Гарри Поттер и Песец

Дамблдор отдыхал в своём кабинете, попивая чай с лимонными дольками, когда возле горгульи у входа в кабинет появилась Сивилла Трелони. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть в главном здании Хогвартса. Сивилла никогда не покидала своей башни. Даже на обязательных мероприятиях она отказывалась присутствовать, а тут вдруг сама пришла к его кабинету. «Такое поведение для неё совершенно не свойственно», — подумал директор, — «наверняка, опять этот мальчишка-Гриффиндор что-то сотворил». — Добрый вечер, Сивилла, — Дамблдор поприветствовал вошедшую. — Ничего доброго, Альбус! — Возмутилась женщина. От неё сильно разило перегаром, но при этом она выглядела вполне трезвой. Одета была несколько неопрятно, словно собиралась в спешке, но на фоне яркого цыганского наряда это почти не бросалось в глаза. — О, моя дорогая, что случилось? — Состроил сопереживающее лицо старый волшебник. Это выражение лица он очень долго репетировал и гордился тем, как хорошо у него получается «сопереживать». — Присаживайся! Чаю, лимонную дольку? — Да, чаю было бы неплохо, — согласилась женщина. Дамблдор встал и лично приготовил для своей бывшей ученицы, а теперь подчинённой, чай с ромашкой и различными ароматными травками. Этот чай обладал поистине чарующим ароматом и давал великолепный успокоительный эффект. И никаких зелий или чар в чае не было. Вопреки распространённому мнению, что Дамблдор подливает в чай своим посетителям различные зелья и больше всего любит добавлять веритасерум, ничего подобного директор не делал. Нет, он вовсе не был идеалистом или безумным почитателем чая, считающим, что портить этот напиток богов какими-то зельями — это страшное кощунство. Вовсе нет. Просто каждый уважающий себя волшебник обязательно имеет хотя бы слабенький амулет распознавания ядов и зелий и никогда не угадаешь среагирует ли этот амулет на то или иное зелье. А уж веритасерум добавить незаметно вообще невозможно — зелье имеет слишком много недостатков:       * оно бесцветное и не имеет запаха, но придаёт любому напитку или пище крайне неприятный вкус;       * выпившему это зелье нельзя стереть память о том, что он принял веритасерум, но можно стереть память о задаваемых вопросах и ответах;       * зелье действует в течение двух часов. Эффект веритасерума можно снять особым антидотом, вызывающим сильную слабость, тошноту и головную боль;       * веритасерум легко обнаруживается в крови в течение недели после принятия;       * наказание за несанкционированное применение веритасерума — десять лет заключения в Азкабане. Дамблдор, конечно, сможет при необходимости оправдаться, но пятно на репутации получит. Так что чай, подаваемый Дамблдором, был самым настоящим произведением чайного искусства. Он успокаивал, дарил лёгкость и просветлённость ума — и это без всякой магии. Но это вовсе не значит, что Альбус не пользовался вспомогательными средствами при общении со своими посетителями. Например, в комнате стояло множество правдолюбов — артефактов, которые начинают издавать различные звуки или создавать визуальные эффекты, когда в пределах их действия кто-то врёт. — Вот, угощайся, дорогая, — подал он чай Сивилле, — так что там у тебя стряслось? Трелони долго молчала, попивая чай и собираясь с мыслями. Наконец, когда она немного успокоилась, да и чай, видимо, подействовал, женщина рассказала о своём увольнении. Она не сразу поверила в факт своего увольнения с поста преподавателя прорицаний, а когда поняла, что это не шутка, то даже обрадовалась, что теперь сможет покинуть Хогвартс. Но, стоило немного подумать, как Сивилла поняла — за пределами Хогвартса она никто. Десять лет она провела в своей башне и теперь даже не представляла, что творится в мире. У неё даже нет средств к существованию, ведь зарплату она получала наркотиками и выпивкой. Нет, некоторые средства у неё, конечно же имелись, но их едва ли хватит на пару месяцев комфортного существования. Ну и, наконец, неизвестно как себя поведут бывшие Пожиратели Смерти, если узнают о ней. — Вы представляете, Альбус, — завершала свой рассказ Трелони, — этот мальчишка дал мне сутки на то, чтобы собрать вещи и покинуть Хогвартс. Иначе он грозился вышвырнуть меня отсюда. — Вышвырнуть, говоришь? — задумчиво пробормотал Дамблдор. Ему совсем не нравилось то, что творит Гриффиндор и, по-хорошему, следовало бы сейчас его вызвать и потребовать разъяснений. Но гораздо интереснее посмотреть, как мальчишка будет исполнять свою угрозу. Он, конечно, хозяин замка, но пульт управления Хогвартсом находится в кабинете директора и других таких пультов в замке нет, Альбус их очень тщательно искал. Разве что в апартаментах самого Гриффиндора, куда директор не имел доступа, есть подобный пульт. Конечно, хотелось бы точно знать, так ли это, но тут старый маг бессилен. Остаётся надеяться, что способ выдворения Трелони из замка покажет реальные возможности мальчишки. — Иди в свою комнату и ни о чем не волнуйся. Посмотрим, как этот пацан будет выгонять тебя из моей школы. Вечером следующего дня вся школа могла наблюдать как чем-то недовольный Лорд Гриффиндор-Вулпес, левитировал из северной башни большой сундук. Что находится в сундуке никто не знал. На вопросы студентов Гриффиндор лишь сказал, что уволил эту шарлатанку Сивиллу Трелони, а сейчас лишь выносит мусор, оставшийся от неё. Потом на секунду остановился и, о чем-то задумавшись, добавил, что все подробности будут в утреннем «Пророке». Дамблдор через портрет лично наблюдал, как мальчик заявился в кабинет Сивиллы. Открыв запертый люк с помощью алохоморы, он приказал домовикам упаковать все без исключения вещи в кабинете в сундук, который притащил с собой. Когда Сивилла отказалась подчиняться воле мальчишки, утверждая, что находится под защитой Дамблдора, тот оглушил женщину и так же упаковал в сундук. Альбус тут же поспешил к главным воротам замка, чтобы прекратить безобразия и заодно несколько подпортить репутацию вспыльчивого мальчишки. Надо же, какая неожиданная радость — Гриффиндор оказался заносчивым и вспыльчивым. Да, разозлить его непросто и даже в таком состоянии он продолжает мыслить здраво (запихал Сивиллу в сундук, чтобы не тревожить детей видом оглушенной преподавательницы), но, как бы силён и умён он ни был, он всё еще остаётся ребенком. — Постой, Гаррет, — директор остановил мальчика у самых ворот школы, — что ты делаешь? — Выношу мусор. — Но это отличный сундук, может не стоит его выбрасывать? — Стоит, директор, в школе ему не место. — Может покажешь мне его содержимое? — решил настоять Дамблдор, как раз и наблюдателей собралось достаточно. — Вообще-то, это не ваше дело, но так и быть, смотрите. — Гаррет поставил сундук на землю и открыл крышку. Внутри было расширенное пространство, где аккуратно лежали вещи из кабинета прорицаний. Сивиллы внутри не было. — Это вещи шарлатанки, которая притворялась прорицательницей и морочила головы всей магической Англии. Курьер не может прибыть в Хогвартс, поэтому мне приходится выносить этот мусор лично. — Хм… Хорошо, не буду тебе мешать. — Дамблдор с огромным трудом удержал лицо и не проявил признаков гнева. Он развернулся и неспешной походкой отправился к себе в кабинет. Только что какой-то мальчишка чуть не выставил его идиотом. Если бы директор продолжил докапываться до Гриффиндора и выяснять, куда делась Сивилла, то только выставил бы себя дураком или раскрыл всем студентам, что постоянно следит за ними. Еще не известно, что было бы хуже. Надо расспросить портрет Кремона Невменяемого, расположенный в теперь уже бывшей комнате прорицаний. Видимо, Альбус слишком поторопился и упустил что-то важное. Как старый махинатор и подозревал, он чуть не вляпался в неприятности. Когда он посмотрел, как Гаррет упаковывает тело Трелони в сундук, то сразу же поспешил к воротам замка и не видел дальнейших событий, о которых ему поведал Кремон Невменяемый. Мальчик собирался выносить сундук из кабинета, но резко остановился и хлопнул себя по лбу, словно что-то забыл. Он извлёк оглушенную женщину из сундука и унёс её куда-то через каминную сеть. Через минуту Гриффиндор вновь вернулся в кабинет и попытался отправить куда-то сундук, но тот был так огромен, что в камин никак не помещался, поэтому мальчик отправился с ним к воротам замка. — Мелкий паршивец, — в сердцах вскричал Дамблдор, — да когда же ты угомонишься и перестанешь ломать мои планы?! Немного успокоившись, Альбус приготовил себе чай и сел размышлять над сложившейся ситуацией. В целом, ничего непоправимого не произошло. На Трелони не было завязано никаких важных планов. Предполагалось, что она сделает несколько пророчеств, если Гарри Поттер вдруг заупрямится и не захочет совать голову в петлю, которую для него подготовил директор. Эти пророчества вовсе не обязательны и при необходимости можно подобрать любого другого шарлатана, который сделает то же самое. Проблема лишь в том, что Сивилла слишком много знает. Сейчас эта дура молчит, но стоит ей открыть рот и весь план может полететь к чертям. Похоже, она еще не сообразила насколько важной информацией обладает, иначе бы уже все газеты об этом трубили. Стоп! Газеты! Гаррет что-то упоминал об утреннем «Пророке». Надо срочно выяснить, что за статью они готовят к печати и остановить её выход, если это возможно. Великий Светлый Волшебник быстро написал короткое письмо одному из ведущих журналистов этой газеты. Этот волшебник был по гроб жизни обязан Дамблдору, так что он в лепешку расшибется, чтобы исполнить просьбу своего покровителя. Сейчас нужно будет вызвать Гаррета на диалог, но сперва закончить анализ его действий. Итак, вчера он заявился с инспекцией на урок прорицаний и пришел к разумному выводу — Трелони аферистка. Это показывает мальчика, как человека с холодной и четкой логикой. Но это было известно и так. Дальше он обвиняет Сивиллу в применении наркотических средств на детях. В мире маглов эта информация имела бы определенную ценность — откуда ребенку знать, как распознают наркотики? Но в мире магии, где на первом курсе дети уже имеют доступ к знаниям, как варить зелье живой смерти, эта информация ни для кого не станет откровением. Дети волшебников с самого рождения обучаются распознанию самых разнообразных ядов и составов. В общем-то увольнение Трелони вполне логичный и ожидаемый шаг со стороны нового владельца школы, который демонстрирует своё рвение в улучшении Хогвартса. Тут скорее сам Дамблдор допустил промах, не предупредив Сивиллу о намечающейся проверке. Хотя… С её манерой преподавания предупреждение никак бы не помогло. Значит, решено, скоро с гадалкой случится очень несчастный случай. Альбус вновь вернулся мыслями к поступкам Гаррета. Итак, когда Гаррет узнал, что Трелони не покинула замок, да еще и ссылается на протекцию Дамблдора, он не стал её слушать и приказал домовикам собирать вещи преподавательницы. О том, что домовики приняли Гаррета как своего хозяина директор знал с первого дня пребывания этого мальчика в Хогвартсе. Домовики Хогвартса всегда считались свободной общиной, которая никогда никому не подчинялась. Да, они выполняли все работы по замку и обслуживали его обитателей, но даже директор не мог отдавать приказания этим домовым эльфам. А вот Гаррету они подчинялись беспрекословно. Гриффиндор совершенно не испугался протекции Дамблдора. Более того, он даже напал на человека, которого, вроде как, обещал защитить директор. Что это значит? Либо пацан чрезмерно горд и самонадеян, что совершенно не боится Сильнейшего Волшебника Современности, либо он совершенно не уважает этого волшебника. Вполне возможны оба этих варианта. А может причина в том, что он не воспринял слова Трелони всерьёз. В разговоре с ним надо будет обязательно прояснить этот момент. Нападение на Сивиллу выглядело совершенно спонтанно и неожиданно. Именно так и должна выглядеть подростковая вспыльчивость. Дамблдор сначала так и подумал, но в свете дальнейших событий и несостоявшихся последствий директор решил более подробно проанализировать сложившуюся ситуацию. С одной стороны, парень вспылил (с кем не бывает?) и оглушил Трелони, но тут же стал действовать очень четко и продуманно: спрятал оглушенную женщину в сундук и намеревался вывести её таким образом за пределы Хогвартса, не привлекая внимания и не доводя до скандала, потом вспомнил, что можно сделать проще и переправил её куда-то с помощью каминной сети. Кремон Невменяемый клянётся, что все действия мальчика выглядели абсолютно естественно и никакой фальши он не заметил. В этом ему можно верить, ведь Кремон тридцать лет отработал главным режиссером в магической части Ковент-Гарден — одном из лучших театров в магическом мире. Одно понятно совершенно точно, Гаррет не имеет полного доступа к системам безопасности Хогвартса, иначе бы он просто трансгрессировал вместе с Трелони из замка, а потом назад уже сам. А что если Гаррет всё же знал о наблюдении и все его действия были лишь игрой на публику? Тогда он один из лучших актёров мира, способный обмануть своей игрой самого Кремона Невменяемого. А еще, если это предположение правда, то мальчик настоящий гений, ведущий какую-то непонятную самостоятельную игру, в которой Директор выступает в роли фигуры. Нет, слишком много допущений! Такого просто не может быть! И придёт же в голову такая бредятина! Надо ещё чаю с дольками выпить. Еще одна странность — на мальчика кто-то напал в Хогвартсе — официально самом безопасном месте в магической Англии, а он никак не отреагировал на это. По идее он должен был прийти к директору школы с жалобой, но он этого не сделал, почему? Ох, с этим ребенком вопросы плодятся быстрее, чем появляются на них хоть какие-то ответы. Надо всё-таки вызвать его на разговор. — Перси, мальчик мой, — обратился Альбус к одному из своих любимчиков. Значки старост — это не только символ власти в школе, но также ключ от большинства дверей в замке и прямая связь с директором и деканом соответствующего факультета. Эта информация хранилась в секрете и знали её только преподаватели и сами старосты. — Будь добр, попроси Гаррета Гриффиндора-Вулпеса зайти ко мне, как освободится, если его это не затруднит. — Хорошо, профессор, — радостно отозвался Третий. — И еще… — Дамблдор несколько замялся, — Ты ведь сегодня свободен от ночного дежурства? Вечером часам к десяти зайди ко мне… хм, как обычно… — Конечно, профессор, — уже менее радостно отозвался Перси, ночью ему предстоит немного поработать. Нет, он ничего не имел против ночной работы с Дамблдором и прекрасно понимал, что с его слабыми магическими способностями такая работа — это единственный способ быстро подняться по карьерной лестнице. Но после ночной работы так хочется спать…

***

Я отдыхал в своих апартаментах, когда в дверь позвонили. На пороге стоял Перси с неприлично радостным выражением лица. Неужто кто-то из его дальних родственников сдох и оставил ему целый галеон в наследство? — Гаррет, тебя вызывает директор! Срочно иди к нему. — Заявило это рыжее чмо. — Ты, часом, рыбным супчиком не траванулся? — удивлённо уставился я на него. — Чего? Не ел я никакого супа! — эх, печаль-беда, этот рыжий самодур даже такую очевидную аллюзию на русский мат не понял. Придётся по старинке послать его вежливо, ведь лорду не пристало материться как сапожнику. Не поймут-с. — Говорю, ты галлюциногенных грибов не ел? — Нет, при чем тут грибы? — начал закипать Третий. — Я сказал, что директор тебя срочно вызывает. Так что взял ноги в руки и марш за мной. — А может я не всю наркоту у Трелони изъял, и ты остатки оприходовал? А то с чего бы ты вдруг таким смелым и резким стал? — Я без всякой магии одной рукой резко толкнул Уизли от себя с такой силой, что он пролетел пару метров и растянулся на полу. — Во-первых, я тебе не друг, не брат, не сват. Ты мне вообще не нравишься, так что обращайся ко мне в соответствии с традициями, иначе в следующий раз за проявленное неуважение простым пинком не отделаешься. Во-вторых, ты переврал слова директора и выставил его идиотом. — Ничего я не врал, — возмутился Перси, — Дамблдор сказал попросить тебя зайти, как освободишься. Исполнять просьбы директора — это первоочередная задача для любого ученика Хогвартса, поэтому я решил поторопить тебя. — Ну, я далеко не «любой» ученик. — Решил я немного посвятить Перси и собирающихся зевак-гриффиндорцев в некоторые тонкости. — А первоочередной задачей учеников является учеба. Что же до разницы между «вызывает» и «попросил прийти», то тут всё просто. Вызывать может только начальник подчинённого, причем этот вариант является прямым приказом и не предполагает отказа. А если тебя попросили прийти, то ты сам решаешь хочешь ли ты приходить или нет. В общем, у нас через пятнадцать минут ужин. К директору я подойду после него, так ему и передай. — На этих словах я захлопнул дверь перед носом Перси и отправился переодеваться к ужину. Зачем переодеваться, если есть симбиотический покров? Во-первых, одежда гораздо приятнее ощущается на теле. Во-вторых, имитировать мантию с помощью симбиотического покрова крайне непросто — она слишком далеко находится от тела. Ну и в-третьих, я уже упоминал пространственные карманы — очень удобная штука, которую симбиотический покров повторить никогда не сможет.

***

Ну вот, опять Гриффиндор ведет себя как зарвавшийся мальчишка, возомнивший о себе невесть что. Хотя, тут и Перси виноват. Надо же додуматься превратить вежливое приглашение в ультимативный приказ явиться. — Добрый вечер, Гаррет, — добро улыбнувшись, поприветствовал Дамблдор своего гостя. — Присаживайся! Чаю? — Я только после ужина, так что, пожалуй, откажусь. Я так понимаю, вы хотели поговорить со мной по поводу гадалки? — мальчик по-хозяйски прошелся по кабинету и с удобством уселся в самое удобное из кресел. Кабинет директора Хогвартса был достаточно велик, чтобы разместить весь преподавательский состав. Тут было несколько диванов, кресел и стульев. Все они были различных конструкций и стилей. Дамблдор никогда не указывал куда именно следует сесть посетителю, но при этом мебель располагалась таким образом, что посетители были вынуждены выбрать определенный стул. Этот стул располагался таким образом, что Дамблдор, как бы, возвышался над посетителем. Да и сам стул был довольно неудобен, что постоянно сбивало с толку и не давало засиживаться посетителям надолго. Очень интересный психологический приём, который Дамблдор подсмотрел у одного из маглов, какого-то Ришелье. Вот только Гаррет не пожелал действовать в рамках обычного человеческого поведения. Это тоже многое о нём говорит. Мальчик умён и видит новые варианты там, где остальные идут по проторённому пути. — Да я хотел поговорить по поводу профессора Трелони, но не только. Но для начала давай закроем вопрос с преподавателем прорицаний. — Судя по всему, она не рассказала Вам за что я её увольняю? — неподдельно удивился мальчик. — Ну конечно, не могли же Вы одобрить её методы преподавания с применением наркотиков на детях? Когда она заявила, что находится под защитой Дамблдора и я не имею права её увольнять, я понял, что эта женщина потеряла остатки совести и здравого смысла. Лгать от Вашего имени, когда Вы находитесь в пятнадцати минутах ходьбы — это же смешно. — Что, она применяла на детях наркотики? — разыгрывать удивление не пришлось, ведь Гриффиндор вольно или невольно повернул разговор так, что теперь любая попытка оправдывать действия Трелони выставит Дамблдора в крайне неприятном свете. — Мне она сказала, что ты уволил её за употребление алкоголя после урока. — Нет, она применяла наркотики в своих благовониях, весь урок несла откровенный бред и подтасовывала факты, заставляя детей верить в свои бредни. Под конец урока довела одну из учениц до истерики и прервала урок задолго до его официального окончания. Такому учителю не место в моей школе, — азартно размахивая руками вещал Гриффиндор. — Что ж, это проясняет ситуацию, но куда она делась из Хогвартса и почему ты тащил её сундук? — Альбус решил узнать, что сам Гаррет скажет об исчезновении Сивиллы. — Я ведь хозяин Хогвартса и обладаю полным доступом к защитному контуру замка, — горделиво выпятив свою мускулистую грудь заявил мальчик. В этот момент он так походил на обычных детей, хвастающихся своими достижениями, что Дамблдору даже в голову не пришло, что мальчик может что-то скрывать или недоговаривать. Сам же Гаррет в душе смеялся, думая, что лучший способ кого-то обмануть — сказать ему правду. — Я могу свободно входить и выходить через ворота и пользоваться каминной сетью. Я отправил Сивиллу Трелони в «Дырявый котёл» через камин. Хотел и сундук так же отправить, но он не влез в камин, пришлось тащить к выходу. «И ведь не придерешься», — подумал Дамблдор, — «он ведь ни слова не соврал. А то, что Сивилла была оглушена перед отправкой в „Дырявый котёл“ он опустил, как незначительный факт». — Ты что-то упоминал про статью в «Пророке», — поморщившись от предстоящего разгребания скандала (статья в «Пророке» — это всегда скандал, а уж если эта статья связана с Гриффиндором, значит скандал будет громким), спросил директор. — Ага, попросил Скитер написать про эту мошенницу, — радостно улыбнулся мальчик. — Не бойтесь, в этот раз статья Вам понравится. — Ты в этом так уверен? — Ну, этими статьями я хочу показать всем, что школа улучшается день ото дня, но папа меня неправильно понял и выставил героем, победителем нежити. А в этот раз я попросил Риту сделать упор на то, что в школе всё хорошо. — Ты так хорошо знаком со Скитер? — Нет, что Вы. Отец ей платит за статьи. Но она берётся не за всё, а только если ей нравится тема. Очень сложно с ней работать, — сокрушенно пробормотал парень, — вечно не слушает и делает по-своему. Тут Дамблдор был полностью согласен со своим собеседником. Он тоже одно время платил Скитер за статьи, но они всегда получались не такими, как хотел директор. В итоге он разругался с журналисткой и теперь она при любом удобном случае окатывает его ведром помоев. А помириться гордость не позволяет, уж больно неприятные условия выставила эта писака. — Ладно, с этим разобрались. Я так понимаю, теперь ты мой непосредственный работодатель? — Гаррет улыбнулся и кивнул. — Хотелось бы познакомиться с тобой поближе. Каковы твои дальнейшие планы? — Ну, я еще в первый день всё о себе рассказал, — с детской непосредственностью заявил Гриффиндор. — А в планах у меня только улучшение школы. Сначала выгоню из школы всех профнепригодных преподавателей. Потом перепроверю вновь набранных. Займусь обустройством и ремонтом школы. В общем-то работы очень много. Сейчас Хогвартс одна из худших магических школ в мире и официально считается лучшей только благодаря выигранному двести лет назад Тремудрому турниру. Знаете ли Вы, что во всём мире британских волшебников при поступлении на работу заставляют проходить переаттестацию из-за их поголовной безграмотности? Мне стыдно, что школа, основанная моими предками, скатилась до такого низкого уровня обучения. — Всё это так, Гаррет, — согласился с ним директор. — Но ты ведь понимаешь, что не так давно в Британии закончилась война с Волдемортом? — мальчик никак не отреагировал на имя самого страшного волшебника последних лет, в то время, как остальные маги боялись даже упоминания этого имени. — Страна еще не оправилась от последствий той войны, и многие сторонники тёмного лорда до сих пор действуют. Поговаривают, что Волдеморт совсем не умер и скоро вернётся. — Профессор, а Вы-сами-то верите во всю эту чушь? — Что, прости? — такой ответ поставил Альбуса в тупик. Одно дело не верить в возрождение Волдеморта и не бояться его, но называть войну чушью… — Десять лет — это огромный срок, — стал пояснять Гриффиндор, — и за этот период страна давно должна была оправиться от любых последствий войны, но вместо этого наблюдается регресс во всех сферах общества. Магическая Англия застряла в средневековье и не желает видеть пути дальнейшего развития. И Волдеморт ко всему этому не имеет отношения, в то время как все неудачи последних лет валят на давно пропавшего тёмного мага. А что, удобно ведь. Трусливый министр магии издал целую кучу законов, запрещающих основополагающие направления магии. Волшебники перестали изучать самые основы магии и скоро станут неотличимы от обычных людей с волшебными палочками. Страшно сказать, отец разговаривал с каким-то чинушей в министерстве, и этот чинуша заявил, что палочка крайне громоздкая и неудобная штука, которая нужна лишь для подтверждения статуса волшебника. И кто во всём этом виноват? Конечно же Волдеморт! Что же до военных преступников, называвших себя Пожирателями Смерти, теперь их уже и не найти. Если Волдеморт сейчас вернётся, то за пару месяцев поставит магическую Англию на колени. И никто ему ничего не противопоставит, потому что все будут надеяться на маленького мальчика. Гаррет азартно размахивал руками и всячески показывал, как важна его мысль. А Дамблдор лишь довольно улыбался. Мальчик оказался идеалистом и имел немалую толику тщеславия. Из-за его холодного ума и рассудительности заманить его в орден Феникса будет крайне непросто, но не невозможно. А уж там Альбус сможет повлиять на паренька и заставить его действовать по своей указке. Главное теперь не торопиться и постепенно вести его к мысли, что в одиночку он не справится. Нужна команда. И этой командой станет орден Феникса. Пожалуй, стоит задуматься об использовании козыря, который Альбус придерживал на всякий случай. — Что ж, мне понятна твоя позиция. Если рассматривать всё с такой точки зрения, то ты во многом прав, но потянешь ли ты в одиночку такие масштабные изменения в обществе? — Покровительственно спросил Дамблдор. — Папа мне во всём поможет. Род Гриффиндор и клан Вулпес не могут оставаться в стороне, когда такое творится в нашей стране. — Что ж, я тебя понимаю, — кивнул директор, — я тоже всю жизнь стараюсь для блага этой страны. — Он достал из кармана коробочку с конфетами и, взяв одну из конфет в рот, предложил: — Не хочешь лимонную дольку? — Ну, давайте попробую. — Гаррет взял конфету, но распробовав её скривился. — Ну и кислятина! Это чтобы жизнь мёдом не казалась? — Хахаха, — рассмеялся старый волшебник, — нет, они мне просто нравятся. Но твоя трактовка тоже интересна. — Кстати, всё забываю посмотреть, что там на третьем этаже, — сменил тему Гаррет, — если требуются какие-то ремонтные работы, то не следует с этим затягивать, ведь дети обожают нарушать правила и лезть туда, куда запрещено. — Ну, — замялся с ответом Дамблдор, он рассчитывал, что Гаррет уже забыл об этой детали и не станет разбираться что происходит на третьем этаже. Рассказывать Гриффиндору правду Альбус не собирался, но и врать нельзя, ведь в конце учебного года правда выплывет наружу и тогда директор потеряет всякое доверие этого мальчика. — Это не моя тайна. Меня попросили сохранить один очень опасный артефакт, так как его владелец не доверяет Гринготтсу. Ты ведь слышал, что в банк недавно кто-то успешно проник? — А что опасный артефакт делает в школе, где учатся дети? — От негодования Гаррет даже вскочил с кресла. — Немедленно уберите это из моей школы! — Я немного неправильно выразился, — Дамблдор поднял руки в умиротворяющем жесте. — Артефакт не опасен сам по себе и никак не может навредить школе, но, если знать, как им пользоваться, то в плохих руках он может принести немало бед. Ты ведь сам говоришь, что хочешь изменить эту страну, вот и пусть школа станет гарантом безопасности, сохраняя этот артефакт. А украсть его никто не сможет. Артефакт охраняется цербером. — Отлично, мало мне какого-то артефакта, так еще и цербер. — Гриффиндор немного успокоился и на некоторое время задумался. — Значит так, — принял он решение, — я соглашусь с тем, что в школе будет находиться этот Ваш артефакт, и даже не буду пытаться узнать, что это такое, но Вы дадите клятву, что ни школа, ни ученики не пострадают из-за него. Ответственность за охрану артефакта будет лежать на Вас, директор. Вы согласны? — Хорошо, — скрепя сердце согласился директор, — я, Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, клянусь приложить все усилия, чтобы артефакт, переданный мне на хранение и, на данный момент, охраняемый цербером в школе Хогвартс, не нанёс вреда школе Хогвартс и её ученикам. — Вот и замечательно, — кивнул Гриффиндор, — завтра прикажу привезти материалы и начать строительство вольера для цербера. Переведёте пса туда и там же спрячете свой артефакт. Не дело этому существу находиться рядом с детьми. Дамблдор лишь согласно кивнул. На этом они распрощались и Гаррет ушел в свои апартаменты. А директор крепко задумался, анализируя прошедший разговор. Логика подсказывала подсознанию Дамблдора, что он разговаривает с опытнейшим политиком и лжецом, который каким-то чудом умудряется обмануть все чувства и даже артефакты не регистрируют ложь. Старый интриган понимал, что его где-то в чём-то обманывают, но это понимание продолжало мелькать где-то очень глубоко в подсознании, а основное сознание видело самого обычного мальчика. Да, этот мальчик чрезвычайно умён, силён и талантлив, но всё-таки он остаётся ребёнком. Может быть виной тому, что Дамблдор не услышал голоса своего подсознания, стала внешность Гаррета — Альбус всегда питал особые чувства к мальчикам. Как бы то ни было, но Дамблдор за весь разговор так и не заметил фальши в своём собеседнике. — Что ж, — задумчиво пробормотал старый волшебник себе под нос, — если до конца года мальчишка не оправдает моих ожиданий, то придётся прибегнуть к некоторым мерам.