Я помню. Пламя семи цветов

Пролог. Темнота. Темнота и тишина. Так спокойно. Как давно это было? Как давно я не боялась, что мой покой нарушат, что меня очередной раз отведут на болезненные процедуры? Это было так давно. Я помню. Это было примерно до четырех лет. Тогда я мало о чем беспокоилась. Я помню. Улыбку матери и ее любовь, которой она одаривала наверно весь мир. Я помню. Громкий голос отца и его презрение, которого удостоиловалась только я. Я помню. Первый крик моего младшего брата, после которого знала, что-то подсказывало мне, что для меня все изменится. Я помню. День, когда отец впервые мне улыбнулся и сказал, что мы всей семьей идем в Парк Аттракционов. Я не поверила в эту улыбку, от нее разило ложью. Но не пойти я не могла, мама была очень счастлива услышав это, а я еще ребенок, настолько маленький, что одну оставить меня нельзя, да и мать не поняла бы, почему я не хочу идти всей семьей в парк, ведь это бывает так редко. Не поняла бы, даже если бы я объяснила на пальцах. Она очень наивна и доверчива. Я помню. Тот момент, когда отец, пока мать не видела, отвел меня в комнату, от которой у меня мурашки по коже пробежались. Я помню. Тот момент, когда он практически закинул меня в комнату и захлопнул дверь. Напоследок улыбаясь и предвкушая наслаждение от своего решения. Я помню. Как по комнате располся противный газ. Я помню. Как я заснула. В тот момент, я поняла, что для меня наконец-то все поменялось. Но как не странно, я не испытала страха. Я помню. Как очнулась в другой комнате. Она напоминала те комнаты в больнице, мама говорила что она называется «палата», да больничная палата, в тот день я запомнила всю боль, которая происходит пока я нахожусь в ней. Ведь я помню. Как в палату зашел врач, как тогда подумала я. Я помню. Как он улыбался и лгал мне в каждом слове. — Наконец-то наша милая девочка очнулась! — сказал он тогда радостно.- Как ты себя чувствуешь, Тсунаеши-чан? Что-то болит? Может кружится голова? Нет? Тогда я думаю мы можем поговорить. Милая, ты помнишь как ты здесь оказалась? Нет? Ничего и такое бывает, хотя и редко, — тихо добавил.- Тебе не стоит меня бояться, Тсунаеши-чан, — наверно заметил, что я вся трясусь.- Или может быть тебе холодно? — Нет. — Хорошо, это хорошо. Тсунаеши-чан, я здесь чтобы объяснить тебе где ты находишься и что от тебя ждут. А ждут от тебя очень многое, ведь ты прямой потомок самого Примо Вонголы Джотто, и при чем со стороны обоих родителей. Я помню. Как радостно он распинался. Я помню. Как он сказал, что можно начать уже сегодня, ведь у них для меня огромный проект. Я помню. Как долго я кричала и плакала от различных процедур. Я помню. Все их улыбки. Я помню. Как они говорили, что я молодец. Я помню. Тот день, когда в отражении стекла, я не узнала саму себя. Мои глаза выражали безразличие. Мое лицо не выражала ни одной эмоции.Я пыталась улыбнуться. Получался оскал. А в моих волосах появились первые седые пряди. В тот день, я перестала кричать. Я перестала чувствовать боль.Не потому что, они перестали измываться надо мной, а потому что, я больше ничего не чувствовала. Я это помню. Я помню. Как меня учили сражаться, как мне подбирали оружие, выбрали несколько основных, но сносно справляться я должна была со всеми. Ведь я самый важный проект, на меня большие надежды. Так они говорили, даруя самые радужные улыбки, что могли изобразить. Я помню. Хруст своих костей, от очередного захвата или неудачного приземления. Звук разрываемой кожи, от очередной раны или пытки. Ведь я должна вытерпеть и не сдать ни какой информации, если не дай Ками, я попадусь в руки к врагу. Я помню. Тот день, когда мир для меня вновь изменился. Мой последний день. Тот день начинался как обычно. Проснулась. Поела те жалкие объедки, что мне давали каждое утро. Мне вкололи очередную отраву и проверили мое состояние. Повели на пытку, то есть процедуру. Последнею неделю это была одна и та же процедура, что длилась на протяжение уже нескольких лет, мне пытались приживить или пробудить, в первый раз я не вдавалась в подробности, все виды пламени. Пламя Неба (мое родное) — редчайший вид пламени предсмертной воли, символизирующий гармонию. Делится на два вида пламени: мягкое, используемое для удержания равновесия и зависания в пространстве, и чистое, используемое для ускорения и нанесения атак. Так же оно обладает достаточной температурой для того, чтобы плавить сталь. Пламя Солнца — позволяющее повысить эффективность любого действия. Является идеальным поддерживающим пламенем, используемым для исцеления и поддержки. Пламя Урагана — разновидность пламени, способная сжигать любой материал. Одним словом разрушение или уничтожение, кому как нравится. Пламя Тумана — формирует различные иллюзии (достаточно сильные миражи могут наносить повреждения, если в них поверить). Иллюзии влияют непосредственно на разум, но могут воздействовать и на тело. Пламя Дождя- позволяет усиливать свое тело, использовать его для энергетических атак, и как топливо для артефактов. Особое свойство атрибута дождя — замедление и остановка атомарного движения. Пламя Грозы — возможность вырабатывать электричество в больших количествах и управлять им. Обладающий укрепляющими свойствами, благодаря этому, любой покрытый им предмет становится очень прочным, а также, этот тип пламени способен увеличить чистоту вещества, придавая предмету свойство режущей кромки. Пламя Облака — особое пламя, которое способно расширяться и увеличиваться. Благодаря упорным тренировкам, я смогла пробудить три разных пламени: небо, гроза и облако. Остальные было ими решено уже приживлять, потому что как бы они надо мной не измывались, больше ни одно пламя я пробудить не смогла. Это было четыре с половиной года назад. С тех пор раз в полгода, в течение месяца они проводили эти процедуры. И сейчас начался этот месяц. Мне приживляли последнее пламя — солнце. Это пламя пытались приживлять уже четыре раза, не считая этот. Я помню. Как я в очередной раз легла на ледяной стол. Как в очередной раз на меня навесили кучу датчиков. Как в очередной раз мне прокололи руки различными иглами к которым стекались разнообразные лекарства и растворы. Я помню. Обжигающую боль, которую я так давно не ощущала. Я помню. Таинственный голос, что сказал: — Теперь ты готова! Я помню. Огонь, желтый огонь, что распространился по всей лаборатории. Я помню. Крики. Множество криков врачей, что истлевали прямо на глазах. Я помню. Как мне становилось легче дышать. Как перестала ощущать дискомфорт. Как стали пропадать самые блеклые шрамы. Как стали бледнеть самые страшные шрамы. Я помню. Свой смех, что распространился наверно по всему зданию. Безумный смех. Радостный смех. Смех облегчения. Я помню. Как поднялась. Как, обходя трупы и пепел, вышла в коридор. Как убила первых охранников и забрала их оружие, всего лишь несколько пистолетов и кинжалы. Я решила. Показать им все, чему они меня учили. Дать ощутить то, чему они меня учили. Я решила. Отомстить. Отомстить им за боль, за пытки, за свое равнодушие, за темноту, за свет, за свои шрамы, за свою жизнь, за свою… Смерть. Ведь. Я чувствовала. Это мой последний день. Последний день на этой земле. Но… Я хотела. Хотела увидеть солнце и облака, или луну и звезды. Хотела ощутить прикосновение ветра. Хотела прикоснуться к земле. Хотела полежать на траве. Хотела умыться дождем. Хотела увидеть небо. Разве я много прошу? Я помню. Как прошло все здание. Как собрала документы по другим лабораториями экспериментам. Может если найдут мой труп, а рядом с ними эти бумаги, может это кто-то поможет другим детям? Это была лишь слабая надежда. Надежда на доброту и сочувствие неизвестных. Я помню. Что когда больше не ощущала ни одной чужой жизни в здании, я пошла к выходу. Я помню. Что когда уже была около него, я спустила свое пламя, чтобы оно сожрало все здание, все трупы, все лаборатории и палаты. Чтобы оно сожрало все. Я помню. Как впервые выйдя на улицу увидела темнеющее небо. Сумерки. Так это называлось в какой-то книге, что меня заставили выучить. «Я смогла,» — подумала я. Я смогла. Увидеть солнце, небо, только появляющиеся звезды и еще бледную луну. Я почувствовала. Легкое прикосновение ветра. Я ощутила. Мягкость травы, упав на нее и развалившись маленькой звездочкой. Я слышала. Шепот листьев и деревьев. Я была счастлива. Я помню. Как прозвучали ели слышные шаги и послышался легкий звон цепей. Похолодало. — Здесь горит лаборатория Семьи Эстранео? — проскрежетал чей-то голос. А я начала чувствовать миг своих последних минут. — Лаборатория, да. Чьей семьи без понятия, — честно ответила я своим все слабеющим голосом. Они никогда не говорили кто они, лишь ученые, твердили они. Неожиданно рядом появился еще кто-то. — Джагер, в здании ни одного живого человека я не обнаружил, — такой же скрежет, только другого тона.- Похоже этот ребенок последний выживший. Ошибаешься. Я последний умирающий. — Я понял, Алехандро, — сразу почувствовала его прожигающий взгляд.- Ты не собираешься бежать, ребенок? -поинтересовался он. — Зачем? — устало и безразлично. — Исходя из того, что мы видим, — начал Алехандро или как его там, — мы со сто процентной уверенностью можем заключить, что людей в этом здании убил ты, ребенок. — Я этого и не отрицаю, — осталось недолго. — Ты принимаешь свою вину? — и откуда удивление, но вину я не признаю. — Я признаю, — начала я, — что убила всех этих людей, но я не признаю своей вины. Я была в праве. — Ты нарушил закон мафии. — Как можно нарушить то, что не знаешь и то, к чему даже не относишься, -спросила я удивлено. Я впервые слышу про какой-то там закон и какую-то мафию. — Разве ты не относишься к мафии и какой — либо ее семье? — Я всего лишь подопытная крыса, их величайший проект, — устала ответила. — Они проводили над тобой эксперименты? Над ребенком, который даже к мафии не имеет значения, если тебе верить? — Насколько я знаю не имею, хотя кто знает чем мои родители занимались, — слабо отвечала я, рассматривая темнеющее небо. Мне было все сложнее отвечать им, похоже эти неизвестные мои последние собеседники, может быть они исполнять мою последнюю просьбу, думала я.- Могу я попросить кое о чем? — решилась я задать свой вопрос, пока они там что-то обсуждали.- Всего лишь две просьбы. — Что? — удивлено и одновременно спросили они. — Документы что возле меня лежат, хотя бы просто прочитайте их. Уверена вы быстро поймете что в них. — Это документы из этой лаборатории? — спросил Джагер, поднимая их. — Да,- перед глазами все темнело, дышать становилось все тяжелей. — Мы прочтем их, они могут быть важны, хорошо что уцелели. Это может помочь в расследованиии.- я его все хуже слышу и вижу, а ведь он стоит рядом.- Твоя вторая просьба? — спросил он заинтересовано. — Похороните меня в красивом месте, — почти шепотом. — Что? -Похоронить? Мы не собирались тебя убивать, ребенок, — серьезно ответили мне. Кто? Уже не различаю. — Вы… Опаз… Дали, — на последним выдохе ответила я. Я помню. Холод, что сразу окружил меня. Я вспомнила. Тот день, когда я умерла. Я Савада Тсунаеши. Мне десять лет. И… Я… Помню. *** — Вы… Опаз… Дали, — сказал обессиленный ребенок и замолк, теперь уже навсегда. — Что с ним? — поинтересовался Алехандро у своего друга. — Жизнь ушла из этого тела. — Это даже как-то печально, только вырвался из лаборатории и уже погиб. — Погибла, — сказал Джагер разглядывая что-то в одном из документов, — при чем в свой день рождения. Если мне не изменяет память, то пока еще четырнадцатое октября. — В смысле? — удивился его напарник. — Это девочка, — ответили ему тут же, — в этих документах написано следующее: Имя- Савада Тсунаеши. Возраст, когда поступила в лабораторию- 3 года 6 месяцев. Дата рождения- 14 октября Семья- Вонгола Отец- Савада Иемитсу — внешний советник Вонголы Мать- Савада Нана- Домохозяйка Брат- Савада Рю — кандидат в Дечимо прямой потомок Вонголы Примо Джотто со стороны обоих родителей № Х2549Х-27Е Цель эксперимента- Приживление семи атрибутов пламени. Окончание эксперимента — 14 октября 15-39. Эксперимент прошел успешно, цель достигнута. Так же тут различные фотографии и доклады по проводимым экспериментам. И если исходить из документов, в эту лабораторию ее сдал собственный отец. — До чего же люди опустились, — вздохнул удручено Алехандро, — собственных детей сдают на опыты. Кстати, здесь записи не только по этой лаборатории. — Есть еще? — Да. — Ладно. Давай сначала похороним девочку, а потом пойдем докладываться Бермуде. — Ты знаешь где ее похоронить? — удивился его напарник. — Да, я знаю одно довольно живописное место. Надеюсь ей понравится, — сказал Джагер беря на руки Саваду.- собери пожалуйста все документы. — Окей. Я тогда сразу к Бермуде, а ты займись ей. — Хорошо, — сказав это Джагер тут же растворился со своей ношей во мраке. Место где он очутился через пару перемещений было и вправду красивым. Он стоял на зеленом холме, все еще украшенные цветами, и смотрел на снежные горы, над которыми, частенько, можно было увидеть полярное сияние. Наверно она никогда его не видела, подумал он. Страж искал место с ровной землей и хорошим видом. Это заняло у него не более получаса. Пока он размышлял над словами своего давнего друга, Алехандро, до чего докатились люди, он выкапавал могилу, для брошенного, но не сломленого ребенка. Прочитав документы, хоть и наискосок, он примерно представлял, что за ужасы она испытала. — Я понимаю зачем ты отдала нам эти бумаги, — сказал он телу, завернутому в черную ткань от своего плаща.- Я постараюсь сделать все возможное чтобы помочь другим детям из других лабораторий. Спи спокойно.- Джагер бросил последнюю горсть земли на свежую могилу и накрыл ее плоским камнем, на который он наткнулся пока искал подходящее место. А на самом камне он написал. « Савада Тсунаеши 14 октября. Прости, что не смогли тебе помочь! Прости, что не смогли тебя спасти! Прости, что не смогли тебя сберечь! Сто тысяч раз — прости… прости… прости…» А после он в очередной раз растворился во мраке.