— Вот и настал час испытания! О, как я устал от ожидания…
Юра улыбнулся, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, где Женя затянул очень актуальную в данный момент песню. Остальные члены группы, истощившие до критического минимума все пределы терпения, тут же принялись ему подпевать и выстукивать ритм ладонями по коленям, да так, что и безо всяких усилителей стёкла в машине задрожали. Юра бы с удовольствием к ним присоединился, но увы — ему нужно было следить за дорогой. Хотя в данный момент там ничего особо интересного не происходило. Машины впереди тронулись с места, но ненадолго. Уже через пару минут шоссе снова встало, и в этом крылась самая главная проблема группы — эпидемцы уже час не могли выехать из Москвы, застряв в гигантской пробке на выезде со МКАДа. В принципе, они никуда не опаздывали — Максим ждал их на даче не раньше часа, однако сидение в душном, раскалённом подобно духовому шкафу, салоне «Кюрона» никому радости не добавляло, и, как следствие, музыканты уже начали звереть. — Вон там просвет вроде. Может, получится вырваться? — заметил Илья, восседавший на переднем сидении и взявший на себя в этот тяжёлый час обязанности штурмана. Правда, толку от этого было немного. — Вижу. Надо только ещё немного продвинуться… — вздохнул Юрон и бросил сидящим позади товарищам. — А пока продолжаем концерт по заявкам! Музыканты поддержали его дружным смехом. — А может, ты сам что-нибудь споёшь? — неожиданно предложил Дима Процко. — Не, ребят. Я пас. — Да ладно тебе! — Давай, Юрон! Подключайся! — Просим! Просим! Женя захлопал в ладоши, однако просьбу пришлось ненадолго отложить, так как именно в этот момент очередь снова сдвинулась, на этот раз гораздо живее, и Юра наконец-то смог вырулить с основной дороги на ту, что вела к даче Макса. Эпидемцы восторженно взревели и зааплодировали этой маленькой, но такой, несомненно, ценной победе. Однако, несмотря на захватившее всех веселье, Дима Процко о своей идее не забыл. — Ну, Юр, давай, запевай! — Я не могу. Я за рулём, — предпринял последнюю попытку отвертеться Мелисов. — Так мы ж тебя сыграть не просим, — хмыкнул Кривенков. — Ага. Юр, давай, спой! Дорога-то свободная. В крайнем случае Ларс тебя подстрахует, — подначивал Егоров. Юра бросил несчастный взгляд на басиста, однако и тут поддержки не нашёл. Посмеивающийся Мамонтов только плечами пожал. — Ты ж их знаешь, они не отстанут. Спой уже что-нибудь по-быстрому, пока ещё не доехали. Юра вздохнул, закатил глаза и сдался. — Ладно, чёрт с вами. Сейчас. Он задумался, перебирая в голове песни, и замурлыкал одну, вдруг всплывшую в памяти и настойчиво засевшую в мозгу. Мотивчик вспомнился быстро, и Юра запел, пристукивая пальцами по рулю для ритма:— Туман войны окутал горы и луга. Зачем нужны мне заклинания врага? Пылают символы, скрывая силу, но Их тайну разгадать не каждому дано.
Ребята сзади засвистели и подключились на двух последних строчках. От слитного вопля шести лужёных глоток зазвенело в ушах. Мелисов улыбнулся, переходя к припеву:— Двери миров откроет заклинание, Свитки таят огненный знак. Несколько слов изменят расстояние В мир, где царят…
Что произошло дальше, Юра понять не успел. Он всего на мгновение отвёл глаза от дороги, чтобы взглянуть на довольно ухмылявшегося Ларса, как вдруг в салоне потемнело, в лицо ударил прохладный порыв ветра, а у гитариста заложило уши, словно от резкого перепада давления. Он повернул голову обратно ровно в тот момент, когда темнота развеялась, а перед машиной из ниоткуда выросло дерево. Мелисов заорал не своим голосом и вывернул руль, одновременно вдавив тормоз. Только это не спасло их от страстного «поцелуя» со следующим, выросшим на пути, древесным стволом. Скрежет сминаемого металла и звон стекла ударили по ушам. Мелисова швырнуло вперёд, крепко приложив лбом о руль. В голове словно взорвалась граната, перед глазами всё почернело. Кажется, он отключился ненадолго, потому что в себя его привёл громкий, испуганный голос Ильи и рука басиста на плече: — …рка! Юрон, блять, не молчи! Скажи что-нибудь! Мужчина честно попытался ответить, однако из горла вырвался только хриплый стон. Он опёрся о приборную доску, пытаясь приподняться, и ладонь тут же закололи крупицы стекла, а запястье острой иглой пронзила боль. Где-то неизмеримо далеко слышались глухие, доносившиеся словно сквозь плотную подушку, голоса остальных музыкантов. Ларс помог ему выпрямиться, придерживая за плечо. Сам басист не пострадал — спас ремень безопасности. А вот Юра, как всегда, не пристегнулся… О чём теперь горько сожалел. — Юр, ты как? — вырвался из общего хора громкий голос Терриса, и остальные выжидательно примолкли. Мелисов поднял руку, чтобы потереть ноющую голову, и вздрогнул, ощутив пальцами тёплую влагу. — Да вроде нормально. Лоб вон только разбил. — И хорошо так разбил, — подтвердил пристально разглядывавший его Ларс. — Так, надо выбираться отсюда. Однако сказать оказалось проще, чем сделать. Замок ремня безопасности заклинило, и Мамонтов, шипя и ругаясь, завозился, пытаясь освободиться. Мелисов тоже дёрнул пару раз за ручку, но дверь перекосило, и поддаваться она категорически не желала. Однако когда к воздействию внутреннему присоединилось воздействие внешнее в лице встревоженного Кривенкова, разнесчастный кусок металла капитулировал и с душераздирающим скрипом соизволил открыться. — Порядок. Сам выберешься? Оскорблённый Юрон проигнорировал вопрос и решительно полез наружу, однако стоило ему выпрямиться и сделать шаг в сторону, как мир вокруг закружился, будто на карусели. Топтавшиеся рядом с разбитым «Кюроном» Процко и Кривенков в четыре руки подхватили его и настойчиво усадили на траву, от греха подальше. Подоспевший Ларс тут же деловито приступил к осмотру, попутно раздавая указания: — Террис, аптечку из багажника принеси! Дим, у вас на заднем вроде вода была… — Процко как ветром сдуло, а Мамонтов, меж тем, сердито зашипел на самого Юру: — Твою мать! Когда ж ты, придурок, пристёгиваться научишься? Мелисов попытался жалобно протянуть: «Лааарс…», однако басист сделал страшные глаза, и гитарист послушно заткнулся, печально вздохнув. У них в группе давно уже повелось: если у кого-то возникали проблемы — он шёл к Мелисову, мгновенно включавшему режим строгой, но заботливой мамаши. Если же проблемы возникали у самого Мелисова, эту роль на себя брал Ларс, как второй по здравомыслию член группы, и первый, кому когда-либо удавалось переспорить — читай: переорать — раздражительного и упрямого Юрона. Дима вернулся с оранжевым чемоданчиком, и Илья достал перекись, бинты и вату, не прекращая ворчать. — Полбашки себе расхерачил. Так, щас больно будет, — Ларс осторожно промокнул ваткой с перекисью ссадину на лбу Юры, и тот зашипел от боли. — Нравится тебе надо мной издеваться. — Угу. Прямо счастье всей жизни, — Илья мстительно надавил на пластырь. — Как себя чувствуешь? Тошнит? Голова кружится? — Нет. Рука ещё только болит, — гитарист, внутренне обмирая, протянул опухшую кисть Мамонтову. Не дай бог, перелом! Однако Ларс, ощупав запястье, тут же его успокоил: — Ничего страшного. Просто растяжение. Ща бинт наложу, и через пару дней нормально всё будет. Юра выдохнул с облегчением и, пока Илья им занимался, перевёл взгляд на товарищей. — Ребят, а вы-то сами все как? Целы? — Почти, — буркнул барабанщик. — Мы с Кривенковым лбами «поцеловались», — жалобно пояснил Террис. — Теперь тоже ощущение, что в дерево въехал. — Ну, давай я и тебе пластырь налеплю, — угрожающе потянулся к аптечке Ларс. — Да не не, это я так, к слову, — тут же пошёл на попятную Процко. Все засмеялись, и даже Мелисов скупо улыбнулся, кривясь от боли в голове, однако улыбка быстро пропала, когда он огляделся и обнаружил кое-что странное. — Стоп, а где Женя? Егорова действительно на поляне не наблюдалось, но не успели музыканты всполошиться, как вокалист нашёлся в нескольких метрах позади машины, пристально что-то разглядывающим на земле. Мамонтов его окликнул, и парень вернулся, хмурый и озадаченный. — Чё такое? Что-нибудь интересное нашёл? — Только то, что мы, похоже, сюда из воздуха свалились, — растерянно ответил Женя. — Чего-чего? — протянул Мелисов, всерьёз задумавшись, а не стоит ли на травму головы проверить заодно и Джуйса. — Следы шин на траве появляются вон там, прямо из ниоткуда, — махнул рукой парень. — И больше следов нет. И шоссе нигде нет. И… связь не работает. Женя сбился и притих под прицелом четырёх пар внимательных глаз. Музыканты взялись за мобильники. Краткая ревизия показала, что сдох не только телефон Егорова. Связь в этой местности отсутствовала, как факт. Как и привычный, ничем обычно не заглушаемый гул оживлённой трассы. Обалдевших эпидемцев окружал настоящий, глухой, бескрайний лес. Куда ни посмотри — сплошь кусты да деревья. От слабого ветерка в густых кронах шумели листья, где-то в вышине звонко пели птички… И никаких машин! — Не понял, — протянул Кривенков, удивлённо оглядываясь. — А куда шоссе делось? — Меня спрашиваешь? — меланхолично спросил Процко, когда на нём остановился взгляд барабанщика. — Нет, блин, Господа Бога! — Тогда тебе туда, — не растерялся Террис, и указал на осторожно поднявшегося Мелисова. Юра закатил глаза. — Оч смешно! — Ну так, магия же, — пожал плечами Процко. Юру от такой перспективы аж передёрнуло. Магия…? Нет. Нет-нет-нет, и ещё раз нет! Ну нафиг такое счастье! Как будто ему и без того в жизни приключений не хватает! Обратив внимание, что Ларс и Женя ушли вперёд, по следам «Кюрона», Мелисов отправился за ними, а следом потянулись и оба Димы. Егоров не обманул: следы от шин автомобиля тянулись по траве до ближайшего дерева, сворачивали от него в сторону под прямым углом и резко обрывались, так что создавалось впечатление, будто машина действительно вывалилась на поляну прямо из воздуха. Пока Илья, опустившись на корточки, пристально рассматривал борозды от колёс, остальные члены группы рассредоточились по поляне, скучая и мрачно размышляя о бренности бытия, занёсшего их хрен пойми куда. Что же до Юры Мелисова, то профессиональная чуйка ему с мерзким смешком подсказывала, что это, мол, не конец, Юрочка, совсем не конец. Дальше будет только хуже! Разумеется, настроения Мелисову это вовсе не улучшало. Меж тем Ларс выпрямился и решительно резюмировал: — Нихрена не понимаю, но смысла тут топтаться тоже нет. Надо выбираться на шоссе. — А ты знаешь в какой стороне оно находится? — невинно поинтересовался Процко. Илья смерил его уничтожающим взглядом. — По ходу дела выясним. Иначе нам прямо здесь ночевать придётся. — Только этого не хватало! — перекрестился любящий домашний уют Юрон. Илья значительно кивнул. — О чём я и говорю. Так что собираем вещи и выступаем. «Кюрон», к сожалению, придётся бросить здесь. Мелисов тяжело вздохнул и печально покосился в сторону дымящегося автомобиля. Бросать верный транспорт не хотелось, впрочем, как и тащить набранные на трёхдневный отпуск вещи. — Юр, не вздыхай, ты ничего тащить не будешь, — успокоил его Мамонтов. — На правах раненного. Так, Димон, ты берёшь гитары… Музыканты зашумели и дружной гурьбой устремились обратно к машине.