Гарри Поттер и Песец

Лодки причалили к берегу подземной пристани и мы стали собираться на берегу. Потом нас отвели в маленькую комнату (ну, как маленькую, тут человек триста можно разместить, а учеников было под сотню), где Макгонагалл произнесла свою приветственную речь и оставила нас мариноваться и нервничать в ожидании предстоящего распределения. Только тут я заметил Малфоя, которого до этого не замечал в толпе, да и не искал особо. Выглядел он не лучшим образом. Весь помятый и побитый, как и его подпевалы Крэбб с Гойлом. Кто это их так отделал? Малфой тоже меня заметил и теперь шел в мою сторону с решительным выражением лица. Я уже готовился к началу драки (главное их не покалечить, поэтому надо сосредоточиться), но Драко сделал самую неожиданную вещь, которую только возможно. — Я, Драко Люциус Малфой, наследник рода Малфой, от своего имени и имени моего рода приношу Вам свои искренние извинения за неподобающее поведение при нашей прошлой встрече, — поклонился мне блондин. Все присутствующие дети были поражены происходящим. Маглорожденные были удивлены самим фактом и формой извинения, а чистокровные маги, знавшие насколько высокомерны и спесивы Малфои, вообще не верили своим глазам и ушам. Я удовлетворённо кивнул своим мыслям — «вот что звиздюлина животворящая делает!». Я на такой эффект даже не рассчитывал, когда бил его по лицу, думал он всего лишь начнёт немного думать прежде чем показывать свою спесь. Видимо, Люциус основательно проехался сыну по мозгам. Еще одной причиной такого поведения могло быть то, что Люциус заказывал Серому Посреднику информацию обо мне. Ему сообщили лишь, что меня зовут Гаррет и я являюсь сыном Джеймса Шепарда. Но уже одного только имени моего отца было достаточно, чтобы впечатлить кого угодно. Что же, пять секунд, положенные по этикету на осмысление подобного официального извинения прошли, пора шокировать народ. — Я, Повелитель Магии, Гаррет-Войд Джеймс Гриффиндор-Вулпес, — в подтверждение своих слов я проявил перстень с браслетом и призвал Волю Лорда, — принимаю Ваши извинения. — Я сделал едва заметный кивок. Что тут началось! Крик, шум, гам. Про Гриффиндора слышали все без исключения, поэтому теперь все пытались осознать правда ли я тот, за кого себя выдаю. Аристократы успели понять гораздо больше. Они хоть и дети и не могли раньше ощущать на себе действие Воли Лорда, но прекрасно знали, что из себя представляет перстень главы рода и что его подделка невозможна. Теперь одна группа доказывала, что я подделка, а другая — что я настоящий. Спросить у меня почему-то никто не догадался. А Малфой вообще стоял с отвисшей челюстью. До него только теперь дошло как сильно он мог вляпаться из-за своего несдержанного языка — если бы я вызвал его на дуэль, то от него и мокрого места бы не осталось, а я всего лишь врезал ему по морде, что очень обидно, но лечится элементарно. — А ты молодец, — хлопнул я блондина по плечу, — быстро учишься и делаешь правильные выводы. Кстати, знакомься — это Гарри Поттер, Невилл Лонгботтом и Гермиона Грейнджер. — Представил я своих новых знакомых. — Приятно познакомиться, Драко Малфой, а это Крэбб и Гойл. — В ответ представился он сам и представил своих подручных. К ним он, похоже, пока ещё относится, как к мебели и нисколько не уважает. Ближайшие к нам ученики, слышавшие наш разговор, стали передавать остальным, что помимо Гриффиндора здесь еще и Гарри Поттер. Это вызвало вторую волну перешептываний. Очень забавно было наблюдать за моськой Грейнджер. Она безмолвно разевала рот, как рыба, выброшенная на берег, но никак не могла сформулировать хоть один вопрос, которых, наверняка, возникло очень и очень много. Вдруг недалеко от нас раздался испуганный вскрик — это появились школьные привидения. Они немного покружили среди первокурсников, рекламируя свои факультеты, а потом явилась Макгонагалл и повела нас в большой зал. Да, зал и впрямь был потрясающ. Потолок, имитирующий небо, многочисленные магические огоньки, сделанные в форме свечей, огромные полотна с гербами четырёх факультетов. Всё было красиво и ярко. Нашу толпу поставили рядом с учительским столом и стали вызывать по одному. Студентов усаживали на стул и надевали им на голову старую грязную шляпу, которая выкрикивала факультеты. Как и ожидалось, Гарри, Рон и Гермиона попали на Гриффиндор, а вот дальше пошли изменения канона. Невилл, как я и советовал, попал в Хафлпаф, туда же попал и Дадли, который так же, как и Малфой с подручными, светил фингалом под глазом. Но больше всего меня, и не только меня, удивил Драко, который громко уговаривал шляпу отправить его на Гриффиндор. В итоге, он всё равно попал на Слизерин. Толпа нераспределенных студентов постепенно мельчала, пока я не остался стоять в одиночестве. Как я и рассчитывал, в систему приёма детей в Хогвартс вклинился человеческий фактор и Макгонагалл не удосужилась перепроверить список студентов ни вчера, ни сегодня, поэтому в её копии списка студентов моё имя отсутствовало. — Гм, молодой человек, — немного замешкавшись, обратилась она ко мне, — как Вы сюда попали и почему Вас нет в списке студентов? — Попал сюда как и все, — беззаботно отозвался я, — сначала на поезде, а потом на лодках. В списках студентов я есть, вот письмо, подтверждающее, что я принят в школу. — Я вытащил из кармана мантии письмо и передал его преподавательнице. Надо отметить, что я решил не выпендриваться, одеваясь в вычурную мантию или магловскую одежду, а был одет, как и все в самую обычную школьную мантию. В конце концов, есть единая школьная форма, обязательная для всех, и одеваться как-то иначе, значит выставить себя идиотом и самодуром. Если уж мне эта форма не нравится (а она мне не нравится), то как владелец школы, я своим решением могу изменить нынешнюю форму на что-то другое, но пока я этого не сделал, я должен подчиняться общим правилам. — Но, этого не может быть! — Вскричала Макгонагалл, прочитав имя в моём письме. — Я сейчас всё перепроверю. С этими словами она быстрым шагом ушла куда-то вглубь Хогвартса. Отсутствовала она недолго и, вернувшись, прочитала из списка совсем не то, чего я и все первокурсники, слышавшие, как я представился Малфою, ожидали: — Гаррет-Войд Вулпес. Такой наглости я от Маккошки не ожидал. Я предполагал, что она «не заметит» моего титула или даже статуса особого ученика, но чтобы переврать моё имя… К стулу я не пошел и всё так же молча стоял, делая вид, что не слышал её. — Молодой человек, присаживайтесь на стул и шляпа выберет Ваш факультет. — Пригласила она меня, но видя, что я не реагирую, решила совсем уж унизить (или она просто дура). — Не стоит бояться, это совсем не больно. — Профессор Макгонагал, а Вы читать умеете? — Ядовитым тоном поинтересовался я. — Что за глупые вопросы? — Возмутилась эта старая грымза. — А если Вы умеете читать, то почему не прочли моё имя и титул полностью? — Со стороны столика журналистов, которые фиксировали всю процедуру распределения, послышался шепот, что затевается что-то интересное. — Но тут явно какая-то ошибка. — Несколько недоумённо проговорила Минерва. Видимо, то, что я принял за наглость, оказалось банальным неверием. — То, что здесь написано… Такого быть просто не может! — Будьте добры, профессор, прочтите запись из списка полностью. — Послышался выкрик от Риты Скитер. Она-то прекрасно знала, что там написано и лишь прямой запрет Шепарда остановил её от преждевременного разглашения моего имени в прессе. — Повелитель Магии, Гаррет-Войд Джеймс, глава древнейшего и благороднейшего рода Гриффиндор, глава великого клана Вулпес, Мастер Рун, Мастер Крови, принят в Школу Чародейства и Волшебства «Хогвартс» как студент с правом свободного посещения предметов. — Продекламировала Макгонагалл. Ох что после этого началось! Кричали студенты, журналисты, преподаватели. Безостановочно щелкали колдокамеры. Дамблдор вообще сидел с таким выражением лица, словно его ударили под дых. Через некоторое время он всё же пришел в себя и, усилив голос сонорусом, прокричал: — Тихо! Тихо, сейчас во всём разберемся. — Зал примолк и все уселись на свои места. — Правда ли то, что написано в списке? — Вне всякого сомнения! Я продемонстрировал свои руки, где появились регалии главы родов и кольца Мастера, а потом еще и вдавил Волей Лорда на всю мощь двух регалий — это, конечно, лишь малая часть той силы, что способна выдать Длань Пустоты — так я решил называть свою латную перчатку, образующуюся при слиянии всех моих регалий — но всё же эта сила давала понять, что перед тобой маг невообразимой мощи. Благодаря подключению пяти родовых камней к моей энергетике я уже достиг верхней границы пятого октана. Почти сравнялся с Дамблдором. Вот только мне для этого потребовались целых пять родовых камней (пусть они ещё не пробудились в полной мере, но всё же их пять), а у Дамблдора, по идее, есть доступ только к источнику Хогвартса. Откуда же такая мощь? Демонстрация моей силы впечатлила всех, включая самого Великого Светлого Волшебника. Я чуть ли не физически слышал, как в его голове завертелись шестеренки, выстраивая новые планы, в которые теперь надо было включить меня. — Впечатляюще, мой мальчик! Впечатляюще! — Восхитился долькоман и расплылся в добродушной улыбке доброго дедушки, показывая как рад общаться с таким умным ребенком. — Но, если ты уже имеешь звание мастера сразу в двух направлениях магии, да ещё и титул Повелителя Магии, то что ты делаешь в школе? — Во-первых, профессор, я не Ваш мальчик, — возмутился я. — Что за фамильярное обращение? Не знаю, в курсе ли вы, но обращение «мой мальчик» или «моя девочка» очень распространено среди различных извращенцев с нетрадиционной ориентацией и педофилов. Вам, как директору школы, вообще не пристало использовать это обращение к детям. А то вас ведь могут и неправильно понять. — Да, такую отповедь никто не ожидал. Даже некоторые журналисты в ступор впали, а Рита Скитер что-то яростно строчила в свой блокнот. — Если Вам так уж хочется не замечать моего титула Повелителя Магии, которого, между прочим, Вы сами не имеете, то потрудитесь обращаться ко мне хотя бы просто по имени, а не оскорблять меня таким образом. — Дамблдор от подобной моей отповеди едва заметно поджал губы, проявляя своё недовольство (если бы я внимательно не следил за его мимикой, то даже не заметил бы этого) — не нравится ему, когда отработанные годами схемы дают сбои. — Во-вторых, отвечая на Ваш вопрос, как Гриффиндор я обязан пробыть в школе Хогвартс минимум пять лет в качестве её ученика. — А как так получилось, что Вы принадлежите к роду Гриффиндор, если общеизвестно, что этот род прервался много веков назад? — Раздался вопрос от Риты Скитер, которая очень удачно и своевременно вклинилась перед ответной репликой Дамблдора, тем самым лишив старика возможности оправдаться за неподобающее обращение ко мне. — Рита Скитер, верно? — Журналистка кивнула. — Думаю, что у Вас, как и у всех остальных много вопросов ко мне, но давайте я подробно отвечу на них после пира, а то нехорошо заставлять детей сидеть голодными. Сейчас же давайте закончим с распределением. Не дожидаясь чьего-либо согласия, я подошел к распределяющей шляпе и взял её в руки. Другим ученикам эту шляпу на голову надевала Макгонагал, но я не стал дожидаться когда она соизволит провести традиционную церемонию. — Кошмар, — громко возмутился, — разве можно так обращаться с древним артефактом? Я прекрасно знаю, что применять чары очистки на артефакты строго противопоказано, но неужели нельзя было почистить шляпу при помощи обычной щетки? — Спасибо, хозяин, — отозвалась шляпа. В моих руках она почувствовала магию Гриффиндора и теперь была готова служить мне верой и правдой. — Не желаете ли забрать свой меч? — Конечно! — я засунул руку в шляпу и под взглядами удивленных зрителей извлёк из неё меч Годрика Гриффиндора. Теперь уж точно ни у кого не осталось сомнений в том, что я истинный Гриффиндор. Стоило мне взять рукоять меча в руку, как в ладонь впились тысячи мелких иголок, многие из которых пробили даже подкожную броню, и стали жадно втягивать в себя мою кровь. На энергетическом уровне тоже творилось что-то невообразимое. К сожалению, я не мог рассмотреть всё подробно, не привлекая внимание — покрывающиеся серебром глаза не могут не вызвать лишнего внимания, поэтому пришлось пользоваться энергетическим зрением ханаров, а оно не настолько чёткое, как у симбионта. Но общую суть происходящего я понял — меч вплетал себя в первую, вторую и третью оболочки моей души. Люди ошибочно считают первой оболочкой души физическое тело, но если бы это было так, то призраки, не имеющие тел, и боги, меняющие своё физическое воплощение по желанию, не могли бы существовать. На самом деле первой оболочкой души является якорь, который и привязывает душу к физическому воплощению. Некоторые называют этот якорь «Цепью души» или «Цепью судьбы» — все дружно вспоминаем Блича. Вторая оболочка, она же Джива, Нефешу-Зайини или Коаха-Гафу отвечает за выработку энергии жизни — праны. Это далеко не единственная функция данной оболочки души, но для меча важна именно она — судя по тому, что я могу рассмотреть, меч будет подпитываться от этой оболочки для поддержания своей целостности и изменению формы. Третья оболочка души — астральное тело, или Скиас Онап. Третье Начало обеспечивает жизнь после смерти, именно оно производит ба-хионь и позволяет путешествовать в тонких сферах. Астральное тело имеет множество других функций, но для меча важен именно этот аспект. Благодаря третьей оболочке я смогу призвать меч где и когда угодно. Но я несколько отвлёкся. Тем временем, привязка завершилась и теперь этот меч стал неотъемлемой частью меня. Мда, теперь понятно почему гоблины так жаждут его заполучить — мало того, что меч имеет способность привязки к душе, так это ещё и меч-полиморф. Очень серьёзное оружие. Стоило мне пожелать и гравировка на мече изменились. Теперь там значилось «Гаррет Гриффиндор». — Этот меч является собственностью школы, — попыталась возмутиться Макгонагалл, даже не обращая внимания на то, что Дамблдор пытался её остановить, — Вы не имеете права его забирать. — Этот меч является собственностью рода Гриффиндор, о чем вполне однозначно свидетельствует гравировка на нём. — Я демонстративно показал всем гравировку. — Но, даже, если принять во внимание Ваше замечание, то школа Хогвартс также является моей собственностью. У вас еще есть претензии? Нет? Тогда закончим с формальностями. Я натянул на голову шляпу и она, даже не попытавшись копаться у меня в голове, провозгласила: /*- Свободная касса! */ — Свободный выбор! — Это как? — Громко удивился Дамблдор. — Это значит, что хозяину одинаково хорошо подойдёт любой факультет, поэтому он сам может выбрать где остаться, — пояснила шляпа. — Все факультеты хороши, — сказал я, чтобы никого не обижать, — но мои апартаменты находятся в башне Гриффиндора, поэтому там и поселюсь. — Апартаменты? — Вновь влезла Макгонагалл. — В башне Гриффиндора нет никаких апартаментов, а студенты живут в комнатах по пять человек. — Неужели Вы думаете, что основатели не позаботились о том, чтобы обеспечить себе и своим потомкам комфорт в собственном доме? Можете не сомневаться, в башне Гриффиндора есть мои апартаменты. Я уже распорядился их расконсервировать. — Я и впрямь это сделал, незаметно призвав домовика еще на подземной пристани. От него же я и узнал местоположение всех апартаментов основателей. Я уселся во главе стола Гриффиндора и принялся слушать вступительную речь директора. В отличие от канона это была короткая пафосная речь про то, как Дамблдор рад началу нового учебного года, а не «Олух, пузырь, остаток, уловка». Видимо, старик решил лишний раз не позориться перед журналистами. Наконец начался пир, а то я уже основательно проголодался. Готовят в школе великолепно. Или это из-за журналистов так расстарались? Не важно, главное, что всё было очень вкусно.