Кап-кап-кап.
Люси нахмурилась.
Кап-кап-кап.
Голова безумно болела.
Кап-кап-кап.
Девушка со стоном открыла глаза.
В помещении царил полумрак. Здесь пахло какими-то травами, которые не были лечебными или волшебными, скорее всего, это были вонючие сорняки, что росли в лесу неподалеку, и которые имели ярко-ядовитый цвет. Люси попыталась сконцентрировать взгляд, но это довольно плохо получалось: все расплывалось. Девушка осторожно и аккуратно подвигала рукой, а затем, убедившись, что та не сломана, дотронулась до головы, а потом со стоном боли отдернула руку.
А затем Хартфилия смогла разглядеть алую жидкость на своих пальцах.
Люси с трудом приняла сидячее положение и оглянулась. Комната была маленькой, и предназначалась она для купания. Посередине стоял большой таз, в котором с трудом могла поместиться Хартфилия; весь таз был в дырках и в трещинах, и вода стекала на пол, образовывая большие лужи; неподалеку расположилась скамейка с разными эликсирами и зельями, которые давным-давно потеряли срок годности.
— Проснулась, моя милая Джульетта?
Люси резко дернулась, и тут же пожалела об этом: голова закружилась еще сильней. Но по голосу она смогла узнать человека — это был тот самый лесник, что добродушно принял их в свой дом.
— Где мои напарники? — девушка с трудом могла нормально разговаривать. Ей было безумно страшно: никто не знал, что мог сотворить жалкий старик.
— Я приготовил для тебя ванну, — он не обращал на ее слова хоть малейшего внимания.
— Где они?!
Раздался звук пощечины. Люси дотронулась ладонью до красной щеки и опустила взгляд вниз.
— Не смей меня перебивать, когда я с тобой разговариваю!
Хартфилия почувствовала, что глаза начало щипать. Нет, только не сейчас. Почему ей все время хотелось плакать в таких неподходящих моментах?
— Я знал, что этот день настанет, и ты вернешься ко мне, Джульетта, — сказал он хмуро, но потом на его лице появилась улыбка, и Люси с ужасом осознала, что лесник — самый настоящий безумец.
— Полезай в ванну, я набрал ее специально для тебя.
Хартфилия со страхом, еле-еле поднялась на ноги, не сводя взгляда со старика. Девушка оперлась рукой о деревянную стену и мимолетно посмотрела на воду.
Которая была алой.
Лесник заметил ее ошарашенный взгляд.
— Кровь омолаживает кожу и помогает залечить раны, тебе полезно.
Люси открыла рот и с трудом подавила крик отчаяния, что так и рвался из глотки. Чья эта кровь? Нацу? Хэппи? Быть может, это кровь животного? А может, человека?
Чья эта кровь?
Хартфилия крикнула, крикнула отчаянно, как раненый зверь, который вот-вот умрет от рук кровавого охотника. Нет, нет, нет!.. Неужели, Нацу и Хэппи?..
Старик вновь ударил ее по лицу, и та не удержалась и упала на пол. Люси все кричала и кричала, ее крик, полный страха и ужаса, заполнил помещение, девушка схватилась за голову и забилась в угол. Она не хотела верить в это. Она не хотела признавать это.
Ведь это не может быть правдой!
— Заткнись!
Старик ударил ногой ей по рукам, и Люси жалостливо заскулила. До чего ей было паршиво. Хартфилию захватила самая настоящая паника, девушке хотелось лишь забиться в угол и скулить, скулить, скулить, как собака, и чтобы ее не трогали.
Хах, когда же ты наконец очнешься, Люси?
Лесник схватил ее за волосы и поволок к тазу, а девушка кричала и сопротивлялась. Она ломала себе ногти, пытаясь вырваться из крепкой хватки, оскалилась, когда он кинул ее на пол рядом с тазом, словно шавку.
— Это не их кровь.
Люси схватилась за голову и с в отчаянии выкрикнула: «А чья же?!»
— Животного, что я так любезно убил для тебя. Если не заткнешься, то клянусь, твоя голова будет отличным украшением на моем заборе. А теперь купайся, не зря же я старался и собирал кровь.
Хартфилия сглотнула и быстрым движением смахнула мешающиеся пряди с лица. В руках лесник держал несколько прядок золотистых волос, а в другой руке находился топор — настоящее орудие убийства.
Люси привстала и мельком посмотрела на алую воду. Девушке казалось, что все это сон, что это просто кошмар. Нацу не ранен, они не торчат здесь, в плену у самого настоящего безумия, которое звало ее «Джульеттой».
Старик демонстративно повертел топором, показывая, что не намерен ждать, и если надо, то порубит Люси на мелкие кусочки и кинет в таз, и тогда вода будет еще краснее, и тогда его любимая Джульетта полностью насытится водой, и ее кожа будет красивой и шелковистой.
— Я не могу купаться при чужом присутствии, — выдохнула девушка.
— Тогда тебя ждет топор и холодная земля, безымянная могила, и лишь я буду знать твое имя, это даже романтично, — ответил старик.
Люси повернулась к нему спиной, еще полностью не осознавая всю ситуацию. Она беспокоилась за Хэппи и Нацу. Хэппи еще мальчик, ребенок, но он ребенок, который испытал весь ужас и страх, что не по силу даже взрослому человеку. Нацу был ранен, беспомощен, наверняка, он вскоре проснется и увидит незнакомое помещение, попытается встать, несмотря на жуткую боль, а затем, когда выйдет из комнаты (Драгнил мог это сделать, Люси не сомневалась), то встретит страшного лесника с топором, что отрубит ему голову или же порубит на кусочки.
Люси медленно начала снимать платье, смотря на одну из стен. Она старалась не видеть таз с кровью, старалась не слышать безумца, что хмыкнул, когда одежда девушки упала на грязный и мокрый пол. Фея осталась полностью обнаженной, и ей было неуютно и даже страшно. Ей все время казалось, что ее одежда что-то наподобие брони: в ней было безопасней, чем стоять голышом. Люси слабо ухмыльнулась — ее знакомая вечно ходила в броне, не обращая внимания на удивленные и недовольные взгляды жителей.
«Так мне спокойней», — сказала она однажды, и теперь девушка ее поняла. Поняла тогда, когда стояла голой в доме, рядом с человеком, который мог убить ее лишь одним взмахом топора.
Люси медленно подняла ногу и опустила ее в окровавленный таз. Девушка тут же ощутила горячую воду и старалась не смотреть вниз, не представлять, как алая жидкость плещется, и что фее предстояла окунуться.
— Ну же, Джульетта, перед ужином ты должна быть чистой.
Хартфилия облизнула пересохшие губы и, также медленно, погрузилась в окровавленную воду. Девушка тут же почувствовала запах соли и железа — или ей это только показалось? Люси боялась пошевелиться лишний раз, боялась посмотреть вниз: девушка все продолжала смотреть на стену стеклянным взглядом.
Старик удовлетворенно кивнул.
— Хочешь я помогу тебе намылиться?
Люси с трудом помотала головой в разные стороны: язык не слушался.
Лесник постоял еще минут пять, а потом сел на скамеечку. Он пожирал взглядом Люси, ее обнаженную спину, представляя не самые приличные сцены. Ему хотелось дотронуться до девушки, ощутить вкус ее кожи, а затем грубо повалить на пол и жестко изнасиловать, слышать ее жалостливые крики о помощи и мольбы, которые так и не достигнут Бога.
Ведь он и есть сам Бог.
Бог этого аленького мира размером с домик, но это была его территория, и здесь старик мог делать все, что пожелает, и никто не скажет ему и слова возражения.
Через семь минут безумец сказал: «Вылезай». Люси послушно поставила руки на край таза и встала, с ужасом слыша звук воды. Девушка не шевелилась в воде, не издавала и звука: молча сидела в страхе и оцепенении. Старик накинул на нее полотенце и начал вытирать ее тело: девушка стояла и не шевелилась. Старик провел полотенцем по ее хрупким плечам, по большой груди, легонько сжимая, протер осиную талию, а на попе он задержался, аккуратно вытирая капельки воды. Люси надела грязное и мокрое платье, что неприятно липло к телу, и старик удовлетворенно кивнул.
Они вышли из ванной комнаты, и девушка со страхом увидела окровавленные светлые локоны, ее локоны. Хартфилия закрыла себе рот рукой, не давай крику отчаяния вырваться наружу. Теперь девушка убедилась, что все это не сон, что это ее личный кошмар наяву.
Они вошли на кухню, и старик грубо усадил пленницу на стол. Девушка бегло осмотрела стол: грязная посуда, которая вся в трещинах; отвратительная еда, у которой давно вышел срок годности; и столовые приборы, что были грязными.
А также здесь был еще и нож.
Когда старик повернулся к ней спиной, дабы взять грубые веревки, Люси быстро схватила нож и спрятала в рукав платья: благо, рукава были длинными. Пока мучитель привязывал ее к стулу, девушка молилась Богу, чтобы нож не выпал из ее платья, тогда и ей, и Нацу с Хэппи точно ждала мучительная смерть.
Старик привязал ее и вышел из комнаты.
Люси осталась одна, в мучительном ожидании. Тишина оглушала и лишь действовала на нервы, которые итак были на пределе. Девушка сглотнула, смотря на испортившуюся еду, которую ей предстояло съесть, хотела она этого или нет: ее желания никого не волновали.
Фея услышала шаги, а в следующее мгновенье на пол упал связанный мальчик с побитым лицом и синяками по всему телу.
— Будешь вырываться, и ему конец, — сказал старик, а затем сел за стол.
Люси не отрывала взгляда от Хэппи. Боже, что сделали с этим маленьким мальчиком?! Его одежда была порвана, а грубые веревки впивались в его нежную кожу, оставляя следы.
— За что ты так с ним?! Что он тебе сделал?! — она сорвалась на крик.
Старик сделал вид, что не заметил ее воплей. Он взял ложку и начал есть пропавшую еду, а Люси чуть не вырвало от этого зрелища.
— Ешь, Джульетта, а иначе все пропадет.
Хартфилия подергала руками, что были связаны.
— У меня связаны руки, я не могу есть.
Старик нахмурился, но затем подошел к девушке и развязал одну руку. Люси досадливо выдохнула: нож был в правой руке.
— Теперь ешь.
Девушка сжала губы, смотря на «пищу», над которой летали мухи и откладывали яйца. Девушка бросила взгляд на Хэппи, что был без сознания, и ее рука медленно потянулась к ложке. Минута, и первый кусок мяса уже был съеден: совсем маленький и крошечный, но ей и этого хватило. Люси с трудом переборола рвоту, что так и лезла наружу.
— Вкусно? — старик отложил столовый прибор в сторону.
— Это восхитительно, — кое-как ответила та.
— Я знал, что ты вернешься ко мне, Джульетта, я ждал этого дня почти всю жизнь, нет, я ждал его с того момента, как ты сбежала от меня.
Хартфилия прикрыла глаза.
— Как видишь, я снова здесь, — лучше подыграть ему, чем быть убитой или же чтобы убитым был Хэппи.
— Тебе понравилась вода и ужин? Я все приготовил для твоего возвращения.
— Я так скучала по всему этому, — ее голос был хриплым. — Я так… хочу обнять тебя. Позволь мне обнять тебя.
Хартфилия старалась врать правдоподобно, не делать резких движений. Девушка смотрела прямо ему в глаза, стараясь не отводить взгляда. Ее рука покоилась на столе, этими жестами она показывала, что полностью беззащитна и не опасна.
Старик сощурил глаза и взглянул на девушку. Несомненно, его Джульетта признала свои ошибки и была готова исправить их, лишь бы заслужить прощение. Его Джульетта пришла сюда сама, вернулась после стольких лет. Сколько он ее ждал? Она просто исчезла одним ярким солнечным днем: оставила на столе записку, что устала так жить и ушла. Сколько бы мужчина не искал ее, все было без толку: его любимая жена пропала. Точнее, любимая бывшая жена. Шли годы, и старик медленно терял рассудок, так и не оправившись от траура, а потом он нашел способ, как успокоить свое сердце.
Но кто сказал, что эти способы законны?
Но это было уже неважно. Важно то, что Джульетта опомнилась и вернулась к нему.
Он встал с места и подошел к Люси. Безумец, который и сам не знал, что творилось в его голове, обнял девушку, и Хартфилия с отвращение вдохнула запах пота и грязи.
— Позволь обнять тебя как положено, — томно выдохнула Люси ему в ухо.
Она никогда не была обольстительницей и не умела соблазнять мужчин. Даже прожив столько лет на свете, девушка не умела флиртовать с ними, а когда пыталась, это выглядело так смешно и нелепо, что «жертвы» смеялись в голос, смотря на не успешные попытки Люси. Это выглядело не сексуально, это выглядело мило и смешно, и просто хотелось обнять девушку, а потом нежно поцеловать. Люси выглядела словно котенок, что пытался зашипеть, но, сам того не осознавая, он придавал себе лишь еще больше очарования.
Старик без колебаний быстро распутал жесткие веревки, и теперь Хартфилия могла спокойно пошевелить затекшей конечностью, но делала это девушка аккуратно, боясь, что нож может выпасть.
Люси приобняла старика и провела одной рукой по его грязной рубашке, а второй рукой незатейливо дотронулась до паха и погладила. Ей было противно и мерзко, в отличие от мучителя, что расплылся в похотливой улыбке. Люси ненавидела флиртовать, у нее выходило это плохо, но враг не замечал подвоха: слишком замечтался.
И это было его главной ошибкой.
Девушка опустилась на колени, а затем посмотрела на него.
— Не смотри на меня, я стесняюсь, — Люси действительно покраснела из-за смущения. Даже если это была игра, она была ей противна. Люси была противна сама себе.
— А ты осталась все такой же скромной, Джульетта, — ответил тот, но просьбу выполнил.
Хартфилия начала медленно снимать штаны, морща нос от неприятного запаха, что ударил ей в нос: казалось, старик вообще забыл значения слова «душ». Девушка не хотела даже видеть его обнаженным, ибо если безумец не брил бороду и носил грязную потрепанную одежду, и вонял аж за несколько километров, то что было даже говорить о его личной гигиене? Люси была противна даже одна мысль, что девушка будет ублажать такого человека, как он. Убийцу, что чуть не убил Хэппи. Мучителя, что издевался над Люси. Хартфилия надеялась, что с Нацу было все в порядке, но эта надежда была слабой.
Фея бросила кроткий взгляд на старика и, поняв, что он не смотрел в ее сторону, быстрым движением достала нож. И таким же быстрым движением вонзила орудие в ногу врага. Старик закричал и упал на пол. Люси быстро увернулась и встала на ноги.
— Ах ты дрянь!
Старик потянулся за ножом, и у Хартфилии не осталось выбора. Девушка нанесла еще один удар. Безумец закричал и упал на пол, он схватился за обе ноги и выл нечеловеческим голосом. Он давно уже превратился в зверя, который напялил на себя шкуру человека и ходил по свету, убивая невинных и наслаждаясь запахом крови.
Противник успел дотянуться до ноги Люси и со всей силы схватил ее. Девушка вскрикнула и начала брыкаться, но враг не ослаблял хватки, а лишь тянул ее к себе. Лесник протянул ее к себе и начал душить. Нож отлетел в сторону, и Хартфилия осталась полностью беззащитной. Она вырывалась, но хватка была крепка.
— Сдохни, грязная сука!
Люси начала задыхаться, воздух в легких кончался. Она обессиленно била его по рукам, но какой от этого был толк? Что могла сделать хрупкая девушка против такого большого мужчины, что был необычайно силен и зол? Ничего.
А вот фея могла.
Люси собрала жалкие остатки сил, и ее рука стала горячей, словно кипяток. Старик вскрикнул и ослабил хватку, но этого хватило, чтобы вырваться. Девушка села на него верхом и рукой дотронулась до его лица. Лесник яростно закричал, пытаясь смахнуть противницу, но тот был слишком оглушен болью.
Люси спрыгнула с него и пока враг не очнулся полностью, взяла нож в руки и нанесла удар точно в сердце. Старик хрипнул и замер. Кровь текла из его глубоких ран, образовывая лужицы. Безжизненный взгляд был направлен вверх.
Девушка пыталась отдышаться, ее руки были в крови, и уже было непонятно, чьей крови больше: ее или же того старика. Люси выронила оружие из вдруг онемевших пальцев, смотря на свои руки, что дрожали. Они были в крови, в крови человека, которого убила она собственноручно.
Люси Хартфилия убила человека, что теперь валялся около нее.
Она отняла жизнь у другого живого существа. Она совершила грех, который непростителен. Никто не имел права отнимать жизнь у других, даже несмотря на то, каким уродом он был. Никто не имел права. Люси считала это верным решением, это была ее справедливость. Которая обратилась в прах. Лаксаса убила не она, а случайность и его неосторожность, но здесь Хартфилия лишила жизни лесника сама, голыми руками.
И от этого становилось тошно.
— Где я?.. — раздалось совсем рядом.
Люси вытерла слезы и подползла к Хэппи. Мальчик очнулся и теперь не понимал, где находился и что вообще происходило.
— Хэппи, тебе сильно больно? — сказала фея, распутывая веревки.
— Я с трудом могу пошевелиться, — ответил тот.
Когда девушка освободила напарника от веревки, то помогла ему сесть. Мальчик бегло оглядел помещение, но его взгляд приковал труп посреди комнаты. Хэппи поджал губы, не в силах оторвать взгляда. Его убила Люси — он так решил, даже не раздумывая, ибо иначе и быть не могло.
— Это ты сделала? — произнес мальчик.
— У меня не было выбора. Он схватил нас и…
— Не нужно оправдываться, ты сделала все правильно. Он был злым, а зло не должно существовать на свете. Он причинял людям боль, и должен был за это поплатиться.
Люси с трудом верилось, что эти слова принадлежали мальчику, что недавно боялся темноты и одиночества. Впервые девушке показалось, что перед ней сидел не мальчик, а взрослый парень, что прошел через все круги Ада. Взгляд Хэппи был чрезвычайно серьезен. Хартфилия поняла, что она единственная из всей команды, что пролила столько слез.
— Нужно найти Нацу, — сказала Люси. — Пойдем.
— Да.
Они покинули помещение и направились в спальню, где видели в последний раз друга. Фея была уверена, что Нацу там не было, и что старик его уволок и спрятал, связал и бросил умирать в темном подвале.
Но Драгнил был на прежнем месте. Парень бредил во сне, говорил какие-то несвязные вещи, он был таким беспомощным. Люси не видела Нацу таким никогда.
— Нацу, ты слышишь меня?
Но Драгнил не слышал ни Хэппи, ни Люси.
Он слышал лишь Ее.
***
Нацу стоял в зеленой траве, глядя на солнце, что сегодня было ослепительно ярким. Было так хорошо, что Драгнил и не сразу вспомнил, что произошло. Атака, монстр, Хэппи, удары, Люси и яд, что попал на его тело. Парень бегло оглядел себя, но не обнаружил ран или ссадин.
— Нацу, ты должен вернуться, — Лисанна как всегда стояла рядом с ним.
Он прекрасно понимал, что вернуться надо, что там остались Хэппи и Люси — его напарники, которых парень бросил, хоть и не специально.
— Знаю.
— Ну так чего же ты ждешь?
Драгнил взглянул на девушку, снова запоминая ее черты лица, которые он помнил наизусть.
— Если ты здесь, значит, мне грозит опасность?
— Да. Нацу, поспеши.
Драгнил отвел взгляд от Штраус и взглянул на небо, на такое чистое и красивое небо. Когда он видел такое небо в последний раз? Нацу с трудом помнил те времена, когда у него не было бед, когда у него было все хорошо, и он жил счастливой жизнью, как нормальный человек.
Он повернулся к Лисанне и уже хотел сказать слова прощания, как увидел вместо своей бывшей возлюбленной Люси.
Драгнил шокировано уставился на нее.
— Ты что здесь…
— Ты долго будешь здесь торчать, а, Нацу Драгнил? Или уже забыл, что случилось с нами? Ты нужен нам, Нацу, возвращайся скорее к нам. Мы ждем тебя с Хэппи, — парень не понимал, откуда могла появиться Люси в его сне и куда исчезла Лисанна, но девушка была словно настоящей, словно он сейчас находился в реальности рядом с ним. Тот же укоризненный взгляд, который Нацу очень хорошо запомнил.
Он улыбнулся.
— Я иду к вам, Люси.
***
Нацу очнулся через пару минут. Он приоткрыл глаза и увидел Люси, что склонилась над ним и смотрела на него, а в ее карих глазах плескался страх, и на Хэппи, что был весь в ссадинах и синяках.
— Что с вами… Произошло? — язык никак не слушался. — Кто вас обидел?
— Все в порядке, — Люси нежно убрала прядки светло-розовых волос с его лица, а парень увидел остатки крови на ее пальцах, что Хартфилия не до конца оттерла, но решил промолчать: сейчас не время для серьезных разговоров. — Главное, что ты очнулся.
— Нацу, как ты себя чувствуешь? — спросил Хэппи.
— Это я тебя должен спросить, — ухмыльнулся Драгнил.
Люси выдохнула.
— Потерпи еще немного, Нацу, я наберусь сил и исцелю тебя. Ты быстро встанешь на ноги, я тебе обещаю.
Драгнил еле улыбнулся и прикрыл глаза, но даже с закрытыми глазами он увидел Люси из его сна, что смотрела на него укоризненным взглядом.
— Я верю тебе, Люси. Моя жизнь в твоих руках, и в руках Хэппи.
Девушка и мальчик улыбнулись друг другу, а затем они взяли за руки Нацу, чуть сжав его пальцы.
— Отдыхай, а у нас пока полно работы.
Например, избавиться от трупа, что лежал в соседней комнате.
