Сейчас…
Женя наклонился к Диме Процко и тихо поинтересовался:
— Что ты там насчёт магии говорил?
— Не смешно, — мгновенно сухо отреагировал Ларс.
— Так никто и не смеётся, — пожал плечами Процко. — Просто как ты иначе ЭТО объяснишь?
Илья беспомощно покачал головой и ничего не ответил. Да и как можно было объяснить открывшуюся их глазам пасторальную картину: заросший цветами луг с мирно пасущимися коровками, пашни, аккуратные деревянные домишки, и на самом горизонте, за деревней, мрачный средневековый замок, словно сошедший с обложки какого-нибудь фэнтезийного романа.
Вот последняя деталь, кстати сказать, больше всего всех и шокировала. Ну, настолько она не вписывалась в обыденную картину подмосковной глубинки! Казалось — убери его, и пожалуйста! Можно ещё поверить, что они ошиблись направлением, вышли вместо шоссе к какой-нибудь глухой безымянной деревеньке, не нанесённой на обычные, бумажные карты ввиду ротозейства и некомпетентности составителей этих самых карт. Однако замок из поля зрения убираться категорически не желал, чем повергал эпидемцев в уныние и сподвигал на жаркую дискуссию, общий смысл которой сводился к ёмкому: «Что за нах?»
— Понятия не имею, где мы, — жаловался Илья, крутя в руках карту, найденную в бардачке «Кюрона». — Тут в любом случае либо не должно быть леса, либо нет никаких населённых пунктов. Не говоря уж о замке!
— Зашибись. И чё нам делать? — угрюмо пробасил Кривенков.
— Хороший вопрос, — Мелисов внимательно взглянул на товарищей. — У кого-нибудь есть какие-нибудь идеи по поводу того, во что мы влипли?
Все единодушно промолчали. Даже если идеи и были, высказывать их ребята не торопились. Взгляд Юры зацепился за Женю Егорова. Парень неуверенно переминался с ноги на ногу, сунув руки в карманы куртки, кусал губы, но говорить не решался. Гитарист усмехнулся. Несмотря на то что они уже давно работали вместе — сперва в качестве гостя, над продолжением «Эльфийской рукописи», а теперь и полноценного вокалиста — парень так и не избавился от своей природной застенчивости, здорово осложнявшей ему жизнь. Вроде бы уже тридцатник скоро, а по виду и характеру — ну точно ребёнок! Порой, глядя на то, с каким энтузиазмом тот хватается за каждое предложенное дело, и как искренне радуется самым обыденным вещам, музыканты тихонько посмеивались, а Юра ностальгически вспоминал свою, не менее бурную и весёлую молодость.
— Жень, — негромко позвал он. — Надумал что-нибудь?
Юноша неуверенно пожал плечами.
— Не знаю… Мысль есть одна, но она просто безумная.
— Нам сейчас и такая подойдёт, — дружелюбно поддержал парня Процко.
— Точно! Давай, жги, Егорыч, — добродушно подначил Ларс, и Женя сдался.
— Ладно. В общем… мы переместились в параллельный мир, — выпалил он и взмахнул руками, как фокусник на сцене.
Дима Кривенков фыркнул и раздражённо бросил: «Бред…», однако остальные с подобными выводами не торопились. Илья и Террис обменялись задумчивыми взглядами, а у Юры так вдруг и встали перед глазами ровные полки в книжных магазинах, забитые десятками томов так называемого «попаданческого» фэнтези. Он такой ерундой не увлекался, предпочитая что-то более серьёзное и красивое, вроде «Саги о Копье», Толкина и прочих признанных мэтров жанра. Тем не менее, суть этого фэнтези Юра знал по детской серии книг «Хроники Нарнии», которую очень любила его маленькая дочка — Алиска. Там дети попали в некий волшебный мир, где влипли в кучу опасных приключений, но в итоге спасли всех и вся от гибели и стали королями этого самого мира…
Воображение тут же охотно подкинуло ему его самого в короне и мантии, и Юрий, в ужасе зажмурившись, прикрыл лицо ладонью в жёстком фейспалме.
«
Только не это! Во имя всех богов Кринна и Саши Овчинникова в придачу, пусть я просто головой ударился и мне кошмар снится!»
— Ну, учитывая внезапную смену местоположения, я думаю, это вполне здравая идея, — неуверенно протянул Процко.
— Угу. И щас выйдут нам навстречу толкиеновские эльфы во главе с Гендальфом, дружно объявят избранными и отправят курьерами к некой Одинокой горе, одно маленькое колечко утилизировать, — съязвил Мамонтов.
— Братство пауэр-метала, — задорно вставил Женя.
Все рассмеялись, однако Юрию эта идея понравилась ещё меньше, чем Хроники Нарнии. Там хоть детская книжка, а тут эпичная героика. Их путешествие в таком случае скоропостижно закончится после первой же встречи с орками.
Представив себе мысленно и эту картину тоже, Юрон содрогнулся и подумал, что пора уже что-то делать, пока никто из его товарищей не вспомнил что-нибудь похуже Толкина. Мартина, например…
— Так, всё, хватит!
Уже начавшие было рассуждать на тему похода к Ородруину, музыканты притихли и уставилась на гитариста, а по совместительству, и бессменного руководителя группы. Юра помолчал немного, собираясь с мыслями:
— Это всё, конечно, хорошо, но, как и говорил ранее Илья, нам нужно понять, где мы, до темноты, иначе придётся ночевать на улице. Так что давайте пока отложим все эти фантастические бредни о перемещении, и сосредоточимся на более насущных вопросах, — он махнул рукой в сторону деревушки. — Раз там есть дома, значит, и люди должны быть. Надо с ними поговорить и всё разузнать. Может быть, мы себе тут напридумывали всякого-разного, а это просто замок олигарха какого-нибудь…
— Пугачёвой и Галкина? — с неубиваемым позитивом поинтересовался Процко.
— Да хоть бы и их, — пожал плечами Юра.
— Значит, двигаем в деревню, а потом, если что, к замку, — резюмировал Мамонтов, складывая карту и поправляя начавший уже оттягивать плечо футляр с гитарой. — В первую очередь надо постараться найти телефон.
— И машину тоже, желательно, — пропыхтел Кривенков, тащивший, помимо Юриного инструмента ещё и сумку с пивом.
— Если они тут есть, конечно… — задумчиво протянул Террис. Мелисов тоже так считал, но предпочёл не расстраивать товарищей мрачными подозрениями раньше времени, и группа двинулась через луг к деревне.
Первым живым человеком на их пути оказался мальчик-пастух, следивший за вышеупомянутыми коровами. Юра направился было к нему, чтобы спросить, что это за место и как им отсюда выбраться на шоссе, однако ребёнок при виде группы изменился в лице так, словно Фредди Крюгера вживую увидел и бросился прочь со всех ног.
— Чего это он? — растерянно спросил Мелисов, проводив мальчика взглядом.
— Твоего прекрасного лика испугался, друг, смирись, — хмыкнул Ларс, хлопнув гитариста по плечу.
Юра, скорчив недовольную мордаху, попытался улыбнуться, но на душе стало как-то совсем уж неспокойно. Это место ему не нравилось всё больше и больше. Они двинулись дальше, и ощущение грозящих неприятностей только укрепилось. Встречавшиеся им на пути люди мерили группу мрачными взглядами, женщины с детьми торопились скрыться в домах, а мужчина с косой, одетый как заправский крестьянин с картинки из энциклопедии про древних славян, к которому обратился на этот раз Женя, шарахнулся от них, как от чумы, и тоже поспешил удалиться, испуганно оглядываясь.
Неторопливо вышагивая по дороге, Юра покосился на Илью и увидел в глазах басиста отражение своей тревоги. Не одному ему всё это казалось странным и пугающим.
Улица разделилась на два рукава, и музыканты замерли в нерешительности.
— Ну? И куда? — коротко осведомился Процко.
— Надо разделиться. Так мы быстрее всё осмотрим и сможем хоть что-нибудь, да выяснить, — заявил Юра. — Женя, ты со мной.
— Я тоже, — хмыкнул Илья. — Ты вечно в неприятности влипаешь, значит, и здесь обязательно на что-нибудь да наткнёшься.
— Хорошего же ты обо мне мнения, — укоризненно покачал головой Мелисов, хотя не мог не признать, что Мамонтов отчасти прав.
Неприятности на голову Юры валились с завидной регулярностью, и пусть в основном мелкие, практически бытовые, зато настолько разнообразные и изобретательные, что послушать истории о Юриных «приключениях», как правило, собирались даже друзья из сторонних групп.
— Ладно. Тогда расходимся и встречаемся через полчаса на этом самом месте.
— И постарайтесь ни во что не влипнуть, — напутствовал дуэт Дим Илья.
— Ну, это уж как пойдёт, — пожал плечами Процко.
С тем и расстались. Юра, Женя и Ларс отправились направо. Дорога неуловимо забирала вверх, солнце жарило вовсю, разговор не клеился, так что шли молча. Юрон украдкой осматривал окрестности, но взгляд его, словно магнитом, то и дело притягивался к чёрной, каменной громаде замка на горизонте. Если бы они и в самом деле оказались в некоей штампованной «попаданческой» фэнтези-реальности, Мелисов руку бы дал на отсечение, что это — замок тёмного властелина. Такое мрачное и гнетущее впечатление производила эта махина. Только торжественных транспарантов не хватало на пути: «Осторожно! Не входить! Внутри злой
собак колдун!»
Дома кончились внезапно, словно их серпом по ровной линии обрезали, и взглядам эпидемиков открылся унылый пустырь километра в полтора шириной. Ни одной зелёной травинки на нём не было, только грязно-коричневый колючий бурьян и груды серых камней. Дорога вилась петлёй по склону холма и утыкалась прямо во врата замка, забранные мощной решёткой.
— Нда… Романтично-то как, — саркастично бросил Илья, озираясь из-под ладони.
— Натуральное средневековье, — кисло бросил Мелисов, мысленно прикидывая, что такие замки скорее могут быть у Мартина, чем у Толкина…
— Ребят, у нас гости! — окликнул товарищей Женя Егоров, хотя гитаристы уже и сами заметили спешащих к ним вниз по дороге шестерых людей: пятерых рыцарей в чернёных кольчугах и шлемах, и худосочного монаха в сиреневом плаще и бурой рясе, с лирой в руках. Рыцари напоминали тех ролевиков из исторического клуба, которых эпидемцы приглашали на постановку «Эльфийской рукописи». Вот только внутреннее чутьё и закреплённые на поясах воинов мечи подсказывали Мелисову, что если у них были просто разряженные актёры, то эти рыцари — самые что ни на есть настоящие. И это не могло не беспокоить.
«
Сперва замок, теперь рыцари. Что дальше? Дракон? Господи, во что же мы влипли?» — проскользнула в голове тревожная мысль.
Юра любил фэнтези, но попадать во все эти «расчудесные» волшебные миры не имел ни малейшего желания. Хотя бы потому что даже в самой сказочной вселенной герои — что плохие, что хорошие — дохли с завидной регулярностью, а Юре ещё пожить хотелось, и желательно чем дольше, тем лучше. Так что пока Женя и Илья с любопытством рассматривали приближающийся отряд, Мелисов украдкой начал оглядываться, планируя пути отхода.
Рыцари несколько сбавили темп и остановились в нескольких метрах от эпидемцев, держа руки на рукоятях мечей. Монах выступил вперёд и окинул музыкантов надменным взглядом.
— Кто вы такие? Отвечайте, быстро! — визгливо потребовал он, уперев руки в бока.
По единому негласному решению Юра выдвинулся ему на встречу в качестве парламентёра.
— Здравствуйте. Я — Юрий Мелисов, а это, — он указал на друзей, — Евгений Егоров и Илья Мамонтов. Мы — музыканты из группы «Эпидемия»…
Дальше ему продолжить не удалось, потому что простые слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Рыцари отпрянули назад, повыхватывали мечи, а монах вцепился в свою лиру, выпучил глаза и заверещал:
— Я так и знал! Барды! Мой господин оказался прав!
Мелисов тоже невольно отшатнулся назад, с трудом подавляя порыв мотать отсюда куда подальше, хотя интуиция и инстинкт самосохранения вопили дружным хором, что это будет самым здравым решением. Ларс тоже изрядно поколебал его уверенность, схватив Мелисова за плечо и прошипев:
— Юр, пошли отсюда!
«
Да-да-да! Валим-валим-валим!» — панически орал внутренний голос, однако Юра волевым усилием приказал ему заткнуться и высвободился из железной хватки басиста. Возможно, это был их последний шанс хоть как-то прояснить ситуацию.
«
Главное только голову в процессе выяснения не потерять», — мрачно пошутил Мелисов про себя.
— Вообще-то, мы не барды, — поправил он монаха, — а металисты.
Ларс за его спиной прикрыл ладонью глаза в «фейспалме». Монах недоумённо нахмурился.
— Но вы ведь поёте, не так ли? — жадно поинтересовался он.
— Мы нет, — покачал головой Мелисов. — А Женя — да, поёт. Он наш вокалист.
— А на музыкальных инструментах играете?
— Да. Я на гитаре, а Ларс на басу.
— Значит, вы барды! — снова довольно взвизгнул монах.
Юрон раздражённо закатил глаза. Да сколько ж можно-то?!
— Ну, барды так барды. И дальше что?
— Только маги Его Величества Бессарсола Наизвучнейшего имеют право творить музыку в этих землях! — пафосно выдал монах.
Женя за спинами гитаристов громко закашлялся и поспешил прикрыть рот ладонью. Юра хихикнул:
— Кого-кого наизвучнейшего? Рассола?
— Бесептола, ёпта, — хмыкнул Илья, и Юра с Женей, не выдержав, неприлично заржали в голос.
Побагровевший монах, явно не привыкший, чтобы его господина так откровенно высмеивали, затопал ногами и взвыл:
— Да как вы смеете! Как вы смеете смеяться над Его королевским Величеством Бессарсолом Наизвучнейшим?! За свою дерзость вы заплатите кровью!
Смех почти мгновенно прекратился. Рыцари грозно двинулись вперёд, и Юра понял, что шутки кончились. Обменявшись мимолётным взглядом с Ларсом, он примирительно поднял вверх ладони и быстро произнёс:
— Ладно, извините. Мы не хотели никого обидеть. И вообще, это какая-то ошибка. Мы не собирались заходить ни в чьи владения, так что если вы нас просто отпустите…
— Нет! — возопил монах тонюсеньким фальцетом. — Вы не можете уйти! Взять их! Взять живыми!
Впрочем, Юра не собирался дожидаться, пока монах отдаст приказ. Стоило тому заверещать, он развернулся к друзьям и рявкнул во всё горло: «Вперёд!». Команда, в принципе, была излишней. Женя и Ларс стартанули с места в карьер так, словно за ними сама Минатрикс гналась, вместе со всей своей демонической армией. Мелисов бежал последним, уверенный, что рыцарям с их бронёй и мечами незагруженных ничем тяжёлым (футляр с гитарой у Мамонтова не в счёт) музыкантов точно не догнать. Однако, как оказалось, он поторопился с выводами.
За спиной затренькала лира, и высокий голос монаха затянул:
— Душа твоя забьётся в страхе,
Ад унижения познав,
И чёрных бесов жертвой ставший,
Оцепеневший, ты падёшь!
Ощущение было такое, словно кто-то ему подножку поставил. Ноги подломились, и Юра рухнул на дорогу, чувствительно приложившись о землю бедром и плечом. Не понимая толком, что происходит, он задёргался, пытаясь освободиться от невидимых пут, и подняться, однако тело словно парализовало. Мелисов не мог пошевелить ни единым мускулом, не мог даже закричать, так что ему оставалось лишь лежать и беспомощно наблюдать за приближающимися рыцарями и бренчащим что-то на своей лютне монахом. Крайний из рыцарей уже был от гитариста всего в паре шагов, когда вынырнувший откуда-то сзади Илья с размаху врезал ему по шлему подобранной палкой, заставив противника отступить. Однако следом за первым воином уже спешили другие. Ларс встал перед Мелисовым, загораживая его собой, и угрожающе поднял палку.
— Юр, ты чего разлёгся? — проорал он. — Вставай давай!
Гитарист смог лишь промычать что-то невнятное. Губы и язык не слушались, как будто их заморозкой обработали. Илья удивлённо оглянулся на него, однако в этот момент подоспел очередной рыцарь, Ларс сцепился с ним, и стало не до разговоров.
Долго Мамонтов один против пятерых противников не продержится, Юра в этом не сомневался. Рыцари наступали грамотно, и то, что они ещё не скрутили Илью, можно было списать на хорошую физическую форму басиста и фантастическое везенье, кредит коего, как известно, отпускается в крайне малом количестве и имеет обыкновение кончаться в самый неподходящий момент.
Юрка физически ничем другу помочь не мог, потому и заметил, как замерший немного в стороне монах мерзко ухмыльнулся и начал наигрывать совсем другую мелодию. Сковавшее Мелисова оцепенение спало. Он снова обрёл контроль над своим телом! Однако затем монах запел:
Ты слышишь поступь вдалеке?
То смерть твоя спешит навстречу,
Когтистой лапой схватит сердце,
И остановит его ход!
Ларс коротко вскрикнул, выронил палку, схватился за грудь и упал на колени.
— Илья! — испуганно закричал Юра.
Двое рыцарей тут же схватили басиста. Илья и не думал сопротивляться, кулём повиснув в их руках, и только глухо постанывал от боли. Оставшиеся рыцари развернулись к Мелисову. Юре хватило пары секунд, чтобы провести параллель между своей парализацией, слабостью Ларса и поющим монахом (магом?). Два и два сложились в голове, и гитарист ощутил, как разгорается в груди злость. Он рванул вперёд с земли, врезался в этого доморощенного колдуна, сбил его с ног и вцепился в лиру, пытаясь отобрать или, на крайний случай, сломать инструмент. Однако опешивший монах быстро прочухался и вцепился в лиру, как клещ, мёртвой хваткой. Почувствовав, как руки в кольчужных перчатках вцепляются в волосы и плечи, оттаскивая его в сторону, Юрон отчаянным усилием успел-таки порвать несколько струн, но этим дело и ограничилось.
Битву можно было считать законченной. Ларс приходил в себя, но слишком медленно, и его уже скрутили. Самого Мелисова рыцари тоже поставили на колени, выламывая до хруста руки. Юра задёргался было, но, получив кулаком под дых, захлебнулся воздухом и позабыл о сопротивлении. Однако пытаясь продышаться он, наконец, обратил внимание, что всё это время они сражались одни, без Жени. Егорову удалось сбежать, а это значит, что он вполне может вернуться с подмогой в виде обоих Дим. Тогда силы сравняются.
«
Успел бы только вернуться…» — с тоской подумал Мелисов.
Маг, потрёпанный и злой, как тысяча чертей, встал перед гитаристом, и с силой ударил его по лицу ладонью.
— Ты испортил мою лиру! — зло прошипел он. — Клянусь всеми силами Ада, ты жестоко об этом пожалеешь, когда палачи будут заживо сдирать с тебя кожу!
Неприятный холодок пробежал по спине Юрона. Учитывая место и время действия, это явно была непустая угроза или оборот речи. Мужчина сглотнул, но выработанные за долгие годы упрямство и гордыня не позволили так просто спустить угрозу, и Мелисов, зло оскалившись, коротко выплюнул:
— Пошёл нахуй.
Колдун ощерился, замахнулся снова — и, получив в грудь камнем, с визгом отшатнулся назад. Юра изумлённо моргнул, но, прежде чем успел понять, в чём дело, за спиной раздался звонкий голос Егорова:
— Сюда, эй! Уроды, я здесь!
Что-то коротко свистнуло — и один из рыцарей, удерживавших Мамонтова, получив немаленьким булыжником в висок, упал и больше не поднялся. Вывернув голову, Юрий с радостью уставился на приближавшегося Женю, держащего в руках ещё несколько камней. Воспользовавшись ситуацией, Ларс плечом оттолкнул второго рыцаря и, высвободившись, отскочил подальше. Юра с некоторым опозданием повторил его манёвр, ударив одного из противников в бок плечом и спиной. Второй рыцарь попытался его удержать, но получил камнем в плечо, отвлёкся и упустил добычу. Вскочивший на ноги Юрон ударил кулаком в челюсть первого из своих пленителей, свалив с ног окончательно, и мельком огляделся, оценивая ситуацию.
Ларс боролся с одним из рыцарей, ещё один скрючился на земле, постанывая, ещё одного вырубил Мелисов, а оставшиеся двое… они с разных сторон устремились к Женьке. Юра похолодел. Парень успешно уклонился от атаки одного рыцаря, зато второго не заметил, и тот, зайдя сзади, ухватил-таки Егорова за пушистые кудри.
— Женя!
Юрий бросился на помощь к парню, но на пути у него неожиданно встал первый рыцарь. Мелисов не успел затормозить, налетел на противника и почувствовал, как острая боль пронзила тело. Опустив глаза, он с удивлением уставился на меч, вошедший ему в живот по самую рукоять. Судя по глазам рыцаря, тот и сам не ожидал такого поворота событий. Отступив назад, он вырвал меч из тела гитариста, но боли Мелисов почти не почувствовал. Только тепло струящейся по животу и бедру крови снаружи и странный холод внутри, как от анестезии.
Егоров закричал, отчаянно забился в руках удерживавшего его рыцаря. Юрий шагнул к нему, зажимая рану, однако ноги подкосились, и гитарист упал на колени. Боковым зрением он увидел бегущих по дороге обоих Дим.
«
Заявились, наконец-то…»
Рыцари тоже заметили подкрепление и дружно бросились вместе с захваченным вокалистом обратно к колдуну. Тот уже верещал где-то на заднем плане: «Назад! Возвращаемся в замок!»
— Стойте!
Мелисов попытался подняться на ноги. Ларс, которого рыцари оставили в покое, устремился следом, но опоздал. Колдун вытащил что-то из кармана мантии, бросил на землю — и перед ним засиял бело-голубой провал портала. У Юрона даже не хватило сил этому удивиться. Он снова упал, и на этот раз подняться уже не смог, с бессильной яростью наблюдая, как рыцари вместе с колдуном затащили упирающегося Женю в портал, и магический проход моментально закрылся.
