Гарри Поттер и Песец

После инцидента в Большом зале, который студенты уже окрестили Межфакультетским Побоищем, прошло три дня. Лишь чудом родители студентов ещё не подняли шум по поводу этого происшествия, хотя до некоторых, наверняка, доходили вести от детишек, что в школе что-то произошло, но раз преподаватели и директор молчат, значит дети всё преувеличивают. Попечительский совет во главе с Джеймсом Шепардом-Гриффиндором тоже молчал, потому что никто не соизволил поставить их в известность о событиях в школе. Но долго такое состояние дел продлиться не могло. Именно поэтому как только прибыл Дамблдор, а студентов более-менее подлечили и привели в порядок, было решено назначить дисциплинарное слушание. Простое наказание в виде лишения баллов и отработок ни в коей мере не соответствовало тяжести вины, да и наказывать всех без разбора было бы неправильно. Ещё в начале века провинившимся назначили бы наказание в виде розг или заключения в карцер, но Дамблдор, желая поднять свой авторитет и популярность среди студентов, самолично отказался от телесных наказаний студентов. Сейчас он сильно жалел о том своём решении, ведь руководство школы лишилось весомого рычага управления учениками, а эффект от этого оказался временным - уже следующее поколение студентов считало отсутствие телесных наказаний само собой разумеющимся и знали о них лишь со слов Филча, соответственно не испытывая никакой благодарности к доброму директору. Вот только обратного пути уже не было - вернуть в школу телесные наказание равносильно объявлению себя главным врагом всех студентов Хогвартса. Вот преподаватели во главе с директором и решили организовать показательное судебное слушание, в ходе которого будут найдены наиболее провинившиеся (козлы отпущения) и наказаны по всей строгости закона (воле директора). Ради такого случая в большом зале произвели существенную перестановку, превратив его в подобие судебного зала Визенгамота. Места судей заняли рядовые преподаватели, деканы были назначены обвинителями, а новых преподавателей поставили в заведомо невыгодную позицию защиты. Казалось бы, основная вина за происшествие лежит непосредственно на преподавательском составе, а судить будут детей, но кого это волнует? Уж точно не директора школы, который никак не мог допустить падения авторитета преподавательского состава. Сам Альбус Дамблдор занимал привычное для него, как верховного чародея Визенгамота, место председателя суда. Старый маг, как всегда, восседал на своём золочёном троноподобном кресле во главе стола и сиял доброй всепрощающей улыбкой. Вот только удерживать столь благостное выражение лица удавалось с немалым трудом. Внутри него сейчас бушевал настоящий ураган ярости, а привычная маска доброго дедушки готова была рассыпаться в любую секунду. Лишь тот факт, что предстоящее заседание не несло для столь опытного деятеля ничего нового или необычного, а потому никаких неожиданностей и осложнений не ожидается, примирял старого мага с текущей действительностью. В последнее время все планы Великого Светлого терпели крах, а события складывались таким образом, что даже нейтральные результаты уже можно было считать успехом. У старого волшебника стало складываться впечатление, что его кто-то проклял. Он даже прошел полный курс сложных ритуалов обнаружения проклятий, но ничего не выявил. А между тем ситуация складывалась аховая. Погибший на дуэли Д’Артаньян унёс с собой в могилу не только ключи от финансов Ордена «Алой Зари», но и доступ к основному тайнику с компроматом на членов этой организации. Без достаточного финансирования и кнута в виде компромата орден грозил рассыпаться буквально на глазах. Лишь личное участие Дамблдора и финансирование из его же собственного кармана позволили сохранить эту мини армию под контролем Света. И всё равно несколько довольно сильных или же просто влиятельных волшебников вышли из Ордена и шансы на их возврат минимальны. Впрочем, всё это можно было бы пережить без особых проблем. Альбус вполне успешно справлялся с проблемой отсутствия компромата, делая многозначительные намёки. На первое время этого вполне достаточно, а за год-два он и тайник Д’Артаньяна обнаружит. С финансами всё должно было решиться ещё проще — резервные пароли и авторитет Великого Светлого Волшебника, победителя Грин-де-Вальда и прочая-прочая должны были помочь с решением этого вопроса в кратчайшие сроки. Вместо этого Альбуса Дамблдора, как сопливого мальчишку, гоняли по кабинетам и требовали кучу непонятных бумажек. И помощника послать нельзя — мало того, что у Альбуса не было под рукой настолько доверенных лиц, так и чиновники зачастую требовали личного присутствия. И кому только в голову пришло требовать заявление для получения бланка прошения о предоставлении справки о роде деятельности? А в связи с тем, что Великий Светлый занимал сразу три должности, то и справки требовались из трёх разных инстанций. Когда с ним связалась Минерва Макгонагалл и попросила прибыть в Хогвартс для решения неотложных вопросов, связанных со школой, он даже немного обрадовался возможности отвлечься от бюрократической волокиты. Вот только по прибытии в школу радость резко пошла на убыль. Мало того, что в школе обнаружились неподконтрольные Великому Светлому сотрудники, так ещё и это нелепое побоище факультетов в Большом зале. Впрочем, о новых преподавателях он был в курсе из писем своей заместительницы, да и сейчас они проявляли должное уважение к персоне директора, а потому был немалый шанс переманить их на свою сторону или хотя бы убедить не вмешиваться в решения руководства. А вот ситуация в Большом зале требовала немедленного решения. Если сделать всё как можно тише, не привлекая внимания родителей и попечительского совета, то потом уже никто ничего не будет менять. Когда он давал задание своим верным миньонам-Уизли поддерживать напряженные отношения между факультетами, то никак не мог предположить, что эти рыжие доведут всё до такой абсурдной ситуации. Это же надо — открытая война факультетов в большом зале Хогвартса. Десятки раненых, трое студентов останутся калеками до конца жизни. Один вообще стал сквибом! Это ещё хорошо, что мальчишка-Гриффиндор отсутствует в школе, благодаря чему у Дамблдора есть шанс действовать проверенными методами. И ведь самое поганое, что всё это произошло в отсутствие директора. Гриффиндор, будь он в школе, такого бы ему не простил. Альбус уже понял, что школа для мальчишки не просто удобный инструмент или одно из рядовых предприятий, а нечто гораздо большее. И вернуть Хогвартсу его былую славу лучшей в мире школы чародейства и колдовства для юного волшебника приоритетно. А самое ужасное, что Гаррет плевать хотел на авторитеты, более того, он ещё в сентябре прямым текстом угрожал сместить самого Дамблдора с должности директора школы. В этом плане оставалось надеяться лишь на то, что предыдущие директора достаточно надёжно спрятали злополучный устав школы. А нынешний случай даёт повод уволить директора даже без всякого устава. Так что повод для беспокойства и ярости у Альбуса Дамблдора был весьма весомый. Но, раз уж, есть такая возможность, нужно провернуть всё быстро и красиво, без привлечения попечительского совета и посторонних лиц. Да, такой грандиозный скандал ни замять, ни замолчать не удастся. Но ведь можно выставить всё так, будто без Великого Светлого Волшебника Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора школа не простоит и часа. Именно его величие, сила и мудрость сохраняют хрупкий магический мир от распада. Конечно же, по возвращении Гриффиндор может возмутиться тем, как Альбус всё провернул. Наверняка возмутится! Но сделать уже ничего будет нельзя. А там у их семейки возникнут проблемы посерьёзней какой-то школьной драки, ведь пребывая в материковой Европе Дамблдор занимался далеко не только вопросами Ордена «Алой Зари». Дабы обосновать своё отсутствие в Хогвартсе он провёл несколько заседаний Международной Конфедерации Магов и смог подложить семье Гриффиндоров огромную свинью. Самое забавное, что для этого даже особо напрягаться не пришлось. Достаточно было подтолкнуть нескольких волшебников к определённой идее и они сделали всё за Альбуса. А сам Дамблдор стоял в стороне и даже делал вид, что не одобряет. В общем, всё получилось именно так, как Альбус и любит. Но на одной только подлянке со стороны МКМ Великий Светлый решил не останавливаться и подготовил парочку неприятных сюрпризов с того направления, откуда Гриффиндоры точно не будут ждать удара. Безусловно, такими комариными укусами этих двух монстров не завалить, но Альбус пока этого и не планировал. Для начала их нужно ослабить, лишить поддержки и влияния, а потом можно уже будет задумываться о том, как бы привлечь их на свою сторону. Вполне возможно, придётся не просто пассивно наблюдать за возрождением Тома, а активно ему помочь в наращивании силы, чтобы Волдеморт превратился в проблему для Гриффиндора. А там, как говорится: «враг моего врага…». А конкретно сейчас директору Хогвартса предстояло решить довольно важный вопрос — что делать с последствиями войны факультетов и как вывести из-под удара союзников-Уизли, которые ещё не раз смогут помочь в осуществлении планов Света? О, Альбус обязательно выскажет своё веское мнение в лицо этой склочной ведьмы — Молли Уизли. Эта безумная и вконец охамевшая скандалистка дошла до того, что посмела предъявлять претензии самому Альбусу Дамблдору из-за того, что её тупой сын не стал лучшим другом избранного. В тот раз Великий Светлый, конечно же, осадил зарвавшуюся рыжую дуру, но теперь у него появился куда более веский аргумент, которым можно будет попрекать семейку Уизли не один год. Это только со стороны может показаться, что семейка нищих предателей крови не слишком ценный ресурс и всё, что они могут — это привлекать на сторону Дамблдора магглорожденных волшебников. Вот только Альбус был куда лучше проинформирован о том, кто же такие Уизли на самом деле, а потому считал их очень ценными союзниками. Проще всего было с Рональдом — хоть он и стал инициатором конфликта, но реальной вины на нём не было. Можно списать его действия на юношескую вспыльчивость и даже выставить мальчика жертвой обстоятельств. Конечно, для профилактики лишить его баллов и назначить отработки, но этим можно и ограничиться. С близнецами всё несколько сложнее, но их вина носит косвенный характер. Объявить случившееся следствием неудачной шутки, а нападение на слизеринцев оправдать беспокойством за братьев — родственные чувства, что может быть важнее. Хуже всего обстояли дела с Перси. Мальчишка слишком зарвался, увлёкшись своим мнимым превосходством над окружающими. Если бы его обвиняли слизеринцы или хотя бы представители двух других факультетов, то всё ещё можно было бы вывернуть в нужную Альбусу сторону. Но против Перси Уизли ополчился его собственный факультет. Более того, они собрали воедино все факты превышения обязанностей старосты и подписали петицию с требованием сместить рыжего с должности. Если директор сейчас пойдёт на поводу у студентов, это закроет Перси все пути к какой-либо серьёзной должности в Министерстве Магии. Да и вообще достойно устроиться в жизни волшебнику с таким пятном на репутации будет почти невозможно. А ведь у Дамблдора на этого юношу были грандиозные планы. И как теперь быть? Альбус как раз морщил извилины своего мозга в попытке придумать более-менее приемлемый способ обелить Перси, когда центральный камин большого зала вспыхнул зелёным огнём и из него выпрыгнуло… нечто. Огромный, никак не меньше Хагрида, лысый, грязный, окровавленный, основательно подгоревший и закопчёный мужик звероватой внешности выглядел очень устрашающе. Вместо одежды на нём была какая-то рванина, которая едва прикрывала тело здоровяка. Если бы Дамблдор не знал, как именно выглядят тролли, то вполне мог бы принять этого индивидуума за представителя данной расы. — Директор! — хриплым басом прорычал вторженец, извлекая откуда-то из-за спины палочку. При этом у него было такое злобно-зверское, но одновременно довольное выражение лица, что в его мирные намерения никто бы не поверил. Хотя Великий Светлый и погрузился в свои размышления, но на опасность среагировал довольно оперативно. Не успел здоровяк что-либо предпринять, как в него уже летел парализующий луч от Дамблдора. А следом за ним полетели лучи различных заклятий от прочих преподавателей. Вот только заклятия, достигнув цели, не вызвали нужного эффекта. Мужчина всё ещё продолжал твёрдо стоять на ногах и даже пытался что-то проговорить, при этом выражение его лица сменилось на обиженное, словно у маленького ребёнка, у которого забрали конфетку. Альбус был уверен, что неизвестный волшебник готовит какое-то проклятие, а что ещё это могло быть? А потому действовал он без раздумий и не собирался особо церемониться с незнакомцем, ведь если сейчас пострадает кто-то из учеников, то Дамблдор одномоментно лишится всего своего авторитета. С далеко не старческим проворством директор Хогвартса выскочил из-за стола и, продолжая осыпать незнакомца различными нелетальными проклятиями, пошел на сближение с противником. Удивительно, но тот до сих пор так и не попытался контратаковать, но при этом продолжал удерживать какую-то неизвестную защиту. Несколько попыток вырвать палочку у вторженца экспеллиармусом так же потерпели крах. Директор Хогвартса никогда не был опытным дуэлянтом, как Флитвик или Снейп. Да что там, он был откровенно слабым бойцом, побеждавшим противников за счёт голой магической мощи, но некоторое понимание принципов ведения магического поединка он всё же имел. Универсальные щиты были очень сложны и прожорливы, а потому большинство боевиков использовала разные щиты в разных ситуациях. Вот и сейчас противник использовал какую-то защиту от прямого магического воздействия, а значит есть неплохой шанс, что косвенная атака будет более эффективной. Решив проверить свою догадку, Альбус попытался оглушить противника непрямым магическим воздействием: — Аэр торкулар, — выкрикнул Дамблдор и обрушил на неизвестного довольно редкое и каверзное заклинание. В отличие от тех же воздушных кулаков, формирующихся за счёт внутренней магической начинки, это заклинание формировало воздушное ядро из спрессованного воздуха и не содержащее ни грамма магии. Достигался подобный эффект за счёт формирования вакуумного туннеля от кончика палочки заклинателя до самой цели и выступающего в роли своеобразной пушки для спрессованного воздуха. Таким образом для защиты от этого заклинания требовался щит от физических атак, но из-за обманчивого внешнего вида атаки противники обычно не успевали среагировать. Атака директора Хогвартса достигла своей цели. Вот только именно в этот момент мужчина зачем-то поднял руку с палочкой на уровень лица, в результате чего острый деревянный стержень под воздействием таранной волны вошел в глазницу незнакомца до упора, после чего и сам он был впечатан в стену Большого зала. Студенты, в отличие от преподавателей, среагировали далеко не сразу, ведь вывалившееся из камина нечто было видно далеко не со всех мест. А некоторые вообще сидели спиной к камину и узнали о происшедшем от своих соседей по столу. А вот реакцию преподавателей и финальный удар Дамблдора все видели прекрасно. В зале тут же поднялась паника. Некоторые девочки завопили, словно маленькие баньши или маггловские сирены. Старшие ребята повыхватывали палочки, готовые отражать атаки или хотя бы попытаться что-то сделать. А младшекурсники, наученные горьким опытом межфакультетского побоища, полезли под столы. — Тихо! — применив «сонорус» прекратил панику и метания студентов Дамблдор. — Как вы можете видеть, всё уже закончилось и ситуация находится под нашим контролем. Так что повода для паники нет. — Студенты тут же стали успокаиваться и занимать свои места за факультетскими столами. Директор убедился, что порядок восстановлен, после чего продолжил. — В связи с непредвиденными обстоятельствами разбирательство по воскресному инциденту будет отложено на неопределённый срок. А пока преподавательский состав будет разбираться с текущей ситуацией… Что хотел сказать Дамблдор, никто так и не узнал, потому что камин вновь вспыхнул зелёным пламенем и из него вывалилась здоровенная туша кентавра… очень странного кентавра. И странным было вовсе не то, что на теле присутствовало множество ранений, а голова была вывернута под неестественным углом. Гораздо удивительнее было то, что на голове кентавра имелись рога, напоминающие лосиные, по всему телу можно было заметить множество древесных листьев, которые будто бы проросли на теле кентавра и являлись своеобразной альтернативой одежде. Руки существа, в отличие от обычных кентавров, имели лишь отдалённую схожесть с человеческими. Левая рука была полностью покрыта древесной корой и напоминала выросшую из плеча ветвь с острыми шипами вместо пальцев. Правая рука больше походила на человеческую, но кожа на ней так же больше походила на древесную кору, оплетённую густой сетью зелёных светящихся вен. А главное от туши мёртвого существа явно веяло огромной магической силой, которую даже можно было заметить в привычном спектре человеческого зрения в виде слабого зеленого свечения. Директор Хогвартса тут же принялся судорожно проверять защиту замка на предмет нарушения. Вообще-то это требовалось сделать сразу же по окончании боя, но старый волшебник привык действовать по заранее просчитанным планам, да и, чего греха таить, несколько расслабился в последние годы. А потому ничего удивительного, что в боевой обстановке он действует с некоторой задержкой. Вот только проверка ничего не показала. Создавалось такое ощущение, будто погибший вторженец и труп странного кентавра получили разрешение на перемещение через камин Большого зала от самого Дамблдора. Пока директор занимался проверкой систем безопасности замка преподаватели с интересом рассматривали необычного кентавра. И если для большинства преподавателей это был лишь необычный представитель магических существ, то профессора Спраут больше заинтересовали растения на теле кентавра, а Снейп с его новым помощником вообще пожирали тушу глазами, как будто это была гора редчайших ингредиентов, что, впрочем, соответствовало истине. Было вполне очевидно, что отобрать тушу у зельеваров будет довольно проблематично, если вообще возможно. Дамблдора тоже заинтересовало это тело, ведь он и сам имел некоторый опыт в области зельеварения и алхимии, а потому прекрасно понимал, что из настолько насыщенных магией ингредиентов можно получить просто невероятные зелья и артефакты. Вот только по законам Министерства Магии эти зелья и артефакты будут считаться темномагическими и за их изготовление, хранение и применение можно получить немалый срок в Азкабане. Хотя ступор от происходящего всё ещё не прошел, но преподаватели уже нацелили свои палочки на камин, ожидая, что из него появится очередной «подарочек». И в своих предположениях они не ошиблись. Не прошло и пары минут, как камин снова вспыхнул зелёным огнём и из него вышел Гаррет Гриффиндор со своим фамильяром на руках. Со стороны преподавательского стола в него тут же полетело несколько оглушающих и связывающих проклятий от перенервничавших профессоров, но все они бессильно стекли по защите, которую юный Повелитель Магии выставил ещё перед тем, как пройти через портал. И мальчишка и его кот выглядели ужасно. У Дуката отсутствовал хвост и правое ухо, которое было срезано вместе с изрядным куском кожи, благодаря чему можно было увидеть оголённую кость кошачьего черепа. Гаррет выглядел не лучше. Весь в изодранной окровавленной одежде, через прорехи которой можно было видеть множественные глубокие раны, из спины торчат три стрелы, а в правом плече отчётливо видно огромное сквозное отверстие. Парня сильно шатало и было видно, что ему очень плохо и больно, но, как ни странно, при таких ранениях он не только оставался жив, так ещё и умудрялся активно действовать. А вот то, что кровь из ран мальчишки течь не спешит, почти никого не удивило: мастер магии крови, умерший от кровотечения — это очень смешной, но глупый анекдот. — Хогвартс! — хриплым каркающим голосом прокричал Гриффиндор, — протокол альфа-ноль-бис-два. Высший приоритет. Икс, ноль, елена, девяносто шесть, звезда, диез, восемь. — Выполнено, — непонятно откуда отозвался безликий голос. Услышав ответ, Гаррет удовлетворённо выдохнул и уселся прямо на пол, прислонившись к стене. Мальчик прикрыл глаза и выглядел настолько уставшим и измотанным, что пару минут никто не решался его потревожить. К этому моменту мадам Помфри уже успела констатировать смерть странного вторженца, а в том, что странный кентавр так же мёртв, никто и не сомневался. Когда же женщина приблизилась к израненному ребёнку, то могла лишь пораженно и вместе с тем восхищённо охнуть. Раны зарастали буквально на глазах, не оставляя никаких следов на теле. Даже сквозная рана в плече уже частично заросла. Из известных целительнице средств такой эффект могли дать разве что слёзы феникса, но их бы потребовалась довольно большая доза, что приведёт к значительному сокращению срока жизни. А вы как хотели? Абсолютной панацеи без недостатков не существует даже в магическом мире. И за быстрое излечения слезами феникса приходится платить годами собственной жизни. Если целительница правильно прикинула дозировку, то, на вскидку, мальчишка теперь проживёт не больше, чем до сорока лет. — Еды, срочно, много, — приказала женщина и рядом с ней появился небольшой столик, на котором стали появляться различные высококалорийные лакомства. Это единственное, чем мадам Помфри могла помочь в текущей ситуации, ведь она прекрасно знала, что после такой быстрой регенерации организм будет требовать как можно больше питания. Между тем в зале нарастал шум перешептываний как среди студентов, так и среди преподавателей. Все они сейчас строили различные предположения и стремились как можно скорее поделиться своим мнением с соседями. Версии выдвигались самые разные и порой до боли абсурдные. Наконец раны Гаррета затянулись и он пришел в себя, отчего в Большом зале вновь восстановилась абсолютная тишина — всем было интересно, что же на самом деле произошло и никто не желал пропустить ни единого слова. — Ух, это было жёстко, — уже своим привычным голосом сказал Гриффиндор, поднимаясь с пола. — О, еда!!! — обрадовался он, увидев столик с угощениями. — Спасибо, мадам Помфри, это вы вовремя подсуетились. — Должна заметить, юноша, что ваше состояние и пренебрежение к собственному здоровью просто возмутительны, — высказалась целительница. — Вы в курсе, что после такой большой дозы слёз феникса сократили свою жизнь минимум вдвое? — Хм… Да, — после секундной заминки кивнул Гриффиндор. — Но вы же понимаете, что выбора у меня не было? Зато я жив и полностью здоров... — он критически осмотрел себя и вынужден был констатировать, — ну, относительно здоров. Альтернатива, знаете ли, была не из лучших. — Это, конечно, так, — вынуждена была согласиться женщина, — но, как только вы поедите, я буду настаивать на полном медицинском обследовании и постельном режиме в больничном крыле под моим наблюдением, а возможно и госпитализации. — Не думаю, что мне это требуется, — попытался отказаться мальчишка. — А я вашего мнения и не спрашиваю. — Поставила его перед фактом медсестра. — Как минимум, необходимо извлечь стрелы из вашей спины. Если бы я не понимала, что в данный момент обильное питание для вас просто жизненно необходимо, то приступила бы к этому безотлагательно. — Хорошо, — смирился со своей участью Гаррет, — как только поем, отправлюсь в больничное крыло, заодно вызову своего лечащего врача. — Вы не доверяете моей квалификации? — возмутилась медиковедьма. — Я вам полностью доверяю, мадам Помфри, — заверил её Гриффиндор, — но мой лечащий врач лучше знаком с особенностями моего организма и сможет оказать неоценимую помощь. Он прибудет исключительно в роли консультанта. — Хорошо, — кивнула женщина, — думаю, вы не стали бы нанимать какого-нибудь шарлатана, а потому помощь может оказаться не лишней. — Вот и ладненько, — удовлетворённо улыбнулся Гриффиндор и нагнулся к своему фамильяру, держа в руках полное блюдо с мясными закусками, которые он во время разговора с целительницей накладывал на тарелки. — Держи, дружище, тебе нужно восполнить силы для скорейшего выздоровления. Лишь после того, как позаботился о своём фамильяре, Гаррет сам уселся за стол и приступил к еде, делая вид, что не замечает ничего вокруг. — Мистер Гриффиндор! — не выдержала Макгонагалл. — Может вы наконец объясните, что здесь происходит? — Да, мне тоже очень интересно, что здесь происходит, — кивнул Гаррет. — Судя по тому, что я вижу, у вас тут какое-то судилище намечается? — В ваше отсутствие в школе произошел один неприятный инцидент и мы собрались, чтобы разобраться с последствиями. — С заметным недовольством ответил Дамблдор, ведь сейчас против него применяли его же тактику ухода от прямого вопроса. — Но не уходите от вопроса. — А я и не уходил, — хищно оскалился Гриффиндор. — Вы ведь спросили, что ЗДЕСЬ происходит, а я, в общем-то, не в курсе. — Тогда, может быть, расскажете, что с вами произошло? — преувеличенно протокольным тоном, словно прокурор в зале суда, спросила Макгонагалл. — Хагрид, — ответил Гриффиндор и принялся накладывать себе в тарелку различные блюда. — Что, Хагрид? — Решила уточнить Макгонагалл. — Со мной произошел Хагрид! — оторвавшись от поедания куриной ножки, дал более развёрнутый, но от того не ставший понятным, ответ Гаррет. — Что?! —  удивилась и одновременно возмутилась Макгонагалл, а Дамблдор вторил ей кивками головы. — Хагрид очень добрый человек и не мог такого сотворить с ребёнком. Гаррет, не обращая внимание на возмущение преподавателей и директора, продолжал насыщаться высококаллорийной пищей. И лишь когда время на ожидание ответа перешло все допустимые рамки, а директор готов был разразиться нудными нотациями, он заговорил: — Сам-то Хагрид мне ничего не сделал, но его глупость… —  мальчишка сделал небольшую паузу, давая слушателям проникнуться глубиной слова «глупость». — В общем-то, я изначально был против его присутствия на переговорах, но вы, профессор Макгонагалл, с подачи директора Дамблдора, который находясь в другой стране не мог вникнуть в суть ситуации, всё-таки настояли на том, что присутствие лесничего на переговорах с обитателями леса обязательно. В итоге во время переговоров Хагриду нечем было заняться и он развлекался с молодыми кентаврами, пытаясь перепить их на спор. В какой-то момент он решил, что ему всё нипочём и залез в одно из их святилищ, чем сильно разозлил всё селение и нам вдвоём пришлось отбиваться от небольшой армии этих существ да ещё и под воздействием негатора магии, который они на нас применили. — Мне гораздо интереснее, что за команды вы отдавали Хогвартсу, — перехватил инициативу допроса Дамблдор. В ответ Гриффиндор лишь продолжал насыщаться, полностью игнорируя недовольные взгляды взрослых волшебников. Через пару минут ожидания из его спины выпали застрявшие там стрелы и с отчётливым стуком упали на мраморный пол. Вскоре стало очевидно, что мальчишка не намерен давать какой-либо ответ или не услышал вопроса, что было бы не удивительно, учитывая его состояние. Дамблдор уже хотел было напомнить о своём присутствии и, при необходимости, повторить свой вопрос, но Гаррет вдруг оторвался от еды и обратил своё внимание на старика: — Знаете, устал я… — без всякой наигранности вздохнул мальчик. — Другие с такими ранами обычно не выживают, а мне бы хотя бы отдохнуть. Давайте все вопросы решим завтра? Он на некоторое время замолчал и продолжил насыщаться. Альбус уже начал обдумывать, как бы побыстрее завершить вопрос с побоищем факультетов, чтобы Гриффиндор не мог существенно повлиять на принятые директором решения, но подросток, так и не дал сформировать новый план: — И вот ещё что. Судилище это ваше тоже стоит перенести, а то как-то неправильно — в школе произошел инцидент из-за которого преподавательский состав решил устроить показательное наказание виновных, а владелец школы и попечительский совет не в курсе. — Но позвольте… — попыталась было возразить Макгонагалл. — Не позволю. — Твёрдым голосом прервал её Гаррет. — Я безмерно уважаю авторитет Альбуса Дамблдора, но, судя по тому, что вы тут устроили, в школе случилось что-то достаточно серьёзное, поэтому попечительский совет обязан принять участие в разбирательстве. Думаю, директор, как верховный чародей Визенгамота, вы должны понимать важность строгого следования правилам. — Старый волшебник вынужденно кивнул, иначе этот мальчишка окунёт его в дерьмо по самые уши. Да и смысл противиться, если он сам недавно объявил о переносе рассмотрения инцидента? — Вот и замечательно! Альбус очень не любил скоропалительных решений и изменения планов на ходу, но варианты действий на случай провала идеи с показательным судом у него были продуманы заранее. Конечно, вывернуть всё себе на пользу уже не получится, но уж вылезти «сухим из воды» он вполне способен и в нынешней ситуации. А потому следует продолжать делать хорошую «мину» при плохой игре. — Ты прав, Гаррет, — лучезарно улыбнулся Дамблдор, — скоропалительные решения не приведут ни к чему хорошему. — Тогда я, пожалуй, пойду. — Сообщил Гриффиндор, доев очередной кусок курицы, но вдруг остановился на полушаге, о чём-то вспомнив. — Хотя некоторые распоряжения всё же стоит отдать. Мастер Снейп, — Гаррет перевёл своё внимание на зельевара, — обращаюсь к вам не как к профессору Хогвартса, а как к мастеру-зельевару. Это, — он указал на тушу странного кентавра, — мой трофей. Это существо чуть больше полувека тянуло силы из пленённого зверобога, оно находилось в шаге от становления духом леса и представляет огромный научный интерес. Предлагаю вам стандартный контракт зельевара на исследования новых ингредиентов. — Согласен, — радостно и без раздумий отозвался Ужас Подземелий. — Я могу приступать? — Стойте, — возмутился Дамблдор. Он уже понял, что это за кентавр и догадывался, что очередной его план, задуманный с очень дальней перспективой, провалился. А теперь у него прямо под носом красуется такой лакомый кусочек, неужели нельзя попытаться его ухватить? — Кентавры разумные существа и разделывать их на ингредиенты аморально! Мы должны похоронить его по традициям его сородичей. — Вы с ума сошли? — искренне возмутился Снейп у которого могли отобрать столь уникальный образец. Любой зельевар в мире отдал бы обе ноги, глаз, ухо и одну из рук разом за возможность поработать с этими ингредиентами, а этот бородатый урод хочет всё испортить. — Не позволю! Кто вам сказал, что это кентавр? Профессор Кетлберн, — обратился он к преподавателю УЗМС, — как магозоолог скажите, это кентавр? — Определённо, нет, — сделал заключение пожилой волшебник, — у кентавров нет рогов и всех этих… хм, наростов. Возможно, это существо имеет некоторое родство с кентаврами, но кентавром точно не является. — Вот видите, — обрадовался Северус, — это не кентавр, так что ваша и наша мораль не пострадает. — И всё же… — Дамблдор хотел задвинуть речь на тему недопустимости такого отношения к разумным существам, но был нагло перебит. — Господа! — Громко гаркнул Гриффиндор. — Эта туша мой боевой трофей. Если вам не нравятся мои решения относительно её дальнейшей судьбы, то я всегда к вашим услугам. — С этими словами он демонстративно зажег огненный шар над своей ладонью, при этом даже и не думая извлекать свою волшебную палочку, висящую на поясе. — Мистер Снейп, вот контракт, — он передал зельевару бумаги, которые ему уже успели доставить домовые эльфы Хогвартса. Северус уже был поглощён мыслями о предстоящих экспериментах, поэтому подписал всё не глядя, на что Дамблдор лишь печально покачал головой, ведь только что упустил такой замечательный шанс загнать зельевара в ещё большую кабалу. — Теперь-то я могу идти? — в своей неподражаемой манере процедил Ужас Подземелий, но азарт исследователя сильно смазал общее впечатление. — Конечно, я вас не задерживаю. — Улыбнулся мальчишка, после чего зельевар с небывалой прытью преодолел расстояние до туши и утащил её куда-то в свои лаборатории. Дамблдор на всё это мог лишь горестно вздохнуть. Увы, но фокус не прокатил и забрать тушу себе не получилось. Можно было бы, конечно, пободаться за тушу с мальчишкой, но даже в случае победы, в которой Альбус был вовсе не уверен, чести это бы ему не сделало — все сказали бы, что Альбус Дамблдор дерётся с детьми. Впрочем, сильно по этому поводу директор не расстраивался, ведь обронённые фразы о моральной стороне вопроса останутся в сознании студентов, а значит за них, как за крючочки можно будет дёргать, смещая общественное мнение в нужную Альбусу сторону. Что же до туши мутировавшего кентавра, то своё он получит в виде информации и части изготовленных зелий от подневольного зельевара. — И кстати, — напомнил о себе Гриффиндор, который уже стоял у входа в Большой зал, — где этот болван Хагрид? Сообщите ему, что он уволен. — В смысле «где», он же был с вами? — вновь возмутилась Макгонагалл, которой совершенно не нравилась вся эта ситуация, в которой она с директором почему-то оказались виноваты, хотя и не имели к ней отношения. — Так он первым через камин прошел, должен был предупредить о том, что я буду транспортировать свой трофей, чтобы вы не пугались. — Развёл руками Гриффиндор, указывая на место, где ещё недавно лежал труп мутировавшего кентавра. Именно благодаря отсутствию туши кентавра ему сейчас открылся обзор на тело вторженца и лицо мальчишки резко переменилось на крайнюю степень удивления. — А зачем вы убили Хагрида? Вот такого поворота событий Великий Светлый точно не ожидал. Это же получается, что он собственными руками убил одного из своих преданнейших сторонников, да ещё и на глазах у всех учеников Хогвартса. Даже если сейчас удастся замять скандал, во что старому волшебнику верилось с трудом, то в будущем ему этот момент ещё не раз припомнят. Это же такое пятно на его безупречной репутации, которое невозможно смыть никакими благостными речами. От осознания всей ситуации директору Хогвартса резко поплохело, он схватился за сердце и осел на пол, словно марионетка, у которой подрезали верёвочки. То, как к нему подскочила мадам Помфри и несколько преподавателей, а так же гвалт, устроенный учениками старик уже не видел и не слышал — сознание покинуло его раньше.