До свадьбы заживет

Гор и Зайка работали в отличном тандеме. У одного — опыт, у другого — полет фантазии. Бывали и споры, конечно, но в них и рождалась истина. Каждый номер журнала отличался новым интересным дизайном, не теряя при этом своей индивидуальности и специфики. Работать, конечно, приходилось много. Иной раз в мастерской-студии худредактор перепрыгивал через разложенные на полу рисунки, которые нельзя было сдвигать, а от стола вообще шарахался, потому как на нем всё могло лежать, казалось, в хаотическом порядке, а на деле в строгом соответствии с какими-то внутренними соображениями обоих художников. Однажды, когда работа над очередным комиксом закончилась раньше обычного, а Валерий с видимым сожалением был вынужден уехать на деловой обед с заказчиками, плавно перешедший в ужин, Димка зашел за другом сам. В это время Зайка горячо отстаивал свое видение именно этого раздела журнала и, даже, кажется, сам того не осознавая, нежно обхватил одной рукой Гора за плечи, а второй за запястье. Дима небрежно распахнул дверь и хотел войти, как взгляд конечно же непроизвольно упал на Игоря. На Игоря, которого нагло обнимал какой-то мужик! Диме показалось, что ему кувалдой долбанули изнутри черепную коробку: из ушей пошел пар, из ноздрей — дым. Бутылка, из которой он как раз сделал глоток воды, с грохотом выпала из рук, расплескивая вокруг свое содержимое. Ассистент и его помощник резко обернулись, и Гор тут же подскочил к другу, тот выплюнул воду и уже открыл рот, чтобы яростно заорать, как Игорь, быстро схватив его за руку, поволок в коридор, другой рукой захлопнув дверь. К счастью, коридор был пуст в этот момент. Игорь прижал Диму к стенке, крепко обнял и зашептал прямо в ухо: — Тише, тише, мой хороший, я с тобой. Он чувствовал своим телом, как бешено колотится сердце Димы. — Ну что ты, Димочка, все хорошо. Я люблю тебя, очень сильно, люблю, люблю. Дима перестал вырываться и обнял Игоря в ответ: — Черт! Я этому цветному уроду руки поотрываю, если он еще раз их к тебе протянет. — Он ничего такого не хотел, это случайность. — Ты его еще защищать будешь?! — Шшш, нечего защищать и некого, он ничего не делал. — Только ручонки свои распустил! — Это издержки творческой личности, он сделал это не задумываясь, я даже внимания не обратил. — Зато я обратил. Значит, надо понимать, это не первый раз? — Дим, перестань делать из мухи слона и торговать слоновой костью, как говорит моя мама. Цепляешься из-за ерунды. Костик ничего такого не хотел. — Лучше молчи, Гор, только хуже делаешь. Не быть тебе адвокатом, — Дима оттолкнулся от стены и потянул Игоря к выходу, — пошли домой. — Подожди, я скажу, что ухожу. *** Гор распахнутыми глазами рассмотрел, что лежит на стратегически важных местах любимого тела. — Без рук… — прошептал Дима. Маленькие мармеладки в форме ягод и листьев создали впечатление того, что он лежит в траве, а сладости — как настоящая малина и земляника — осыпали золотистый торс, пах и бедра. Какой красивый… Гор мягко, одними губами, стал собирать мармелад, стараясь коснуться кожи где только дыханием, где невесомым поцелуем. Сладкий мой. Из губ в губы переходило лакомство, а язык вылизывал сладкие следы. Только один раз Димка не выдержал и сам: «Щекотно!» — расхохотался, когда юркий язык Гора лизнул родинку у пупка, а потом нырнул и в углубление, наполненное крошечными ягодками с черничным вкусом. Вот и пригодились привезенные отцом из рейса сладкие украшения для торта. — Горушка… — тихо сказал Дима. — Что? — мягко отозвался тот. — Ничего… Просто Горушка… у меня слов не находится сказать, как я тебя люблю. — Ты сам меня с ума сводишь, — Гор убрал мокрую от пота прядку с бронзового лба, — странно так… — Что «странно»? — Раньше я думал, как это люди столько слов друг другу говорят. Казалось бы, сказал один раз «люблю» — и хватит. Над Вадимом вот посмеивался… Ну, ты же слышал, как он сю-сю-сю с Эдькой. А сейчас сам хочу тебе всякую чепухень шептать, вот только слова куда-то все потерялись. И ты мне сейчас о том же говоришь. Гор любовно оглядел лицо напротив. — Но я могу много-много раз тебе сказать, что ты лучший. И лучшее, что у меня было и есть в жизни — это тоже ты. Был бы поэтом — стихи бы тебе сочинял, честно. Только вот не умею. Гор зевнул. Спать тянуло неудержимо. Окинув ласковым взглядом Димку еще раз, он увидел, что тот уже спит. Губы расслабленно приоткрылись, доверчивые руки скрестили запястья под боком у Игоря, и любимый выглядел сейчас таким беззащитным, что хотелось поцеловать, не чувственно, а бережно. Последнее усилие, после которого Гор провалился в сон — это поворот головы и сладко-легкий поцелуй в висок. Я рядом, и я тебя люблю. *** Чтобы не выбирать, с какой ноги встать сегодня, Гудов просто упал с кровати. Вчера до поздней ночи шла подготовка к презентации «Зеленой коллекции», и Валера чувствовал себя разбитым. Определенно надо попить кофе. Кряхтя и облокачиваясь на кровать, гордый совладелец «ВериГуд» встал, постоял немного раком, размышляя, стоит ли снова лечь. Решил, что не стоит, и побрел на кухню, где слегка ожил, проводя утренний ритуал по приготовлению почитаемого напитка. Поджарить зерна, смолоть на старинной ручной мельничке, вода не из-под крана какая-нибудь, а самая мягкая бутилированная, с серебром; турка… залить некрутым кипятком — ни Боже мой! — и следить за пузырьками, поднимающимися со дна. Один, второй… оп! за секунду до появления третьего снять с огня. Гудов, блаженствуя, сидел на кухне в халате и наслаждался, смакуя. Еще бы Димочку рядом — и картина мира была бы совершенной. Он варил бы своему сонному мальчику первую чашку, вдыхая аромат кофе и теплого, только что из постели, парня. И завел бы привычку делать булочки по утрам — хлебопечка есть, да для себя как-то не хочется. Интересно, как у Димы проходит утро? Встает, идет в одних трусиках (Валера оживился — надо слипы подарить, на Димкиной попке они будут ух!) в душ, одевается, завтракает. Так! Сегодня надо быть в форме! Гудов взбодрился и стал тщательно выбирать костюм для презентации в надежде сразить Диму наповал. Вот в синем, к примеру, он вообще неотразим! Да, но вот в чем будет Дима? А если он наденет что-то в свободном стиле, то рядом с Валерой в дорогом прикиде может и застесняться… сложная задача. Гудов с головой погрузился в проблему, а образ Димочки так и стоял перед глазами. Хотя Дима сейчас, видимо, из-за летней жары ходил все время в белом: белоснежные бриджи или шорты и такие же ослепительно белые майки, даже кожаные шлепки тоже белые. А как это все смотрится на загорелом теле! Валера непроизвольно сглотнул. *** Но на презентацию Дима не пришел. Гудов всё время посматривал в зал на ВИП-места, куда Арсенину был заказан пропуск. И не только заказан, но и передан лично Гудовым, вместе с коробкой дорогущих конфет из Сирии! Вот только вместо бронзового красавчика там сидела какая-то девица пятидесятого размера, и даже место Игоря занимал веснушчатый парень. Валерий весь извелся, представляя себе, как Димочка снова бегает за Гором. Ну откуда было знать, что Диме начхать на показ какой-то там коллекции, и он спокойно отдал элитные билеты однокласснице Лесе и ее парню Славику? Тем более что впереди ждал корпоратив на природе, который нельзя было пропустить — на нем должна была присутствовать пресса, а лишняя реклама «Хвостикам» никак не помешала бы. Новый выпуск «О высоком» разошелся мгновенно — Гудов даже заказал дополнительный тираж. И Димочка там был в костюме из Зеленой коллекции, и реклама «Хвостиков» получилась потрясная! Концепцию рекламы Гор придумал, хорошо еще Димка не видел, как Зайка от восторга впечатал Игорю поцелуй в щечку. Небольшие эффектные фото зверей из Центра самым неожиданным образом перекликались с моделями, обряженными в Зеленую коллекцию. Так енота Евсея, вскрывающего защелку, удачно совместили с парнем в полумаске и полосатой вязаной жилетке, привалившегося к дверному косяку, а кошку Муську, вылизывающую приблудившегося бельчонка, — с рыжей девушкой-моделью, носившей прическу, напоминающую беличьи ушки. Бульмастифа Антония, ворующего из холодильника творожную массу, сочетали с парнями в белых свитерах из буклированой пряжи, очень похожей своей зернистостью на творог. *** Гор, шипя сквозь зубы, протирал плиту. Хотел сварить кофе Димке и себе, а эта холера просто сбежала из турки. Прям внаглую, стоило на минутку отвернуться — на тебе! Побег из Шоушенка, блядь. Дима умаялся вчера с этими съемками — даже на привычные ласки сил не осталось. Игорь буквально на себе втащил практически спящего любимого в душ и сам его искупал. Димка даже стоял с трудом. Говнюку Гудову будет сегодня по первое число — рабовладелец хренов. И корпоратив этот еще! Хотя «Хвостики», конечно, это нехило поддержит. Стоило только появиться статье о Центре в журнале, как спонсоров набежало, и даже муниципалитет расщедрился на три десятка мисок для Приюта животных, представив это таким благодеянием, что просто плакать хотелось от умиления. А Дима всё еще спал, уткнувшись носом в подушку. Гор заглянул в спальню и улыбнулся. Махровая простыня сползла, приоткрыв обе ямочки над крепкими ягодицами и соблазнительно облегая округлую попку. Хорош. Игорь опустился на колени рядом с кроватью, аккуратно приподнял край простыни. Поцеловал бронзовое полушарие. Димка не шевелился, и дыхание у него не изменилось. Ладно. Пойдем готовить завтрак. *** Презентация явно удалась. Это если не считать охреневшей физиономии директора «Хвостиков», увидевшего подарок муниципалитета и выдавшего: «Мы вообще-то поесть просили» прямо в лицо заместителю мэра. Да, точно удалась. Это если не считать истерики комиксной звезды Атлантиды, которая углядела в новом журнале себя любимую в сочетании с козой Дуськой. Дуську сняли с тыла (ибо с фасада неугомонное парнокопытное грозило рогами) в тот момент, когда она жевала тюлевую занавеску, а Атлантиду сфоткали, когда она кокетливо тянула пальчиками изо рта жевательную резинку. Конечно, удалась! Это если не считать дорвавшегося до халявного коньяка папы-Гудова, который вис на всех моделях, администраторах и охранниках по очереди, вызывая у первых кокетливое «хи-хи», у вторых гневное «а ну!», а у третьих «оБожеОпятьНачалось». Безусловно, удалась. Вот только Димочка не пришел… *** Часть набережной была огорожена, облагорожена, заставлена столиками и палатками с приветливыми официантками и небольшой сценой, где диджей весело крутил то попсу, то клубную музыку. На корпоративе народ отрывался. Поднабравшаяся Атлантида повисла на Игоре. Игорь намекнул, что коллаж с козой — его рук дело. Атлантида обиделась, вздернула нос и гордо, хоть и нетвердо ступая, ушла висеть на заместителе мэра. Потом на Горе повис чертов Зайка. Ибо идея с козой была его, и сейчас Светлый рыцарь, коим предстал перед ним Игорь, приобрел черты спасителя: мстительная Атлантида запросто могла пообрывать дреды, а то и облить их тушью. Гор намекнул, что он сейчас кому-то раскрасит глаза в синий и фиолетовый без применения краски. Зайка горестно вздохнул и подался к столику с шампанским. Затем Игоря приобнял за плечи неплохо поддавший худредактор (ничего такого Иг… ик! горь, он как раз натурал!) и присел на уши, что Гор — человек талантливый и ему надо ик! подумать ик! о своем месте в этой ик! жизни… Тут Березовский решительно снял с себя чужие руки, почему-то сползшие в район поясницы, и, быстро прислонив худреда к тополю, слинял сам. Судя по всему, натурал не заметил смены партнера, так как его ладони настойчиво стали гладить дерево. Дерево, наверно, было польщено, но скромно не отвечало на заигрывания. Пока Игоря обольщали все, кому не лень, Диму обхаживал Гудов. Валерий принес шампанского, вручив его Димочке. Димка рассеянно взял бокал, озираясь в поисках Гора (который в это время старался отцепить от себя Атлантиду, благоразумно маскируясь от ревнивца за палаткой с мороженым). Гудов держал свободную ладонь Димы в своей руке и слегка пританцовывал в надежде, что паренек тоже захочет подвигаться под музыку. Арсенин этих ухищрений замечать не хотел, прихватизированную ладонь из захвата освободил, а шампанское поставил на какой-то столик. Куда девался Димкин бокал, Валера не заметил и решил, что дело пошло. И посвистал за второй порцией алкоголя. А веселье было в полном разгаре. Заместитель мэра радостно скакал в обнимку с длинноногой Атлантидой, пресса радостно скакала за ними с фотоаппаратами. Спонсоры братались с «Хвостиками», «Хвостики» ябедничали на муниципалитет, спонсоры обещали «разобраться». Зайка отодвинул к черту диджея и, включив караоке, почти не фальшивя, пел «Финскую польку», на ходу придумывая финские слова и рифму. Костику подпевали хором, причем по-русски, не зная текста, и только веселое «як-цуп-цоп парви каридолу» орали все с энтузиазмом и на пределе легких. Второй бокал, врученный Димочке, который всё никак не мог углядеть в толпе Гора (объясняющего в это время настырному Зайке, что он его задолбал), тоже куда-то делся, при всем при том, что Димка и глотка спиртного не сделал. Гудов тоже сегодня хмельного не выпил ни капли, но ощущал себя навеселе. Красивый Дима рядом, Гор невесть где, можно и… Валера осторожно приобнял Арсенина за плечи и легонько встряхнул: — Ну ты чего? Смотри, как тут весело, а ты совсем загрустил. Действительно, корпоратив разошелся не на шутку. Ржущая толпа выстроилась в длинный хвост и отплясывала конгу, дружно, хоть и не в такт, выбрасывая ноги в стороны. Вела, разумеется, Атлантида, невесть как ухитряющаяся держаться на каблуках в тринадцать сантиметров. За ее бока в скользком платье держался развеселый и пьяный заммэра. Время от времени он останавливался и вмазывал поцелуй в вырез на спине танцорши, отчего Атлантида игриво взвизгивала и томно проговаривала: «Витечка, не здесь!» Худредактор, пригорюнившись, рассказывал сочувственно молчащему тополю историю своей жизни. Зайка организовал игру в бутылочку, страстно зазывая «пошалить» всех, кто плохо стоял на ногах для конги. Народ на «пошалить» повелся охотно, и змея из танцующих быстро превратилась в круг из сидящих. И только худоногая Атлантида в сцепке с заместителем мэра Витечкой продолжала скакать, не замечая потери партнеров и смены музыки. Березовский выдрался наконец из объятий липучего Костика, с ходу отвергнув предложение играть. Радужные дреды поникли снова. Бутылочка вертелась, народ смачно целовался, Зайке тоже хотелось. И не абы с кем, а с Игорем. В отличие от Гудова, Костик прекрасно разглядел симпатии своего кумира, но, как и Валере, переключить на себя внимание ему не светило, с чем Зайка был категорически не согласен. Постояв немного в нерешительности, дреды снова пошли на штурм. Гору осточертели поползновения озабоченных коллег. И Димка куда-то запропал. Нет, три-четыре раза Игорь и сам прятался от ревнивых глаз: незачем другу переживать из-за недотраха идиотов, но всему есть предел! И в этот момент Костик снова подошел. Момент был крайне неудачный, потому как хлопающий ресничками Зайка, нежно взирающий в лицо Гора, все-таки попался на глаза Диме. *** В какой-то прострации Димка сидел на берегу. Вечерний бриз тянул воздух с суши на море, трепал черные волосы и легкую рубашку. Вот опять. Ревность выжигала изнутри, была иррациональной, глухой и мутной. Гор не виноват. Он такой красивый, он самый лучший. Он добрый и надежный, он просто сама суть Димкиной жизни… Дима порывисто вздохнул. Со спины, со стороны набережной, слышались голоса и доносилась музыка. Где-то там сейчас обольщает его Гора радужноволосый Костя. Заскрипел песок, кто-то приближался. Игорь? Дима радостно обернулся, но улыбка тут же погасла. Гудов сел рядом, не обращая внимания на то, что пачкаются светло-синие летние брюки. Конечно, его задело то, что даже улыбка бронзового парня и та предназначалась не ему. Ну что тут поделаешь?.. Помолчали. Волны накатывали на берег, тихо шурша, слышались нестройные весёлые выкрики и смех, мимо пробежали любители ночных купаний — целая компания стала плескаться на мелководье. — Дима, — мягко начал Валерий, и Димка вздрогнул, — я ведь тебя понимаю. Давай просто поговорим? Гудов аккуратно взял в ладонь Димкину кисть. — Красивая тату.