Гарри Поттер и Песец

Почти десять лет прошло с той жуткой ночи, когда некий неизвестный подбросил на порог семейки Дурслей невесть откуда взявшегося племянника. Тогда он перебудил весь дом своим стуком, а потом пришлось возиться с этим несносным ребенком. До сих пор Дурсли считали тот день самым неудачным в их жизни. Хотя и старались относиться к Гарри, как к родному Дадли, но периодические магические проявления очень пугали семейную пару. Спустя несколько месяцев с того случая ребенок был подменен на совершенно другого, но внешне идентичного. Теперь в доме номер четыре по Тисовой улице жил не Гаррет Джеймс Поттер, а Гарри Поттер. Казалось бы, такая мелочь, но всё же это были два разных человека. В настоящий момент ребёнок крепко спал у себя в комнате. Да-да, он уже год как переехал из чулана под лестницей в маленькую комнату, ранее принадлежавшую Дадли. Когда Гарри исполнилось два года Дурсли с помощью газетного вкладыша выиграли бесплатные сеансы у семейного психолога доктора Адама Хемпшира. В 1983м году семейные психологи ещё не были широко распространены и доктор Адам Хемпшир провёл рекламную акцию, в ходе которой несколько английских семей получили возможность посетить десять его сеансов совершенно бесплатно. В число таких счастливчиков попала и чета Дурслей. И если на первый сеанс семейной терапии Дурсли шли с очевидным скепсисом лишь из-за того, что это был их законный выигрыш, то уже после десятого они добровольно стали оплачивать свои посещения семейного психолога. С того момента их жизнь стала постепенно меняться. Благодаря семейному психологу Петунья смогла осознать, что злится на своего племянника из-за детской обиды на сестру, и перекладывает на неповинного ребёнка свои обиды. Она стала лучше следить за собой и заметно похорошела, даже стала выглядеть немного моложе. Да, она всё ещё боялась способностей Гарри, но теперь мальчик получал обоснованное объяснение того, что ему приходится так упорно работать по дому и жить в чулане. По совету доктора Петунья не стала скрывать от племянника его истинного происхождения. Так же с помощью доктора Хемпшира она подобрала наиболее понятную для ребёнка формулировку того, что мальчику необходимо испытывать как можно больше физической нагрузки, тогда неконтролируемые магические всплески будут происходить реже. Именно поэтому Гарри записался на лёгкую атлетику, где прикладывал максимум усилий — тренер не мог нарадоваться на столь усердного юношу. Дома мальчик тоже не сидел без дела и во всём помогал по дому дяде и тёте, чтобы под вечер вымотаться едва ли не до потери сознания. И всё же иногда вокруг Гарри происходили странности — летали вещи, вспыхивали огоньки. Дурсли объяснили мальчику, что такие магические проявления могут быть опасны всей семье, поэтому он не сопротивлялся тому, что приходится жить в маленьком чулане. Вернон Дурсль тоже сильно изменился благодаря доктору Хемпширу. Он заметно похудел, стал более сдержан и менее агрессивен. Благодаря этим изменениям он смог добиться больших успехов в бизнесе. Теперь он не срывался на своих сотрудниках, что привело к повышению качества и производительности. Вернон смог заключить несколько выгодных контрактов, в том числе его самое великое достижение — контракт с «Шепард инкорпорейтед». В семье Вернона тоже произошли заметные изменения. Во-первых, они с Петуньей официально усыновили Гарри Поттера, оставив ему родную фамилию в знак уважения к почившим родителям. Во-вторых, он стал меньше баловать своего родного сына, Дадли, и уделял больше времени его воспитанию. Нет, Дадли всё так же оставался избалованным толстым мальчиком, который искренне верит, что весь мир ему что-то должен, но всё же теперь он проявлял некоторую сдержанность и даже старался вести себя вежливо. Всему виной было то, что он видел отношение родителей к Поттеру — того нагружали дополнительной домашней работой и держали в чулане, поэтому Дадли и причислил себя к высшей касте. И никакие объяснения родителей не смогли выбить из сына уверенность, что он настоящий любимец семьи, а Гарри Поттер жалкий подкидыш. Даже когда год назад Гарри стал уверенно сдерживать свои магические проявления и был переведен в комнату на втором этаже, отношение к нему Дадли не изменилось. Как бы то ни было, но вернёмся к нашему маленькому герою. Спать Гарри оставалось совсем недолго. Тётя Петунья уже проснулась и подходила к его двери. Через мгновение утреннюю тишину прорезал её голос: — Подъём, Гарри! Настал новый день и его надо провести с пользой! Гарри вздрогнул и проснулся. Тётя ещё пару раз стукнула в дверь и стала спускаться на кухню. Гарри услышал её удаляющиеся шаги, а затем до него донёсся звук плюхнувшейся на плиту сковородки. Он перевернулся на спину и попытался вспомнить, что же ему снилось. Это был плохой сон. В этом сне кто-то рыжий пытал и мучил его, проводя какие-то странные эксперименты, пытаясь сделать его тупым. Этот сон Гарри видел уже не первый раз, но каждый раз, проснувшись утром, он не мог вспомнить никаких подробностей. Только рыжая шевелюра и бормотание: «сделаю тебя идиотом и тогда ты сам отдашь мне все свои деньги». Денег у Гарри было не особо много. Дурсли, конечно, выделяли ему некоторые средства на карманные расходы, но даже вместе с теми пенсами, что удавалось заработать стрижкой газонов соседей, эти деньги нельзя было назвать значительной суммой. Он либо быстро тратил свои «капиталы» на мороженое и другие сладости, либо не успевал потратить и тогда их отбирал Дадли со своими дружками. Но хоть денег у него и не было, а значит и отнимать было, вроде как, нечего, Гарри всё равно ненавидел всех рыжих и очень прилежно учился, чтобы не быть тупым. Дядя с тётей постоянно хвалили племянника за хорошую учёбу и ставили его в пример перед Дадли, который не мог похвастаться такими успехами. За это кузен ещё больше третировал мальчика. Тогда он смог договориться с Дадли, что будет давать ему списывать, а за это кузен не будет его бить и отбирать карманные деньги и то, что он зарабатывает стрижкой газонов. Да, это было выгодное соглашение, ведь теперь мальчику никто не мешал учиться, а то, что все окружающие незаслуженно считают Дадли умным, так кого это волнует? Тётя вернулась к его двери. — Ты что, ещё не встал? — настойчиво поинтересовалась она. — Почти, — уклончиво ответил Гарри. — Пошевеливайся, надо присмотреть за беконом. И смотри, чтобы он не подгорел, сегодня день рождения Дадли, и всё должно быть идеально. В ответ что-то заворчал Дадли из своей комнаты, недовольный тем, что мать с утра пораньше будит его своими криками. — Что ты там говоришь? — рявкнула тётя из-за двери, считая, что это Гарри чем-то недоволен. — Нет, ничего. Ничего… — ответил на это Гарри, а то ведь тётя так весь дом перебудит. День рождения Дадли — как он мог забыть? Гарри медленно выбрался из постели и огляделся в поисках носков. Он обнаружил их под кроватью. «Хорошо, хоть тут пауков нет, как в чулане», подумал мальчик. Живя в чулане под лестницей, где водилось много пауков, Гарри пришлось привыкать к подобному соседству. Гарри не очень-то хотелось ехать в зоопарк вместе с Дурслями. Хотя он там ещё ни разу в жизни не был, но Дадли вечно устраивает вокруг себя бардак и безобразие, оставалось надеяться, что при родителях он будет вести себя получше. Однако надеждам остаться дома так и не суждено было сбыться. Обычно в отсутствие Дурслей за Гарри присматривала их соседка, миссис Фигг, но оказалось, что женщина накануне сломала ногу и потому не может присмотреть за мальчиком. Дурсли охотно взяли Гарри с собой в зоопарк, в то время как сам Гарри был крайне раздосадован этим фактом. Оставалось только надеяться, что поездка пройдёт гладко и хоть немного увлекательно и познавательно. Когда они уже собирались выезжать, дядя Вернон отвёл Гарри в сторону. — Гарри, я знаю, что ты в последнее время достиг немалых успехов по контролю своей необычности, поэтому прошу вести себя прилично! — тихо произнёс он, склонившись к мальчику. — Я буду очень опечален, если случится что-то из разряда необъяснимых явлений. В этом случае нам придётся вновь прибегнуть к мерам сдерживания, вернув тебя в чулан до самого Рождества! — Я буду хорошо себя вести! — пообещал Гарри. — Честное слово… Дядя Вернон серьёзно кивнул в ответ, показывая, что поверил ему. Доктор Хемпшир уверял, что необходимо показывать детям, что родители им доверяют — это формирует в ребёнке взаимное доверие и более сильный характер. Проблема заключалась в том, что странные вещи приключались с Гарри совершенно бессистемно, и хоть он и научился сдерживать самые опасные и разрушительные проявления своих способностей, но окончательно взять их под контроль так и не вышло. А недавно странные явления стали проявляться и у Дадли. Пока что он успешно скрывал этот факт от родителей, списывая всё на Поттера, но вечно так продолжаться не могло. Дадли был уверен, что если его родители обнаружат, что он ненормальный, как и Поттер и тогда они могут перестать его любить или даже от него отказаться. Больше всего на свете Дадли боялся, что это произойдет. Гарри же не верил, что Дурсли когда-либо откажутся от своего ангелочка, но разубеждать в этом Дадли он ничуть не спешил. В зоопарке произошла презабавнейшая история: Дадли со своим лучшим другом, Пирсом Полкиссом, стучали по стеклу террариума с «Боа констриктором», пытаясь привлечь внимание змеи, и в этот момент у Дадли произошел очередной приступ странностей из-за чего стекло террариума пропало и мальчишки, лишившись опоры, провалились внутрь террариума. Гарри в это время стоял в стороне и подумал, что хорошо бы вернуть стекло на место, пока дядя Вернон ничего не заметил. К сожалению для Дадли желание Поттера исполнилось. К этому моменту тощий и юркий Пирс уже успел выпрыгнуть из террариума, лишь немного испугавшись падения. Он даже не осознал, что находился совсем рядом с огромной змеёй. А вот толстый Дадли не мог похвастаться такой же подвижностью, поэтому бронированное стекло вернулось на место до того, как он вылез из террариума, запирая его наедине с удавом. В общем-то ничего непоправимого не произошло — прибежали сотрудники зоопарка и извлекли обгадившегося от страха «ангелочка» из террариума. Дадли обвинили в том, что он проник в технические переходы, а Дурслей оштрафовали за то, что не следят за своим ребенком. И сколько бы Дадли не кричал, обвиняя Поттера, но в этот раз Вернон с Петуньей ему не поверили, так как никаких доказательств странного явления не было. Пожалуй, это был самый лучший день для Гарри, который омрачался лишь необходимостью ехать домой рядом с вонючим обгадившимся Дадли. В зоопарке его кое-как отмыли и даже нашли сменные штаны, но запах всё равно остался. В середине июля произошел странный случай. Когда вся семья Дурслей завтракала принесли почту и Гарри послали за ней. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счёт, и два письма: одно для Гарри, второе для Дадли. Гарри поднял письма и еще раз внимательно прочитал адресата, не было никакого сомнения, что оно адресовано ему: «Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, бывшая кладовка для игрушек» — вот что было написано на конверте. Второе такое же письмо было адресовано Дадли: «Мистеру Д. Дурслю, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, самая большая комната на втором этаже». Оба конверта, тяжёлые и толстые, были сделаны из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марки на конвертах отсутствовали. Дрожащей рукой Гарри перевернул свой конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев, орёл, барсук и змея, а в середине — большая буква «X». — Гарри, чего ты там копаешься?! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Завтрак стынет! Или ты проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки? — Дядя Вернон расхохотался собственной шутке. Гарри вернулся в кухню, всё ещё разглядывая письма. Он протянул дяде Вернону счёт и открытку, а Дадли его письмо, сел на своё место и начал медленно вскрывать свой жёлтый конверт. Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счёт, недовольно засопел и начал изучать открытку. — Мардж заболела, — проинформировал он тётю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и… — Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, гляди, мне с Гарри тоже что-то прислали! Даже конверты одинаковые. Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук. — Это моё! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой. — Сейчас разберёмся. Это могут быть письма от каких-нибудь аферистов, — недовольно фыркнул дядя Вернон. — Дадли, давай сюда своё письмо, мы с мамой во всём разберёмся и потом вам с братом всё объясним. Дадли с недовольной миной на лице передал свой конверт отцу и продолжил завтракать. Вернон, тем временем стал внимательно изучать письма. Когда он всё-таки понял о чём идет речь в этих письмах, то чему-то сильно разозлился. — П-П-Петунья! — Заикаясь, выдохнул мужчина, — как это понимать? Подошедшая тётя, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письма и внимательно в них вчиталась. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Миссис Дурсль схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась. — Э-этого не может быть! — Она стала делать дыхательные упражнения, помогающие успокоиться. Эти упражнения ей посоветовал доктор Хемпшир и они прекрасно работали. — Дети, доедайте и сходите прогуляйтесь во дворе, а нам с отцом нужно обсудить кое-что важное. — А как же письма? — спросил Дадли. — После обеда мы всё это с вами обсудим, — поддержал жену Вернон. — Надо бы позвонить на работу и предупредить, что сегодня меня не будет. Мальчики доели и отправились на улицу. Они попытались предположить, что всё это значит, но ни один из них не успел прочитать хоть что-то из письма, поэтому никаких догадок у них не было. В итоге, Дадли отправился к своим друзьям, а Гарри купил себе мороженого и уселся кататься на качелях. После обеда, когда все насытились, семья перебралась в гостиную, где и расселись на диванах и креслах. — Для начала, Дадли, ты ничего не хочешь нам рассказать? — строго спросил дядя Вернон. — Нет, — испуганно ответил мальчик, не будучи уверен в чём именно его могут обвинить, ведь он часто шалил и далеко не все его выходки были безобидными. — Ладно, спрошу иначе, — не менее строго продолжил допрос Вернон, — с тобой происходили странные вещи? — Это всё Поттер виноват! — тут же перевёл стрелки Дадли. — Я тут вообще не при чём. — Гарри? — Вернон перевёл взгляд на племянника. — Что вы так на меня все смотрите? — Удивился Гарри. — У меня, если какие странности и происходят, то я их не скрываю. — И то верно, — согласился Вернон. — Тогда снова вопрос к тебе, Дадли, что ты скрываешь? Дадли долго и угрюмо молчал, не желая отвечать на провокационный вопрос, но через пять минут всё же сдался: — Ну ладно, ладно, — закричал он, подскакивая с дивана, — иногда вокруг меня тоже творятся всякие странности. Например, к змее в зоопарке провалился сквозь стекло. Теперь вы меня возненавидите, выгоните? — Едва не плача, спросил он. — Нет, конечно, глупенький, — обняла его Петунья. — Ты всегда будешь нашим сыном, и мы во всём тебя поддержим. Но ты не должен скрывать от своих родителей такие важные вещи. — Но вы ведь ненавидите Гарри за то, что он урод, — всхлипывая пробормотал Дадли. — Кто тебе сказал такую глупость? — Неподдельно удивилась женщина. — Хоть Гарри и является нашим племянником, но мы любим его не меньше, чем тебя. Его родители были волшебниками, о чём мы прекрасно знали, но не имели ни малейшего понятия как его обучать контролировать эти опасные способности. И чтобы он не навредил ни себе, ни нам, он много работал по дому и жил в чулане, где никому не мог навредить. — И мне теперь тоже придётся много работать и жить в чулане? — с ужасом спросил её сын. — Если не сумеешь себя контролировать, то да! — ответил ему отец. — Ты ведь не хочешь, чтобы кто-то пострадал? — Нет. — Ну вот и замечательно! А теперь садись к брату и слушайте. — Вернон взял с журнального столика конверты. — Как уже сказала мама, родители Гарри были волшебниками. Честно сказать, отношения у нас с ними были не очень хорошими. Петунья ещё в детстве с сестрой разругалась. Потом помириться пытались, но не особо успешно у них это получалось. А потом Лили со своими друзьями-волшебниками заявились на нашу свадьбу. Взорвали торт, отпускали неуместные шуточки, испортили всем настроение. Среди этих друзей Лили и твой, Гарри, отец был. Они тогда ещё с Лили не были женаты. Тогда мы с ними сильно поругались и больше не виделись. А осенью восемьдесят первого года кто-то из волшебников подбросил тебя нам. В коротенькой записке от некоего Дамблдора говорилось, что твои родители погибли и других родственников не осталось. Ну, всё это ты уже знаешь, я больше для Дадли рассказываю. — Вернон перевёл дыхание. — В общем, мы знали что Гарри волшебник, поэтому и нагружали его дополнительно, чтобы он никому не навредил. Теперь, Дадли, это коснётся и тебя. Сегодня вечером посуду моешь ты. А завтра будешь помогать матери убирать в доме. — Но я не хочу и не умею, — возмутился Дадли. — А тебя никто не спрашивает хочешь ты или нет. Есть такое слово — «надо». — А что с письмами? — решил спросить о более интересной вещи Гарри. — Эти письма вам прислали из Хогвартса. Это школа, в которой учатся волшебники, — пояснила Петунья. — Вот, читайте. Гарри извлёк письмо из конверта и прочитал:

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор (Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волшебник, Верховный чародей Визенгамота, Президент Международной конфедерации магов)

      Дорогой мистер Поттер!       Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс».       Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.       Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.

Искренне Ваша, Минерва МакГонагалл, заместитель директора

Письмо ничего не прояснило. То, что Хогвартс — это школа магии, Гарри уже и так знал. А вот других вопросов появилась масса. — И где мне сову добыть? — спросил Гарри. — У них обычной почтой не пользуются? — Понятия не имею, — честно ответила Петунья. — Где-то в Лондоне у волшебников есть свой, скрытый от посторонних глаз, квартал. Но как туда попасть я, увы, не помню. Когда мы с сестрой были в вашем возрасте, то письма нам приносил сам Дамблдор, а не под дверь подсовывали. — Подожди, мам, — заметил оговорку Дадли, — так ты тоже волшебница? — Нет, я лишилась своих способностей и так и не попала в Хогвартс. — Грустно улыбнувшись, ответила Петунья. — Но я ни о чём не жалею! — Она тепло глянула на своего мужа. — И что же нам теперь делать, если совы нет, а улицу волшебников мы найти не можем? — нервно барабаня пальцами по подлокотнику дивана, спросил Гарри. — Ну, должны же они кого-то прислать, — резонно предположил Вернон. — В крайнем случае пойдёте в обычную школу. А дальше началась эпопея с письмами, которая затянулась на целую неделю. Под конец недели писем приходило столько, что Дурсли уже не знали куда их девать. Причём письма почему-то присылались только на имя Гарри Поттера, а о Дадли Дурсле совсем забыли, чему его родители только обрадовались. Гарри с Дадли неоднократно пытались поймать сов, но умные птицы никак не желали попадать в руки мальчишек. К этому моменту ребята полностью уверились во мнении, что отправитель писем явно нездоров на всю голову. Если есть время писать и отправлять столько писем, то не проще ли потратить это время, чтобы прийти лично и поговорить, как нормальные люди? Ровно в полночь с тридцатого на тридцать первое июля дом Дурслей содрогнулся от страшного грохота. Спросонья обитатели дома не сразу поняли, что кто-то ломится в их дверь, приняв грохот за очень близкий разряд грома. А надо заметить, что погода в эту ночь выдалась на диво поганой. Дождь хлестал сплошной стеной, порывистый ветер гнул деревья, беспрестанно сверкали молнии и грохотал гром. Ни один здравомыслящий человек в такую погоду не вышел бы из дому, но всё же кто-то сейчас ломился в дом №4 по Тисовой улице. — БАБАХ! — кто-то с той стороны двери ударил в неё с неимоверной силой. Оставалось только удивляться, как это дверь до сих пор не слетела с петель. Из комнаты родителей вышли Вернон и Петунья. Вернон, держа в руках ружьё, спустился на первый этаж и встал напротив двери. Петунья в это время придержала детей на лестничной площадке второго этажа, чтобы те не лезли вооруженному Вернону под руку. — Кто там? — заорал дядя. — Предупреждаю — я вооружён! Петунья, что ты там стоишь? Звони в полицию! На мгновение настала тишина. И вдруг… — ТР-РАХ! — Очередной удар начисто снёс дверь с петель. Со страшным грохотом она плашмя упала на пол. На пороге стоял здоровенный, под три метра ростом, мужик в мокром пальто и грязных сапогах. Лицо незнакомца почти скрывалось за лохмами длинных нечёсаных волос и косматой бородой, торчащей во все стороны. Сквозь всё это безобразие с трудом можно было различить мрачно поблёскивающие, как два чёрных жука, глаза. Великан, согнувшись в три погибели, втиснулся в прихожую. Подняв с пола дверь, он кое-как притулил её на место, и звуки бесчинствующего снаружи шторма слегка поутихли. Не разуваясь, он прошел в гостиную, оставляя на полу мокрые и грязные следы. А ведь Гарри с Дадли, которого родители тоже припахали работать по дому, буквально вчера драили полы. — Случаем не организуете чайку, а? Дорожка, признаться, выдалась нелёгкая… Здоровяк всем своим весом грохнулся на диван, от чего несчастная мебель жалобно заскрипела, прося пощады. Дядя Вернон издал какой-то хриплый вопль и наставил на незнакомца ружьё. — Я требую, чтобы вы немедленно удалились, уважаемый! — выдавил он. — Это незаконное вторжение! Петунья, почему ты до сих пор не позвонила в полицию? — Телефон не работает, — поникшим голосом ответила тётя, — наверное, шторм повредил линию. — А ты бы заткнулся, Дурсль, сморчок ты переросший, — гаркнул великан и, приподнявшись с дивана выдернул из рук дяди Вернона ружьё, после чего связал оружие узлом, как будто оно было резиновое, и отшвырнул в угол. Дядя Вернон на это смог лишь сипло что-то прохрипеть. Ему определённо было страшно, но всё же он боролся с собой, чтобы хоть как-то противостоять жуткому вторженцу, в заложниках которого оказалась вся его семья. Наконец великан выцепил взглядом Гарри, который вместе с кузеном прятался за спиной тёти Петуньи, стоящей в проходе в гостиную. — А это, значит, у нас будет Гарри, — промолвил великан. Даже на приличном расстоянии от него разило псиной, немытым человеческим телом и застарелым перегаром. Гарри уже видел подобных опустившихся личностей, которые побирались на улицах Лондона. Дядя Вернон называл их бомжами. Интересно, что это вонючее существо забыло у них дома и откуда знает Гарри? — Как я тебя прошлым разом видал, так ты был ещё совсем махонький, — пояснил свою осведомлённость великан. — Ну просто вылитый отец, вот только глаза у тебя мамины. Из этих слов Гарри понял, что этот человек, вероятнее всего является волшебником, который знал его настоящих родителей. Мальчику, конечно хотелось бы узнать побольше о своих родителях, но общаться с этим здоровяком он желанием не горел. — В общем, так, Гарри, — продолжал великан, — первым делом, С днём рождения! Я тут это… кой-чего припас по случаю. Только это… кажись, я на него присел маленько, но вкус-то должен быть ничего. Из кармана своего чёрного плаща он извлёк помятую картонную коробку, открыв которую продемонстрировал мальчику кривой шоколадный торт, по которому шла надпись «С дньоом раждения Гарри», сделанная зелёной глазурью. — Ух ты! — Не удержался от комментария Гарри, когда увидел содержимое коробки. Он отчаянно боялся этого монстра, но сдержать свой язык не смог. — Торт из жопы! И по цвету похож, и по фактуре, и даже по консистенции! Не, я это есть не буду. Конечно, Дурсли не задаривали Гарри подарками, как это делали в отношении Дадлички, но и не забывали о нём. Буквально вчера Гарри с Дадли помогали Петунье печь торт ко дню рождения и теперь этот шедевр тётиного кулинарного искуства дожидался своего часа в холодильнике. Так что это был далеко не первый подарок на его день рождения. А уж принимать что-то от такого дарителя как-то не хотелось. Великан некоторое время помолчал. Видимо обдумывал стоит ли ему обижаться или сделать вид, что не понял оскорбления. В конце концов он гулко расхохотался. — А ты, Гарри, юморист, — сказало это чудовище. Сложно было понять, то ли он похвалил мальчика за удачную шутку, то ли имел в виду, что торт есть всё равно придётся, а попытка сопротивления будет выглядеть смешно. — А, точно, я ведь забыл представиться. Рубеус Хагрид, смотритель и хранитель ключей Хогвартса. — Он встал и, одним движением отодвинув с дороги тётю Петунью, обхватил руку Гарри, энергично её затряс. В общем великан Гарри не понравился. И кто только додумался отправить этого хама за учеником? Ввалился в чужой дом, выломал дверь, да еще и указывает хозяевам что делать. А теперь вот вообще удумал жарить сосиски и разогревать чай прямо в камине. Так мало того, он ещё и к бутылке с какой-то сивухой периодически прикладывался. Гарри от этого сомнительного угощения отказался. Да и вообще тётя его приучила, что перекусывать по ночам вредно для здоровья. Дальше последовал бестолковый монолог из которого Поттер с трудом вычленил, что этот самый великан является то ли сторожем, то ли лесником в Хогвартсе (он с трудом может пару слов в предложение связать, но имеет гонор как у премьер министра и предпочитает называть себя не «сторож» или «лесник», а «смотритель и хранитель ключей»), что он знал родителей Гарри и, что сам Гарри где-то там какая-то знаменитость. — В общем, таво… эта, как бэ, — не выдержал Хагрид, — Дурсли, сходите-ка вон проветритесь, а то вы меня с мысли сбиваете, — посоветовал он Дурслям, поворачиваясь к Гарри. — Короче так, Гарри, ты волшебник, понял? Ты, пузан, кстати, тоже волшебник. — Я в курсе, — одновременно ответили Гарри и Дадли. Их мимика сейчас была абсолютно синхронной. — Ну, ясное дело кто — волшебники вы, оба. — Хагрид сел обратно на диван, который протяжно застонала и крякнул, видимо одна из ножек всё-таки треснула. — Э-э… стоп! То есть, как это в курсе? — великан почему-то очень сильно удивился этому факту. — Мы давно рассказали мальчику всё, что знали о его родителях, — пояснила Петунья. — Увы, этот ваш Дамблдор не соизволил поговорить с нами, рассказав мне, как именно погибли сестра с зятем. Но всё, что знала, я ему рассказала не таясь. — Вот ещё… Будет Дамблдор со всякими Дурслями общаться… — недовольно пробормотал Хагрид. — На чём, бишь, я остановился? А точно, вы, ребята, волшебники. А ты, Гарри, уж вообще… А будешь ещё лучше… когда немного… э-э… подучишься, да. Кем ты ещё мог быть, с такими-то родителями? Да и ты… кхем… Дадли, да? Тоже можешь многого достичь в нашем мире. Уж зелье-то для похудания профессор Снейп тебе сварит! Твоя тётя, мать Гарри, была сильной и известной ведьмой. И вообще пора вам свои письма прочитать. С этими словами он извлёк из своей куртки два желтых конверта, которые и вручил мальчикам. Гарри посмотрел на конверт, вытащил письмо и убедился, что оно ничем не отличается от предыдущих. — Мы уже читали, — озвучил он свои мысли. — Как так читали? — вновь удивился Хагрид. Чего он вообще ожидал? — Ну, если Дадли получил только одно письмо, то мне их прислали аж тысячу триста восемнадцать. Вместе с этим, — Гарри потряс только что полученным письмом, — будет тысяча триста девятнадцать. Сложно, знаете ли, такое не заметить. И вообще где я по вашему должен был добыть сову? — спросил недовольный мальчик. — У вас обычной почтой не пользуются? — Клянусь Горгоной, ты мне напомнил кое о чём, — произнёс Хагрид, хлопнув себя по лбу так сильно, что этим ударом вполне мог бы сбить с ног лошадь. А затем запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда сову — настоящую, живую и немного взъерошенную, — а также длинное перо и свиток пергамента. Хагрид начал писать, высунув язык, а Гарри внимательно читал написанное: Дарагой мистер Дамблдор! Перидал Гарри ево письмо. Зафтра еду с ним и со фторым каторый Дадли штобы купить фсё необхадимае. Пыгода ужоснах. Надеюсь с вами фсё ф парядке.

Хагрид

Такого уровня безграмотности Гарри еще ни у кого не видел. Даже Дадли писал с меньшим количеством ошибок. Хагрид скатал свиток, сунул его сове в клюв, подошёл к двери и вышвырнул птицу туда, где бушевал ураган. Затем вернулся и сел обратно на несчастный диван. При этом вид у него был такой, словно сделал он что-то совершенно обычное, например поговорил по телефону. Гарри вдруг понял, что сидит с открытым ртом, и быстро захлопнул его. Дальше Хагрид, с трудом подбирая слова, наконец, рассказал историю гибели Поттеров. Как оказалось, их убил какой-то Волдеморт, а потом этот страшный волшебник не смог убить самого Гарри. И теперь мальчик считается национальным героем магического мира и никак не может не пойти учиться в Хогвартс, потому что все на него надеются. — Я всё понял, — не выдержал дядя Вернон, — этот ваш магический мир страшно опасное место, где обитают всякие психи, вроде вас и этого вашего Влада Морды. — С каждым словом дядя всё больше распалялся и уже перешел на сильно повышенные тона. — Там любого могут просто так убить и никакая полиция, если она у вас вообще есть, не поможет. Я своих детей в этот ад не отдам! — А кто тебя спрашивать будет, сопля плюгавая? — Взъярился великан. — Хочешь ты того или нет, но Гарри будет учиться в самой лучшей школе волшебства, в Хогвартсе. — Я уже сказал не позволю втравливать в эту вашу магию моих детей, — закричал Вернон. — Цыц, я сказал, — гаркнул великан так, что стены дома задрожали. Споры и ругань Дурслей и Хагрида длились около двух часов. Под конец споров Дурсли обзавелись хвостами за оскорбление Дамблдора — у тёти Петуньи из-под юбки торчал огромный крысиный хвост, а у дяди Вернона через дырку в штанах пророс свиной хвост с завитушкой. Это поставило точку в споре. — Хватит, — перебивая взрослых, закричал Гарри, — я согласен пойти с вами, мистер Хагрид, но не трогайте больше моих дядю и тётю. Они же вам ничего плохого не сделали. — Чего это ты их защищаешь? — возмутился Хагрид. — Они же Дурсли и всю жизнь тебя гнобили. — Кто вам такую чушь сказал? — Дамблдор! Он великий волшебник и никогда не ошибается, — с непреклонной уверенностью заявил великан. Гарри и хотел бы возразить, но понимал что таким образом оскорбит этого самого Дамблдора, за что Хагрид вполне может превратить мальчика в жабу. В итоге он был вынужден согласиться отправиться с Хагридом, а Дадли временно оставили с родителями. Как сказал Хагрид: — Дамблдор потом кого-нибудь из профессоров пришлёт. Они-то уж точно объяснят кто такие волшебники и зачем волшебство изучать. — Гарри хотел было спросить, почему Дамблдор сразу не прислал кого-нибудь из профессоров или не явился сам, раз уж Поттер так знаменит, но решил промолчать. Решив все вопросы, Хагрид заявил, что теперь можно и поспать, скинул своё пальто, от чего по комнате распространился стойкий смрад давно не мытого тела, и прямо в сапогах завалился спать на многострадальный диван. Остальным жильцам дома ничего не оставалось, как разойтись по своим комнатам и попытаться уснуть, чтобы набраться сил перед завтрашним кошмаром. Наутро Гарри основательно позавтракал с семейством Дурслей, получил полагающиеся ему поздравления и кусок настоящего праздничного торта, а не того убожества, что притащил Хагрид, после чего с огромным трудом смог растолкать великана, к которому прилетела сова с газетой. Когда здоровяк наконец проснулся и расплатился с совой, потому что прикасаться к этой вонючей куче тряпья, что Хагрид именовал пальто, Гарри наотрез отказался, он приготовил себе в камине завтрак из всё тех же сосисок и напялив своё пальто был готов идти с мальчиком за покупками к школе. Человеком (если он вообще человек), Хагрид был, явно, недалёким и малость неадекватным — взял и изуродовал двух ни в чем не повинных людей, благо хоть к утру чары рассеялись и дядя с тётей вернулись в изначальную форму. Позже, когда добирались до Лондона, великан по секрету признался, что хотел превратить Дурслей в животных и что ему колдовать запрещено — его за что-то из школы выгнали. Дурслей мальчик, если и не любил, то очень уважал, поэтому считал, что превращать их в свинью и крысу, пусть даже на время — это явный перебор. Самого Гарри Хагрид, видимо, вообще идиотом считает и пытается вешать какую-то лапшу о добром великом волшебнике Дамблдоре и самой лучшей в мире школе волшебства. В Лондон они добирались на пригородной электричке и Хагрид, как бы между делом, похвастался, что Дамблдор поручил ему какое-то важное и весьма тайное дело в банке Гринготтс. Гарри на это подумал, что Дамблдор явно не обладает здравомыслием, если поручает что-то важное этому человеку. Далее всю дорогу Хагрид продолжал восхвалять Дамблдора, попутно обливая грязью Министерство Магии, магловские изобретения и вообще всё, к чему Дамблдор не имеет отношения. Он рассказывал как плохо ведут себя всякие тёмные волшебники, а в особенности Тот-Кого-Нельзя-Называть. При этом он, вроде как, демонстрируя доверие к мальчику нарушал закон, творя магию, хотя ему запретили. В пути Поттер ещё раз решил просмотреть список предстоящих покупок.

Школа чародейства и волшебства «Хогвартс» Форма

Студентам-первокурсникам требуется:

            Три простых рабочих мантии (чёрных).             Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.             Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).             Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные).             Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.

Книги

      Каждому студенту полагается иметь следующие книги:             «Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл             «История магии». Батильда Бэгшот             «Теория магии». Адальберт Уоффлинг             «Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч             «Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора             «Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф             «Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер             «Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл

Также полагается иметь:

      1 волшебную палочку,       1 котёл (оловянный, стандартный размер № 2),       1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,       1 телескоп,       1 медные весы. Студенты также могут привезти с собой сову, кошку, или жабу. НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ. Как стало ясно из списка, в этой школе обучают какой-то ереси, а самые обычные науки (хотя бы элементарную математику) совершенно не преподают. Носят в этой школе какую-то странную одежду, но это еще ладно. Дурсли никогда не скрывали от мальчика, что покупают ему более дешевую, чем Дадли, но на то были веские основания — неоднократно с ним происходили странные события, в результате которых одежда оказывалась безвозвратно повреждена. Например, однажды возвращаясь из школы он о чём-то глубоко задумался и чуть не попал под машину. Каким-то странным порывом ветра его перенесло на другую сторону дороги, но вся одежда при этом была разорвана в клочья. В результате мальчику пришлось пробираться домой короткими перебежками, чтобы соседи не заметили его в одних трусах. Поэтому единственное требование к одежде, чтобы она не была розового или оранжевого цветов. Но ношение мантий — это полбеды, хуже другое — в школу зачем-то нужно тащить с собой сову, кошку или, хуже того, жабу (фу, мерзость). — Мистер Хагрид, — Поттер ни в какую не желал называть этого человека «просто Хагрид», как настаивал сам здоровяк, — я так понял, в магическом мире я большая знаменитость? — А то как же! — Радостно отозвался великан. — Все будут рады твоему возвращению! — Тогда у меня убедительная просьба, не кричите всем окружающим, что я Гарри Поттер. — Попросил мальчик. — А, скромность! Да, понимаю — это правильно. Когда они наконец добрались до цели своего путешествия, Гарри в очередной раз усомнился, что хочет становиться волшебником. Дело в том, что Хагрид притащил мальчика в самый древний и грязный бар во всей Англии. В баре сидело множество народу. Стоило им войти в дверь, как все эти забулдыги (а кто еще может сидеть днём в Баре?) обратили на них своё внимание. — Вот, Гарри, — радостно пробасил великан, — это «Дырявый котёл», известное местечко. Отсюда мы и попадём на Косую аллею. — Поттер едва за голову не схватился, он же просил этого идиота не привлекать лишнего внимания! Ну, он хоть фамилию не назвал, может ещё всё обойдётся? — О, Хагрид! — Поприветствовал здоровяка бармен. — Кого это ты там привёл? — А это… вот Гарри П… — он замолчал на полуслове из-за того, что мальчик со всей силы пнул его ногой. — Э-эм… стеснительный он, вот. — И великан потрепал мальчика по голове, демонстрируя окружающим шрам на его лбу. — Не может быть! — Закричал один из алкашей. — Чтоб мне провалиться, это же сам Гарри Поттер! На секунду все звуки в «Дырявом Котле» замерли, и всё движение прекратилось, после чего все посетители бара, как по команде, подскочили со своих мест и ринулись знакомиться с «героем». У Поттера от такого едва глаза на лоб не полезли и он с диким криком: — Отстаньте от меня, уроды! — выбежал из бара. На его счастье неподалёку от бара проходил полицейский патруль, к которому он и побежал. — Господа полицейские, — обрадованно закричал мальчик, — спасите меня от них! А в это самое время за Поттером уже гнались великан и несколько алкашей из бара. Полицейские не растерялись и, ловко спрятав ребёнка за своими спинами, встали перед толпой. — Стойте, господа! — выставил перед собой руки один из бобби. — Кто вы и почему гонитесь за этим мальчиком? — Ну, дык это… — промямлил Хагрид, — в школу его собрать надо. — Будьте добры, предъявите ваши документы. — Потребовал полицейский. — Обливиэйт, — крикнул кто-то из набежавшей из бара толпы. Полицейские встали как вкопанные и бездумно таращились в пространство перед собой. Из толпы вышел бледный мужчина. Один глаз у него подёргивался. — В-вы п-п-патрулировали как об-бычно и н-н-ничего странного не з-заметили, — заикаясь сказал он полицейским и те, молча развернувшись продолжили патрулировать улицу. От такого у Гарри глаза на лоб полезли. Значит волшебники могут стереть тебе память и заставить делать что угодно. Определённо магический мир очень опасен. — А, профессор Квиррел! — сказал Хагрид. — Гарри, это профессор Квиррел, будет тебя учить в Хогвартсе. — П-П-Поттер, — прозаикался профессор Квиррел, ухватив Гарри за руку, — п-польщён п-познакомиться, весьма п-польщён. Н-но нам стоит в-вернуться в бар. Гарри ничего не оставалось, как пойти вслед за этими людьми. Если уж они так легко могут заколдовать полицейских, то что им мешает заколдовать самого Гарри? — Ну, ты это… чего перепугался-то? — спросил мальчика Хагрид, когда они уже вернулись в бар. — Я ж тебе говорил же, что ты у нас знаменитость. — А я просил не привлекать ко мне лишнего внимания! — Ну дык оно само так получилось. Дальше Гарри пришлось вытерпеть полчаса рукопожатий со всеми посетителями бара. С некоторыми особо настырными пришлось здороваться по нескольку раз. Хагрид же в это время отошел в сторонку и попивал пиво из огромной кружки, которую вполне можно сравнить с небольшим ведёрком. Наконец, Хагрид допил своё пиво и зычно объявил поверх общего гама: — Нам пора — столько всего ещё купить надо. Гарри, пойдем-ка! Дорис Крокфорд ещё один, последний раз тряхнула руку Гарри, и Хагрид повёл его через бар к задней двери. Они вышли в небольшой огороженный дворик, совершенно пустой, если не считать сорняков и мусорного ящика. Хагрид посмотрел на Гарри и усмехнулся. — Ну, говорил я тебе, или как? Говорил же, что ты у нас — знаменитость. Да, а ты скромный прям такой! Вон, профессор Квиррел аж весь затрясся, тебя встретимши. Впрочем, он вечно с чего-нибудь трясётся. — Он что, всегда такой нервный? — Ещё и похуже, бедняга. Мозги-то у него что надо. Пока над книгами корпел, всё было гладко, да вот не сиделось — взял отпуск на год, опыта набираться в полевых условиях… Ну, и наткнулся, говорят, в Шварцвальде на вампиров, а потом его карга какая-то чуть не извела, в общем, вернулся он сам не свой. Учеников боится, предмета своего собственного боится… Куда же зонтик-то запропастился? Вампиры? Карга? У Поттера от всей этой новой информации кружилась голова. Хагрид тем временем отсчитывал кирпичи в стене над мусорным ящиком. В банке гоблины относились к Гарри Поттеру с некоторой прохладцей. Нет, они были вежливы, обходительны, но не более того. Никакого пиетета перед героем они не демонстрировали, что мальчику понравилось гораздо больше, чем восторженные пьяные вопли людей в баре. И только когда Гарри увидел содержимое своего сейфа, он понял, что его навязчивый сон вполне может быть пророческим. Золота в сейфе было много, очень много, но Хагрид позволил взять лишь 500 галеонов, при этом сам нагрёб в карманы пару жмень, а учитывая размер его ладоней, сумма выходила немаленькая. Гарри хотел было возмутиться, но вспомнил во что это чудовище превратило его дядю с тётей и передумал. — Наверняка, этот Дамблдор рыжий, — вслух подумал Поттер. — Нет, с чего ты взял? — Услышал его великан. — Дамблдор седой. А рыжий это Артур Уизли — у него вся семейка рыжие. Я тебя потом с ними познакомлю, замечательные люди. «Вот уж, вряд ли», про себя подумал Гарри, «если они рыжие, то хорошими людьми быть не могут!», — это мнение для мальчика было аксиомой. После посещения сейфа Поттеров они посетили сейф номер семьсот тринадцать. Хагрид уж слишком громко и навязчиво повторял, что собирается забрать что-то секретное из сейфа номер семьсот тринадцать, чтобы Гарри уж наверняка этого не забыл. Там сторож забрал какой-то небольшой свёрточек, после чего они отправились за покупками. Беготня по магазинам была очень увлекательной. Поттер впервые в жизни ходил по магазинам. До сих пор он разве что к мороженщику за покупками ходил, а все необходимые вещи им с Дадли покупали родители. Во время примерки школьной формы, которая, к слову, оказалась страшно неудобной, он поговорил с каким-то светловолосым мальчиком, который очень много знал о школе и мире магии и не стеснялся показывать свои знания. По мнению Гарри этот мальчик был немного задавака, но всё равно с ним было бы неплохо познакомиться. Жаль, они так и не успели друг другу представиться, а всё эта мадам Малкин, которая влезла в их разговор и вообще мешала нормально общаться. Потом они еще долго ходили по магазинам и под конец Хагрид сделал Гарри подарок — большую и очень красивую полярную сову. Сова мальчику очень понравилась. Правда он понятия не имел зачем ему почтовая птица, но решил, что такой питомец поможет ему из школы писать письма тёте с дядей. А вот то, что Хагрид купил подарок на деньги Поттера мальчика очень расстроило. После покупки совы Хагрид повёл Гарри в магазин Оливандера, где ему выбирали палочку. Уже третья палочка — эбонит и шерсть единорога, восемь с половиной дюймов, очень пружинистая — прекрасно подошла мальчику. Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил её вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались синие и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах. Мистер Оливандер был очень доволен, но вдруг скривился, как от зубной боли и сказал: — Это, без сомнения, очень хорошая палочка, мистер Поттер, но мы сейчас подберем Вам что-то получше. — При этом он постоянно косился на Хагрида. Дальше процедура подбора палочки продолжалась еще несколько часов. В процессе еще несколько палочек потеплели в руках мальчика, но такого замечательного эффекта, как от эбонитовой палочки, не было. Когда Гарри всё это основательно поднадоело Оливандер всучил ему палочку из остролиста с пером феникса. В руке Поттера палочка слегка потеплела, как и многие до неё, но опять-таки эффекта, как от эбонитовой палочки так и не последовало. Тем не менее, Оливандер стал уверять, что именно эта палочка идеально подходит Гарри, поэтому следует взять именно её. — Это просто уникальный случай. Вам, мистер Поттер, идеально подошли сразу две палочки. Поэтому забирайте обе, а пользоваться той или иной будете под настроение. — Выдал под конец Оливандер. — Но э-эта… — Вмешался Хагрид. — Дамблдор сказал, что должна быть только одна палочка. — Дамблдор, конечно, Великий волшебник, — возразил Оливандер, — но моя семья занимается изготовлением палочек уже не первое тысячелетие, так что мне лучше знать сколько и каких палочек должно быть у волшебника. — Изготовитель палочек был очень недоволен вмешательством Хагрида. — Гарри подходят ОБЕ палочки, так и передай Дамблдору. За обе палочки Гарри заплатил двадцать три галеона, после чего они, наконец, отправились домой. Везти Поттера назад к Дурслям Хагрид отказался, сославшись на неотложные дела. Он просто усадил ребёнка в электричку и всучил билет на поезд до Хогвартса. При этом его совершенно не волновало, как маленький мальчик будет тащить огромный сундук и клетку с совой от вокзала до дома. Это хорошо ещё, что на сундуке были колёсики и допереть его до дома оказалось не так уж сложно. Дома его встретили волнующиеся родители. Во время праздничного ужина — всё-таки у Гарри сегодня был день рождения — Дурсли распросили его обо всём произошедшем и страшно негодовали по поводу некомпетентности и хамства Хагрида. За день Поттер пережил множество потрясений и теперь он очень устал. Перспективы стать волшебником и жить в магическом мире его совсем не радовали. С этими мыслями он и уснул.