защитника.
***
Ненависть бурлила изнутри, выплескивалась на всех, кто только подходил к нему, и досталось даже Графу, который привел его в порядок, перед этим заперев в пустующем черном ковчеге, оставив одного мучиться в агонии пробуждения Темной Материи, пронзаться ненавистью ко всему живому, даже к самому себе; ногтями раздирать себе грудную клетку и плечо, там, где прошелся своей Чистой Силой малыш; жгло, будто раскаленная лава проносилась по шрамам, распространяясь по всему телу, заставляя сгибаться, шипеть сквозь зубы ругательства, выпускать Темную Материю наружу, разрушая до основания вблизи стоящие стены. Единственная, кто осмеливалась появляться в такие моменты возле него, это Мечта, которая с исследовательским интересом наблюдала за его метаниями и никогда не уходила от его атак, давая возможность выплеснуть на неё всю свою ненависть, представляя на её месте совершенно другого человека.
Сразу перед внутренним взором вставали серые пустые глаза, которые смотрели сквозь него, не видя ничего перед собой. Заглядывали куда-то вглубь него. Он готов на что угодно поспорить, что в тот момент на него смотрел кто-угодно, но не тот мелкий шулер, с которым он познакомился в последнем вагоне поезда. Или же он, только вот это было что-то древнее, то, что пряталось глубоко внутри него, то, о чем сам Уолкер даже не подозревал или же прекрасно знал, только искусно это скрывал.
Роад как-то враз побледнела, только взглянув на мальчишку. Смотрела она на Уолкера как на призрака, и в глазах проскальзывало неверие и такой непривычный для неё страх узнавания, и губы что-то про себя шептали, едва слышный свистящий шепот. Тики смог только краем сознания услышать
Граф, и что-то про какого-то
Неа и Ману. А потом Мечта остервенело замотала головой, как будто в попытке вывести из своей головы образ, который ей навеял мальчишка. И он сам готов был признаться, что в первую секунду, увидев Малыша наперевес с огромным мечем, который был зеркальным отражением личного оружия Тысячелетнего Графа, у него сразу появились совершенно неприятные ассоциации, от которых пробегали неприятные мурашки по спине, а холод пробирал по всему телу, заставив стиснуть зубы и прищурить глаза, вглядеться в этот невозможный образ мальчишки, и именно то, что он отвлекся, и стало последствием того, что на его теле появились ненавистные отметины Чистой Силы, что ядом отравляли все его естество.
Хотелось разорвать грудную клетку Малыша, чтобы, не используя свои способности, сжать трепыхающееся сердце в руке, пройтись по бледной коже подростка, кровавыми разводами вырисовывая непонятные узоры, которые будут лучшим произведением искусства когда-либо существовавшим в этом мире. Сжать ребра до хруста костей, впиться зубами в сонную артерию, разорвать плоть, лишь бы почувствовать, как рот наполнится металлическим привкусом крови, и Тики был уверен, что это будет лучшим из всего испытанного в его жизни. Раз за разом все эти картины проносились перед внутренним взором, завлекая своей притягательностью, пробуждая каждый раз Темную Материю ото сна, вырываясь во внешний мир, и обрушивались нескончаемым потоком на черные стены второго Ковчега, где его заперли и не собирались в ближайшее время выпускать. И Микк не сомневался, что как только родственники ослабят свой надзор, уверятся, что он пришел в стабильное состояние, и решатся отпустить его прогуляться, то первым же делом он бросится на поиски своего Малыша, чтобы притворить одну из своих навязчивых идей в жизнь и вместе с тем прекратить ту боль, что доставляет эта странная Чистая Сила.
