Когда Дэдпул потерялся, а Питер выиграл особенный конкурс

      Несколько дней тишины напрягали Питера. Ни интуиция, ни паучье чутье не подсказывали ничего, а мысли то и дело возвращались к наемнику, которого не было видно ни в городе, ни в квартире, ни даже на его чердаке. Не то, чтобы Питеру было дело, просто он привык, что ему приходится исправлять последствия необдуманных поступков его вынужденного напарника. И, хотя, Паркер точно знал, что ничего непоправимого Уэйд не сможет натворить, просто, в силу своей сущности — это не было характерно ни для одной из его личностей, даже для той, которая все время отпускала шуточки о телосложении, голосе и глазах Питера, — какое-то неясное беспокойство не покидало его.       Уилсон не был залогом покоя в городе, но Питеру казалось, что с его исчезновением все воры и насильники решили, что пора выйти на улицы и приступить к делам. Хотя, Питер не исключал, что на всех, в том числе и на Уэйде, сказалось весеннее обострение. Телефон Дэдпула, предсказуемо, молчал, а Питер знал, что несмотря ни на что, Уэйд с каждого нового номера писал ему что-то вроде: «Сладкие булочки, это твой пекарь, запиши номерок. Может ночной секс по телефону?»       На исходе первой недели Питер даже сходил к дому слепой Эл (с которой у Уэйда были достаточно сложные, но самые продолжительные отношения), ее явно не было дома, да и беспокоить пожилую женщину лишний раз не хотелось. Интуиция вопила о том, что пора найти Уэйда и привязать к какому-нибудь зданию паутиной, чтобы не терялся больше. Паркер был готов терпеть его шутки хоть каждый день, лишь бы не искать его снова. И дело было не в том, что он волновался за него или боялся не справиться, Питер опасался, что темные дела Уилсона когда-нибудь навлекут беду на всех.       Некоторое время, пока в городе было тихо, Питер продолжал поиски, но появление очередной угрозы в виде банды, грабящей банки, отвлекло его на несколько недель, пока он выслеживал и отлавливал всех ее членов. Несколько дней Питер даже думал, что в дело вернулся Песочный Человек, но это было просто уловкой, причем достаточно остроумной. Он смог вернуться к поискам только после того, как упек последнего преступника в тюрьму и получил гонорар за очередную партию снимков для «Дейли Бьюгл». Поняв, что просто так Уэйд уже не объявится и что его, возможно, нужно спасать, Питер направился в единственное место, где могли знать хоть что-то о местонахождении Уилсона.       В школе Питер оказался вовремя, чтобы помочь в борьбе с гостями в форме, он видел, что бойцы были подготовлены, шум перебивали только их требования выдать Логана и Уэйда, а потом собственное сознание будто отошло на второй план. Питер, будто со стороны, наблюдал за тем, как двигается его тело, как нападающие заворачиваются в паутину, единственное, что ощущал Паркер после того, как подавляющая волю сила отпустила его — была головная боль от этого давления. Казалось, что вот-вот из ушей и носа пойдет кровь, все мышцы будто разом напряглись и сопротивлялись вторжению. Давление спало так же резко, как началось, и головой Питер понимал, что его «захватил» профессор Икс и что, скорее всего, он не причинил бы зла, но страх закрался в его голову. Однако убегать от команды Икс было бы глупо, ведь, если ночные гости требовали Уэйда так настойчиво, то они, скорее всего знали, где его искать. В отличии от Паука.       Профессор Ксавьер выделил несколько минут, чтобы объяснить что к чему, и Питер последовал за ним в кабинет. Чарльз был краток и лаконичен в своем: «Потерял якорь и провалился в себя», он рассказал вкратце о том, что Уэйд обнаружил организацию, которая проводила эксперименты на мутантах-подростках, забирая их из домов, объяснил, что нападение уже не первое, а сегодня, благодаря этому срыву, телепат узнал, где искать ниточку, ведущую к этой организации. Профессор предложил Питеру остаться на пару дней, чтобы обеспечить безопасность детей и передохнуть. Питер встречался до этого с Чарльзом Ксавьером и никогда не испытывал страха перед ним, и теперь, после короткой беседы, страх отступил, давая свободно вдохнуть.       — Я согласен остаться, думаю, это единственное, что я могу сделать сейчас.       Питеру предоставили комнату. Кровать была узкой, но удобной, однако несмотря на общую усталость, герою не спалось, он вышел из предоставленной комнаты, собираясь пройтись по двору. Но прогулке не суждено было состояться, так как навстречу вышел Логан и кивнул, приглашая идти за ним.       — Вон он, твой товарищ, — Логан дернул небольшую шторку и открыл окно в палату. — Спит уже, наверное.       Питер подошел ближе и взглянул через стекло на мужчину, свернувшегося в углу на полу, он двигался и, видимо, что-то шептал, непонятно как не замерзая, лежа на холодном полу в одних тонких брюках.       — Не советую тебе его выпускать, — Логан встал у стены и посмотрел на Питера. — Он недавно чуть не разнес в щепки всю школу, когда выбрался и нашел взрывчатку. Ты что-нибудь придумал, чтобы помочь ему?       — Еще нет, и я даже не знаю, что могу сделать, если Профессор не смог.       — Чарльз считает тебя лучшим другом Дэдпула, если не ты, то кто?       — Слепая Эл?       Логан усмехнулся, подкурив наконец-то свою сигару, а Паркер поморщился от резкого запаха.       — Подумай, Паучок, может ты спасешь его от него самого. Эл, конечно, хороший вариант, но вряд ли он к ней так привязан.       Питер кивнул и, бросив последний взгляд через стекло на скорчившегося на полу Уэйда, ушел к себе. Мысли продолжали лезть в голову, абсолютно выматывая сознание, но справиться с этим Паркер был не в силах — перед глазами так и стояла картина беззащитного Уэйда. Хотя, сам Питер считал такое положение сомнительным, но в мыслях эта поза Уэйда характеризовалась именно так.       Профессор с частью команды улетел еще ночью, после разговора Паркер не видел его, но мог предположить, что сила все еще плескалась в нем, готовая захлестнуть всех окружающих. Утром он понял, что заснуть не сможет, так как ночью, все же отключился на несколько часов, поэтому решил быть полезным и уделить время детям. После завтрака и попытки заняться уроками, он и все желающие оказались в саду, намереваясь сыграть в бейсбол. Школьники старались не замечать пробоин в стенах и запаха пороха, который еще не выветрился, а Питер всеми силами отвлекал их, играя и рассказывая какие-то свои истории и смешные случаи, связанные с поимкой разных преступников.       — А я, все равно, считаю, что в команде работать лучше, есть кому прикрыть спину, — мальчик, которому было на вид лет четырнадцать пожал плечами и смотрел вопросительно на Питера.       — Мы с Уэйдом часто так и работали, но я уже привык работать в одиночку, как Логан.       — Но Росомаха тоже работает в команде.       — Ты видел, какой он старый, вот я, когда буду таким же старым, тоже в команде работать буду.       Дети засмеялись, а то, как Росомаха покачал головой на заявление гостя, видел только Питер. Вечер наступил незаметно, а усталость взяла свое, поэтому, после короткой прогулки к палате товарища, Паркер заснул, едва коснувшись подушки, но сон был беспокойным, он слышал какие-то голоса, смех, обрывки фраз и крики о помощи, и все это одним единственным знакомым голосом. Питер устал ворочаться и встал с рассветом, когда профессор еще спал. Скотт предупредил гостя, что тот проспит, скорее всего весь день, поэтому Паркер решил отправиться в город, намереваясь вернуться к ночи. Однако ему пришлось задержаться в городе, чтобы ухаживать за тетушкой Мей, которая подхватила грипп на одной из подработок, от которых все не хотела отказываться. Днем Паркер ухаживал за тетей, а каждый вечер созванивался с Логаном, узнавая о состоянии здоровья Уэйда. И, хотя Логан ничего не говорил по поводу этих звонков, Питер понимал, что со стороны это должно было выглядеть странно, поэтому каждый день, просыпаясь, обещал себе, что не будет трястись над телефоном к концу дня, чтобы узнать, как там гребаный Дедпул. Логан отвечал каждый день одно и то же: «Без изменений», и эти слова под конец недели начали вызывать у Питера нервный тик. Аппетит пропал, а интуиция заняла место паучьего чутья и заставляла парня дергаться от каждого оповещения телефона.       — Дорогой, кто она?       Женщина смотрела на Питера спокойно и нежно, накрывая на стол, а Паркер даже вилку уронил, не поняв, что именно она имела в виду.       — Ты о ком, тетушка?       — О той девушке, о которой ты в последнее время так волнуешься, ты сам не свой, и мне показалось, что это из-за девушки, нет?       — Нет, просто у моего товарища проблемы…       — Так это парень, что же, я не против, — тетушка перебила, а Паркер едва не опрокинулся, сидя на стуле.       — В смысле друг, ничего такого.       Парень взъерошил волосы, удивленно глядя на тетю, а она кивнула, понимающе улыбаясь, и села напротив него, пожелав ему приятного аппетита.       — Думаю, что сегодня ты можешь пойти к своему… другу, если хочешь.       Питер закатил глаза, поняв, что тетя ему не поверила, но решил даже не пытаться переубеждать ее, так как мог только утвердить ее в предположениях. Но совету последовал и отправился в школу уже вечером, когда женщина уснула.       «Рад, что вы вернулись, Питер» — прозвучало в голове у Паркера.       Паучок вошел в кабинет профессора и сел напротив него, сняв маску:       — Я даже не знаю, чего я ожидал от телепата, явно не хранения тайны.       — Простите, но ваша личность для меня давно не секрет. Вы готовы помочь Уэйду? А после я мог бы научить вас скрывать личность от телепатов.       Питер кивнул и вздохнул, посмотрев на мужчину:       — Что я должен сделать?       — Я хочу сказать вам, что вы… В общем-то вы единственный, кого разум мистера Уилсона не поглотит, ну, или не сразу поглотит. Уэйд привязан к вам больше, чем к кому-либо. Но я вынужден вас предупредить, что путешествие в голову Уэйда — это очень опасно, я не решился бы просить кого-то другого. Еще вы должны знать, что в его голове вы можете увидеть то, чего бы не хотели, мерзкие вещи, все то, что он выпускает наружу — это мизер, по сравнению с тем, что есть в его голове. Если вы готовы попытаться, то можно приступить утром.       Питер кивнул и потер виски, голова нещадно разболелась от предчувствия чего-то нехорошего, но он готов был сделать все, лишь бы неадекватный наемник вернулся на улицы родного города. Ночь выдалась беспокойной, образы, которые профессор пообещал ему только в голове Уэйда, возникали в собственной, сон никак не хотел приходить, сердце выскакивало из груди от страха, что он окажется бесполезным.       После завтрака Питер уже был в палате, где с профессором и Уэйдом находился еще и Логан.       — Он поможет удержать мистера Уилсона, если мы не справимся с ним, а вас, простите, нужно привязать.       — Да, конечно, я не против, — Питер лег на кушетку рядом с Уэйдом, который, судя по всему был без сознания.       На руки Паркера надели несколько металлических браслетов, которые блокировали паутину, а тело сковали ремнями.       — Еще раз простите, Питер, но сознание Уэйда может быть опасным для вашего здоровья, и я бы не хотел, чтобы вы навредили себе или кому-то еще.       Питер кивнул и прикрыл глаза, готовясь к тому, что собирался сделать, страх сковывал его, но парень надеялся, что, попав в голову Уилсона, сориентируется по обстановке.       — Я отправлю ваше сознание вглубь сознания и подсознания Уэйда, постараюсь все время быть на связи, но пойти с вами не могу, так как его размноженные сознания не слишком дружелюбны ко мне. Если вы почувствуете угрозу себе и своему психическому здоровью — умоляю, Питер, попробуйте подать нам знак, я тут же вас вытащу.       Паркер закатил глаза и кивнул профессору:       — Чем раньше мы начнем, тем раньше закончим.       Чарльз кивнул и сел на стул между кушетками, глубоко вдохнул и положил ладони на лбы подопечных. Сперва Питер почувствовал только прохладу чужих пальцев, а уже в следующий момент почувствовал, как падает куда-то. Полет закончился, а перед глазами пронеслись пули и выстрелы, единороги и целая стена женских грудей. «Чего я ожидал?», — Питер вздохнул и постарался представить, что он стоит на чем-то, но не ощущал совершенно ничего, так же, как и не видел. Темнота окутывала, сковывала и пугала его.       — Уэйд?       В пустоте разнеслось только эхо, а это не могло не радовать, ведь это значило, что звук от чего-то, таки, отражался.       — Эй, Уилсон, это я, Питер, ты здесь?       — Какой Уилсон? Я Райан, — мимо прямо по пустоте прошел сам Уэйд, без шрамов, в костюме тройке и выглядел он, если честно, как голливудская звезда. — Понаедут, а потом не узнают.       Мужчина фыркнул, осмотрел Паука с головы до ног и растворился в темноте так же быстро, как появился, а Питер вздохнул и попытался выпустить паутину, но ничего не вышло, сознание Уэйда могло и не воспринимать Паркера с его паутиной, но он был жив и в безопасности, что уже радовало. Парень сделал несколько движений руками, стараясь грести в темноте, как в воде и уперся руками во что-то мягкое, теплое и влажное.       — У-у-у, Питер, я даже не думал, что ты ответишь нам.       Резкий свет ослепил его и он не сразу понял, что врезался лицом в невероятных размеров язык Уэйда, а это точно был Уилсон, так как из языка росла голова.       — Вы… Как ваши дела?       — Пити волнуется?       — Мы рады, мы в восторге.       — Может Питер любит нас?       — Кому ты нужен, любить тебя? Ты видел какой он красивый?       — Тише, эй, я тут, и я слышу ваши споры, — подал голос Питер.       — А ты не слушай, — сказали хором голоса, а перед Питером появилась стена, звуки исчезли, а сама стена переливалась всеми цветами радуги, изредка показывая гостю неприличные узоры. А позади Паркера появился такой же разноцветный коридор, с таким количеством дверей, что на обход всех у гостя могло уйти несколько часов.       «Профессор, если вы меня слышите, то я иду в коридор».       Ответа не последовало, поэтому Паркер направился в первую дверь, где увидел какие-то мечи, примитивных роботов, один из которых запищал, а второй (который был золотым и в человеческий рост) предложил чаю, в общем и целом это было похоже на ломаную версию Звездных войн.       «Уэйд, либо у тебя богатая фантазия, либо ты совсем сошел с ума».       Питер заглянул еще в несколько комнат, каждая из которых была по-своему странной и уникальной, глаза уже начинали болеть от обилия кислотных цветов вокруг, но Питер знал, что останавливаться права не имеет.       — Уилсон, твою мать, где ты? Меня сейчас вырвет от твоего сознания.       — А ты иди домой, он тебя не ждет, мы тебя ждем, а он — нет.       — Исчезни.       — Как скажешь, пупсик.       Голос исчез, а Питер почувствовал, что проваливается куда под пол.       — Вот сволочь неадекватная, — Питер встал и отряхнулся, стараясь рассмотреть что-то вокруг.       — Леди и джентльмены, прошу тишины, тише, тише, — публика шепталась и переговаривалась, но Питер все так же никого не видел. — Кандидаты на звание самых сексуальных вещей в мире! Аплодисменты!       Занавес поднялся, и Питер увидел целую кучу картонных фигур Дедпула в зале, нескольких детских копий и с десяток полноразмерных Уэйдов, нескольких даже отдаленно напоминавших женщин-Дедпулов, которые хлопали в ладоши. Парень осмотрел зал, а после посмотрел на своих, судя по всему, соперников, которыми был плюшевый единорог, фотография Слепой Эл, какая-то женщина с грудью, размером с арбуз, в спасательном красном купальнике и большой слепок ладони Уэйда. Питер опустил взгляд на себя и ему мгновенно захотелось прикрыться, чтобы самому не видеть того, что с ними сделало сознание Уэйда — костюм испарился, а вместо белья парень увидел на себе стринги, которые едва ли прикрывали хоть что-нибудь, а собственный член казался неестественно большим.       — Итак, обладатель большого хозяйства и красивой улыбки, а еще самой красивой задницы, которую мы видели — Питер Паркер, Человек Мегасекс Паук.       Питер закатил глаза и вздохнул.       — Можно потрогать? — ведущий, который оказался марионеткой, нитки которой исчезали в темноте, протянул руку к паху Питера, а тот едва успел отскочить. — Ах, мы так хотели потрогать, ну, забирайте приз.       Паркер вздохнул и взял в руки кубок в виде огромного ключа, обрамленного сотней сердечек, как его тут же вернуло в коридор, в котором его чуть не вырвало. Костюм ему так и не вернули, но половые органы стали привычного размера, благо в подсознании стринги не доставляли особенного дискомфорта.       — Уэйд, где же ты, я хочу вернуть тебя в       город, мерзкий ты придурок. Ты мне еще ответишь за все, что я пережил.       Питер понимал, что скорее всего, Уэйд не виноват в том, что происходило с ним, но это не мешало парню злиться на боевого товарища.       — Пф-ф-ф, пережил он, заходи сюда, — голос звучал ехидно, и Питер был бы рад отказаться, но коридор вмиг опустел, оставив гостя перед единственной дверью.       Парень толкнул дверь, за которой ясно слышал собственный голос и вошел, тут же зажмурился.       — Твою мать, Уэйд…       Комната точно повторяла палату, в которой тело Питера находилось прямо сейчас, профессор и Логан отсутствовали, а собственное связанное тело сдавленно стонало под Уэйдом, явно наслаждаясь тем, как его приходует наемник.       — И что ты хочешь этим сказать, идиот?       — Что я хочу тебя, мы хотим тебя, а он сопротивляется, смотри как тебе хорошо с нами? Зачем возвращать его?       — Потому что я знаю его, а не вас, я привык к Уэйду Уилсону.       — Мы и есть он, просто другой.       — Новый.       — Сильный.       — Которого не выпустят из палаты, пока он не станет собой снова.       Перед лицом Питера пролетел корабль, а на фоне звучал глубокий мужской голос «Это путешествие корабля Enterprise. Пять лет исследования неизвестных новых миров».       — Господи, я сейчас свихнусь.       — Так привычней? — прозвучало прямо над ухом, с давно знакомым акцентом, а Питера тут же обхватили металлические клешни, слишком знакомые, чтобы спутать с какими-нибудь другими. Отто Октавиус собственной персоной отшвырнул своего противника в стену. И, хоть Питер и понимал, что все это не настоящее, боль ворвалась в его тело так, будто избивали его в жизни, а не в чужих фантазиях.       — Так тебе больше нравится, Питер?       — Мы не нравимся тебе такими?       — Да с чего бы вы мне должны нравиться?       — Мы… Ты такой злой, оказывается.       Отто тем временем терял четкость, видимо голосам не хватало концентрации, чтобы бороться и размышлять о каких-то эмоциях одновременно.       — А вы забрали у меня друга и заперли его где-то в глубине этого ебаного пиздеца.       — Ты… такой, как мы полюбили тебя?       Голоса звучали истерично и едва успевали перебивать друг друга. А коридор приобрел нормальные очертания мгновенно стал серого цвета, образы исчезли, зато в уши Питера ворвались звуки — стоны и крики, чей-то вой настойчиво пробирался в мозг и заставлял сердце замирать в ужасе.       — Уэйд, отзовись!       Питер злился, он был готов разнести все это сознание в щепки, но понимал, что не имеет права этого делать, даже если бы мог. Очередной крик указал направление, и Питер направился в одну из комнат, дверь которой была больше похожа на створку сейфа, ржавую и запачканную кровью и испражнениями. Крик повторился, и Питер толкнул дверь, входя в помещение, в котором освещение мигало, пахло гнилью и химией, а паучье чутье напряглось и звенело. На столе лежал Уэйд и выгибался, будто его било током.       — Видишь, как он чувствует себя каждый день?       Мерзкий шепот ворвался в уши Питера, а комната удлинялась и трансформировалась, не давая Паркеру подойти ближе к товарищу, а от назойливого собеседника отмахнуться никак не выходило. Видеть Уэйда таким было непривычно, хотелось отвернуться, но не получалось, будто кто-то заставлял Паука рассматривать страдания Пула в малейших подробностях.       — А все из-за тебя, ты кажешься ему слишком… Хм-м-м, слишком все, для него все в тебе слишком… Красиво, чисто, невинно… Дорого?! Мы давно бы разложили тебя, связав твоей собственной паутиной, но он обещал уничтожить всех нас, если тронем тебя. Подойти ближе все еще не удавалось, ноги будто прилипли к полу, в уголках глаз собрались слезы, а слова вызывали дрожь. Парень прикрыл глаза, сосредотачиваясь, а после выпустил паутину и притянул себя к вздрагивающему Уэйду, едва не усаживаясь на него верхом, так как не рассчитал силы прыжка.       — Уэйд, это я…       Но не успел Паучок продолжить, как тело Уэйда под ним вздрогнуло, а собственное тело Паркера прошило болью и сознание померкло. Очнулся Питер, судя по ощущениям, связанный и беспомощный, но сдаваться и звать профессора на помощь все еще был не готов.       — Уилсон, я точно знаю, что часть тебя меня слышит и чувствует, сопротивляйся этому говну и возвращайся.       — С чего ты взял, что он слышит тебя?       — С того, блять, что я в его голове, — Питер рычал и старался вырваться, вокруг была темнота, видимо сознание Уэйда не заморачивалось образами слишком часто. — Верните его в сознание.       — А что нам за это будет?       — Если сдержите слово я… не знаю.       — Все ты знаешь, Паучок, все знаешь… Обещай нам секс… Грубо и добровольно.       — ВЫ ТУТ СОВСЕМ ОХУЕЛИ?!       Питер вздрогнул от голоса, от которого воздух завибрировал, пространство вокруг посветлело, а прямо над койкой, к которой он был привязан появилась огромная голова Уилсона.       — ПИТЕР, НЕ СЛУШАЙ… Я ВЫПУЩУ ТЕБЯ.       Питера затрясло от мощи голоса, а в голове помутнело, казалось еще чуть-чуть и из ушей кровь пойдет.       — Тише, Уэйд, мне больно…       Все снова погрузилось в темноту, а спустя несколько минут Питер сидел в стуле, а напротив сидел Уэйд без маски и со всеми шрамами, Паркер боялся, что это снова обман, но Уэйд слишком долго молчал.       — Уэйд?       — Зачем ты тут?       Уилсон поднял взгляд и смотрел прямо в глаза, устало, измученно, будто страдая, а Паркеру стало неловко под взглядом мужчины, сейчас он почувствовал их разницу в возрасте, увидел ту скалу страданий, которую Уэйд нес на себе все время.       — Я пришел, чтобы вернуть тебя… в сознание, в строй, в город.       — С сознанием опоздал, остальное… просто незачем, я не справился ни с чем, не помог профессору, в городе я тоже бесполезен, у них же есть дружелюбный сосед и просто красавчик.       Питер стукнул себя по лбу и ему отчаянно захотелось врезать Уилсону.       — Ты несешь такую хуйню, Уэйд, ты просто решил устроить себе отпуск? Так и скажи, а то не вышло… не получилось? Ты совсем чокнулся? Да меня твои голоса меньше бесили, чем ты сейчас.       — Так тем более, тебе станет легче, когда не будет меня под боком. В чем дело, Питер?       — Не станет, я привык к тебе.       — Отвыкнешь, — Уэйд пожал плечами и вздохнул, не глядя на Питера. — От плохого отвыкают быстро.       И вот тут Питер не сдержался и шлепнул Уэйда по щеке, однако на мужчину это не произвело ровно никакого впечатления.       — Легче?       — Да скажи ты мне, что случилось?       — Влюбился…       Раздался мерзкий шепоток, отражаясь от стен эхом, а Уэйд замер, глядя в одну точку, впрочем, Питер тоже не отличался подвижностью, он посмотрел на Дедпула и сглотнул, теперь-то озабоченность собственной внешностью становилась понятной. Но неясным оставались собственные чувства — смятение, волнение и что-то липкое, неприятное, сжимающее желудок до спазмов.       — Не важно, просто мне нужно было время, чтобы разобраться в себе.       — Ну, так ты разобрался? Или ты тут готов терпеть гостей пару дней, пока разберешься?       — Ты с ума сошел? Тебе нужно питаться, да и не всегда полный контроль в моих руках, ты тут в опасности.       — Они уже ничего не сделали мне, пока ты там страдал.       Питер сжимал и разжимал кулаки, нога дергалась, а дыхание стало более глубоким, Уэйд поднял взгляд и смотрел на него пристально.       — Делай, что хочешь.       Уэйд встал и направился к двери, материализовавшейся секунду назад, а Паркер рыкнул, вскочил, опрокинув стул и дернул его на себя паутиной.       — Как ты заебал! Кто там дал тебе от ворот поворот? Какого хера ты расклеился? Я не верю, что ты так просто отстал от человека, который тебе нравится, ты даже от меня не отставал.       — Так он в тебя и влюблен… — Снова прозвучал этот мерзкий голос, от которого хотелось спрятаться, заставив Питера вздрогнуть, а Дедпул, воспользовавшись замешательством, развернулся и открыл дверь, оказавшуюся в этот раз ближе. Питер же почувствовал, как его руки становятся прозрачными, и он не может удержать Уэйда.       — Да остановись же ты, блядь.       — Зачем? — Уилсон все же замер в проеме двери, но не обернулся, его плечи были опущены, а голос звучал глухо и, если Питеру не показалось, даже дрожал. — Чтобы услышать от тебя сочувственную речь, просьбы вернуться и оправдания в том, что ты натурал? Я уже слышал это тут, — он обвел рукой пространство вокруг себя, — наверное, тысячу раз.       — Какой же ты… идиот, профессор, заберите меня от этого придурка, который решил пострадать как пятиклассница, вместо того, чтобы поговорить со мной.       Уэйд все же оглянулся, но не увидел позади себя Питера, так как он немедленно растворился в воздухе, оставив Уилсона наедине с собой.       — Что случилось?       Профессор смотрел на Питера удивленно, а Логан снимал ремни с его тела, Паркер готов был взорваться от злости и негодования, которые бурлили в нем, и он не сказал бы сам, чего было больше. Он не мог определить, что же конкретно он чувствует, но точно знал, только то, что не хочет видеть своего знакомого наемника ближайшее время (предпочтительно, конечно, вообще никогда). Питер вернулся в город и старался забыть о том, что видел и слышал, о том, что узнал и почувствовал, он продержался ровно неделю и ночью, забыв о том, что люди по ночам спят, позвонил Логану.       — Он очнулся через день, после твоего ухода, пробыл с нами еще пару дней и позавчера утром смылся, куда — не знаю.       Голос Логана звучал устало, но не раздраженно, что не могло не радовать, так как Питер осознавал, что кажется ему нестабильным подростком, особенно учитывая реальный возраст Росомахи.       — Прости, что я разбудил тебя, просто…       — Ты не должен объяснять, Питер, главное, что ты вернул его.       Паркер отключился и едва не запустил телефоном в стену, ведь то, что он узнал, означало только одно — Уэйд куда-то ушел и, видимо, возвращаться не собирался.       В городе было тихо, занятия казались простыми, поэтому от собственных мыслей спастись не получалось. Во время тренировок, ужинов с тетушкой Мей, долгих разговоров с Мери-Джейн в ушах звенело это отвратительное «В тебя и влюблен», от которого уже воротило, эти слова будто прилипли к коже, хотелось отмыться от них, но не получалось — Питер уже пробовал, и они только въедались глубже под кожу, заставляя сердце сжиматься. И Паркер ясно помнил, что первое, что почувствовал, когда голос сообщил о влюбленность Уэйда, было ревностью — всепоглощающее желание, чтобы Уэйд грязно шутил только с ним, намеки и грязный флирт Питер тоже хотел присвоить. Поэтому надеялся, что Уэйду просто ответят взаимностью, а вот информация о том, что объектом страсти является он сам, выбила его из колеи, и он позорно сбежал. Питер осознавал, что был обижен, как ребенок, но ничего не мог поделать с этой обидой, ведь Уэйд решил за него и ни слова не сказал о своей симпатии, ну помимо всех этих пошлых шуток, который ни один человек в здравом уме не принял бы за ухаживания.       — Дорогой, ты сам не свой в последнее время, может тебе все же поговорить с этим твоим «товарищем»?       Тетушка Мей положила ладони на плечи парня и легко сжала, массируя напряженные мышцы, а Питер вздрогнул и покачал головой, он до сих пор был не уверен, что готов встретиться с Уэйдом лицом к лицу. Однако он и не предполагал, что все настолько очевидно.       — Я даже не знаю, нравится он мне или нет. Просто я узнал, что нравлюсь ему, и мы сбежали друг от друга… Тетушка Мей, я просто не знаю, что мне делать.       — Не бежать от проблем, они никуда не уйдут, пока ты не решишь их, родной.       Женщина поцеловала его макушку и ушла на кухню, а парень потер виски и закрыл глаза, стараясь представить себе встречу с Дедпулом, но ничего не получалось, он совершенно не знал, что ждать от наемника, что сказать ему. Но подростковый максимализм Питера, видимо, так и не был полностью изжит, так как к вечеру на мосте красовалась паутина с надписью: «У., жду дома». И, если бы паутину через полчаса не показали по ТВ, то Питер бы уже мчался снимать ее, так как весь извелся дома, до сих пор не зная, что он хочет сказать Пулу. Но больше прихода Уэйда Питер боялся, что тот не придет.       — Что-то случилось?       Ночью, ближе к рассвету из окна появилась крупная фигура наемника, голос его был уставшим, поэтому Питер включил свет и увидев, что тот еле стоит на ногах, рыкнул, паутиной дернул мужчину на кровать и сел рядом.       — Почему ты не поговорил со мной?       Уэйд еще пытался встать, но Паук не был намерен отпускать его так легко, поэтому привязал одну из рук наемника к спинке кровати, понимая, что это не сможет удержать мужчину, если захочет вырваться.       — Ты и сам знаешь, Питер.       — А ты объясни, мне интересно знать, почему ты решил все за меня?       — Потому, что ты поцелуйный герой, а я далеко не поцелуйная мечта.       — И снова… Уэйд, ты же понимаешь, что твои шутки были максимум смешными, а минимум, просто оскорбительными, и явно не были похожи на флирт.       — Пит… Я пытался сделать все, чтобы оттолкнуть тебя и доказать себе, что это просто увлечение, но когда мы сидели на горящем здании просто потому, что встречали рассвет, ты сидел близко, а я слушал тебя и понимал, что ты — единственное в чем все мои голоса согласны. Я не хотел подвергать тебя опасности.       — Если вы все согласны, то в чем опасность для меня?       Питер навис над наемником, глядя в глаза, не давая тому соврать или отвернуться:       — А может я хотел встретить тот рассвет именно с тобой? Не думал об этом?       — Сейчас тоже не думаю. А все, кто живет в моей голове, иногда хотят сделать тебе больно.       — И тут ты тоже решаешь за меня, да?       Паркер чувствовал, что пульс Уэйда частит, зрачки расширились, но он все равно не отводил глаз, во рту у него, видимо, пересохло, так как облизывал губы он уже в третий раз. Пул продолжал упрямо молчать.       — Ну, ты думай, советуйся с кем тебе нужно, а я кое-что попробую.       Паркер и сам не сказал бы, зачем или почему делает это, но он прижался губами к губам наемника, провел по ним языком, пальцами заставил открыть рот и теперь целовал его уже по-настоящему. Мужчина замер под парнем, не отвечая на поцелуй, пока Питер не толкнул его кулаком в бок. Поцелуй вышел скомканным и быстрым, но Уэйд бы не променял его ни на какой другой.       — Ну вот, теперь мне все понятно, — Питер раскраснелся, сердце выскакивало из груди, но сомнения ушли. Теперь он знал точно — это то, что было ему нужно.       — Я не Ксавьер, либо говори…       И не успел Уэйд начать угрожать, как получил второй поцелуй от Паука, которым бредил уже слишком долго, чтобы даже помнить, сколько именно. Питер забрался на колени Уэйда, крепко прижимая его к себе и не сдерживая короткого довольного стона.       — Говорю тебе, что, если будешь хорошим мальчиком, то я исполню все, о чем шептались твои голоса.