Рассвет

— Ал, что-то случилось? А он сидит и смотрит вдаль ночи, где загораются звезды, и исчезает луна. Кажется, что и он снова исчезнет от меня и больше не вернется. — Ал…? Молчит. Всегда он так. Не слушает меня каждый раз, когда мы вот так выходим, чтобы встретить утреннее солнце и возрадоваться новому дню. Но этот день не будет солнечным и ярким — для меня он, как мрак, поступающий к горлу. — Прости, Нии-сан, я задумался, — наконец отвечает он. — Смотреть на звезды — это так захватывающе. Конечно, ведь только ты находишь в них какую-то сугубую частичку души, оставляя её там навсегда. Не знаю, как ты это делаешь, братишка, но меня это поражает. Сколько прошло с того момента, как я вернул тебя и отказался от того, что носил у себя под сердцем? Года два-три? Нет? — Будешь так же сидеть? — тихо спрашиваю его. Он только кивает головой, и снова смотрит на бездонный вверх. Или он стал взрослым, или я остался ребенком. Почему мне так хочется кричать вдаль, где нет ничего? Где только пустота и все. — А с тобой что случилось? Я вздрогнул. Он так неожиданно это сказал, что мое тело покрылось мелкой дрожью. Что со мной случилось? Если бы я знал. — Я вдруг прозрел, — с чего-то вдруг ответил ему. — Туда, куда ты смотришь… Там множество людей, которые оставили нас. Давно покинули границы сознания и спокойно покоятся в мире. Он только как-то странно хмыкнул и лег на прохладную траву, сложив руки на груди. — И правда. Сколько людей, сколько знакомых, друзей сейчас смотрят на нас? Посчитать бы всех, да, боюсь, пальцев не хватит для счета. Я сбился с него и не хочу начинать сначала. Правда говорит, как взрослый, а я просто увлеченно слушаю его голос. Небо уже не было таким черным, в нем начал появляться странный свет, похожий на краски, которые обмакнули в воду, а они начали расплываться неровными кругами по стакану. Если бы меня попросили описать спокойствие, умиротворение и тишину — это было бы моим самым большим рассказом, который я мог бы подарить этому миру. Не хочу, чтобы это заканчивалось. — Смотри, — показал Ал на воспламеняющее солнце пальцем. — Оно приветствует нас. Нас с тобой, Нии-сан. Он постоянно меня так зовет, а мне просто нравится это его произношение. У него появляется улыбка на лице — это очень хорошо. Редко улыбается мой младший братик по таким пустякам, как этот. Рассвет приближался, но душа моя пустеет, а я не знаю причину. Все это такое странное и необыденное. У меня дрожали пальцы и холодели руки, шел какой-то приступ смятения. — Брат? Я перевожу взгляд на его оливковые цветом глаза, полные непонимания и безумного блеска. — Тебе не нравится рассвет? Эти слова не он произносит. Нет, не он. Его совесть говорит со мной, пытаясь раскрыть давний секрет. Прости, я не могу тебе его поведать. По крайне мерее не сейчас. — Все в порядке, просто я чувствую ужасный холод и пустоту, — неужели я смог вытащить эти слова из себя? Его глаза странно моргают, но уже через вмиг он садиться рядом со мной и прижимает к себе за плечи. Пытаясь отстраниться от него, мне кажется, я делаю очень глупую ошибку. Отталкивать родную тебе душу и плоть? Да как ты посмел, Эдвард! Он не обиделся, а только слабо улыбнулся. — Прости, Нии-сан. Опять эти слова, как стрела, пронизывающие мою душу. Сколько раз он это еще повторит, прежде чем снова подсесть ко мне? Или я сам двигаюсь к нему? — Не извиняйся. Два несчастных слова еле выдавились из моей, и так разбитой, души. — Тебе же холодно, я просто решил тебя согреть. Тепло, правда, было, но только несколько секунд. Прежде, чем отодвинуться от него, я почувствовал какую-то искру. Странные ощущения. Холод сменялся дрожью по спине, а пустота заполнялась черной краской. — Поговори со мной, Эд. Он назвал меня по имени? — О чем? — Да хоть о чем! Не хочу видеть, что ты просто смотришь вниз и ничего не видишь. Я отвернулся, а глаза расширились. И правда, смотреть куда-то и не видеть ничего — трудно. — Вчера я помог тетушке Пинако сделать пирог. Ты хоть знаешь, как он трудно печется? Я еле как перемешал это тесто, но она меня очень сильно похвалила и рядом с тарелкой, на которой лежала это злосчастная месива разных веществ, поставила стакан молока. Ух, я тогда разозлился, — начал рассказывать ему я. — А потом помог убрать в доме, пока ты бегал в город за чем-то. Он улыбнулся, а потом посмеялся. — Ты не меняешься, Нии-сан. Рассвет наступал очень быстро, но и с солнцем приходили тучи, которые надвигались над ярким светом в небе. Это могло предвещать только одно — дождь. Небо будет плакать. — Мне кажется, или? — Да, ты прав. Нам лучше где-нибудь укрыться. Ал встал и подал мне руку, чтобы я тоже мог встать. Но когда я почувствовал землю под ногами — наши взгляды сошлись. Ступор, да и только. Он был выше меня, но не совсем, а я смотрел на него снизу вверх. — Идем, а то нам мало не покажется. Искра как появилась быстро, так быстро и угасла. Он пошел вперед и подгонял меня, чтобы я шел быстрее. Ноги еле волочились по траве. Я не могу идти за ним следом, не хочу обгонять прекрасную мне фигуру. Вдруг, где-то сверху капнуло что-то мокрое. — Ну вот! — послышался злой голос брата. — Я же говорил, что нужно идти быстрее, Эд! Волосы уже хорошо начали намокать и превратились в своеобразные сосульки. Ал же тоже промок с ног до головы. Неподалеку стояло огромное дерево, которое я раньше здесь не видел, но мы быстро побежали туда, чтобы хоть как-то скрыться. Он сидел, согнул под себя ноги и дрожал. Дрожал так, как никогда раньше. Ему страшно? Он боится дождя? Или одиночества? — Ты чего? — оторопело посмотрел на него. — Холодно. — Давай я тебя согрею. Пододвинувшись ближе к нему, я не почувствовал того, что сделал с ним совсем недавно. Он принял меня и не оттолкнул? Ты чего, брат? — Спасибо. — За что? — Ты, как старший брат, выполняешь свои обязанности. Глупый! Он ударяет меня в бок и посмеивается в другую свою руку. Дождь очень долго шел, а я считал капельки, которые падали на мои ботинки. Сколько это еще будет продолжаться? Без понятия. — Смотри, — показывает он на уже свои ботинки. — Муравей тоже боится холода. Он берет его на свой палец и подносит к носу, рассматривая его хорошенько, со всех сторон, но вскоре отпускает. Нет, все же ты ребенок. Мир и правда держит на поворотах тех, кто даже сам не свой. Он не дает упасть в бездну и остаться там, пока не придет другой такой же, как он. Рядом с ним мне становилось тепло. Запах яблок, меда и лаванды отдавался в нос резким запахом. — Апчхи! — Ой, ты чего? — Просто что-то залетело в нос. Или это и правда был запах его мокрых волос, или запах травы? Но почему пахнет медом? — Кажется, что он не закончится, — бубню себе под нос. — Сколько нам еще ждать? — Ты желаешь прогуляться, а потом лежать в кровати, да болеть несколько недель? — Почему бы и нет? Резко встав, я сорвался и пошел к направлению к дому, оставив его под тем деревом. Не думая, что случиться, я просто шел, не оглядываясь. — И что же делает мое сознание? — тихо спрашиваю я у себя. — Зачем же так печешься ты о нем? О других людях не можешь думать? Остановился. Прямо под дождем. Он заливался за шиворот капюшона и медленно стекал вниз. Но чувствовать это мне не давала голова — она совершенно другим занята сейчас. Не дай мне сорваться, даже если мы не тоже самое. Я так и сижу под ним, на коленях, отпустив руки вниз, но голова смотрит вдаль, а глаза пусты. Неужели я оставил его одного? Опять? Не успев опомниться, услышал позади себя хлюпающие шаги. — Не далеко тебя занесло, брат, — он подошел ко мне и присел на корточки. — Ты и правда что ли? Резко, даже неожиданно, я поднимаю глаза на него. — Что? — Ой, да не притворяйся, я же вижу, что ты в кого-то влюблен. Он так странно улыбается и, похлопывая меня по плечу, пододвигается ближе ко мне. — Ну и кто она? Расскажи! — Прямо здесь? — Ой, да что нам будет? Ты мне еще много чего расскажешь, когда мы вместе будем лежать в кроватях. — Я… — Ну не тени! Брови его нахмурились, а лицо так было близко ко мне. Что в такие минуты я мог сделать, кроме лишь одного? Я просто поцеловал его? Он дернулся, но не отстранился от меня, а просто закрыл глаза и поддался. Поддался в мою власть и не отпускал меня, вдавливая в мокрую землю, на которую до сих пор капали мелкие частички свежей воды. И как долго мне еще переживать это? — Так вот оно что, Нии-сан… Рассвет хоть и наступает рано, но не всегда он бывает радостным и приятным… Хотя этот рассвет мне уже не забыть никогда. Ты не позволил мне закончить — Именно ты свел меня с ума.