Гарри Поттер сидел на кушетке медпункта и пытался понять, что произошло и почему.
Собственно, ответ на первый вопрос довольно прост и банален — из-за очередной выходки семейки Уизли произошло грандиозное межфакультетское сражение. Если бы не вмешались новые преподаватели, нанятые Гриффиндором, то масштабная битва факультетов могла бы закончиться трагедией.
Сейчас, восстанавливая в памяти картину происшедшего, Гарри пытался понять предпосылки этого сражения. Он бы и рад был заняться чем-то более интересным, но во время происшествия разбились его очки, из-за чего он видел лишь мутные пятна вокруг и даже ходить по школе, ни во что не врезаясь, не мог. Восстановить очки с помощью
репаро не получилось, потому что там и восстанавливать было нечего. Обычно Гарри, как и большинство очкариков, имел запасные очки в пределах быстрой доступности, но на каникулах он забыл их дома. Дадли уже написал родителям, так что не позднее завтрашнего вечера запасные очки будут у Поттера, ну, а пока приходилось сидеть в медпункте. Надо не забыть написать тёте Петунии, чтобы она заказала ещё одну пару очков на всякий случай, Дадли об этом, наверняка, в своём письме не написал, а сама она, несмотря на свою любовь к чистоте, во многих других аспектах жизни бывала довольно рассеянной.
За неимением иных альтернатив, Гарри оставалось предаваться размышлениям. До Хогвартса он очень любил читать детективы, да и теперь уделял этому занятию немало свободного времени. Сэр Артур Конан Дойл, Жорж Сименон, Агата Кристи, Эдгар Алан По — книги этих писателей Гарри проглатывал запоем и никогда не уставал восхищаться замечательными приключениями героев.
Мало того, что он сам являлся непосредственным свидетелем, так ещё и сразу после инцидента студенты активно делились впечатлениями, так что поэтапно восстановить всю картину происшедшего, подражая знаменитым книжным детективам, было не так уж сложно. А недостающие фрагменты ему поведали друзья, навестившие Поттера в больничном крыле. К сожалению, их шумная компания сильно мешала мадам Помфри в её работе, поэтому, как только она разобралась с самыми сложными случаями, медсестра выставила ребят вон, оставив несчастного Поттера наедине с его мыслями.
Ещё в субботу вечером Гаррет предупредил друзей, что в воскресенье отправится на переговоры с кентаврами, где может задержаться на несколько дней. Друзья, конечно же, хотели отправиться с ним, ведь это такое замечательное приключение, но ответственность за них, в отличие от Гриффиндора, несли преподаватели, поэтому отпускать учеников в лес никому бы и в голову не пришло. Гаррет же считался совершеннолетним, да ещё и главой собственного рода, поэтому удерживать его в школе против воли никто не имел права. На любые попытки руководства школы удержать мальчика в стенах замка под предлогом защиты тот отвечал, что занят делами рода и никто не мог ему в этом перечить. И ничего удивительного в таком положении дел не было, ведь в Хогвартсе учатся многие наследники родов и стоило руководству школы нарушить права одного лорда, остальные представители знати тут же подняли бы бучу, ведь ничто не мешает преподавателям поступить так же с их детьми. Вот и оставалось Дамблдору с Макгонагал (остальным преподавателям на это было глубоко плевать) скрипеть зубами на регулярные отлучки их формального подопечного.
Собственно, Гаррет не стал даже завтрака дожидаться и покинул замок сразу после утренней зарядки, на которой в этот раз присутствовал даже Шестой Уизли, предпочитающий отсыпаться до самого завтрака. Это был второй раз, когда Рон соизволил проснуться на зарядку. Стоило рыжему узнать, что просыпаться на зарядку вовсе не обязательно, как он принял для себя решения не заниматься этим глупым, по его мнению, занятием. Он был бы рад и дальше бойкотировать занятия у профессора Переса, но были два фактора, которые вынудили Рона побороть свою лень: новая система поощрений, которые можно было приобретать за баллы, и прожорливость рыжего недоразумения. По мнению Шестого, стандартные завтрак, обед и ужин были слишком малы и недостаточно вкусны, поэтому он обычно заказывал себе целые горы еды, состоящие в основном из сладостей и деликатесов. Ничего удивительного, что он умудрился менее, чем за неделю растратить все свои скудные баллы и в субботу ему пришлось «голодать». Долго терпеть лишения Рон не смог и уже в воскресенье решил получить хотя бы пять баллов, за которые можно будет приобрести что-нибудь вкусненькое.
Завтрак начался с появления встревоженной профессора Спраут, которая сообщила, что горят школьные теплицы. На выходных на завтраки обычно являлись далеко не все преподаватели. Они и по будням-то присутствовали далеко не в полном составе, а уж на выходных… Кто-то отсыпался перед началом трудовой недели, кто-то отбывал из школы по своим личным делам, а кто-то предпочитал завтракать у себя комнате. Вот и в этот раз на завтраке присутствовали только профессора Макгонагалл, Снейп, Смершоу, Перес и Андерсен.
— Господа, пойдёмте поможем мадам Спраут тушить теплицы, — потребовала Макгонагалл.
Смершоу, преподаватель каббалистики, молча поднялась и проследовала к выходу. Снейп скривился, но всё же оставил в покое недоеденный тост и так же проследовал к выходу из Большого зала, ведь львиную долю ингредиентов для своих зелий он получал именно из теплиц. А вот новые преподаватели переглянулись и остались сидеть на месте.
— Профессор Перес, профессор Андерсен, — довольно язвительно обратилась Макгонагалл к новым преподавателям, — вас это тоже касается.
— А разве не надо кому-то остаться приглядеть за студентами? — удивилась русоволосая красотка, Андерсен.
— Ничего с ними не случится. Тарелки, насколько я знаю, не кусаются. — Решила высмеять молодую преподавательницу старая грымза.
— Вы плохо осведомлены, мисс Макгонагалл. — Вставая со своего места вслед за Пересом, парировала Андерсен. — В Зонко продаются кусачие тарелки всех цветов и размеров. Они даже включены в список запрещённых предметов, составленный мистером Филчем. Но если вы считаете, что студенты справятся с завтраком без нашего присмотра, то так тому и быть.
— Поторопитесь же, там сейчас сгорят все мои серебряные звездоцветы. — Поторопила преподавателей Спраут, и они ускорили шаг.
Гарри был уверен, что пожар случился по вине близнецов Уизли — уж слишком довольными они выглядели. В последнее время в связи с ремонтом были найдены и уничтожены все их тайные лаборатории в замке и Фред с Джорджем искали себе новое помещение. Вполне возможно, что этим новым помещением стал какой-нибудь закуток в теплицах. Поттер однажды слышал, как Рон хвастался перед Шеймусом, что его братья нашли способ обходить обязательное энергодонорство, поэтому он был уверен, что по ночам близнецам ничто не мешает шастать по замку. В какой-то степени Гарри им даже завидовал, ведь в Хогварте так много всего интересного.
Тем временем в зал зашел злой и не выспавшийся Рон, который прекрасно видел цель и не замечал никаких препятствий. Ничего удивительного, что по пути к вожделенной еде он сбил с ног своего старшего брата Перси.
— Минус десять баллов с Гриффиндора за беготню по коридорам и неуважение к старосте! — Сообщил Перси, лишая Шестого вожделенных вкусняшек не только на сегодня, но и на завтра, ведь отрицательные баллы ещё нужно отработать.
— Что?! — Как вкопанный остановился Рон. — Перси, как ты можешь? Я же твой брат! Стал старостой и возомнил себя королём мира? Все тебе теперь дорогу уступать должны?
— Я староста, — с апломбом заявил отряхнувшийся Перси, — все ученики обязаны проявлять соответствующее уважение.
— Мурло ты, а не староста! — Распалялся Шестой. — Родного брата еды лишаешь. Сначала эти дурацкие новые правила Гриффиндора, а теперь ещё и ты. Не зря тебя никто в нашей семье не любит. Как ты вообще на нашем факультете оказался? Тебе самое место среди слизней.
— Эй, рыжий, полегче на поворотах! — Решил приструнить Рона пятикурсник Теренс Хиггс, являющийся ловцом команды Слизерина. — Не стоит оскорблять наш факультет.
— Заткнись, змеиное отродье! — рявкнул взбешенный Рон и, выхватив палочку из кармана, — Выньгардинуспылесоса! — попытался что-то наколдовать.
В результате Теренса Хиггса с ног до головы окатило ледяной водой, едва не смыв его струёй под стол. Будь он простым слизеринцем, ничего страшного бы не произошло, Рона бы всего лишь подкараулили где-нибудь в тёмном коридоре замка и отомстили по-тихому. Но Хиггс являлся ловцом слизеринской сборной по квиддичу — фигура неприкосновенная, особенно перед игрой против Рейвенкло, которая должна состояться на следующей неделе. Ничего удивительного, что от стола зелёно-серебряного факультета в сторону Рональда и Персиваля Уизли полетел целый шквал проклятий разной степени тяжести. Перси даже умудрился увернуться от нескольких проклятий и ещё парочку отбить с помощью
протего, но это ему не особо помогло. А вот Рон выхватил в полном объёме и его оглушенное тело бесформенной кучей отлетело в сторону главного входа в Большой зал.
В этот момент в дверь Большого зала входил о чём-то задумавшийся Дадли. Одно из шальных проклятий, отправленных вдогонку бессознательному Рону, летело как раз в лоб хаффлпаффца, но за мгновение до столкновения его лба с лучом неизвестного заклинания он умудрился споткнуться на ровном месте и, падая, зацепиться за дверь, закрыв её за собой. Следом в дверь врезался бессознательный Рон. При этом он попал точнёхонько в засов, который удачно упал в соответствующие пазы, намертво блокируя главный вход с внешней стороны.
— Мерзкие Пожиратели… — вскочил один из близнецов Уизли. Кажется, это был Джордж.
— убили наших братьев! — подхватил Фред… или всё-таки Джордж. Перси к этому моменту, как и Рон, уже лежал оглушенным, не подавая признаков жизни.
Они без разбору начали швырять заклинания в сторону стола зелёного факультета, откуда полетели ответные проклятия. Многие представители красного факультета поддержали отчаянную атаку близнецов. Одни среагировали на слово «Пожиратели». Другие под шумок решили разобраться со своими обидчиками. Третьи присоединились за компанию, поддавшись стадному инстинкту. Были и такие, кто с радостью бы отсиделся в стороне, но был вынужден защищаться от беспорядочно летящих заклинаний со стороны слизеринцев — такие в основном держали защиту вокруг себя и своих соседей по столу. Как бы то ни было, а грандиозная межфакультетская битва набирала обороты и надеяться на скорую помощь преподавателей не приходилось, потому как главный вход был заблокирован.
Оказавшимся меж двух огней хаффлпаффцам и рейвенкловцам ничего не оставалось, как вступить в битву. Барсуки дружно решились защищаться. Они затолкнули младшекурсников вглубь своей сплочённой колонны и неспешно стали продвигаться в сторону от основного побоища. Периодически шальные проклятия выбивали кого-нибудь из зазевавшихся хаффлпаффцев и те падали без чувств. Таких оперативно подхватывали товарищи и прятали в глубине своего неуклюжего, но достаточно надёжного построения.
А вот в рядах рейвенкловцев единством и не пахло — кто-то стал защищать себя, кто-то кидал заклинания в змей, кто-то нападал на львов, а некоторые исподтишка пытались укусить барсуков. Тем не менее, младших они всё же прикрывали, хоть и не так активно, как барсуки со змеями. Да-да, слизеринцы ещё при атаке на Рона быстренько оттеснили учеников первых трёх курсов себе за спины.
А вот гриффиндорцы… Поначалу они тоже хотели оттеснить младшекурсников в тыл, но вспыльчивые львята почуяли азарт битвы и рвались на передовую, сами при этом ничего не умея. А старшие… Старшие им просто не мешали.
Из рядов слизеринцев неспешно вышла Вальсина Виндраннер, потрясающе красивая блондинка с экзотической внешностью. Эта шестикурсница обладала немалым авторитетом не только на своём факультете, но и среди прочих учеников Хогвартса. Одна из лучших учениц своего поколения, сильная волшебница из уважаемого чистокровного рода считалась завидной невестой. И это несмотря на то, что её отец умудрился лишиться не таких уж внушительных капиталов семьи. Наоборот, женитьба на нищей чистокровной красотке в чём-то была гораздо выгоднее, ведь её можно вынудить на очень невыгодный брачный контракт, а заступиться за девушку некому. Несмотря на всю её силу и авторитет многие видели в девушке только красивую породистую самку для продолжения своего рода, поэтому красотка любыми средствами добивалась уважения к себе и отбивалась от всяких сомнительных притязаний на свою руку и сердце. Вот и сейчас она решила показать себя с лучшей стороны.
— Нам не вырваться из круга ненависти. — Звучала речь девушки. — Союзы недолговечны. Мы долго мирились с врагами и забыли в чём наша сила.
Она остановилась посреди поля боя и её слова, как завороженные слушали приостановившиеся противники. Вдруг девушка обратилась фиолетово-чёрной дымной кометой и понеслась в сторону рядов хаффлпаффцев, среди которых прятался её личный враг — Рин Гралдурин. Этот блондинистый хлыщ был сыном богатого ростовщика, который выкупил долговые расписки рода Виндраннер. Рин постоянно пытался давить на красотку и требовал, чтобы та стала его любовницей. При этом он совершенно не собирался на ней жениться, потому как его отец пытался договориться о браке своего наследника с другой красоткой — хаффлпаффкой Шаулой Блэк, которая в этом году заняла первую строчку рейтинга завидных невест. Вот только Блэки — это не нищие Виндраннеры. Шаула смело посылала всех соискателей на свою руку в Запретный лес, в чём, по слухам, её полностью поддерживала мать.
По пути к ненавистному хлыщу Вальсина щедро рассыпала пузырьки с каким-то вонючим зельем, эффект которого напоминал слезоточивый газ. Раскидав опешивших от такого поворота событий хаффлпаффцев, девушка выхватила из толпы Гралдурина и, оттолкнув его немного в сторону от товарищей, с криком начала метать в него какие-то заклинания, похожие на фиолетовые стрелы. Судя по всему, это было больно. В этот момент Виндраннер напоминала безумную банши. Когда бесчувственная тушка её обидчика упала и девушка оглянулась по сторонам, то поняла, что находится в окружении не слишком дружелюбно настроенных барсуков. Вообще-то желто-чёрные и сами недолюбливали этого блондинчика, но стерпеть такого наглого нападения на свои порядки не могли и сейчас готовились отомстить красотке.
— За Слизерин! — в отчаянии закричала девушка, надеясь, что её поддержат товарищи. И не прогадала. Зелёный факультет дружно ударил в спины отвлёкшимся хаффлпаффцам, давая Вальсине выйти из окружения. Судя по всему, девушка добилась своей главной цели — теперь к ней поостерегутся лезть со всякими сомнительными предложениями.
Тут семикурсник с Гриффиндора, Роджер Стивенсон, подхватил первокурсника своего факультета, Джеймса Бьюкенена, и, используя его, как щит, рванул в сторону противников.
— За Гриффиндор! — орал этот безумный паладин, сея вокруг себя хаос.
Можно было бы подумать, что он не вполне отдаёт себе отчёт в том, что творит, но дальнейшие его действия показали, что он прекрасно это понимает.
— Хватайте мясо вместо щитов, — орал этот псих, — они всё равно больше ни на что не годятся.
Его тактика укрываться телом оглушенного первокурсника была довольно успешна, но даже гриффиндорцы понимали, что Стивенсон совсем слетел с катушек. Не удивительно, что он пал, сраженный чьим-то
ступефаем в спину.
Ещё в самом начале этого бардака Гарри разумно предположил, что первокурсникам в такой заварушке делать нечего, поэтому нырнул под стол, утягивая за собой Гермиону. И теперь он круглыми глазами смотрел на творящееся безумие. В какой-то момент одно из шальных проклятий залетело под стол и сбило очки Поттера, немного задев при этом самого мальчика. Рана не представляла собой ничего серьёзного — небольшой ожог, который не так уж сильно и болел — а вот очки пострадали куда серьёзнее. К сожалению, это заклятие превратило тонкий инструмент в бесформенный оплавленный комок и
репаро, которое попыталась наколдовать Гермиона, не помогло. Дальше мальчик мог лишь слушать звуки битвы, которые продлились совсем не долго.
***
Пока в Большом зале разгоралась битва, Дадли бежал в поисках преподавателей. Выяснив, что ворота Большого зала заблокировались, мальчик сразу понял, что происходит что-то неправильное и решил предупредить преподавателей, чтобы потом не оказаться крайним. Встреченный по пути Филч подсказал, что преподавателей стоит искать в теплицах, а сам он направился наверх в поисках других профессоров.
Когда запыхавшийся Дадли подбежал к теплицам преподаватели как раз спорили, кто устроил эту диверсию. Как выяснилось, никакого пожара не было. Просто кто-то из студентов устроил в одном из малопосещаемых углов теплицы небольшую лабораторию по варке зелий. Неизвестно, что за зелье пытались изготовить студенты, но в настаивавшееся варево упал листик того самого серебряного звездоцвета, за которые так переживала профессор Спраут. В результате из котла повалил густой и едкий белый дым. Со стороны всё это смотрелось, будто в теплице разгорелся страшный пожар, а по факту ни одно растение не пострадало. Преподаватели склонялись к тому, что всё это проделки близнецов Уизли, но Макгонагалл яростно их защищала, упирая на то, что нет никаких доказательств.
— Э… там это… — начал мямлить Дадли. Он совершенно не ожидал такого большого количества преподавателей и теперь не знал, к которому из них обращаться. Наконец он определился, что декан Хаффлпаффа для него имеет большее значение, чем прочие и повернулся к ней. — Профессор Спраут, когда я входил в Большой зал слизеринцы зачем-то напали на меня. Я споткнулся, потянув на себя двери, они закрылись и заблокировались. А теперь там что-то происходит.
— Лонгботтом, — зашипел Снейп, — с какой стати слизеринцам на вас нападать? Минус десять баллов с Гриффиндора за клевету.
— Но я не Лонгботтом. — Растерялся Дадли. — Я Дурсль из Хаффлпаффа.
— Значит минус десять баллов с Хаффлпаффа за клевету и ещё минус десять за препирательство с преподавателем. — Ядовито обронил Снейп.
— Вот и помогай потом людям. — Пробормотал расстроившийся Дадли, когда его браслет пикнул, сообщая о снятии баллов.
— Северус, ты как всегда не справедлив. — Укорила зельевара Спраут. — Не волнуйся, Дадли, профессор сейчас вернёт твои баллы, а когда мы разберёмся с твоим сообщением, то начислим соответствующее вознаграждение.
— Хорошо, Дурсль, — недовольно скривился Снейп, — десять баллов Гриффиндору и Хаффлпаффу. А теперь рассказывайте, что там у вас произошло.
— Так я же и говорю, — приободрился Дадли, — когда я входил в большой зал, то со стороны слизеринского стола в меня летело несколько лучей проклятий. Если бы я не споткнулся прямо на входе, то они попали бы прямо в меня. Падая, я зацепил дверь и она закрылась. Дальше в большом зале раздались крики, которые я не смог разобрать из-за толстой двери. А сама дверь не открывается. Вот. — Обстоятельно доложил Дадли.
— Плюс двадцать баллов Хаффлпаффу за бдительность и своевременное обращение к преподавателям. — Наградила его профессор Спраут.
— Что же мы тут стоим? — Всполошилась Макгонагалл. — Надо поскорее выяснить, что там происходит.
***
Ворота Большого зала содрогнулись от сильнейшего удара с обратной стороны, но выдержали. Битва студентов к этому моменту набрала такие обороты, что никто не обратил внимания на грохот, издаваемый от ворот Большого зала. После третьего удара засов на воротах не выдержал и лопнул, а в Большой зал ворвались рассерженные профессора.
Преподаватели попытались было навести порядок, но получалось это у них из рук вон плохо. Тогда они перешли к точечному оглушению студентов при помощи петрификус тоталусов и ступефаев, но это тоже было не слишком эффективно против почти пяти сотен беснующихся студентов. Профессор Перес достал из расширенного магией кармана какой-то артефакт, напоминающий странную смесь маггловского автомата и дудки. Активированный артефакт вызвал жуткий визжаще-скрипящий звук, от чего все студенты, подпавшие под направленную звуковую волну, теряли сознание.
— Ну, мисс Макгонагалл, кто там говорил, что за студентами присматривать не надо? — ехидно поинтересовалась профессор Андерсен.
— Кто же знал, что так всё обернётся? — расстроенно пробормотала заместитель директора.
— Я знала. С первого дня в Хогвартсе я чувствовала напряжение между факультетами, которое нагнетали ваши, Макгонагалл, львята. Я вам об этом, как заместителю директора, сообщала ещё позавчера, а вы только отмахнулись. — распалялась Андерсен.
— Успокойтесь, милочка. — Махнула на неё рукой старая ведьма. — Ничего ведь страшного не произошло. Сейчас всех подлечим, накажем виновных и всё будет, как прежде.
— Я вам не милочка! — Возмутилась молодая преподавательница.
— Как вам будет угодно. — Отмахнулась Макгонагалл. — Вы ведь тьютор, вот и займётесь налаживанием дисциплины. — Дальше она отвернулась от собеседницы, словно той и не существовало, и перевела внимание на другого преподавателя. — Профессор Перес, а что это у вас за артефакт? Он может быть опасен для детей.
— Не волнуйтесь, Минерва. Транклюкатор совершенно безопасен для студентов. Убить с его помощью при всём желании не получится. — Несколько снисходительно улыбнулся испанец, что явно не понравилось заместителю директора.
— Хорошо, — кивнула женщина, — давайте переправим пострадавших в больничное крыло, а остальных запрём в гостиных факультетов. Северус, помогите мне.
— Конечно, Минерва. — Кивнул зельевар, который начал активно сортировать оглушенных подростков.
***
И вот теперь Гарри пытался понять, что же стало первопричиной этих событий. Можно было бы подумать, что главным виновником является Рон, с которого всё и началось. Преподаватели, наверное, так и поступят. Но Гарри решил «копать» глубже.
Итак, Рон, безусловно, выступил в роли спускового крючка к началу межфакультетской битвы. Будучи злым из-за «недоедания» он сорвался на первом попавшемся, к тому же это был слизеринец, которых Шестой терпеть не может. Стоит ли обвинять дурака в том, что он дурак? Скорее стоит задуматься о целесообразности обучения этого недоразумения магии, ведь в будущем он может наделать немало бед.
И всё же, Рон при всех своих недостатках был далеко не так уж плох. По отзывам Дина Томаса и Шеймуса Финнигана Шестой был верным другом и всегда выручал их, когда преподаватели ловили троицу за разными проделками. Да и вспыльчивость свою он обычно контролировал. Главными критериями душевного спокойствия Рона были сытость и длительный сон. Сытый Рон не стал бы так психовать из-за каких-то несчастных десяти баллов. Новая же система поощрений, введённая Гарретом, была нацелена на стимулирование студентов к учёбе и соблюдению правил. Большинству студентов нравились новые правила, но были и такие, как Рон. Гарри знал, что у многих лентяев и нарушителей школьных правил подходят к концу набранные баллы. Через пару недель они бы могли устроить бунт, не уступающий нынешней битве. Получается, виновата новая система?
С другой стороны, магия Рональду Уизли давалась очень тяжело. Виной ли тому была неподходящая палочка, доставшаяся ему от старшего брата, магическая слабость Шестого или же природная лень и тупость этого рыжего индивидуума, но с первого раза заклинания у него получались крайне редко. Чаще всего из его палочки летели безобидные цветные искры, но со второй или десятой попытки заклинание обычно получалось. В этот раз всё должно было случиться точно так же. Должно было… Только вмешались обстоятельства непреодолимой силы по имени Фред и Джордж.
Близнецы прекрасно знали об «успехах» своего младшего брата в освоении заклинаний и решили придать ему немного уверенности, а заодно подшутить. В этот раз их шутка даже не должна была быть злой или обидной, как это обычно случалось. Они заранее разузнали, что в понедельник на первой паре у Флитвика первокурсники будут изучать заклинание вызова воды —
агуаменти. Специально ради этой шутки близнецы заказали в Зонко жезл воды, которому можно было придать любой внешний вид с помощью трансфигурации. Превратить жезл воды в копию волшебной палочки Рона было совсем не сложно. Вот только эта «палочка» при любой попытке колдовать выдавала мощную струю воды. Выходит, всему виной дурацкая шутка близнецов? А учитывая, что из-за тех же близнецов в Большом зале отсутствовали преподаватели, способные остановить весь произошедший инцидент в зародыше, главными виновниками следует назначить Фреда и Джорджа?
Или же виноваты слизеринцы? По словам не только Рона, но и многих других гриффиндорцев, во всех бедах человечества виноваты «слизни». Ну, а что? Теренса Хиггса всего лишь облили водой, а они начали полномасштабные боевые действия. Удивительно, что до реальных боевых проклятий дело так и не дошло. Ещё и эта Виндраннер своими действиями распалила толпу. Она, кстати, потом вступила в схватку с Шаулой Блэк, в которой очень быстро проиграла. Сама же Шаула не только продержалась до самого конца, ничуть не пострадав, так ещё и защитила младшекурсников своего факультета едва ли не в одиночку, когда остальные хаффы ринулись в атаку на слизеринцев. Кто бы мог подумать, что на Хаффлпаффе есть такие опасные боевые маги. Но это всё лирика. А, возвращаясь к поискам виновных, виноваты ли слизеринцы? Они ведь не просто так вспылили.
Начиная с первого сентября Перси Уизли показал себя не с лучшей стороны, как староста факультета. Сначала он умудрился заблудиться в замке и водил первокурсников кругами, вместо того, чтобы спросить дорогу у портретов и наконец отправить уставших детей спать. Потом вообще манкировал своими обязанностями, не слишком заботясь о том, попали ли первокурсники на соответствующую пару или нет. А дальше он вообще возомнил себя пупом земли и стал наказывать всех подряд за малейшую провинность. Ничего удивительного, что при появлении Перси в коридоре все стремились тут же убраться с его пути, чтобы не лишиться баллов за надуманные прегрешения или проявленное неуважение к старосте. А вот гордые слизеринцы убегать от этого рыжего самодура вовсе не собирались. Снимает баллы? Ничего страшного, их декан начислит новые, а потом ещё и грифов взгреет. Но это не отменяет того факта, что своими действиями Перси разжигал межфакультетскую вражду. Рон ведь тоже вспылил именно из-за действий своего брата. Выходит во всём виноват Перси? Или же тот, кто назначил этого идиота на должность старосты?
На должность старосты Перси Уизли назначил лично Альбус Дамблдор. По слухам, даже сама Минерва Макгонагалл была против этого назначения, но директор ничего и слышать не захотел, как всегда сделав по своему. Дамблдор вообще очень благосклонно относится к семейке Уизли. Ранее он очень активно продвигал старших отпрысков рыжей семьи, а теперь вот и к остальным проявляет необоснованную мягкость. Именно благодаря Дамблдору Фред и Джордж могут творить в школе всё, что им заблагорассудится, Рон может лентяйничать, а Перси строит из себя владыку мира. Других бы за такое уже наказали, а этих могут лишь отчитать, да и то не слишком строго.
Поттер как-то спрашивал Гаррета, почему тот не снимет Перси с должности старосты. Гриффиндор тогда объяснил, что на данный момент обладает далеко не абсолютной властью в школе. По его словам, он даже алкоголичку Трелони уволил лишь благодаря фактору неожиданности. Если бы Дамблдор точно знал, что Гаррет намерен уволить эту шарлатанку, то вполне мог бы её защитить. Лишь благодаря тому, что Скитер заинтересовалась такой скандальной темой и написала соответствующую статью, директор не смог вернуть гадалку назад в Хогвартс. По словам Гаррета он бы с удовольствием заменил чуть ли не половину преподавательского состава, но директор, обладающий огромным авторитетом в магическом обществе, ему такого не позволит. Если Гаррет прикажет сменить старосту, то в глазах общественности это будет выглядеть, как самодурство малолетнего лордика, возомнившего себя непонятно кем. Другое дело, если Перси своими действиями вынудит студентов сместить его с этой должности. Так что сейчас самый подходящий момент избавиться от столь неблагонадёжного старосты.
Но, возвращаясь к вопросу виновника битвы факультетов. Как говорится во многих детективах — ищи, кому выгодно. А выгодна битва факультетов была двум людям: Гаррету Гриффиндору и Альбусу Дамблдору. Гаррету эта ситуация выгодна тем, что появился шанс сместить Перси с должности. Но, если уж быть откровенным, цель получается слишком уж мелкой и недостойной. Устранение Перси с должности — это не та причина, ради которой Гаррет стал бы разжигать войну факультетов. Наоборот, своими ответами во время короткой пресс-конференции в начале учебного года Гаррет существенно снизил напряженность между факультетами.
А вот Альбус Дамблдор наоборот всеми силами разжигал войну факультетов. Гаррет с Драко очень подробно разъяснили своим друзьям, что основными сторонниками Дамблдора являются нынешние и бывшие гриффиндорцы, а для того, чтобы сплотить их ряды нужен общий враг. Слизеринцы на эту роль подходят просто идеально. Вот и получается, что именно директор умышленно разжигает конфликт. Вполне возможно, что именно он и проинструктировал Перси, как себя надо вести, чтобы наиболее эффективно настроить факультеты против друг друга. Эх, не зря этот старик так не понравился Поттеру.
С этими мыслями Гарри обратился к Эдриану Шафику, лежащему в лазарете с переломом рёбер, полученным в результате сегодняшнего столкновения. Эдриан был чистокровным волшебником и имел огромный авторитет на Гриффиндоре. Именно он претендовал на должность старосты пятых курсов, но директор назначил Уизли. Здраво рассудив, что Шафик не одобрит негативных мыслей про директора, Поттер не стал озвучивать свои окончательные выводы. А вот все мысли, что привели его к Перси, как главному виновнику трагедии он выложил в полном объёме. Отмахиваться от первокурсника его старший товарищ не стал и до конца выслушал все рассуждения мальчика, после чего развил бурную деятельность по сбору подписей о снятии Персиваля Уизли с должности старосты факультета Гриффиндор. К концу дня у них на руках был свиток, подписанный абсолютно всеми гриффиндорцами, за исключением, естественно, самого Перси. Даже его рыжие братья подписались.
Утром понедельника должен прибыть Дамблдор и состоится разбирательство по поводу сегодняшнего инцидента. И теперь у красного факультета есть реальный виновник. Директор будет вынужден лично снять своего ставленника с должности.
