Restart

Unilateral breathing (рус. «одностороннее дыхание») – техника дыхания, при которой пловец периодически вдыхает с одной – правой или левой – стороны. ________________ Эггзи бесят больницы: как только он оказывается в состоянии нормально передвигаться без риска свалиться от головокружения, то начинает рваться домой, доводя своего лечащего врача и всех, кто к нему приходит навестить, до белого каления. В свой День рождения, который Эггзи также проводит на больничной койке, он доводит даже Гарри, пришедшего его поздравить и провести вместе хотя бы пару часов. - Ты невыносим, Гэри, - сказал тогда Харт, качая головой. В первый раз, на памяти Эггзи, мужчина открыто выразил свое разочарование и неодобрение, и это еще больше вогнало его в депрессию. – Извини, но я лучше зайду, когда ты будешь в настроении меня видеть. - Гарри… - До встречи. Уходя, Гарри оставил на кровати Эггзи маленькую коробочку, перевязанную синей лентой. Гэри не стал ее даже открывать, только вздохнул и добавил в небольшую горку подарков, которые скопились на его тумбочке. Кажется, ему бы подумать о своем поведении, раз уж даже Гарри не смог терпеть, но Эггзи только зарывается глубже в свою комфортную обиду. Он устает от внимания, которым его окружают. В первую неделю врач запретил читать, смотреть телевизор и вообще всячески напрягать зрение, поэтому в его палате постоянно кто-то находился, чтобы создавать компанию. Позже – когда читать все-таки стало можно, хоть и недолго – ситуация не изменилась. Только в больнице он на самом деле понял, как много у него друзей и знакомых. Валентайн на время взял шефство над его командой, он рассказывает, как идут дела, но Эггзи только делает вид, что ему интересно – на самом деле его апатия забивает все чувства. Он только искренне радуется, когда приходят мама и Дейзи, да и то, он предпочел бы, чтобы его оставили в покое. Гарри не появляется, и Эггзи в какой-то момент начинает казаться, что его бросили. Он прекрасно знает, что бывает невыносим, но именно сейчас отказывается принимать реакцию Гарри как закономерную и понятную. Рациональный Мерлин внутри практически умоляет достать голову из задницы и понять, наконец, что Гарри тоже живой человек. Да, он старше, опытнее и мудрее, но он не из камня, он не может всегда только обеспечивать поддержку, ничего не получая взамен. Объясняя себе это однажды, лежа на боку и рассматривая серое небо и голые ветви дерева, видные из окна, Эггзи вспоминает о подарке Гарри. Коробочка так и лежит на тумбочке. Парень делает глубокий вдох, прежде чем взять ее и развязать ленту. Он откладывает плотный квадрат картона, лежащий сверху, и открывает коробку. На темно-синем гладком материале небольшой подушечки лежат запонки с черными камнями в витиеватом обрамлении тоненьких серебряных завитушек. Эггзи становится практически физически плохо, когда он переворачивает открытку и видит надпись «Ты очень дорог мне». Глаза начинает жечь, когда он понимает, как на самом деле некрасиво повел себя с Гарри и каким эгоистом он является. Анвин звонит Гарри тем же вечером. Тренер слушает сбивчивые извинения и заверяет, что все в полном порядке и он рад, что Эггзи позвонил. В конце концов, ему вовсе не обязательно знать, что всего несколько часов назад Харт пришел к осознанию пары важных вещей. Эггзи его погубит. Но он уже не может без своего мальчишки. Первое подтверждение этого приходит даже слишком рано. Из-за продолжающихся капризов Эггзи выписывают на пару дней раньше, и Гарри рискует предложить ему переехать к себе. - Ты серьезно? – Гэри смотрит на него задумчивым долгим взглядом, прерывая сборы вещей. Гарри чувствует себя немного неуютно и отводит глаза. Ему кажется, что он совершает очередную глупость. - Так, по крайней мере, я смогу за тобой присматривать и ухаживать в случае чего. На секунду в глазах Гэри мелькает сожаление, но потом он улыбается уголком уже давно заживших губ и качает головой. Внутри Гарри что-то обрывается, но он старается скрыть свое разочарование. - Тогда нет, Гарри. Харт пожимает плечами, наблюдая за тем, как Эггзи продолжает собираться. От него не укрывается, что коробочка с его подарком так и осталась перевязана синей лентой. Это только еще раз подтверждает, что что-то неуловимо изменилось. - Ладно, как скажешь, - говорит Гарри в ответ и подхватывает собранную сумку. – Готов? Эггзи кивает и одаривает его благодарной улыбкой. Что бы там ни изменилось, а поцелуи Гэри все еще наполнены уверенной нежностью и трепетом. Всю дорогу до общежития они разговаривают, словно ничего не случилось. Они оба забывают обиды, делают вид, что все прекрасно, и все почти встает на свои места. Эггзи снова окунается в привычную рутину, с той только разницей, что в бассейн больше не заходит. У него освобождается львиная доля времени, которую он тратит на размышления и усиленные тренировки своей команды. Ребята, оказывается, хоть и соскучились по своему тренеру, вполне неплохо справлялись и под руководством Валентайна. От осознания этого депрессия Эггзи переходит на новый уровень: ему кажется, что он лишний. Наверное, этим продиктовано то, что он передает две тренировки в неделю Ричмонду и отдаляется от команды. Однако Анвину приходится взять себя в руки, чтобы никто не догадался, что с ним происходит. Благо, не впервой притворяться, и ему удается обдурить маму, Гарри и даже проницательных Рокси с Газель. Он прячется за вежливыми улыбками, спокойными разговорами ни о чем, неторопливым, плавящим мозг сексом с Гарри, веселым смехом, прилежной учебой. Он принимает как должное все статьи, которые о нем пишут после инцидента с Дином, и уже не возмущается по этому поводу – напротив, даже дает пару интервью, когда ему внезапно звонят и предлагают встретиться для разговора. Эггзи все еще иногда задумывается, зачем кому-то понадобилось его подставлять, или это все же было чистой воды совпадение, но ему, по большому счету, это становится не важным. Дина, как и предполагалось, снова засадили, но следы, ведущие к тому, кто проспонсировал Ротвейлера, обрываются на этапе передачи денег. Он не видел человека, только связывался с ним по телефону, но сим-карту отследить так и не удалось. Следствие зашло в тупик, и дело должны будут в скором времени закрыть, так что нет никакого смысла даже задумываться об этом. Гэри живет в абсолютном эмоциональном вакууме, от которого, кажется, промерзает сильнее, чем от зимних морозов, накрывших Лондон. Анвин закутывается во все возможные слои ткани, натягивает свитера до самых кончиков пальцев и углубляется в депрессию с каждым днем сильнее. Мерлин – единственный человек, которого Эггзи не удалось провести. Парень узнает это, когда, прогуливаясь по территории университета, решает заглянуть в его кабинет. Тренер сидит за своим столом и заполняет какие-то бумаги, когда Эггзи, постучав, открывает дверь. - Можно? – робко спрашивает он. Мерлин поднимает на него ничуть не удивленный взгляд, словно бы ждал его, и улыбается краем губ. - Конечно, Эггзи. Я уж думал, ты так и не дойдешь до меня. Парень хмурится и окидывает тренера недоверчивым взглядом. Мерлин предлагает присесть, но Эггзи плюхается в кресло раньше, не дожидаясь приглашения. - Что вы имеете в виду? – спрашивает он, скользя взглядом по стенам. Рамок с грамотами и сертификатами, а также наград в полке за стеклом стало заметно больше по сравнению с первым курсом. - Тебе не удалось провести меня, разыгрывая перед всеми этот жизнерадостный спектакль, - сразу поясняет Мерлин, чтобы избавиться от ненужных вопросов, - как и Гарри. Но я не влюблен в тебя, так что могу говорить это прямо, а он пытается создать для тебя атмосферу комфорта. - Откуда вам знать? – Эггзи привычно ощетинивается, ему не нравится тон, которым говорит с ним тренер. - Гарри мой друг, и уж прости, но я знаю его побольше твоего, - жестко припечатывает Мерлин. Анвину хочется сжаться под тяжелым взглядом, которым его награждают. – И он никогда бы не стал делать для кого-то столько, сколько делает для тебя, если бы для него это не было серьезно. Но ты пришел ко мне поговорить не о Гарри. Эггзи вздыхает и трет лицо ладонями – на его правой руке все еще эластичный бинт, но уже ничего не болит. В голове слишком много мыслей, так что аж в ушах звенит, и он словно чувствует внутренний блок, мешающий говорить. Если разобраться, то он не знает на самом деле, зачем пришел в тренерскую. Мерлин видит состояние мальчишки и кивает самому себе, пока тот все еще сидит с опущенной головой. - Со следующей недели тебе уже можно тренироваться, - говорит мужчина, просто чтобы разбить тяжелую тишину. - Сегодня-завтра я пришлю тебе программу для восстановления. Я рад, что ты старался придерживаться режима питания все это время, так что курс не займет много времени. Если ты, конечно, все еще хочешь продолжать. - Хочу, - голос из-за ладоней, которые Анвин все еще держит у лица, звучит глухо. Еще пару мгновений он проводит в той же позе, а потом откидывается на кресле и смотрит на тренера. – Надо же хоть разок надрать всем их чопорные задницы в индивидуалке. Мерлин согласно хмыкает, но ничего не говорит по этому поводу. Вместо этого он открывает свой календарь соревнований. - Следующие серьезные индивидуальные заплывы в конце января, так что, думаю, ты вполне сможешь вернуться в строй к этому времени. – Тренер что-то черкает ручкой в ежедневнике, потом пару раз тыкает пальцем в планшет. – Как твоя команда, кстати? - Неплохо, - говорит Эггзи, покусывая нижнюю губу с внутренней стороны. – Тренируются как и обычно, Вайлентайн за ними следит. Через неделю у нас следующие соревнования. - Ты говоришь без своего обычного энтузиазма. Что случилось, Эггзи? Взгляд Мерлина такой понимающий, что Гэри становится тошно. Он раздражается и недоумевает, почему все вокруг в последнее время такие добрые и открытые с ним, когда он банально не может смотреть им в глаза, чтобы не выдать свое раздражение. - Ничего не случилось, Мерлин. Они отлично справляются… - Без тебя, - заканчивает за него мысль тренер. Гэри фыркает, но не возражает. Мерлин откидывается на спинку своего кресла и складывает руки на груди. – Оно всегда так, Эггзи, ты привыкнешь. Спортсменам не всегда нужны тренеры, и чем быстрее ты это поймешь, тем лучше для тебя. Нельзя привязываться к своим подопечным. - Мы вроде как друзья с ними, - снова ощетинивается Эггзи, но Мерлин не впечатляется и только качает головой. - Тренер должен быть и другом, и соперником, и учителем, и жилеткой, если понадобится. Но посуди сам, Эггзи: Дэн и Линкольн в выпускном классе, остальным осталось всего два года учиться в школе. Если они решат продолжить карьеру в спорте – за них возьмутся другие тренеры. И ты будешь глуп, если попытаешься их удержать и начнешь ревновать. Никогда не стоит удерживать рядом с собой силой. Эггзи прикрывает глаза, чтобы скрыть все эмоции за веками. Мерлин, этот проницательный ублюдок, так мастерски вскрыл один из нарывов, что образовался слишком быстро. И, похоже, собирается вскрыть еще несколько. - Ты нужен людям, Эггзи, - говорит тренер, словно увещевает ребенка. – Ты вдохновляешь, за тобой хочется идти, и в то же время тебя хочется направлять и оберегать. Ты за свою жизнь успел пережить многое, как и многое повидал, и от этого тебя хочется окружить всем необходимым, чтобы тебе было наконец комфортно. - Я надеюсь, что вы сейчас не о себе? – Гэри находит в себе силы ухмыльнуться и посмотреть на тренера. Мерлин ухмыляется в ответ. - Мы оба знаем, о ком я. Ты зачем-то огораживаешь себя забором и думаешь, что твои близкие ничего не замечают. Не только Гарри волнуется – твоя мама тоже переживает. Эггзи вздрагивает, и в его взгляде проскальзывает недоумение. - А о маме-то вы откуда знаете? Мерлин запинается всего на мгновение, но Эггзи это замечает. Ему кажется, будто он что-то упускает, когда тренер спокойно отвечает: - Мы разговаривали несколько раз, когда встречались у твоей палаты. Делились догадками относительно твоей депрессии. Этот ответ, кажется, успокаивает подозрительность Анвина. Парень протяжно выдыхает, понимая, что и в этом его раскрыли как неопытного малолетку. Мерлин вроде и не выговаривает ему за неуместность его поведения в таком-то возрасте – все же двадцать три уже, взрослый мальчик – но Эггзи словно слышит между строк упрек. И он совершенно справедлив, надо признаться. - Ладно, в любом случае никто не заставляет тебя прислушиваться к моим словам. – Мерлин поправляет очки на переносице и, достав из кипы документов лист бумаги, кладет его перед Эггзи. – И если ты совсем устал от всего, есть отличная возможность отдохнуть. Гэри хмурится, читая документ – официальное приглашение на его имя. - Что это? - Я взял на себя смелость, помимо составления твоего профиля для Комитета, послать парочку заявок на учебу или стажировки зарубежом. Как видишь, в Сиднее тебя ждут с распростертыми объятиями едва ли не в любое время. Мерлин улыбается с ноткой самодовольства, а Эггзи неверяще смотрит на листок. Он не может себе представить, что кому-то понадобился он в Австралии, ну что за бред сумасшедшего? - Эггзи, серьезно. – Кажется, Мерлин понимает его замешательство правильно. – Программа обмена талантливой молодежью, которая действует в спортивных университетах Австралии, отдает предпочтение спортсменам из стран Содружества. Они очень заинтересовались тобой, предлагают отличные условия. Подумаешь? - Подумаю, - только и может выдавить из себя Эггзи. – Но это очень неожиданно. - Поверь, когда мне позвонили среди ночи, я тоже не ожидал такого интересного приглашения. Гэри фыркает, представляя себе, как отреагировал тренер на звонок из Австралии. Настроение немного улучшается, он вроде как даже веселеет. Разговоры с Мерлином всегда были хороши тем, что прочищали мозги на некоторое время, потому что мужчина всегда говорил с Эггзи только прямо, не старался увиливать и только изредка щадил его чувства. О чем Анвин ему и сообщает. Тот только усмехается. - Если снова нужна будет прочистка мозгов, заходи. Но, Эггзи, я хочу тебя предупредить… В том, что касается Гарри, я скорее всего окажусь на его стороне. Парень кивком дает понять, что понимает это. Напомнив еще раз о возвращении к обычному режиму тренировок, Мерлин выпроваживает его, ссылаясь на большое количество работы, которое ему нужно сделать до начала вечерней тренировки с новичками. Эггзи выходит из тренерской со смутным ощущением, что путы депрессии немного ослабели. Вечером он едет к Гарри и сам осторожно спрашивает его, не может ли он оставаться в доме Харта больше, чем на пару ночей в неделю. Гарри, естественно, не может быть против. После разговора с Мерлином Эггзи действительно старается присмотреться к Гарри повнимательнее и, к своему удивлению, замечает, что тот и правда старается обеспечить ему максимальный комфорт. Теперь на подлокотнике дивана в гостиной всегда лежит плед, потому что Эггзи постоянно мерзнет зимой. Гарри уступил ему полку в шкафу, хоть Анвин и не спешит перевозить вещи. Гарри готовит ужин, если Эггзи лень выходить куда-то по вечерам, и спит без пижамной куртки, потому что Гэри нравится прижиматься во сне к его голому торсу. И еще много всяких мелочей. Харт его комфортит, а Эггзи и не замечал раньше. Поэтому он искренне раскаивается в своем эгоизме. - Гарри, - тихо говорит Эггзи однажды, когда они оба лежат в постели, собираясь спать, - прости меня, что тогда сразу не согласился переехать. Наверное, тебе было неловко. Харт хмыкает куда-то в ухо, и Эггзи чувствует его ладонь на своем животе. Длинные пальцы легкими круговыми движениями поглаживают рельеф пресса – это успокаивает. - Это мне стоит извиниться, до меня только потом дошло, почему ты так отреагировал. - И почему же? – интересуется парень, повернув голову и глядя на Гарри через плечо. На губах Харта тень усмешки. - Неправильная аргументация. Не стоило говорить тебе, что мне будет проще присматривать. Теперь уже черед Эггзи хмыкать. Он снова поворачивается и прикрывает глаза, рука Гарри замирает, скулы касается легкий поцелуй. - Но ты все равно со мной. В голосе Гарри слышится что-то такое странное, что Эггзи не может дешифровать. Он бы мог назвать это отчаянием, но Гарри Харт и отчаяние несовместимы, так что нет, это не может быть оно. Эггзи в который раз отмахивается от назойливой мысли. - С тобой, - выдыхает он, прижимаясь холодными ступнями к ногам Гарри, чтобы согреться. И это сейчас самое главное.