В поисках счастья

      Нацу спрятал золотую клетку к себе в сумку под злобным взглядом Люси.       Девушке хотелось избавиться от клетки, уничтожить ее, видеть, что темницы больше нет. Нет страха и чувства бесполезности. Что они исчезли также, как и клетка, канули в небытие. Люси хочет взлететь высоко-высоко, почувствовать свежий воздух и ощутить лучи солнца, что так приветливо били бы в прикрытые глаза. Широко расставить руки и наслаждаться свободой, именно той, которую так желала Хартфилия на протяжении многих лет. Нет законов, нет ограничений, нет ничего: только ты и опьяняющее чувство свободы.       — И куда теперь? — тоскливо спросил Хэппи.       — Нужно убраться отсюда подальше, — сказал Нацу, перекидывая сумку через плечо.       Девушка посмотрела на своих новых спутников, с которыми, наверное, долго не расстанется. Люси поставила себе ясную и четкую цель: улететь подальше от этих мест. Где тебя не будут преследовать воспоминания, которые хочется быстрей забыть; не будет вечной погони и того напряжения. Она была уверена: мэр ее не отпустит. Он будет искать ее и найдет, если она не скроется и не исчезнет, как будто ее и не было на свете.       Выход только один.       — Мы идем к моей сестре, там безопасно, — прервала Люси размышления друзей.       Сестра явно не обрадуется посторонним. Она — замкнутая личность: не любила, когда ее покой тревожат, да и когда приходили обычные люди — тоже не любила. Но ради Хартфилии она сделает исключение, без всяких сомнений.       Люси понимала, что рисковала. Ее спасители — люди. Но если она останется здесь, то войска мэра найдут ее, а храбрых путешественников свяжут и посадят в тюрьму, повесив на них ложные обвинения. Девушка смотрела на Нацу и Хэппи, которые размышляли вслух дальнейшее путешествие, и ее сердце, которое болело уже много времени, подсказывало ей, что они не причинят ей вреда: ни физического, ни морального.       Люси прикрыла глаза. Нужно все обдумать. Жилище любимой сестрицы находилось в нескольких днях ходьбы, и, если они поторопятся, то успеют укрыться.       Решено.       — Я покажу вам путь, — девушка подошла к Нацу и дернула его за штанину, привлекая внимание. — Нужно поторопиться.       — Верно, идем, — согласился Хэппи, наклоняясь к фее.       Легким движением подхватил ее и усадил на свое плечо. Люси, чтобы не упасть, одной рукой уцепилась за нежно-голубые волосы, другой — за ремешок жилетки.       Девушка была вся в нетерпении. Хотелось скорее покинуть это место и больше про него не вспоминать.       — Идем быстрей! — Хартфилия нетерпеливо замахала ножками.       Нацу стало казаться, что все происходящее — сон. Глядя на Хэппи, идущего впереди, и Люси, сидящую на его маленьком плече, Драгнил все больше и больше сомневался в реальности происходящего.       Мальчик шел аккуратно и медленно, боясь оступиться и упасть на землю, ведь его маленькая спутница могла пострадать. Хартфилия четко сказала направление пути, и они вместе пошли к сестре Люси.       Нацу гадал, кто же эта сестра, и что она из себя представляет. Быть может, она тоже маленькая фея, как и Люси, или же простой человек? А может сестра — ведьма? Драгнил усмехнулся. Будет вполне весело и неожиданно, если та незнакомка окажется ведьмой, у которой Нацу однажды украл эликсир. Он помнил, что та обещала с ним сделать, если еще раз увидит.       Путешественники шли полтора дня, но лес так и не кончался. Как будто на Земле исчезло все, кроме дотошного леса. Везде одни ветки, стволы, листья. Нацу всем сердцем уже ненавидел зеленый цвет. Говорят, он успокаивает нервную систему и помогает успокоиться. Но парень не понимал, как он может успокоить. Везде этот оттенок, абсолютно везде.       «Глаза — зеркало души» — вспомнились ему слова любимой покойной матери. Ее забрала чахотка, оставляя Нацу одного с Игнилом. Женщина не была красива, и черты ее лица были грубы, словно высеченные из камня начинающим скульптором, который делал слишком резкие движения руками. В сердце парня четко отпечаталась ее неземная доброта и бескорыстная любовь к нему и отцу. Нацу повидал много девушек (все-таки двадцать пять лет, как-никак), но никто не обладал такой же доброй душой, как мать.       Кроме нее.       Драгнил непроизвольно сравнивал Лисанну с другими женщинами, и не мог найти вариант лучше. Она — идеал во всех отношениях: красивая, умная, добрая. Всегда помогала ему в беде и сохраняла доброту своего сердца, несмотря на все невзгоды, что происходили с ней.       Нацу потерял ее три года назад. Штраус сорвалась со скалы и упала в холодное неприветливое море. Искра добра и любви утонула в небытии. Она угасла также быстро, как яркий огонь свечи, если ему перекрыть доступ к кислороду. Умереть в расцвете своих лет — что может быть хуже?       Драгнил пытался жить дальше, ведь смерть любимой — не конец пути. Смерть любимой — это смерть желания жить дальше, как нормальный человек. У парня была долгая депрессия, из которой он никак не мог вылезти, и только Хэппи — второй лучик солнца грешной жизни — помог ему не утонуть в вязком горе и утрате.       Нацу нашел мальчика случайно: в заброшенной деревне, среди мертвых жителей. Хэппи спрятался под деревянную телегу и смотрел на тело деревенской девочки, что так была мила его сердцу.       Белоснежные волосы Шарли, которыми он восхищался, приобрели красный оттенок. Безжизненные глаза смотрела прямо на мальчика, и ему казалось, что девочка вот-вот поднимется и скажет те самые слова, которые он боялся услышать больше всего на свете: «Почему ты не лежишь рядом со мной?». И от этого Хэппи хотелось еще сильней расплакаться.       Нацу и Хэппи спасли друг друга, даруя новый шанс на жизнь.       Нацу ненавидел зеленый.       Хэппи ненавидел алый.       Люси ненавидела золотой.       Но эти цвета неотъемлемая часть их жизненного пути.       Глубоким вечером компания решила остановиться на ночлег.       Хэппи устало присел на поваленное дерево, а Люси аккуратно слезла с его плеча. Нацу положил свою сумку на землю и начал собирать ветки, дабы развести огонь. Хартфилия присела на холодное бревно, смотря на сосредоточенное лицо Драгнила. Даже здесь, в такой простой вещи, он оставался серьезным. И не скажешь, что этому сильному путешественнику страшна такая обыденная вещь, как транспорт (Хэппи уже успел поведать ей о себе и его напарнике).       Наконец, Нацу развел огонь, освещая непроглядную тьму. Люси посмотрела на свои руки, и несчастливые воспоминания пронеслись у нее перед глазами. Она тряхнула головой. Все-таки от них будет нелегко избавиться. Мэр Харудзиона будет сниться ей в кошмарах, причем, в самых ужасных.       Хэппи громко чихнул. И Люси с Нацу непроизвольно дернулись, смотря на напарника. Тот смущенно улыбнулся и опустил голову, дабы скрыть румянец.       — Будь здоров, — сказал Драгнил, кидая в костер очередную сухую ветку.       — Спасибо.       Мальчик уснул, так и не дождавшись ужина. Видимо, такая долгая «прогулка» утомила его, и он решил сразу лечь спать: утром рано вставать.       Нацу и Люси остались одни.       Девушка молчала и наблюдала, как Нацу, также молча, раскладывает одеяло и мини-подушку. Все его движения были точны до невозможности, и смотреть на сие действие было даже завораживающим. Парень был довольно привлекательным: светло-розовые волосы, торчащие вовсе стороны, красивые глаза и хитрая улыбка. И, если бы не ситуация, Люси бы даже попробовала бы заговорить с ним. Но, увы. Ей сейчас было не до романтики или же неловких моментов. Сейчас существовал только один вопрос: как выжить.       Девушка направлялась к сестре, чтобы пополнить свои жизненные запасы силы, а уж потом она пойдет в горы Хакобэ, дабы полностью восстановиться. Одна или с ними, ей было абсолютно все равно.       — Ты так и будешь на меня смотреть? — не отвлекаясь от дела, просил Нацу.       — А может, мне интересно наблюдать за тобой.       — И что же здесь такого интересного?       — Тебе не понять.       Драгнил хмыкнул.       — Ты странная.       Люси ничего не ответила, лишь протянула руку вперед и демонстративно сжала пару раз ладонь.       — Я есть хочу.       Парень промолчал, но, поняв ее просьбу, достал из сумки яблоко и мини-раскладной ножик и принялся аккуратно резать фрукт на маленькие кусочки.       — А вы, феи, все такие маленькие? — задал вопрос Нацу, взбивая подушку.       — Нет, — ответила Люси. — Мы можем становиться такими же большими, как и вы.       — То есть принимать форму человека?       — Именно.       Пара говорила тихо, боясь, что может разбудить Хэппи. Этот мальчик вызывал умиление со стороны Люси. Девушка любила детей, ведь они — еще чистые и неиспорченные души. Они искренние и не знают таких слов, как боль, страдание, зло.       Но, с другой стороны, ей было жалко смотреть на то, как эти нежные и хрупкие цветы со временем обрастают колючками, словно роза с шипами, и их детская наивность уже и не наивность вовсе. Некоторые дети слишком быстро взрослеют и покидают то время, когда они были беспечны. Слишком рано вступают во взрослую жизнь. С Люси было также.       Ах, как ей хотелось вернуться в то время, когда не было никаких бед! Есть только родители, игрушки и няньки, которые развлекали юную особу, как только могли. Не было ничего! Только радость и счастье.       Но время невозможно повернуть назад.       — Я могу принять облик человека, но не навсегда, а на определенное время. Если каждый раз подпитывать мою силу, то смогу хоть целый век сохранять эту форму.       — Век? — удивленно спросил Нацу. — Сколько же вы живете?       — Много лет, — таинственно ответила Люси, беря в руки кусочек яблока, который с трудом могла удержать.       Девушка откусила от сочного фрукта и испачкала все свое лицо в яблочном соке. Она прикрыла глаза и с наслаждением ела предложенное, даже не заботясь о чистоте.       — А сейчас ты можешь принять облик человека?       — У меня нет таких сил в данное время. Когда восстановлюсь — да. Так и быть, я покажу тебе, — хмыкнула Хартфилия, прожевав яблоко.       — Какая честь.       Больше они не разговаривали.       Наутро, когда Хэппи все-таки проснулся, они отправились дальше. По словам Хартфилии, идти оставалось совсем немного.       «Еще полдня, и мы на месте», — поторапливала их та.       Все это время Люси озиралась по сторонам, ища зацепки, что они на месте. Девушка не видела сестрицу так давно, и местонахождения ее дома было трудно вспомнить четко. Но она помнила. Хартфилия каждый день в заточении обдумывала, как улизнет от мэра и окажется у сестры дома, в безопасности. Но все ее планы потерпели поражение. И даже с чужой помощью она не смогла справиться.       У Люси в особняке была личная горничная, предоставленная Мэром. Милая девочка пятнадцати лет с забавными розовыми хвостиками и прекрасными голубыми глазами. Они излучали такую доброту, что Хартфилия поневоле доверилась ей с первой секунды. Девочка каждый день носила ей еду. Причем мелко-порезанную, чтобы феи было проще есть.       Люси ела и смотрела на Шеррию. Та с наивным и детским восхищением глядела на нее, как бедные дети смотрели на подарки, которые находили под елкой каждый год. Она боялась дотронуться до Люси, как будто фея — девушка, созданная из хрусталя: такая же прекрасная и хрупкая.       Шеррия всеми силами пыталась помочь ей сбежать, и каждый раз, когда она приносила ей еду, они кратко пересказывали друг другу план, как будто боялись, что кто-то из них забыл его за такой короткий срок.       И настал тот день, когда заговор должен был осуществиться.       Но Шеррия не пришла в назначенное время.       И через час она тоже не пришла.       Только мэр, гаденько улыбнувшись, демонстративно помахал перед Люси ярко-малиновой лентой, которой заплетала себе волосы эта маленькая и добрая девочка.       И Люси поняла все.       Шеррии больше нет.       Еду теперь приносил ей лично мэр, лишний раз напоминая о том, что она виновата во всем.       И Хартфилия признавала это.       — Что это? — испуганно произнес Хэппи, останавливаясь и прерывая воспоминания девушки.       — Ты что-то услышал? — спросил Нацу, настораживаясь.       — Что-то шевелилось в кустах…       — Так это же лес, — заверил того Драгнил.       — А ты до этого слышал в лесу зверей?       И то верно. Чем ближе они приближались к намеченной цели, тем тишина становилась невыносимей.       И только Люси улыбнулась, улыбнулась по-доброму, без всякого умысла.       Мы дошли. Сестра, я вернулась…       Из-за соседних кустов послышались шорохи и шум, как будто что-то ломало ветки. Хэппи испуганно ойкнул и, придерживая Люси рукой, очутился рядом с Нацу. Драгнил осторожно, не сводя взгляда с того места, достал маленький кинжал из-за пазухи. Хартфилия заметила этот жест и сказала отчетливо и громко:       — Подожди!       Нацу с недоумением посмотрел на спутницу.       — Я сказала: подожди.       Люси с трудом слезла с плеча Хэппи: тело все еще болело. Она встала на землю и внимательно, до боли в глазах начала всматриваться в кусты.        Я же не могла ошибиться.       И она не ошиблась.       Из-за кустов появилась крупная собака размером с маленькую телегу. Если она встанет на задние лапы, то, Люси просто не сомневалась, будет выше человека. Собака выглядела свирепо, из пасти торчало что-то красное, похожее на кусок сырого мяса, а шерсть была настолько длинной, что просто поражала воображение. Собака оскалилась и зарычала, демонстративно показывая большие и длинные клыки.       — Нацу… — промямлил Хэппи, стараясь не заплакать от страха.       — Дрого, ко мне!       Нацу и Хэппи перевели свой взгляд на Люси.       Девушка, совсем не боясь собаки, затопала ногой.       — Мальчик, иди ко мне.       Драгнил успел подумать, что бедной феи конец. Если эта собака чуть ли ни ростом с Нацу, то что тогда уж говорить о Люси, которая была вовсе незаметна для него? Наступит и не поймет, что убил ее.       Но собака, издав радостный вопль, приняла сидячее положение и завиляла хвостом, ломая им мелкие и хрупкие ветки, что лежали на земле. Люси с радостным выражением лица подошла к собаке и, под ошарашенные взгляды друзей, собака наклонилась. Хартфилия без труда залезла на нее. Обхватила ее шею руками, наслаждаясь мягкостью шерсти: все-таки сестра хорошо ухаживала за животным.       — Нацу, Хэппи, идемте.       Собака пошла вперед, радостно виляя хвостом, а напарникам оставалось лишь молча идти следом, переваривая увиденное. Кто же мог подумать, что эта «злая» псина в считанные минуты могла превратиться в добрую зверушку?       — Это Дрого — собака сестры. Он ее личный охранник. Сюда раньше любили заходить люди, но он их отгонял, и теперь эта территория не посещается, — объяснила Люси.       — П-понятно, — пробормотал мальчик.       Хоть теперь опасности никакой не было, он все равно не отходил от Нацу, который не сводил настороженного взгляда с этого «чуда». Жизнь его научила: не стоит доверять всем подряд.       Животное важно шло по тропинке, не обращая внимания на ветки и зелень, что так и лезла в глаза и мешала нормально видеть. Люси с замиранием сердца ожидала, как маленький, но уютный домик вот-вот покажется из-за зеленой стены.       Девушка вспомнила, как раньше, в детстве, любила играть у сестрички и заплетать ее темно-голубые волосы в косу, которая неимоверно шла ей. Также она помнила того загадочного парня с темными волосами, который, почему-то, все время разгуливал без верхней одежды. Он часто приходил к сестре в гости, и девушка принимала его с раскрытыми объятиями. В то время Люси поражалась переменам в сестре. Она краснела, что-то пыталась сказать, но из-за частых вздохов было трудно понять, что она имела в виду. Да, Джувия была именно такой.       Дрого повернул в другую сторону, и через считанные секунды перед спутниками представился дом нежно-бежевого цвета с мини-садом, который расцвел во всем своем великолепии. Навстречу к ним выбежала невероятной красоты девушка. Она придерживала подол длинного платья, пытаясь не запутаться в нем.       Люси улыбнулась, глядя на Джувию, и аккуратно слезла с верного пса. Локсар осталась такой же красавицей, какой и была. Лишь волнистые волосы теперь были ниже лопаток.       — Люси, милая!       Локсар взяла девушку в свои хрупкие белоснежные ручки и чмокнула аккуратно в щечку. Хартфилия обняла сестру за шею, наслаждаясь родным теплом, которого ей так не хватало.       — Я вернулась.       — Джувия так счастлива! — та была готова чуть ли не расплакаться от переизбытка эмоций. Многое произошло за время, пока Люси не было. И сестры, несомненно, все обсудят, но не сейчас.       — А это кто? — спросила Джувия, увидев спутников сестры.       — Маленький мальчик — Хэппи, а большой мальчик — Нацу, — по-детски ответила фея, лукаво смотря на друзей. — Ты впустишь нас к себе?       — Джувия всегда рада сестре и ее спутникам.       Девушки направились в дом, и Нацу с Хэппи последовали за ними.       Драгнил внимательно оглядывал сестру Хартфилии, отмечая про себя, что она очень красива. Платье облегало фигуру, выгодно подчеркивая тонкий стан и аппетитную грудь, а движения грациозны, словно она — кошка, которая красуется перед котом, дабы получить желаемое.       От Джувии пахло приятной морской свежестью, и парень удивился. Как она может пахнуть морем, когда его поблизости здесь вообще нет?       Личность Локсар оставалась загадкой. Она была ростом с обыкновенного человека, не было видно всяких рогов, но в то же время Джувия обладала магией, это несомненно. Так кто же она?       Локсар оставила путешественников на кухне, а сама отправилась на задний двор, чтобы накормить Дрого.       Люси достала из мини-аптечки, которую ей предоставила сестра, коробочку, плотно упакованную. Хартфилия дотронулась до нее, и та, засеяв приятным голубым светом, открылась. Хэппи с интересом заглянул в нее. Там лежали куски льда, но они не таяли абсолютно. Они были похожи на кристаллы, что росли в пещерах много лет.       Люси взяла эти несчастные кусочки и начала впихивать их в себе в рот, активно жуя.       — Люси, все хорошо?       Но фея не слушала Нацу. Девушка ела их с такой жадностью, как будто не ела неделю: настолько она была голодна. Когда от кусочков ничего не осталось, Хартфилия блаженно прикрыла глаза и положила руку на живот, как будто чего-то ожидая.       — Нацу, Люси странная…       Но жалостливый писк Хэппи пролетел мимо ушей Драгнила.       Девушка еле заметно засветилась приятным голубым цветом, и Люси вдохнула воздух полной грудью, наслаждаясь силой, что росла и росла в ее теле с каждой секундой.       — Это и есть лед Хакобэ? — спросил Нацу, сложив руки на груди.       — А ты откуда знаешь? — удивилась Хартфилия.       Про лед Хакобэ знали немногие, жившие на белом свете, и что какой-то путешественник был в курсе, никак не укладывалось в голове девушки.       — Был один случай… — загадочно протянул тот. — Потом как-нибудь расскажу, но, в общем, это и есть тот самый лед?       Люси решила, что позже с этим разберется.       — Он самый, — даже голос изменился! Раньше он был вялым и «тусклым», теперь звонкий и с ноткой веселья. Воистину, этот лед творил чудеса.       — А он вкусный? — задал вопрос Хэппи.       — Вполне-таки.       — А что вкусней: он или рыбка?       — Э-э-э… — Хартфилия не знала, что ответить.       Феи не ели мясо животных, и Люси в том числе. Она считала, что это неправильно, ведь, в некотором смысле, рыбы были ее друзьями и союзниками. А как есть своих же товарищей?       — Люси, у твоей сестры есть, где помыться? — спросил Нацу.       — Да, уточни у нее, — ответила Люси, вытягивая ноги вперед.       Теперь они в безопасности. Уж здесь-то мэр их не найдет. Люси была уверена в этом. Неужели ее свобода, наконец, наступила? И теперь не надо выполнять всякие подачки других людей. Она будет жить для себя, для своего удовольствия. И ей никто этого не запретит.       Но Хартфилия сильно ошибалась.