Гастрономически примитивный орган — сердце. А каким оно стало символом жизни… И того, что делает нас людьми — и плохого, и хорошего, любви и боли. ©Ганнибал (Hannibal)
Он смотрит на прутья клетки. Тоскливо размышляет о том, что нужно было быть аккуратней и делать своё дело менее зрелищно и у него вполне бы могло получится всё что он задумал, но страсть к красивым вещам и поступкам в который раз подвела его. Нужно было хватать племянника за шкирку и валить, а он… Выступил с обличающей речью и пока распускал хвост оказался в клетке по соседству от племянника. Нет, в отличие от него у мужчины было более радостное и достойное отпрыска королевского рода положение, пускай он и обозревал окружающий мир сквозь тонкие, но надёжные прутья из мифической стали, в то время как у его племянника они были из сказочного дерева, что говорило не только о молодости, но и об изрядной наивности бьющего копытом молодого короля. Но это не отменяло того, что он всё-таки был пойман. Мужчина при мимолётном взгляде на соседнюю клетку снова не смог удержаться от улыбки. А он говорил Гипериону* о том, что жениться ему лучше на Нюкт**, а вот из союза с Аглаей*** для него ничего путного не выйдет. И нет, дело было не в том, что он был влюблён в то время в Аглаю. Мужчина влюблялся часто, искренне, отдаваясь высокому чувству со всей самоотдачей, на которую был способен, но, как и во многом другом долго быть серьёзным и «гореть» одной женщиной не мог. Морфей**** прекрасно понимал, что значит государственная необходимость и особой сентиментальностью не страдал. Аглая прекрасно могла уравновесить все его недостатки, и он вполне мог быть верен ей, ведь женитьба на ней стала его мечтой. По крайней мере неверность мужчины невозможно было бы не только доказать, но и заподозрить. Вот в паре с Гиперионом Аглая откровенно терялась, утрачивая свою неповторимость и становилась слишком скучной. Они оба откровенно начинали тускнеть рядом, но почему-то упорно называли связывающую их страсть «любовью». Сейчас же Морфей мог воочию наблюдать результат их упрямства силой в четверть Гипериона не способного перебороть чужое проклятье. Будучи сыном Нюкт юный король имел все шансы быть по силе в два с половиной Гипериона, а умостившая своё седалище на троне их предков выскочка подносить вино дорогим гостям и открывать рот только по команде. Морфей опечалено вздохнул. Нет, не зря у его брата было прозвище Фантас! Любовь обращаться ради забавы разными предметами и явлениями явно что-то сдвинуло в нём, в прочем, как и в Морфее обращение в различных порой совершенно разных людей. Обычное явление для королевской семьи фантомной планеты. — То, что Вы говорили Нихилении. Это ведь ложь, верно? — наконец не выдержав спрашивает… Фобетор. Именно Фобетор — это прозвище идеально гармонирует с обликом молодого короля. Морфею откровенно плевать каким глупым именем могли наградить племянника Аглая и Гиперион. — Мой дражайший племянник, а нахрена? Что такого в том, что Аглая желая отправить меня по ту сторону снов загадала в качестве свадебных даров отражение Луны с неба, звёздное сияние Земли и мою голову на хрустальном подносе? Отражение Луны вон уместило свой зад на твоём троне, звёздное сияние ты носишь в себе под поставленной на него мою печатью. Даже на суде во дворце Серебряного Тысячелетия моя голова на моей шее изумительно смотрелась в бликах хрусталя, — Морфей печально вздыхает и с грустной улыбкой проговорит, устремляя взгляд в недоступные другим дали. — Женщины так непостоянны… — Но… — Твоей матерью, по воле нашего с Фантасом отца должна была стать благородная Нюкт. Ты бы вышел более ярким будучи сыном ночной красавицы и сияющего, а вот ясной девой… Что получилось, то получилось. Хотя жаль, будь иначе мы бы в клетках не сидели. — Если бы не Ваши преступления… — начал говорить король, но был снова перебит своим дядей. — Тебя бы еще и в проекте не было. Во время охоты за дарами невеста не имеет права изменять каким-либо образом своему жениху. Пойми, Фобетор… — Моё имя Гелиос*****, Морфей! Отец нарёк меня Гелиосом! — Мой отец нарёк меня Металлией******. И что с того? Рыдать что ли? — печально и кротко улыбается Морфей вспоминая как долго ему в своё время пришлось доказывать окружающих, что называть его иначе чем по прозвищу крайне опасно. — Металлией? — Верно, он мечтал, что я буду надёжной опорой для трона своего старшего брата. Нарёк соответствующим именем, — с искренним огорчением мужчина продолжает. — Промахнулся. — Ты! Ты помог Берилл захватить Землю и атаковать Луну! Из-за тебя…- мужчина вновь прерывает племянника, но на этот раз искренним радостным смехом. — О, дражайший племянник! Насмешил! Зачем королеве помощники, чтобы взойти на собственный трон? Зачем королеве помощь в том, чтобы казнить возомнившего о себе слишком много регента пытавшегося уничтожить её на протяжении всей недолгой, как сияние падающей звезды, жизни? Того, кто дрессировал её любить Эндимиона? — Что за чушь ты несёшь?! — Правду. Я несу правду. Такой, какой видел её, — мужчина перестал улыбаться и утратил какой-либо интерес к разговору с что-то пытающемуся ему доказать племяннику. Мужчина вспоминает первую встречу с Её Величеством, когда она, сжимая в руках чернильную сферу в руках, спустилась в его темницу. Как Берилл была в тот момент похожа на Нюкт. Такая же отчаянная, гордая, любящая… и ненужная, что на пару мгновений ему почудилась, что его ушедшая по ту сторону снов союзница нашла каким-то неведомым образом путь обратно. Вот только мечты о возможном будущем разрушились так и не успев окончательно сформироваться. Берилл и Нюкт кроме любви, гордости, ненужности и отчаянья имели очень мало общего чтобы их можно было спутать. Морфея и Берилл объединила месть. Она звала его королём Металлией, он в отместку называл её своей преданной жрицей. Он всё еще мечтал заполучить Аглаю, она… Кому как не ему была отчетливо видна мечта Её Величества о свободе? Мечта, которую по эту сторону снов королеве было не получить? Она смело шагнула за ней, чтобы однажды вернуться и проверить реальность на прочность. Её Королевское Величество Берилл не помнит многое в том числе и его, того кто выторговал для своей мести очень многое за так необходимый Берилл дар путешествия по снам. Морфей искренне мечтает о том, что она не вспомнит какую цену королеве пришлось заплатить в своё время. В тот момент, когда окутанное многочисленными клятвами тело осталось лежать превратилось в искусного голема, а душа упорхнула, оставив Морфея посреди хаоса продолжившейся и без участия Берилл войны, старые мечты рухнули, уступив место новым. И Берилл стала одной из них. — Ми-тсу-ко, — с нежной улыбкой произносит Морфей представляя себе их будущую встречу. Жаль, что голову Эндимиона на хрустальном подносе она не попросит. _________________________________________ *Гиперио́н (др.-греч. Ὑπερίων — очень высокий) — в древнегреческой мифологии титан, сын Урана и Геи, супруг своей сестры Тейи, отец Гелиоса, Селены и Эос. Гиперион — «сияющий» бог, буквально «идущий наверху», то есть по небу, и потому отождествляется он с Гелиосом — нередко у Гомера, в эллинистической мифологии — постоянно; так, сыновья Гелиоса именуются Гиперионидами. По эвгемеристическому истолкованию, Гиперионом звали человека, первым постигшего движение небесных светил, почему его и стали называть «отцом» их. По Гесиоду, титан, солнечный бог, отец зари-Авроры, Солнца и Луны (Эос, Гелиоса и Селены). В «Одиссее» (XII) Гиперион отождествляется с Гелиосом: Гелиос-Гиперион держит своих священных коров на острове Тринакрия (возможно, это современная Сицилия). **Ню́кта, Ни́кта (др.-греч. Νύξ, Νυκτός, «ночь») — божество в греческой мифологии, персонификация ночной темноты. Согласно Гесиоду, Нюкта родилась из Хаоса (в изложении Гигина, от Хаоса и Мглы), является одной из первичных мирообразующих потенций. Никта родила светлого Эфира и Гемеру (День) (от своего брата Эреба, олицетворяющего вечный мрак), а также ещё Танатоса (Смерть), Гипноса (Сон), Гераса (Старость), Эриду (Раздор), Керу (Насильственную смерть; под именем кер могут также выступать несколько богинь), Морос[en] («отвечавшего» за рок и насильственную смерть), Харона, перевозчика умерших в Аид, — силы, скрывающие в себе тайны жизни и смерти, вызывающие дисгармоничность в бытии мира, без которой, однако, немыслим ни мир, ни его конечная гармония. Иногда в число детей Нюкты включают также Немесиду (Месть), Апату (Обман), Онира — бога вещих и лживых сновидений, Мома — бога насмешек, гесперид, мойр (богинь судьбы). Жилище Нюкты расположено в бездне Тартара; там встречаются Нюкта-Ночь и День-Гемера, сменяя друг друга и попеременно обходя землю. Рядом дома сыновей Никты — Сна и Смерти, на которые никогда не смотрит Гелиос. Орфики считали Нюкту (а не Хаос) первоисточником бытия. В орфической теогонии из Дервени Нюкта — «кормилица богов», с которой начинается родословие. Согласно орфикам, было три Нюкты: первая «прорицает», вторая «почтенная», с ней соединяется её отец Фанес, а третья рождает Дику. Ей посвящён III орфический гимн, где её отождествляют с Афродитой. По Мусею, все происходит от Ночи и Тартара. ***Аглая (др.-греч. Ἀγλαΐα) — младшая из трёх Харит, дочь Зевса и Евриномы, сестра Евфросины и Талии. Имя в дословном переводе означает «Ясная». В «Теогонии» Гесиода Аглая — жена Гефеста. Родила Гефесту четырех дочерей. У некоторых авторов Аглая рассматривается второй женой Гефеста, которую он взял в супруги после развода с Афродитой, изменившей ему с Аресом. ****Морфей (др.-греч. Μορφεύς — «формирователь», «тот, кто формирует [сны]») — бог сновидений в греческой мифологии. Его отцом является Гипнос — бог сна. По одной из версий, его матерью была Аглая, дочь Зевса и Эвриномы, одна из трех граций, спутниц Афродиты, имя которой в дословном переводе означает «Ясная». По другой — Нюкта, богиня ночи. Морфей может принимать любую форму и являться людям во сне. Он умеет абсолютно точно подражать голосу и стилю речи человека, которого изображает. Греки почти всегда изображали его в виде стройного юноши с небольшими крылышками на висках, однако на некоторых памятниках искусства он представляется в образе бородатого старца с цветком мака в руке. Морфей обязан следить за снами царей и героев. Главная эмблема Морфея — сдвоенные ворота в мир сновидений. Это — ворота из слоновой кости для лживых снов и роговые ворота для снов истинных. Из символики и атрибутики бога всегда особо выделяют чёрный цвет (как цвет ночи и забытья) и цветы мака. Морфея зачастую изображали в чёрной одежде с рассеянными по ней серебряными звёздами. В руках он держал кубок с маковым соком, обладающим расслабляющим, обволакивающим снотворным действием. Иногда считается, что он носит на голове корону из цветков мака, что символизирует сновидения. Греки обычно изображали его на вазах, а римляне — на саркофагах. Овидий, рисуя пещеру Гипноса в Киммерийской земле, среди сонма сыновей этого бога выделяет трёх: Морфея, подражающего людям, и его братьев, Фобетора и Фантаса, подражающих животным и явлениям природы. *****Гелиос (Гелий, Ээлиос) (др.-греч. Ἥλιος, Ἠέλιος) — в древнегреческой мифологии солнечное божество. Со времени Еврипида Гелиоса, как всевидящего бога Солнца, стали отождествлять с Аполлоном, всезнающим богом-прорицателем; отсюда другое имя Гелиоса — Фебос. У Ферекида Сирского Гелиос отождествляется с Зевсом, у Феагена — с Гефестом, Аполлоном и огнём. Согласно Дионисию Скитобрахиону, сам Гелиос — мальчик, утопленный в Эридане. Гелиос рассказал Гефесту, что Афродита возлежит с Аресом, за это Афродита была враждебна потомству Гелиоса. Рассказал Деметре, что это Аид похитил её дочь Персефону. ******Металлия — злобный энергетический сгусток, рождённый в солнечных недрах и ответственный за уничтожение Лунного Королевства, Серебряного Тысячелетия. Оно жаждет заполучить Серебряный Кристалл, дабы многократно увеличить собственные силы. Согласно манге — одно из порождений Хаоса. Собственно, цепочка ассоциаций Металлия — Солнце — Гелиос — Фаэтон — Царство Снов — Морфей и породило множество новых персонажей Элизиона. *** 437 день заключения. Я всё еще не смогу найти способ сбежать на волю и вернуться домой. Тактика с усыплением бдительности, диверсиями, откровенным бунтом, игнорированием и другими вариантами психологического манипулирования заставляют биологического отца только смотреть на меня этаким всепрощающим и понимающим взглядом, да на особо удачных выходках умилённо улыбаться. Кумитё цельнометаллический! И главное видит меня на сквозь и иногда мне кажется, что даже мысли читает! Бесит! Вроде и делать я могу всё что в голову взбредёт, но в строго очерченных им рамках, будто золотая рыбка в аквариуме. Хотя, нет, скорее акулёнок в огороженной сетями бухте… Мда, как бы это по точнее описать-то? Вот, недавно выудив из одного из людей биологического отца где можно достать взрывчатку, еще раньше раскрутила одного на лекцию об установке и подрыве бомб. И да, я собрала бомбу с таймером и даже её запустила обратный отсчёт! Надо же как-то без магии справляться? Думаете у меня что-то вышло? Естественно нет. Сама устанавливала — сама, расстроенно сопя и обезвреживала. Хорошая бомба получилась и место было как под неё сделано, жалко было свой труд в утиль отправлять не глянув на фейерверк. Этот японский мафиози меня только похвалил. За сдержанность. Видите ли, не довела до конца попытку подрыва сборища его подельников значит почти смирилась со своим положением. И светился как лампочка целую неделю доводя своих подчинённых едва ли не до диареи и поветрия сердечных приступов… Пока меня не поймали на очередной попытке побега. Вокруг меня все ходят чуть ли не на цыпочках, не спорят, не возражают, всё кроме определённого списка команд выполняют качественно и оперативно. Наибольшей защитой от моих выходок обладают нанятые биологическим отцом репетиторы и несколько его «старших братьев»… Да, но хоть об стенку головой бейся — стоит тыкнуть пальчиком в сторону чем-то не угодившего мне и не особо полезного «семье» типа и заявить: «он портит мне настроение» и всё, тип исчезает в неизвестном направлении! Да, меня редко выгуливают вне стен поместья, но… Он мне всю картину мира своими поступками и отношением рушит!!! Что за издевательство?! С магией, как и с успешным воплощением в жизнь хоть одного плана побега у меня по нулям. А еще мне недавно можно сказать живую игрушку подарили, под кодовым названием «жених» и посоветовали быть с ним осторожней, ибо «мальчик он тренированный и немного нервный». Точнее, не подарили, а продемонстрировали товар лицом, а сам товар стали натаскивать на то, что «вот эта вот девочка центр твоего мироздания». И один день в неделю его на несколько часов привозят ко мне и оставляют ненавязчиво наблюдая со стороны. Не знаю, что с ним делают в остальное время, но после первой встречи на которой я ему наверняка изрядно помотала нервы он банально высыпается, устраивая голову на моих коленках. Я не намечаю попытки побегов на те дни, когда он должен прийти, не потому, что мне его жалко, он слишком силён духом чтобы его жалеть, а потому, что благодаря воспоминаниям о жизни Берилл, я слишком хорошо понимаю его чтобы быть к нему равнодушной. К тому же… Это какой-то жестокий рок, но интуиция достаточно четко говорит мне о том, что и этот жених ненавидит меня — слепое обожание в светло-карих глазах удивительная по своей искренности игра. Ичиро… Информации о нём у меня до обидного мало, только то, что он внешне всего на несколько лет старше, что он умный, хладнокровный, расчетливый и безумно терпеливый. Он настоящий воин, родился таким, я чувствую, даже воспитание не смогло это выбить из него выдвинув на передний план его суть опасного хищного зверя. Имя Вольфрам идеально бы ему подошло. Ведь стоит встретить черного волка во сне, и ты неминуемо теряешь покой. Волк знаменует нечто, что заставит переоценить моральные нормы и духовные ценности — номерное имя для него фактически оскорбление. Я восхищаюсь Ичиро. Если бы не он я бы никогда не решилась на то, что собираюсь сделать. Если я постараюсь, уверенна, что смогу добиться, чтобы он не ненавидел меня. Сегодня 437 день моего заключения и именно в этот день оно закончится. Ранее утро, еще нет и пяти часов, биологический отец тренируется, поддерживая себя в форме. То, как он выполняет ката какого-то боевого стиля, перетекая из одной стоики в другую кажется настоящей магией и завораживает. Я становлюсь на уместном от него расстоянии, не прячась и почтительно утыкаюсь взглядом в землю. Мужчина сбивается с ритма руша всю красоту создаваемого движениями рисунка. Мда, не очень хорошее начало для разговора. — Тамаэ-тян? — удивляется он. — Почему ты так рано встала? — Нам нужно поговорить, — говорю я, а затем еле сумев себя заставить добавляю, — ото-сан. — Что ты хочешь? — мгновенно насторожившись жестко спрашивает он и моё намерение быть почтительной и доброжелательной полетит Сиринити под хвост. Я мгновенно вскидываю на … отца наполненный отчаянной решимостью взгляд. Я никогда не называла его так, когда устраивала ему проверки на прочность или еще что-то в этом духе… — … — я много чего хочу сказать, но слова застревают у меня в горле. Решимость гаснет, будто свеча под резким порывом холодного ветра. Верно. У него нет причин мне доверять, я своими руками разрушила всё, что только можно и нельзя. Заслужить доверие будет трудно. Что ж, если он считает, что я могла решиться пойти на примирение только если мне что-то нужно от него, то я не буду его разубеждать в этом. Надеюсь со временем всё встанет на свои места, а пока… — Вы совершенно правы, ото-сама, — говорю я, склоняя голову и пряча резко потухший взгляд за почтительным поклоном. — Меня к Вам привело желание исполнить которое можете только Вы. — Тамаэ… — растеряно проговорит мужчина, но быстро берёт себя в руки и уже спокойно и до ужаса по-деловому спрашивает. — И что это за желание? — Свобода, — выдыхаю я, и пока меня не поняли превратно продолжаю. — Но она мне нужна не для себя. — Не для себя? — очень тихим и зловещим тоном переспрашивает отец. — Ичиро… Я восхищаюсь им, он тот рядом с кем я была бы счастлива провести всю свою жизнь. Если бы я сумела стать важным человеком для него, он бы и из преисподней вырвался бы, чтобы встать на мою защиту… — я замолкаю, думая о том, как бы по мягче продолжить свою мысль. — Мне казалось он обожает тебя. — Я знаю, что ока-сама не желала покидать Вас, а тот, кого Вы назвали её любовником пытался выкрасть именно меня потому, что по каким-то причинам посчитал, что отдал доверенную ему жизнь не в те руки. После моего рождения ока-сама не могла противостоять воле связанного с амулетом одарённого. Так же, как и знаю, что в сердце Ичиро мне не найдётся того места, которое бы я хотела занять. — Вот как… Нам действительно нужно поговорить, — голос отца по-деловому сух, отчего внутри всё сжимается и леденеет. — Следуй за мной, Тамаэ. И я покорно выполняю его волю едва поспевая за ним, он идёт в глубь сада и остановившись около одной из беседок прокусывает большой палец до крови, чтобы оставить кровавый след на древесине беседки и исчезнуть в появившемся и быстро исчезнувшим барьере между двумя столбами беседки. В тяжких думах о том о своей дальнейшей судьбе я в точности повторяю предпринятые отцом действия и со всего маха впечатываюсь в отца, застывшего по среди каких-то магических манипуляций. Он удивлённо смотрит на меня я пытаюсь понять почему прокушенный мной ранее палец абсолютно цел, а родитель удивлён моему появлению. Неловкая тишина воцарилась в огромном куполообразном подземном зале с множеством разнообразных по форме и стилю дверей гранитный пол, которого испещрён разноцветными линиями из разнообразнейших драгоценных и полудрагоценных камней и металлов. Встречающиеся тут и там факелы, электрические светильники и маленькие звёздочки мистических огоньков добавляли еще большей сюрреалистичности помещению. И мы в самом центре где в небольшом круглом хрустальном (не алмазном же?!) «озере» все линии камней переплетаются во внушительный клубок. Однако, несмотря на всю кажущую пестроту зал казался тусклым, покинутым и мрачным… А еще безумно знакомым! — «Королевская Шкатулка Драгоценностей», — с лёгким запозданием узнаю я помещение из-за небольшого ступора называя его в слух на давно забытом людьми языке, от чего сердце телепотрационной и защитной системы планеты скрытого в алмазной глубине (да, именно алмазной, на защите создатель самой этой системы не экономил) на миг стало ярче, а за тем вновь потускнело. Я грохнулась на пол прикасаясь к ледяной поверхности когда-то всегда тёплого камня и всхлипываю от осознания увиденного мной наяву ночного кошмара. Сиритини и Эндимион? Шепотки за спиной и растоптанное сердце? Возможная встреча с бывшим возлюбленным? Херня всё это! Мелочи! Не более чем разбитые коленки или комариный укус. То, что я вижу перед собой сейчас — вот он, истинный ужас. Это не руины на месте городов — их всегда можно отстроить заново. Не лоскутное одеяло на месте великого королевства — если есть достойная цель и лидер страна возродиться из пепла еще более прекрасной чем была. Не бесчисленное количество мёртвых тел — Земля со временем даст покинувшим их душам новые. Настоящий ужас вот он, прямо перед глазами — то, что миллиарды лет поддерживало и защищало жизнь на Земле, едва тлеет… И никто не стремится это исправить!!! Я ведь помню этот зал совсем иным… Никаких факелов, светильников и мистических огоньков, и этих несуразных дверей и такой дисгармонии в причудливых линиях камней и металлов. Тут всегда царил мягкий свет, источник которого нельзя было определить, но в этом свете каждая частичка окружающего пространства казалась, не хуже или лучше чего-то, а особенной. Линии находились в вечном движении и именно они создавали на стенах рисунки дверей-порталов в которых сначала появлялась защитная мембрана нефтяной плёнки, создавался проход, а затем мембрана расступалась в стороны на манер человеческих век. Сердце системы размеренно пульсировало в алмазной глубине готовое при любой серьёзной опасности обеспечить достаточным для противодействия противникам количеством энергии планетарные щиты и оборонные комплексы, до того момента пока враги благополучно не убьются о защиту. Я верила, что этот источник энергии вечен… Что могло настолько истощить силы Шкатулки? В голове что-то щелкнуло, становясь на место. Словно разбитый кем-то витраж сложился в единую и цельную картину. А ведь это всё моя вина… Всё из-за того, что я пошла в атаку на Серебряное Тысячелетие и фактически подставилась под удар Серебряного Кристалла. Шкатулка защитила меня от удара, отправила в будущее на перерождение… Но почему Шкатулка выбрала меня? Ведь в тех свитках, которые я изучала ясно говориться о том, что Королевская Шкатулка Драгоценностей может дать подобную защиту только последнему оставшемуся в живых потомку королевской семьи, чьи жизненные силы и магия неразрывно связанны с жизненными силами и магией планеты. Только если существование этой семьи окажется перед угрозой полного исчезновения Шкатулка будет использовать все доступные ей ресурсы для его выживания… По крови, магии и жизненной силе я ведь никаким образом не была связанна с правящей семьёй, именно поэтому я была выбрана в жены Эндимиону — разбавить застоявшуюся кровь… Моё мнение никого и никогда не интересовало. Вещь. Игрушка. Пустое место. У меня никогда не было права выбирать самой свою судьбу и если бы не достойное воспитание и безукоризненное поведение король мог бы выбрать другую кандидатку из благородных леди Земли… Мне не однократно указывали на моё место, напоминали о происхождении, долге перед семьёй… Я даже была знакома с несколькими из кандидаток, сравнивая их собой я понимала, что играю выбранную роль только потому, что оказалась, чуть лучше и чуть удачливее их… Верно?.. — Прости меня… Я так виновата перед тобой… — говорю я сквозь слёзы, а разноцветное Сердце в алмазной толще откликается. Я чувствую его как своё, родное сердце. Как же всё до ужаса очевидно и страшно… Почему я ни разу не задумалась о том насколько легко меня приняла королевская корона? Почему не стала разбираться в причинах, по которым король не собирался отменять мою свадьбу с Эндимионом не смотря на возможные взаимные выгоды от его брака с принцессой Луны? Почему сфера желаний, сильный, но по сути бесполезный против планетарных правителей артефакт смог мне помочь в убийстве короля и в последующем захвате власти? Почему ради моей защиты Королевская Шкатулка Драгоценностей едва не перестала существовать? — Тамаэ! — слышу я словно издалека испуганный крик отца. Чувствую, как меня отрывают от пола несут куда-то, как, прямо под ухом, подобно набату тревожно бухает в груди еще одно родное мне сердце. Я плачу и мои слёзы скатываясь со щек падая на пол звенят так же как бьющийся хрусталь. — Тамаэ! Как только мы покидаем Шкатулку я погружаюсь в сон, наполненный тяжкими видениями моего прошлого. *** Ичиро шел на очередную встречу со своей невестой заранее настраиваясь на то, что именно сегодня у неё кончиться терпение она сбросит криво сидящую маску терпеливой и заботливой будущей жены и ему придётся сдерживать себя, чтобы не попытаться свернуть ей шею. Ичиро прекрасно знал, что у него ничего не выйдет, а потому не желал заканчивать свою жизнь настолько нелепо. Тамаэ-сама пожелала быть единственным дорогим для мужа существом, и он лишился семьи, она пожелала, чтобы он был сильным и мог защитить от любой угрозы и тренировки и обучения стали больше походить попытки его убить с особой жестокостью. Любые её действия отражались на его жизни, за каждый каприз невесты отвечать приходилось ему. Вот только когда он зашел в комнату, в которой обычно его встречала невеста её не оказалось Ичиро на мгновение испугался. На мгновение ему пришла в голову мысль, что за какой-то его проступок могла ответить Тамаэ. Нелепость. В этом поместье родственнице, пусть и дальней главы этого клана боятся и опасаться нечего, никто не посмеет хоть как-то навредить ей, чтобы ни сделала его невеста. Всё намного прозаичней — ей надоело играть и строить из себя ту, кем Тамаэ-сама не является, и он должен ей подыграть, чтобы дорогая невеста не задумала. С самой первой встречи он знал, что ничего хорошего от Тамаэ-сама ждать не стоит — надежда глупое лишающее сил чувство. Нужно просто смириться и перетерпеть. Он отыграется за каждое своё унижение потом, когда придёт его время, но не сейчас… Почему она ничего не предпринимает?! Или это и есть приду… — Не пойму, что она нашла тут такого, чем стоило бы так восхищаться? — раздаётся в комнате леденящий душу своим равнодушием голос главы клана. — Простите, я посмел не заметить Ваше присутствие… — распластывается на полу в догэдза* начинает извиняться Ичиро пытаясь просчитать чем именно может обернуться пристальное внимание этого человека. — Молчи, когда ты молчишь твоя глупость не столь очевидна, — останавливает его мужчина. — Не знаю, чем ты заслужил такую сильную симпатию со стороны Тамаэ, но соглашения с твоим кланом останутся в силе, в память о Тамаэ, а вот ты… Как только покинешь эту комнату ты получишь свободу о которой мечтала она. Нужные для этого документы получишь при выходе из поместья, за воротами тебя встретит сопровождающий, с которым и решишь свою дальнейшую судьбу. Но прежде, ты ответишь мне, правду о… — Хэйвануши-доно! — едва не сломав седзи в комнату ворвался один из членов клана прерывая своего главу на полу слове. — Звонили из больницы, Тамаэ-сама пришла в себя! Понять, что именно произошло из объяснений наших врачей невозможно, но… Скорее всего ампутация… Ичиро оглушен тем, что он услышал, а потому не замечает момента, когда остаётся в одиночестве. Ичиро садится, несколько раз мотает головой отгоняя неуместные мысли и… Даже если это жестокая шутка, он не может себе позволить упустить этот шанс. Тамаэ явно знает куда и с какой силой бить, чтобы получить желаемый результат. Но вот проходит день, неделя, один месяц жизни сменяет другой, а ничего не меняется — он свободен. Он действительно свободен, общается с семьёй, учиться в обычной школе, и никто из преподавателей не пытается его убить. Ичиро не понимает почему, показав своё великодушие Тамаэ-сама не стремиться вернуть его обратно, ведь если и дальше всё продолжиться в подобном духе он может потерять хватку и не выдержать возобновление полноценных тренировок. Неужели он где-то прокололся и позволил ей заметить свою ненависть? Подросток достаёт из потайного кармана фотографию невесты, на какие ухищрения ему пришлось пройти чтобы достать её, Ичиро предпочитал не вспоминать, но на ней она, не смотря на свой жуткий характер была… Милой? Саму бы Тамаэ-сама Ичиро никогда бы не смог назвать милой, но вот на этой фотографии она действительно казалась ему таковой. Карие глаза горели радостным предвкушением и азартом, уголки губ едва заметно были приподняты в смущенной улыбке, на удивительно светлой коже щек играл яркий, невероятно идущий невесте румянец — Тамаэ-сама на фото устанавливала бомбу в поместье своего клана. Но даже сам этот факт, как и тёмная одежда, шарф убранный с лица (видимо он чем-то ей помешал), перчатки и инструменты не могли разрушить то очарование, которое она создавала вокруг себя в тот момент. Проводя свой обеденный перерыв на школьной крыше парень, придирчиво разглядывая знакомое до мелочей изображение и ища ответ на мучающие его вопросы, слишком сильно утрачивает бдительность, чтобы почти мгновенно расплатиться за это. Фото выхватывают из его рук. — Ксо… Я уже по тому как ты жадно разглядывал фото думал, что на нём минимум твоя девушка, а максимум какая-нибудь суперзвезда, а тут мелкий пацан с какой-то фиговиной возится… — возмущается Монтаро, одноклассник и сосед Ичиро, с которым они довольно часто пересекались и не плохо общались. До этого момента. Одноклассник, почувствовав, что-то не ладное поднял глаза на Ичиро и встретившись с убийственным леденящим душу взглядом парень оцепенел, руки и ноги стали ватными и вот резкий порыв ветра словно издеваясь вырывает злосчастное фото и уносит его с крыши куда-то в скрытое серыми тучами небо. Увидев выражение лица Ичиро больше подошедшее бы демону нежели человеку Монтаро зажмурился мысленно, прощаясь с жизнью, но смерть проскользнула рядом только едва не заставила поседеть громкими звуками шагов казавшегося всегда таким тихим и скромным Ичиро и покинула здание школы вслед за ним. Найти фотографию украденную ветром со школьной крыши посреди многолюдного Токио, что-то за гранью человеческих возможностей и пытающийся проделать подобный трюк подросток это прекрасно осознаёт. Вот только это осознание ничуть не мешает ему действовать и Ичиро добивается своего выхватывая небольшой бумажный прямоугольник из воздуха. Поймал. Подросток придирчиво осматривает фотографию с разных сторон проверяя ею на повреждения и когда проходящий в это время рядом в толпе приятелей гайдзин с хорошим знанием японского не застывает рядом и не протягивает руку к чудом спасённой собственности Ичиро, однако от агрессивных действий его останавливает заданный иностранцем вопрос: — Откуда у тебя фото моей младшей сестры? — Это вообще парень, гайдзин, — холодно бросает Ичиро и легко теряется в окружающей толпе. То, что сказал этот иностранец невозможно, наверное, именно поэтому подросток прежде чем делать какие-либо выводы всё тщательнейшим образом проверяет. И не все полученные им ответы радуют Ичиро, но факты говорят сами за себя — он свободен.… Не пойму, что она нашла тут такого, чем стоило бы так восхищаться?..
Как наяву слышит подросток, некогда заданный при нём самому себе главой-тог-самого-клана вопрос. Воскрешая в его памяти все обстоятельства того короткого разговора. «В память о Тамаэ», «звонили из больницы», «соглашения с твоим кланом останутся в силе», «скорее всего ампутация»……Ты получишь свободу о которой мечтала она…
_______________________________________ * яп. 土下座 поза, в которой человек садится на колени, опускает почти до земли свою голову и произносит «пожалуйста». Смысл догэдза в том, чтобы продемонстрировать свое высшее почтение перед кем-либо.