Мне одиноко

Какая ужасная ночь: сначала пытались ограбить, потом не получалось найти подходящую моему новому жильцу жертву – у каждого второго человека проблемы с почками! А теперь я сижу здесь, в кутузке, за вандализм: помяла эту долбаную грядку своим пакетом; с каким-то наркоманом, от которого воняет за километр. Как же я их всех ненавижу! Всех: полицейских, больных жертв, своего сокамерника и, в особенности, эту тварь – дрянного каннибала! У меня снова начиналась истерика. Правильно, меня чуть не поймали с трупом! Только я занесла его в квартиру, как под окнами завопили сирены. Вот тогда я едва не отправилась на тот свет от страха. В голове мелькнула бешеная мысль: предали, отыскали, поймали, всё кончено, и теперь я буду сидеть за решёткой до конца своих дней. Но на самом деле всё это вызвала, мать её, соседка, поскольку я, цитирую, помяла её драгоценные фиалки! «Тупая тварь»,– выругалась я про себя, прислоняясь к шершавой поверхности острожной стены. Пока я бесновалась и негодовала, очнулся человек, до сего момента бездыханно находившийся рядом, и теперь ошарашенно разглядывал маленькую комнатку. – Прекрати бормотать, и так голова раскалывается, – внезапно буркнул он, злобно скалясь. – Я ничего не говорила, шизофреник, – сердито огрызнулась я, не обращая внимания на просьбу говорить потише. – Тс-с-с, – схватился он за голову, –Я вообще где? – В кутузке, если ты не заметил, нарик, – презрительно фыркнула я, испепеляя его взглядом. – Что так грубо-то? – недовольно поморщился он, пошарив в карманах. – Бесполезным дело занимаешься. Они всё забрали, – предупредила я, с тоской вспоминая оставленный дома нож. «Если бы не это, то я давно уже прирезала этого тугодумного», – прошипела я про себя: вслух так не умею. Я ещё немного постояла у решётки, ожидая дежурного, а потом, махнув на это дело рукой, уселась на койку рядом с парнем. Он, смотря на противоположную стену, вздохнул: – Покурить бы сейчас. – Так покури. Кто тебе мешает-то? – иронично отозвалась я, смахнув с плеча несуществующие пылинки. Он ненадолго задумался и действительно достал откуда-то пачку сигарет. Видимо, никому не хотелось обшаривать закрома задержанного – мало ли какую заразу подхватить можно? – Чёрт, зажигалку выронил где-то. Долбаный Брайан! Чтобы я ещё хоть раз… – конец фразы утонул в мёртвой тишине, а говоривший усмехнулся чему-то своему, не заметив, видимо, как оборвал речь на полуслове. – Да не переживай ты, всё образуется, – недовольно вздохнула я, отворачиваясь, залезая рукой под одежду, где лежал трофейный скальпель, который Безглазый так «милостиво» оставил в моём плече во время первой встречи, достала спички и протянула их парню. Собеседник кивнул в знак благодарности и протянул мне сигарету. Недолго поколебавшись, я всё же приняла её. «Что за бред творится? Сначала каннибалу еду поставляла. Потом за вандализм посадили. Теперь вот сижу с каким-то мужиком и курю, хотя уже почти бросила. Вот что со мной не так?» – взвешивала я факты, делая долгую затяжку и с наслаждением после длительно воздержания вдыхая дым. – Тебя хоть как зовут-то? – обратилась я к парню. – Тимоти Райт. Можно просто Тим, – неохотно поделился он, прикрывая глаза. – Понятно. А я Маша. Можно просто Маша, – хмыкнула в ответ. – За что ты сюда попал? И что за Брайан? –Это тебя не касается, – глухо отрезал он, даже не начиная рассказывать, чему я очень удивилась: обычно люди любят поделиться с малознакомыми собеседниками проблемами. Тим мрачно молчал, взглядом изучив и запомнив расположение каждой трещинки на грязном бетонном. Возможно, решал, как исправить последствия некого непонятного происшествия. – Даже не поинтересуешься, из-за чего здесь я? – лениво попыталась завязать неклеящийся диалог. – Зачем мне знать такое? – искренне удивился Райт, изогнув брови. – Меня не заботит подобного рода ерунда. – Ерунда?! – вскочила я, от ярости вспыхнув, как подожженная лужица бензина. – Из-за какой-то чокнутой бабки, слышишь! – набросилась на несчастного Тима. – Пока я тащила мешки, то случайно помяла её, мать вашу, цветочки! И сижу здесь в три часа ночи из-за каких-то оторванных листиков! – Мне глубоко наплевать и на твои психи, и на твои мешки, – безразлично протянул Райт, проводя рукой по волосам. Я поджала губы, с трудом сдерживая едкие слова, готовые вот-вот просочиться наружу. – Чёрт, ведь завтра… – в голос выругавшись, неожиданно осеклась, решив, что знакомому лучше не знать о моём квартиранте. – Двадцать шестое апреля. Четверг, – зевнул Тим, словно всё происходящее было незатейливой игрой, его забавляющей. – И на будущее: начала реплику – заканчивай. Либо вообще молчи. Не ставь себя в неудобное положение, – посоветовал он, а уголки рта дрогнули, искажённые саркастической улыбкой. Я хотела добавить что-то ещё и высказать наглецу всё, что думаю о его пренебрежительной манере вести диалог с девушками, но тут вернулся дежурный, тотчас учуявший запах сигарет. – Ты вообще, что ли, охренел? Только очнулся и уже куришь в участке! А в больничку ты не хочешь? – начал вопить он предпочтительно на Тима, медленно приближаясь к камере визгливой тенью. Вот он открыл нашу клетку, продолжая проклинать моего нового знакомого на чём свет стоит, а когда он подошёл совсем близко, то я ощутила острый запах перегара, ввинтившийся в нос и раздражающий обоняние. Вот это окончательно переполнило чашу терпения. – А Вы зачем лезете, а, офицеришка? – закинув ногу на ногу и приняв вызывающую позу, решила сыграть сцену из фильма. - От вас самих-то несёт, аки от помойной ямы, а Вы, сер, ещё на бедных ребят бочку катите? – Уф...ты… – Он побагровел по неясной причине. – Захлопни пасть, а не то я испорчу твое смазливое личико, – наконец выдал он, просовывая руку сквозь стальные прутья и хватая меня за ворот рубашки. – Не будь Вы полицаем, я бы вам член откусила, – мило улыбаясь, выдала я, за что моментально получила кулаком в челюсть. – За оскорбление участкового, смазливое личико, – сплюнул мужчина, немного попыхтел и ушёл шатающейся походкой. Я, приложив тыльную сторону ладони к щеке и потирая ушибленное место, кашлянула и выплюнула на пол сгусток крови, в центре которого, что звёздное украшение, красовался выбитый зуб. «Блин, до чего больно», – сдавленно простонала я, ложась на кровать. Недолго ворочаясь, приняла удобное положение, в котором не было видно парня, – на левом боку. – Не слабо ты. Но ради чего? – уловил слух шуршащий голос Тима. Далее последовали тяжёлый выдох, пара минут возни и монолог следующего содержания: – И как меня угораздило? Чёрт, как башка раскалывается! Ни за что в жизни, клянусь, ни за что в жизни… – монотонно бормотал Райт, видимо, тоже укладываясь на койку – послышался скрипящий треск. – Да, и кстати: только полная дура стала бы пререкаться с пьянью, – последним замечанием собеседник унизил меня, будто посмотрел сверху вниз. – Да што ты шнаешь обо мне, идиот?! – в сердцах прошамкала я, стараясь не проглотить вытекающую из раны кровь, но ответом послужил один короткий смешок. – Девочка, заигравшаяся в ”крутую“, – готова поспорить, Тимоти изобразил в воздухе кавычки, подводя итог и скрипнув кроватью. И как бы поставил точку. Сидели мы потом не так долго. Вскоре за нами пришёл более-менее трезвый человек и отвёл к кому-то из управления, не запомнила, кто по званию, но человек хороший. Быстро прояснили ситуацию, а Райт на вопрос, почему у меня на щеке живого места нет, неопределённо пожал плечами и выдал: не знаю, наверно, поскользнулась и ударилась обо что, пока я спал. Ничего не сказала, тактично промолчав и мстительно решив: вот выпустят из полицейского участка, тогда разговор другой будет. Судя по небу, затянутому облаками и несмелым искрам рассвета, брызжущим на горизонте, на часах около четырёх утра. Мороз холодил кожу, покрытую мурашкам. Прошло около часа прежде, чем парень показался в дверях. Я схватила его за волосы и оттащила подальше от окон, дабы стражи порядка не заметили нашу потасовку. Выбрала для разборок тёмный переулок и, приставив к горлу Тимоти скальпель, прошипела: – Ты заплатишь за свои слова, сволочь! Почему скрыл, что я вовсе не упала? – Я же говорил – лучше либо молчать, либо выкладывать все карты, – спокойно пояснил он, безучастный ко всему. И вдруг парень, до этого не представлявший никакой угрозы, кулаком отбросил моё оружие в сторону и заломил мне руку за спину. – Но знаешь, почему я этого не сделал? – ухмыляясь, осведомился он. – Почему? – с трудом выговорила я. – Потому что мне не нужна морока с малолетками, – довольный собой, Райт отпустил меня; потеряв равновесие, мешком рухнула на асфальт. – И не вздумай увязаться за мной, просто-Маша. Он резко развернулся и не спеша зашагал в противоположную сторону. Я, притворяясь, что не могу подняться, распласталась на земле, по-театральному охала и изображала гримасу боли на случай, если Тим обернётся. Когда парень завернул за угол, я без труда вскочила на ноги, и, не отряхивая одежду от уличной пыли, стремительно помчалась за знакомым по улице, где не было ни гудящих машин, ни людей. Вот и Райт. Он шёл в направлении к одиноко стоящему дому, за которым чернела стена дремучего леса. Теперь я перешла на крадущийся, неспешный шаг, дабы оставаться незамеченной. Неожиданно между мной и парнем из ниоткуда появились два парня: один чуть повыше, в грязно-жёлтом худи и с капюшон на голове, крепко держал за спиной пистолет, а второй в непонятной коричневой кофте с парой… топоров в руках. – Эй, Тим, – оклик разнёсся по пустому пространству, заставив меня вздрогнуть. Мой знакомый, приложил руку к лицу, явно не радуясь внезапной встрече. Я замерла на месте. – Тим, Тим! А мы тебя искали! – весело подскочил к нему парень с топорами. Я нервно сглотнула: это действительно страшно. – Ты где был, друг? – А вот и второй подоспел. – В полицейском участке, – ответил Райт ”скривившимся“ голосом и засунул руки в карманы, принимая закрытую позу. Видно, заданный вопрос приятеля не пришёлся по душе. – А ты здесь что забыла?! – неожиданно рявкнул он, заметив мой силуэт. – Стой где стоишь! – приказал парень, когда я сделала шаг назад. – А это кто ещё? – удивился тот, что повыше, и снял пистолет с предохранителя, а второй, до сего момента молчавший, парень обнажил топоры. – Да она со мной в камере сидела, теперь вот увязалась что-то, – почесал голову Тим, а я продолжила отступать назад. По-настоящему рванула я только, когда все трое бросились следом. Начались скачки на перегонки с пулями. Стрелок, видимо, был метким: пули просто так не тратил и поранил мне лодыжку. Падая, я решила действовать наповал и закричала: – Помогите, убивают! – Мой истошный вопль, наверно, облетел весь квартал… Из-за угла вывернул полицейский автомобиль. Тех ненормальных уже и след простыл, когда патруль среагировал. – Девушка, с вами всё в порядке? – подошёл ко мне один из полицейских. Да, всё в порядке! Это я просто так сижу и крою всё и всех двухэтажным матом! . . . В больнице я пролежала месяц. И всё было в порядке: лежала, смотрела разные сериалы, фильмы и прочую бурду, читала какие-то книжки, попивала водичку, – словом, наслаждалась жизнью, пока меня не выписали. До дома я доехала на трёх разных такси и поднялась на лифте, предварительно предупредив консьержку. Открыв дверь в квартиру, я очень долго прислушивалась – вроде никого постороннего. Прошла в коридор, взяла там оставленный месяц назад нож, заглянула во все углы. Никого, кроме парочки тараканов, но это ничего. Наконец закрыла входную дверь и удобно улеглась за компьютер. Он включался долго, неохотно, зло шумя и чихая пылью, – в общем, полный набор. Надо будет его на чистку отнести. Где-то около двенадцати я оправилась спать, как будто предугадывая последующие события. Примерно через десять минут в форточку заглянули чьи-то ноги. Поднялась, вцепилась в скальпель и, дождавшись нужного момента, воткнула его в лодыжку незнакомца. В ответ он заорал благим матом, а потом и вовсе выскользнули из моего окна (ну да, тут я немного помогла). Минуты через две крик стал громче, но доносился скорее снизу. Значит, не разбился-таки этот вор-форточник. Посмотрела вниз, где стояла уже знакомая мне группа, разве что прибавилась девушка. Последняя как раз и нецензурно ругалась во весь голос. Парень с пистолетом задрал голову вверх, на меня. Я ответила неприличным жестом и быстро скрылась, решив не дожидаться нового выстрела. Вздохнув, взяла свой нож, скальпель Джека, пачку сигарет (да, я снова втянулась в это) и вышла из подъезда. Тусклая тень фонаря освещала лишь одиноко стоящую фигуру, отдалённо знакомую. «Где… остальные?» – хотела полюбопытствовать я, но язык словно прирос к нёбу: не смогла вымолвить и слова от удивления. Никак не получалось уложить в голове факт исчезновения остальной тройки людей. – Э… М… – невольно сорвалось с языка вместо вопроса, пока я скрещивала руки на груди, поддерживая спрятанный под тонкую ветровку нож. – Как ты думаешь, почему я тогда попросил не идти за мной? – вместо приветствий спросил Райт, на лице которого теперь красовалась белая маска. – Ну, наверно, потому как у тебя была встреча с теми двоими, – произнесла я, с горечью вспоминая недавно зажившую рану на лодыжке. – Проницательно, – кивнул парень, довольный результатом. – А что предполагаешь насчёт сегодняшней встречи? – Есть причина, – рискнула я, а в душе зародилось предвкушение какой-то авантюры. – Верно. Тебя звал хозяин. Последняя фраза повисла в атмосфере подобно смертельному приговору. Я стояла и непонимающе хлопала глазами. В голове роилась куча вопросов: а как же полиция, например. За спиной кто-то вежливо кашлянул, будто нехотя нарушая деликатную ситуацию. Я повернулась, все ещё размышляя над своими мыслями, как вдруг заметила остальных из группы. Воцарило молчание. Ещё секунду никто не произносил ни звука, а потом нас озарил луч прожектора из зависшего в небе вертолёта. – Ух ты ж… – пробормотала я. В голове бушевала лишь одна мысль: почему никто из нас его не услышал? – Всем стоять! Руки над головой! Не покидайте освещённого места. У вач есть право хранить молчание, иначе мы будем стрелять! – донеслось сверху из громкоговорителя. – Вы как хотите, а я сматываюсь, - шепнула я, ретируясь к краю круга.Ещё два сантиметра. Один. А теперь бежать, бежать! Пули градом посыпались на меня, обжигая кожу, иногда срывая её и оставляя ужасного вида гематомы. Судя по тяжёлому дыханию и топоту, остальные также последовала за мной. Гудели полицейские сирены,которые, наверняка, вскоре перекроют дорогу – тогда бежать станет некуда. Пересекая незнакомый двор, я приметила несколько мусорных баков зелёного цвета и с разбегу запрыгнула в один из них. Доносившиеся с улицы звуки свидетельствовали: остальные сделали тоже самое. – Давно не виделись, – усмехнулся некто, принятый мной за большой мусорный мешок. Я посмотрела на говорившего и наткнулась на чёрные глаза. М, старый знакомый. – Лучше бы вообще не встречались, – сердито буркнула я, удобнее устраиваясь на… корректнее не углубляться в подробности, на чём. Парень открыл рот, собираясь что-то ответить, но снаружи донеслись шаги, и я в спешке приложила руку к губам, шикнув, мол, молчи и не создавай лишнего движения. Реакция не заставила себя долго ждать: Джек впился в ладонь острыми зубами. – Ты вообще, что ли, – прошипела я самым громким шёпотом, возможным в данной ситуации, а после попыталась укусить парня в отместку. Ощущение сложилось, словно дерутся две разъяренные кошки. Вскоре наше убежище не выдержало напора, наклонилось на бок и выплюнуло нас на тротуар вместе со всем содержимым. Четвёрке, уже выбравшейся из укрытия, мы предстали странно: я, вцепившаяся в плечо Джеку и желающая отделить кусок мышц от сухожилии, и он, бьющий меня под дых кулаком и раздирающий ногтями длиной с звериные когти. Вскоре нас разняли, немного успокоили, ситуация нормализовалась… Пока не обнаружила: он стащил у меня пачку с сигаретами, к которым я серьёзно отношусь с седьмого класса. Тим без лишних слов отобрал мои драгоценные никотиновые палочки у каннибала. Я благодарно кивнула спасителю и скривилась, глянув на Безглазого. Но я успокоилась насчёт этой ерунды. Теперь есть вещи поважнее. Если эти ребята и правда прокси Слендермена, то он, получается их хозяин и… Так. Стоп. Слендеру что-то от меня надо? Я лихорадочно начала искать нож. Эти-то, возможно, ничего мне не сделают, а вот Джек… Стоп. А где он? Огляделась и не нигде не нашла искомого. Зато есть прокси, ожидающие, пока я пойду следом. Вскоре показался лес. Знакомые словно сквозь землю провались. Небо потемнело, деревья резко выросли, а кусты переплелись между собой ветвями. Под ногами шуршали колючие еловые иголки вперемешку с сухой листвой. Тишина давила на уши: ни птиц, ни грызунов, ни людей, – никого. Как на мёртвой пустоши. Я продолжила идти вперёд, разглядывая изредка попадающиеся кусочки чёрного ночного неба. И тут меня что-то остановило, будто упругая стена не пустила дальше. Опустила голову и несколько секунд просто разглядывала белое пятно, на котором невозможно сконцентрироваться. С трудом сделала шаг и упёрлась во что-т, точнее, в кого-то, подняла голову и наткнулась зубастую, как у пираньи, ухмылку. - Розу? Стремительно отпрыгнула в бок несколько раз, теперь всё не настолько плохо. Здесь был Трендермен. Хотела отпрыгнуть в другую сторону, но тут же поняла, что там будет: нужно ли мне это? Устроилась почти посередине, но чуть ближе к Слендеру, который, если что, сразу убьёт. Минуты протекают в молчании. – Я, может, пойду? – нерешительно спросила я и вновь шагнула прочь. Точнее, попыталась шагнуть: что-то предотвратило действия, и я упала. В поле зрения заглянуло «лицо» Тонкого Человека, а я, загипнотизированная зрелищем, не смотрела никуда, кроме этого…