Гарри Поттер и Песец

Во время еды ни меня, ни Гарри вопросами никто не засыпал, хотя я видел, что всех так и распирает от любопытства. Рон, как узнал, что я самый настоящий Гриффиндор, впал в дикий экстаз. — С нами Гарри Поттер и сам Гриффиндор! Теперь-то мы этим мерзким слизням точно покажем, кто здесь главный! — Периодически орал рыжик с набитым ртом, заплёвывая крошками всех окружающих. При этом он совсем забыл, что несколькими часами ранее этих самых «Гарри Поттера и самого Гриффиндора» оскорбил. Надо сказать, что за столом он себя вёл, по-моему, даже хуже, чем в каноне. Он со скоростью дереводробилки запихивал в себя всё, что попадалось ему на глаза. О такой мелочи, как столовые приборы он даже и не вспоминал, пользуясь исключительно руками. Я же не требую соблюдения всех норм этикета и использования десятка различных столовых приборов. Я и сам ими не пользуюсь, хотя и знаю как это делать. Но воспользоваться хотя бы ложкой или вилкой он мог? Нет же, эта свинота жрала с двух рук, да еще и повизгивала, поглощая особенно вкусный кусок. Даже Дадли за столом Хафлпафа вёл себя куда культурнее. — Мистер Уизли, если я не ошибаюсь? — Не выдержал я. — Да, Гаррет! — Радостно отозвался Шестой, при этом заплевав крошками недопережеванной пищи своих соседей по столу. Благо от меня он сидел далеко. — Можешь звать меня просто Рон. — Так вот, Рон, может быть ты не заметил, но мы находимся не в твоём хлеву, а в приличном обществе, где принято культурно питаться, а не жрать, как свинья, заплёвывая и пачкая окружающих. — Та чо ты, как слизень какой-то? — Во время моей тирады Рон ни на секунду не прерывался от еды, поэтому в очередной раз заплевал окружающих. — Знаешь, Рон, — демонстративно недовольно проговорил я, — ты меня за сегодня уже столько раз оскорбил, что я даже подсчитать затрудняюсь. Чтоб ты знал, Салазар Слизерин был двоюродным братом Годрика Гриффиндора. — Да что не так-то? Все же знают, что на Слизерине учатся только тёмные маги, потому что там Сам-Знаешь-Кто учился. — Ага. Гениально. Из-за одного единственного человека ты целый факультет причислил к так называемым тёмным магам. Там, между прочим, и Мерлин учился. Он по твоей логике тоже был тёмным? К слову, на Гриффиндоре учился Сэмюэл Кларксон, который в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году спалил почти весь Лондон. — Чо, правда? — вылупился Шестой. — Можешь даже не сомневаться. Но мы отвлеклись от темы. — Я постучал вилкой по бокалу и громко произнёс. — Выдать мистеру Рону Уизли тренировочные столовые приборы. Установить минимальный уровень сложности. Стоило мне закончить фразу, как тарелка Рона со всей снедью, что он туда нагрёб, и его столовые приборы пропали и на их месте появился новый набор столовых принадлежностей. Внешне тренировочный набор отличался от обычных столовых приборов лишь тем, что на тарелке были написаны правила поведения за столом: не лезь в еду руками — используй ложку вилку и нож; если не можешь дотянуться до еды, не тянись сам — попроси соседа подать нужное блюдо; не чавкай; сначала прожуй, а потом говори или молчи. Если нарушаешь правила, еда тут же исчезает. После трёх ошибок поесть ты уже не сможешь. Такие артефакты я на всякий случай привёз с собой, но, когда вызывал домовика, чтобы попросить расконсервировать покои основателей, заодно спросил и про такие тренировочные приборы и оказалось, что в Хогвартсе и свои имелись. — И что это значит? Куда моя еда делась? — возмутился рыжий. — Отныне ты будешь есть только с помощью этих столовых приборов. Внимательно прочти правила, при их нарушении лишишься еды и можешь остаться голодным. — Это что за безобразие! Я не согласен! — Не хочешь соблюдать правила приличия, сидя за столом с приличными людьми, могу выдать тазик, будешь жрать на полу. — Директор Дамблдор! — Подскочил с места Шестой. — Этот… Этот… Гаррет подменил мне столовые приборы и заставляет есть по правилам. — Рон, мальчик мой… кхм… — Да, после моей отповеди такое обращение было несколько неуместно. Но, видимо, привычка использовать присказку про мальчика настолько глубоко въелась в его манеру поведения, что так легко от неё не избавиться. — Мистер Гриффиндор прав. Ты настолько неряшливо ешь, что отбиваешь своим видом аппетит даже у преподавателей. Такая воспитательная мера, несомненно, пойдёт тебе на пользу. Злой и красный, как варёный рак, Уизли мог лишь молча это проглотить. Усевшись за стол, он попытался схватить котлету рукой, но стоило поднести её ко рту и котлета пропала из его руки. Пыхтя и возмущаясь себе под нос, он вооружился вилкой и ножом. Следующая котлета была с остервенением растерзана с помощью столовых приборов и Рон наконец смог взять в рот столь желанный кусочек мяса. Он тут же расслабился, улыбнулся и стал громко чавкать — тарелка приобрела предупреждающий красный цвет, но Рон это проигнорировал и еда пропала прямо у него изо рта. Дальше Рон немножко приноровился и стал внимательно следить за тем, как ест. Почти до самого конца ужина всё было нормально, но, когда блюда сменились на десерт, Рон услышал заветное слово «квиддич». Он тут же попытался вставить своё веское мнение, но не успел как следует прожевать кусок ветчины и еда в очередной раз пропала. Только вот лимит ошибок на сегодня был исчерпан и сколько Шестой не пытался, а попробовать хоть какое-нибудь лакомство так и не удалось. Близнецы из доброты душевной даже попробовали его кормить, но это не принесло ожидаемого результата. Рон пыхтел и возмущался, но никто так и не пожалел его. Когда пир закончился, началась импровизированная пресс-конференция со мной. Журналисты хотели получить интервью еще и с мальчиком-который-выжил, но тут Дамблдор отказал, мотивируя это тем, что Гарри устал с дороги и пережил множество новых впечатлений, так что теперь ребенку надо отдохнуть. Когда он предложил дать интервью вместо Гарри Поттера — это никого не заинтересовало. Меня он тоже не хотел допускать до интервью, но я сказал, что уже дал обещание ответить на вопросы журналистов, а слово Лорда надо держать. Он поставил меня за кафедру, а сам, как добрый дедушка уселся на свой трон немного справа и позади меня. — Здравствуйте, — обратился я к журналистам. — Как вы уже знаете, меня зовут Гаррет-Войд Джеймс Гриффиндор-Вулпес. Я действительно имею титул Повелителя Магии и звания Мастера Рун и Мастера Крови. Мой отец Джеймс Шепард-Гриффиндор самый известный среди обычных людей человек. Шумихи вокруг своей персоны он не любит, поэтому изрядно постарался, чтобы в магическом мире не разгорелся ажиотаж вокруг его персоны. Моя мама погибла когда мне было чуть больше года, но я бы не хотел затрагивать данную тему. Пожалуй, давайте сделаем так. Я сейчас кратко расскажу о себе, а потом каждый из вас задаст мне по одному вопросу. Ну и, пусть будет по одному вопросу от каждого факультета. Все согласны? Журналисты бы и рады были сказать, что хотят большего, но время и впрямь позднее — детям пора спать, завтра у них учеба. К тому же, они получили вполне конкретные инструкции не задавать острые и животрепещущие вопросы и сделать очень положительные статьи. Да и Дамблдор не позволит затягивать пресс-конференцию. — Отлично, тогда приступим. Не буду вдаваться глубоко в историю — это отдельная очень обширная тема. В одиннадцатом веке начали исчезать целые семьи сильных волшебников. Этот процесс был очень медленным и потому незаметным. Мой предок Абраксас Гриффиндор заметил тенденцию только в тринадцатом веке, когда все рода основателей школы Хогвартс уже угасли. Более подробно изучив все сведения, что смог добыть, Абраксас пришел к выводу, что кто-то планомерно уничтожает магическую аристократию. Причем это касалось не только Англии, но и всей Европы, но там это было не так выражено. Так как мой предок не смог выявить врага, он решил спрятать свой род, и провёл сложный ритуал сокрытия рода, так же называемый «Уход в тень». Этот ритуал полностью скрывает всех членов рода от любого вида поиска, но при этом отнимает магию. Я перевел дыхание и продолжил: — Абраксас сымитировал свою смерть, оставил всё своё имущество и скрылся вместе с семьёй. Все эти века мои предки, будучи полноценными магами, скрывались среди обычных людей и не могли пользоваться магией. Особенность ритуала в том, что вечно оставаться скрытым род не может, рано или поздно нужно выйти из тени. Обратный ритуал возможно провести только над потомком рода, которому ещё не исполнилось трёх лет. Поэтому получилось так, что мой отец до моего рождения по сути являлся сквибом. Именно поэтому он и не учился в Хогвартсе. И только после моего рождения, и проведения соответствующего ритуала, магия вновь вернулась к нему. Одной из особенностей ритуала является форсированное формирование личности, поэтому я успешно учился магии в буквальном смысле с самого рождения. Повелителем Магии я стал в девять лет. Мой магический покровитель дал мне новое имя, Войд, и возложил на меня обязанности нового рода — Вулпес. В десять лет я получил два звания Мастера магии в направлениях кровь и руны. Мысленно приказал замку и на кафедре появился стакан воды, к которому я и приложился. — Ну, что еще дополнить? Как уже говорил, особенностью моего рода, как рода основателей является обязательное обучение в школе Хогвартс не менее чем пять лет. Как вы знаете Мастер магии — это полностью обученный маг, так что получился такой вот казус. Тем не менее, основатели предусмотрели и такой вариант, поэтому, согласно уставу школы я получил статус студента с правом свободного посещения предметов. Согласно законодательству мой род всё еще является владельцем Школы Чародейства и Волшебства «Хогвартс». Все необходимые документы по этому вопросу уже подготовлены и завтра отец передаст их в Министерство Магии, после чего я, как глава рода Гриффиндор, официально вступлю в права владения Хогвартсом. Пожалуй, на этом всё. Теперь жду ваших вопросов. — Тереза Синклер, газета «Ведьмовской вестник». Скажите, Повелитель Магии Гаррет-Войд Джеймс Гриффиндор-Вулпес, как к Вам правильно обращаться? — Ко мне можно обратиться просто Лорд — это довольно универсальное обращение, так же как к рыцарю принято обращаться «сэр». Если вы хотите персонализировать обращение, то можете добавлять любое из двух моих имён или любую из фамилий. Для друзей я просто Гаррет. А вообще, я не гордый и своим титулом не кичусь, так что при неофициальном общении со мной соблюдение всех формальностей вовсе не обязательны, я не обижусь. — Улыбнулся я журналистке. — Как-то я не учел, что Повелителей Магии давно не было и за это время все успели позабыть такие вещи, как правильное обращение к ним. Так что задавайте свой настоящий вопрос. — Вам нравится Хогвартс? — Хогвартс не может не нравиться. Это волшебное место. К тому же это мой дом! К сожалению, за века отсутствия хозяев величие Хогвартса сильно увяло. Но я непременно приложу все усилия, чтобы замок соответствовал своему гордому имени. — Стрейс Гривс, газета «Уличный волшебник». Лорд Гриффиндор, Вы стали владельцем главной и самой элитной школы волшебников в Британии, как Министерство Магии отнесётся к этому? — Я не становился владельцем Хогвартса, мой род владеет им с самого основания. Я лишь вернул своё. Что же касается мнения Министерства Магии по этому поводу, ничего сказать не могу, я ведь не министр магии, — сделал вид, что задумался, — пока что. — Зал рассмеялся. — Демпстер Трекус, журнал «Волшебный обозреватель». Планируете ли Вы какие-то изменения в школе да и вообще, какие у Вас планы? — Чтобы планировать изменения нужно знать что есть на данный момент. А я еще даже ни на одном уроке не побывал. Что же касается моих планов. Я планирую учиться. — Рита Скитер, газета «Ежедневный пророк». Магический мир давно не видел Повелителей Магии по вполне объективным причинам — получение этого титула сопровождается огромной опасностью. Как Вы решились на испытание в таком раннем возрасте и как на это согласился Ваш отец. — Последним Повелителем Магии был Люциус Малфой Первый в шестнадцатом веке. — Я заметил как вскинулся блондин, услышав свою фамилию. Похоже, он не знал, что его предок был последним Повелителем Магии. — Да, Драко, твой предок был одним из тех немногих волшебников, кто достиг силы и мастерства, достаточных для обретения этого высокого титула. После него многие волшебники пытались получить этот титул, но неизменно гибли в результате ритуала или получали такие увечья, что лучше умереть. Постепенно этот титул стал чем-то мифическим и недостижимым, волшебники из страха не пройти испытания магией перестали рисковать своей жизнью и здоровьем, довольствуясь малым. Что же касается меня, то я, в некоторой степени, был вынужден достигать этой высокой планки. Из-за ритуала «Уход в тень» магия рода никуда не пропадала и накапливалась в потомках. Если бы я не прошел ритуал, то переполняющая меня магия попросту разорвала бы меня. Так что ни я, ни мой отец не имели выбора, проходить ли мне ритуал получения титула Повелителя Магии. — Присцилла Вормингтон, журнал «Настоящий Волшебник». А не могли бы вы рассказать подробности прохождения испытания Повелителя Магии? И что даёт этот титул? — Рассказать об испытании я, к сожалению, не могу, — сокрушенно вздохнул. — Каждый кандидат в Повелители Магии должен проходить этот ритуал самостоятельно, таковы правила магии. Даёт этот ритуал очень многое. Улучшается контроль, повышается резерв. Невербальная и беспалочковая магия даётся намного легче. — В доказательство последних слов я поднял стакан с водой, вылил воду, которая зависла в воздухе и, подчиняясь моей воле стала формировать различные водяные фигурки. При этом я действительно пользовался магией, а не телекинезом. Я демонстративно поднял руки с открытыми ладонями, чтобы было видно — вода подчиняется моему желанию без всякой палочки, пассов руками и бормотания заклинаний. Подобная демонстрация впечатлила всех гораздо больше, чем даже Воля Лорда. — Марла Гронкинг, журнал «Ведьмополитен». Ваш отец уже выбрал Вам невесту? — Мой отец не является главой рода, так что, как действующий глава рода, я сам буду выбирать всех своих спутниц жизни. Это был последний вопрос от журналистов и дальше последовали вопросы от факультетов. — Лорд Гриффиндор, — встал и поклонился, полностью соблюдая все нормы этикета, высокий крепкий парень с крупными зубами и грубыми чёрными волосами. — Я Маркус Флинт. В Хогвартсе очень предвзято относятся к нашему факультету. Особенно это заметно со стороны гриффиндорцев, которые распускают гнусные слухи, что мы поголовно темные маги. Как Вы сами относитесь к Слизерину? — Сегодня я уже успел на собственном опыте убедиться, как негативно гриффиндорцы относятся к факультету Слизерин. Меня несколько раз даже слизнем обозвали за проявление хороших манер и вежливости. Так вот, Салазар Слизерин был двоюродным братом Годрика Гриффиндора и соответственно моим двоюродным прапрадедом. Он был одним из величайших волшебников в истории, алхимиком и целителем. В те тёмные времена анатомия человеческого тела ещё не была досконально изучена, поэтому ему приходилось изучать мёртвых, чтобы спасать живых. Понятное дело, тупые магглы напридумывали себе сказок о страшном колдуне и обозвали величайшего целителя того времени злобным тёмным колдуном. В наше же время недобросовестные псевдоисторики в угоду тем или иным политическим соображениям смешали имя Салазара Слизерина с грязью. Если бы этот ублюдок Гариус Томкинк, написавший последнее издание «Истории Хогвартса» был еще жив, то я непременно вызвал бы его на дуэль. Я бы мог закрыть глаза, будь он магглом, но этот негодяй, считаясь просвещённым волшебником и известным историком, в своей гнусной книжонке обзывает великого целителя Салазара Слизерина темным магом. Да и вообще вся история у него вывернута наизнанку. — Я очень активно демонстрировал своё негодование по этому поводу. — Что же касается факультета Слизерин, то я уже говорил, что одинаково хорошо отношусь ко всем факультетам и не собираюсь отдавать своих предпочтений тому или иному факультету. Увы, но разорваться я не в состоянии, поэтому каждый последующий учебный год я намерен менять свою дислокацию в замке. В следующем учебном году я буду проживать на факультете Слизерин. На третьем курсе, скорее всего, переберусь на Хаффлпафф, а дальше на Рейвенкло. Ну, а на пятом курсе посмотрим. Мой ответ вызвал настоящую бурю. Мало того, что я изменил привычную картину мира, назвав Слизерина и Гриффиндора братьями, так еще и объявил, что Салазар не был тёмным магом, как привыкли считать, а уважаемого историка обозвал ублюдком и негодяем. Когда обсуждения моего ответа немного притихли. Из-за стола Рэйвенкло встала симпатичная девочка с русыми волосами. Она так же поклонилась и представилась: — Аманда Найт, факультет Рейвенкло. Вы уже имеете два звания Мастера Магии. Намерены ли Вы идти дальше и становиться магистром? И, если да, то будете ли Вы набирать себе учеников? — Я намерен стать архимагом. — Все дружно охнули. Последним из известных архимагов был Мерлин и с тех пор его высот в магии никто не достигал. — Так что да, рано или поздно я буду подбирать себе учеников. — Тим Бёрк, факультет Хаффлпаф, — парень немного стеснялся, но всё же спросил. — Лорд Гриффиндор, вы Мастер Крови, значит Вы тёмный маг? — Нет, — возмутился я. — Магия не бывает тёмной или светлой. Темная магия — это безграмотное простонародное определение магии применяемой во вред людям. Назовите мне любое по настоящему тёмное заклинание. — Все непростительные заклинания. — Тут же ответил Бёрк. — Хорошо, давайте рассмотрим их более внимательно. — Согласился я. — Империо — заклинание подчинения было создано для бескровной поимки опасных преступников и принудительного удержания сумасшедших. Круцио — это вообще медицинское заклинание для восстановления поврежденных нервных окончаний. Сейчас из-за запрета на использование круцио маги, лишившиеся конечностей, вынуждены пользоваться протезами, а ведь вернуть им здоровые конечности совсем не трудно. Говорят, что для усиления эффекта круцио нужно желать объекту воздействия мучений. Это не совсем так. Дело в том, что процесс восстановления нервных окончаний очень болезненный, а круцио имеет небольшой откат и заклинатель ощущает тень эмоций объекта воздействия. Согласитесь, сложно желать человеку добра, когда в ответ ощущаешь его… кхм, недовольство. Ну и, наконец, авада-кедавра — заклинание магии смерти. Создавалось как заклинание палачей и, опять же, медиков. Оно дарует гарантированную быструю и безболезненную смерть. До того как стали использовать дементоров для казни, пользовались авада-кедавра. Этим заклинанием казнили магическую аристократию за особо тяжкие преступления. Так же оно использовалось медиками, когда последствия тех или иных проклятий были столь ужасны, что гуманнее было убить пациента. В бою авада-кедавра далеко не так эффективна, как утверждают. Луч этого заклинания движется довольно медленно, так что от него несложно уклониться или чем-то заслониться, так как оно легко может быть отражено любым достаточно плотным физическим объектом. Как видите, ни одно из этих заклинаний изначально не несло в себе зла. Зло творят маги, а не магия. Человек вообще очень хрупкое существо и при желании убить можно даже обычным люмосом или столовым ножом, который почти всегда есть под рукой. Так давайте теперь запишем в тёмные заклинания люмос и запретим всем пользоваться столовыми ножами. От Гриффиндора вопрос задавал Оливер Вуд: — Как вы относитесь к квиддичу? — Нейтрально. — Что ж, — встал со своего места Дамблдор. — День выдался насыщенным на события и все, наверняка, устали. Так что пора закругляться. Перед началом семестра хочу напомнить некоторые правила. Первокурсникам следует знать, что лес вокруг замка под запретом для всех учащихся без исключения. Об этом также не помешает вспомнить некоторым старшим ученикам. — Дамблдор сверкнул глазами на близнецов Уизли. — Кроме того, наш смотритель мистер Филч просил сообщить, что список запрещённых в школе предметов был расширен. Теперь он составляет триста семьдесят пять позиций. Полностью этот список можно просмотреть в кабинете мистера Филча. Далее: набор в команды по квиддичу состоится на третьей неделе семестра. Желающие играть за свой факультет должны обратиться к мадам Трюк. И наконец, предупреждаю, что в этом году вход на третий этаж в правом крыле воспрещён для всех без исключения. — Про возможную мучительную смерть нарушителя Дамблдор в присутствии журналистов благоразумно не распространялся. — А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споём школьный гимн! — прокричал директор. Вот это была жесть! А-а-а-а, мои уши! Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Все уже замолчали, а близнецы Уизли всё ещё продолжали петь школьный гимн — медленно и торжественно, словно похоронный марш. Дамблдор начал дирижировать, взмахивая своей палочкой, а когда они наконец допели, именно он хлопал громче всех. — О, музыка! — воскликнул он, вытирая глаза: похоже, Дамблдор прослезился от умиления. — Её волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!