WHITE NOISE

Я постукиваю пальцем по парте так, словно куда-то опаздываю. Трудно усидеть на одном месте, но я понятия не имею почему. Брит словно абстрагировалась от меня, возвела невидимую стену, которою мне удаётся почувствовать, когда я бросаю на неё взгляд. Она смотрит в окно и выглядит не менее удрученно. Я пытаюсь понять слова учителя, даже повторяю их в голове, но с трудом мне доходит их смысл, потому что мысли о том, куда подевалась большая часть моих знакомых. Криса нет в школе, Гарета нет в школе, в конце концов Дилана и Брюса и ещё каких-то парней тоже. Только Митчелл и Фред, которые словно избегают меня. *** —Куда все подевались? —Эшли вздыхает, со скукой разглядывая свой маникюр. В столовой сегодня разительно тише, чем обычно. Мы сидим втроём за нашим большим столиком, что кажется странным, но его никто никогда не занимает, словно на нем написано, чей он. —Гарет меня игнорирует, —продолжает, пожимая плечами, —а ты не знаешь, что с Крисом? —Он занят сегодня, —выпаливает Брит и тут же утихает, словно взболтнула лишнего. Они общаются, откуда она знает? Это действительно подозрительно, что никто из них не появился в школе, учитывая вчерашние планы по поводу Брюса. Неужели они поймали его? Что произошло тогда? —Тебе откуда знать? —озвучивает Эш за меня и постукивает каблуком. —Я… Он…—Девушка перебирает пальцы, крутит кольцо на левой руке ,кусая губы. Она открытая, словно книга, содержимое которой прочесть проще простого и эти слова крадутся к горлу: —Что ты натворила, Брит? —Меня тут же осенило после недолгого молчания. Я смотрела на неё в упор и сжала пластмассовую вилку так, будто сейчас заколю ею кого-нибудь. —Ничего… Нужно было сразу догадаться, что с ней не все в порядке. С самого утра она ведёт себя так, как я вчера. —Черт! —Она сжимается под напором наших глаз, а Мангомери, сидя рядом со мной, наблюдает и бегает глазами по нашим лицам, явно не понимая, чего я хочу от Брит. —Говори, пожалуйста. —На мгновение у меня заложило в ушах от волнения, я чувствовала, как вспотела спина и я была на грани того, чтобы буквально выдавить из неё все. —Я помогла им, —она сжимается так, словно ожидает удара. Независимая, красивая популярная девчонка Брит выглядит так, будто её гнобят одноклассницы. Я видела её нервной— значит злой, но не шокированной и потерянной. Зачем она это сделала? Крис ее заставил? Что произошло, раз она в таком состоянии и даже не боится показать сейчас всем рядом сидящим и мимо проходящим, насколько она уязвима и слаба? Я тут же смирила взглядом всех любопытных, заставив их отвернуть головы к тарелкам и почти неслышно хлопнула рукой по столу, возвращая внимание подруги ко мне. Что заставило её пойти на это? Она же не настолько идиотка? У неё личные счёты с Брюсом, о которых я не знаю? Эшли смиренно держит во рту вопрос: «Что происходит?» Слушает, пытаясь вникнуть. —Каким образом? Зачем? —Скрежет зубов, моих, словно я от злости одновременно на стольких людей сломаю их. Она только сейчас поняла, что я в курсе того, что они планировали, или Крис сказал ей об этом —о моем отказе— и она, в очередной раз решившись продемонстрировать себя «крутой» флиртовала с Брюсом, а потом отвела его туда, куда сказал Харрингтон? —Я просто хотела помочь… —Кому? Им или себе? Тебе недостаточно мужского внимания? —Я вижу, как своими озвученными догадками попадаю в точку, будто читаю её мысли, или я знаю её достаточно хорошо, чтобы понять её мотивы. Я могу звучать грубо, но если подходить ко всему мягко, тем более в отношении Брит, я ничего не добьюсь. —Ох! —Кривится она, внезапно встав и своим красным лицом заставив меня вжаться в спинку стула. Нас разделял стол, но я чувствовала агрессию от своей подруги. В начале в нападении была я — теперь она. —Посмотрите-ка, красавица, бывшая, —она намеренно сделала акцент на этом слове и заговорила так, словно змея, —девушка капитана футбольной команды. Да за тобой все парни бегают, даже тот самый Кэмерон. Зачем я это сделала? Да потому что я лучше тебя! От тебя все отвернулись, потому что ты никому не нужна, выскочка! О, славная и добрая Мэйсон—душа компании. Теперь ты никто и никому не нужна! —Она дрожала, словно в горячке, а я чувствовала взгляды со всех сторон, обращённые на нас. Брит устроила шоу. Моя подруга, которая, похоже, все это время ненавидела меня, наконец призналась в этом. И эта правда ужалила слишком больно, слишком неожиданно. Брит призналась во всем спонтанно, в порыве нервозности и неопределённости касательно того, что она чувствует. Так долго она была рядом со мной и так долго таила злость в сердце? Как же я не заметила этого? Неужели я настолько всевидящая и слепая одновременно? Что такое произошло, что довело её до нервного срыва? Крис? Убийства? Неизвестный? Вдруг он тоже преследует её? —Что происходит? Брит, как ты можешь? —Эшли восприняла это так же больно, как и я, но пока я молчала в состоянии шока с щиплющими глазами, она говорила твёрдо и уверенно. —Устроила концерт? Молодец, подруга. Только ты подписала себе смертный приговор, завистливая предательница! Мангомери заставила её замолчать и поднялась с места. Она взяла меня за одну руку, в другой держала обе наши сумки и не убрав за собой, потащила меня к выходу, гордо вскинув голову и махая своими золотистыми подкрученными волосами. Она убивала взглядом каждого, кто смотрел в нашу сторону. Я ощутила состояние полной прострации и только далёкий взгляд знакомых глаз встретился с моим почти у самых дверей. Нейт сидел за столом в другом углу и смотрел на меня. Я не могла разглядеть эмоцию, которой он подпитывал свой взгляд, но заметила, как он выпустил из рук смятую жестяную банку пепси. С каждым днём друзей становится все меньше и меньше. *** И что я скажу ему: «Здравствуйте, дядя Долан. Моя семья намеренно избегала вас все это время и вот теперь я решила вас навестить»? «Приветик, дядя Долан. Моя мама велела вам держаться от нас подальше и если узнает, что я пришла к вам, убьет меня, но я все ровно хочу поговорить»? А может: «Вы раскроете мне детали расследования убийства Сары и Джо?». Коленки все больше и больше подкашивались по мере того, как я приближалась к полицейскому участку. В животе все скрутилось и в голове я отслеживала момент того, когда эта безумная и отважная идея пришла мне в голову. Я иду, постоянно оглядываясь по сторонам. А если убийца следит за мной, тогда что он сделает в ответ на то, что я пришла сюда? Даже знать не хочу. Я пришла просить помощи, я пришла узнать, продвигается ли на самом деле расследование. Я чувствую себя идиоткой и неуверенность токсином проникает в кровь, разгоняется по венам и пронзает все части тела, когда я открываю давно знакомые двери. Мой отец был сержантом полиции, а его лучшим другом был Долан—его напарник. Бывший напарник. В регистратуре с трубкой на плече меня встречает все та же Нэн: темнокожая женщина в форме. Её тёмные, знакомые глаза поднимаются, она смотрит на меня избитым жизнью взглядом и вешает трубку, прищурившись. За эти четыре года она практически не изменилась, хотя я не успела разглядеть с близка. В помещении мне тут же стало жарко и расстегнула куртку, обвиняя, а духоте то ли термостат, то ли волнение в груди. Пахло так же знакомо: кофе и старыми книгами — от этого зачесалось в носу. Я неуверенно прошла вперёд, сжимая губы и с опаской положив руки на поверхность стойки, за которой она стояла. Позади находились полки с бумагами, а на её рабочем месте стояла чашка кофе и полупустая раскрытая коробка пончиков в розовой глазури. Она замерла так же, как и я, а потом приветливо улыбнулась, что не соответствовало её строгому женскому нраву. Жестом она показала мне «секундочку» и зашла в какую-то дверь, а потом, мгновение после, вышла прямо ко мне в холл и обняла, смеясь и вздыхая. Она дёргала кончики моих темных волос, а я испытала ностальгию, вспоминая как проводила с ней время за эой самой стойкой, пока папа был занят, а я приходила к нему на роботу и отказывалась уходить без него. Жаль, что я не помню, что с ним произошло. Чёрная дыра в памяти. Мама отказывается рассказывать мне, а Нейт говорит, что забыл так же, как и я. Это на справедливо с её стороны, ведь я имею право знать правду. —Как же ты выросла! —Теребит меня за щеки, а я в ответ не могу остановиться улыбаться. Долан и даже та самая Нэн не служат мне напоминанием о смерти отца, как убеждена мать, они заставляют меня вспомнить все то самое хорошее, что с ним связано. —Вот это да, покрутись-ка разочек, рассмотрю тебя со всех сторон! —Я кручусь, как маленькая девочка, а она с положительной оценкой в глазах оценок разглядывается меня. Нэн не задаёт вопросов о том, почему меня так долго здесь не было, потому что прекрасно знает ответ. Мы как-то пересекались в городе, и не раз, но из-за неловкости обе делали вид, что не замечаем друг друга, но ведь мы обе исполняли приказ мамы. —Тебя не узнать! Теперь ты точно годишься в подружки Квинзи, —смеёмся мы вместе. Квинзи — её дочь и она старше меня на три года. Я всегда считала её очень крутой и мечтала быть её подругой, но я оказалась слишком маленькой для её компании. От кого-то я слышала, что теперь она живёт в Сан—Диего. —Я рада тебя видеть, —повторно обнимаю Нэн и нас прерывает звонок телефона. Её руки тут же пускают меня и она мгновенно оказывается на рабочем месте, принимая вызов и записываясь что-то. —Ты пришла по делу или просто так? —Она вытягивает по несколько файловых тумбочек одновременно, перебирая какие-то папки. Да, сейчас у неё работа и она занята, нет времени болтать, как-нибудь в другой раз. Я тоже пришла сюда не только по этому поводу. —Мне нужно увидеться с Доланом. Он на месте? —Она поворачиваетголову, смотря на меня через плечо с непонятной эмоцией на лице, а потом спрашивает: —Ты официально? —Нет, мне нужно его увидеть. —Я могу позвать… —Я сама, —убеждаю её. —Тогда пойдём со мной, —наконец достаёт нужные ей материалы и крутит их в руке, —мне тоже нужно в офис, я тебя провожу. Согласившись, мы почти сразу, миновав коридор, оказываемся в «сердце» департамента. Работа кипит. В тесном, но одновременно большом двухэтажном помещении одновременно слышится несколько телефонных звонков, парочка офицеров чуть ли не сбивают меня с ног. Все куда-то спешат. От неожиданности я испугалась факса и бумажек, которые вылетели из него. Их тут же забрали. Я бродила взглядом по лицам, пока Нэн не окликнула меня. Ноги быстро понесли меня к знакомому столу, который раньше занимал отец, а напротив него его напарник—Долан, который тут же поднялся с места, увидев меня. Я готова была провалиться под землю от смущения, но он отодвинул стул, поднялся и обнял меня. —Мэйсон, —отстранился, —как же ты здесь оказалась? Зачем ты пришла? На его лбу выступили глубокие морщины, среди темных волос проскальзывала седина, как и на щетинистом лице. На нем был шерстяной серый классический костюм с неброскими полосками. —Я уже как два года в убойном отделе (отдел расследования убийств), —ответил он на мой вопрос сразу, поняв все по моему взгляду. Зачем он перевёлся? —Ты сильно занят сейчас? —Нет. Ты хочешь о чем-то поговорить? —На самом деле да, но давай не здесь? —Замечаю, что Нэн ушла и когда мы покидали стены здания, за стойкой её не было. Как оказывается, его новый напарник- Лейн Дуглас, тот самый детектив, который допрашивал меня в школе. Я видела, что он узнал меня, но не заметила удивления в адрес того, что мы с Доланом знакомы, а это значит, что он знает про меня. Спускаясь по ступенькам, я как параноик смотрела по сторонам, но все люди вели себя как обычно: шли по своим делам, не обращали внимания ни на кого вокруг. Мы повернули за угол, Долан купил себе кофе и закурил, когда мы остановились на лавочке в сквере, который находился на соседней улице. Здесь было пусто, ветер гонял сухие листья под ногами, заставляя меня сжаться от холода. —Я так понимаю, Люси неизвестно о твоём визите, —он смотрел вперёд, выпуская дым изо рта. Пепел упал на его чёрное пальто и он стряхнул его, прочистив горло. —В любом случае, я очень рад тебя видеть, конечно премного удивлён, но рад, —добавляет, взглянув на меня своими серыми глазами, которые частично потеряли свой цвет и стали почти…прозрачными? Разве такое возможно? Видимо, да. —Ты ведёшь дело об убийце? —мой голос непроизвольно стал тихим, но он услышал и посмотрел на меня, напрягшись. —Да, —пытается разыскать на моем лице ответы на свои вопросы в голове, нахмурившись. —Почему ты интересуешься? Если я отвечу, не покажусь ли последней, лишенной совести сучкой, потому вышла с ним на контакт только тогда, когда мне что-то понадобилось? Я не подумала об этом, и не подумала о том, что он мог бы быть до сих пор в старом отделе нравов и не знал бы ничего о деле, кроме поверхностных фактов. —Мне нужно знать хоть немного о деле, —я вздыхаю, не зная, как подобрать слова, чтобы сформулировать мысли правильно. То, что я сказала звучит по детски.—Убили двоих моих знакомых, меня допрашивал твои напарник, ты ведь в курсе? —Да, мы ведём отчёт, но прости, Мэйсон, я ничем не смогу тебе помочь. Это материалы дела об убийстве и я не в праве разглашать их. Я не могу просто так уйти. Я не могу уйти, не намекнув на то, что убийства будут продолжаться. Этому в доказательства сон Нейта и сообщения от Неизвестного. Я должна знать хоть что-то. —Это не просто просьба—это вопрос жизни и смерти! —Сердце неестественно быстро тарабанило о грудную клетку. Долан отвёл взгляд в сторону, явно выглядев озадаченным и сбитым с толку. —Почему это так важно для тебя? Потому что под угрозой жизни всех моих близких. Я осмотрелась по сторонам, приглядевшись к парню в форме официанта кафе «Фиш ОʼНил», который бросил сигарету, докурив, и зашёл в помещение. По другую строну сквера прогуливались две пожилые дамочки в пальто и говорили о чем-то, не замечая ничего по сторонам. В связи с последними событиями в городе стало менее многолюдно. Только на выходных людей прибавляется и Гринвуд «оживает» после будничной спячки. —Я говорила. Я боюсь оказаться на их месте. —Ты считаешь, что ты не в безопасности. Кто-то преследует тебя? На мгновение моё лицо ослабло, но я не могла позволить себе вот так просто «спалиться» и тут же отмахнулась, но запалу не теряла. —Я прошу тебя! Я тебя умоляю, Долан! Хочешь, я заплачу? Ты не представляешь, насколько это важно! Я никому не скажу, мне просто нужно знать—мне не «приспичило». Если ты расскажешь, я объясню почему, я клянусь! —Он оказался смущенным из-за моего предложения заплатить и бросил сигарету, зажмурившись и прикрыв руками лицо. Долан — мой единственный шанс. —Ладно, возможно я сейчас совершаю ошибку, но я расскажу. Слушай внимательно, потому что я не повторяюсь, —предупредил, скрестив руки на груди и оперевшись спиной на скамейку. —Это информация о деле, она строго конфиденциальна и ты никому не проболтаешься, ни в коем случае, я должен быть уверен в этом! —Я обещаю, —с мольбой заглядываю в его глаза, сгорая от ожидания. —За эти пару лет мне впервые довелось встретиться с подобным. Характер этих убийств жесток, агрессивен. Первая жертва — Сара Джессика Фишер. Смерть наступила в результате удушения и множества колотых ран внизу живота, нанесённые ножом после её смерти. Судя по размеру проникновения–он был отхотеичьим и убийца забрал его с собой,потому что его найти не удалось. Её нашли следующим вечером, в воде под причалом озера Вест Честер. К её лодыжке была прязяна веревка, которую держал камень. Тело длительное время пролежало в воде и судмедэкспертам не удалось выяснить ничего, кроме время смерти и некоторых предположениях о нападающем. Это мужчина ростом приблизительно под метр восемьдесят, об этом сказали следы на шее, а раны, сделанные, по видимому, охотничьим ножом после наступления смерти, говорили о том, что убийство совершено, скорее всего, на личной почве. Но это только предположение, ведь если он умен, мог специально сделать это, но мы вынуждены опираться только на факты, которых немного, а предполагать может каждый. Судя по вещям, которые были надеты на ней, убийца не взял ничего с жертвы в виде «напоминания» о содеянном. Ещё одна интересная деталь: на причале не было следов крови и даже под ультрафиолетовым лампой мы их не обнаружили, хотя убийство произошло там. Мы только гадаем над тем, как у него получилось сделать все так чисто, словно он профессионал. Свидетель, нашедший тело, не подошёл под параметры и, в придачу, имел железное алиби на момент убийства. Он говорил, что не заметил ничего подозрительного и вызвал полицию сразу же, как обнаружил тело. Её телефон был разбит и найден под водой недалёко от Сары. Нам удалось восстановить информацию по её номеру и мы обнаружили несколько смс от неизвестного номера в основном с текстом, содержащим угрозы в её адрес и время и место, куда была назначена встреча. Так же звонок, продлившийся около двух минут, но так и осталось скрытым то, почему она пошла к нему на встречу после угроз вроде: «Я солью всем твоё фото без лифчика », «Ты слишком болтлива, не находишь?», «Давно пора было отрезать твой длинный язык». Но, похоже, была причина, которая вынудила её сделать это. Мы пытались разыскать телефон, с которого были посланы эти сообщения, но он оказался одноразовым и в последний раз нам удалось зацепить его неточный сигнал с телефонной вышки в северной части города, а потом как и не было. Кем был он не был, но он явно разбирается во всех хитростях и подготовлен довольно-таки «строго». Опрос родителей, директора, учителей и друзей, в том числе тебя, —он отглотнул остывшее кофе, взглянув на меня и слегка изменив своё положение, усаживаясь удобнее, —ничего не дал в конечном результате, кроме того, что ты сказала, что какое-то сообщение встревожило её в пятницу, на кануне её смерти и оно, отправленное между третьим и четвёртым уроком, как мы выяснили, было первым. Никто понятия не имеет о том, что кто-то мог желать Саре смерти и материалы, собранные о ней и её семье говорили только об одном—обычная, молодая, общительная девочка-подросток с средней успеваемостью в школе. Единственный ребёнок в семье. Мать-домохозяйка. Отец-заместитель директора лесопильной фабрики «Woods Classic by Greenwood town». Вторая жертва — Джо Дрейк. Сын отца программиста и матери, администратора ресторана «Форель» у озера Вест Честер. С раннего детства болен этиологической (аллергия на пыль, животных, перо птиц) астмой. Хорошист в школе, не имел близких друзей, был довольно -таки замкнутым, в целом непримечательный парень. Не однократно подвергался насилию от сверстников и однажды попал в больницу с множественными ушибами, переломом рёбер, лёгким сотрясением и с усиленным приступом астмы. Виновник отделался достаточно легко, учитывая то, чем это грозило, но причины, по которым он это сделал якобы сам, в неком роде оправдали его.—На мгновение я задумалась о словах Дилана, когда он говорил, что я сужу обо всем поверхностно не зная картины в целом. Неужели я была неправа? —Найден у главного шоссе при выезде с города. Совсем свежий, через час после убийства. Место говорит нам о том, что убийца не пытается скрыть тело, а показательно оставляет свой «трофей» на видном месте. Убийство совершено в другой манере, словно все было спланировано до мелочей. Смерть наступила в результате сильного удара по голове тупым предметом, который мы нашли неподалёку в лесополосе со свежими следами крови. Как предполагалось — это оказался камень. На месте преступления следов борьбы не обнаружено, так же как и ДНК убийцы. Он перетащила тело Джо и оставил там, где на данный момент оно было обнаружено. Так же, в двух или трёх метрах от самого камня были найдены его запястья, отрубленные после наступления смерти. Топор найти не удалось, похоже его забрали с собой или избавились от него где-то в другом месте. —Чешет переносицу и заметно утомляется из-за нескончаемого потока информации, но он продолжает, продолжает из-за уважения ко мне, к моему отцу. Теперь я понимаю, насколько мало полиция сообщает на пресс-конференциях. —Свидетелей нет. Допрос родителей и знакомых ничего так и не дал. Никто не замечал ничего подозрительного. И вот: хоть и характер преступлений отличается—первое совершенно более несдержаннее, хоть и аккуратно, а второе походит на то, что убийца старался быть более спокойным и рассудительным— есть она нить, которая связывает два этих дела… —Сообщения со скрытого номера, —озвучила я, и он, умолкнув, кивнул. —Иначе чтобы привело его туда? —Телефон Джо найден абсолютно расселениям на куски со следами крови жертвы. Убийца сделал это после того, как отделил конечности его рук от тела. Мы так же восстановили информацию по номеру и обнаружили явно с символические сообщения: «Вот оттяпать бы тебе твои поганые руки» и что-то вроде этого. Мотив явно есть— он скрыт для нас, но понятен для убийцы и мы тоже должны суметь все расшифровать. Должны понять причину, момент, когда это все началось. Должна быть какая-то вспышка, переломный момент, чтобы он сорвался. Сейчас мы пробиваем базу в поисках новопоселенцев в Гринвуде с подходящими параметрами. Не густо, ведь у нас даже нет приблизительных возрастных рамок. Это может быть парень-подросток, который мстит своим одноклассникам за что-то или же взрослый человек со своим личными счётами. Я выдыхаю, потому что все это время не могла дышать. Легкие дали сбой и сейчас я чуть ли задохнулась от переизбытка эмоций и воздуха. Кружилась голова, холодный ветер в буквальном смысле давил на меня, как и глаза Долана, впившиеся в моё лицо. Он ждал. Ждал, когда я расскажу причину столь нездорового интереса к произошедшим убийствам. Чья жизнь будет на кону, если расскажу ему о Неизвестном? С одной стороны полиция, возможно, поймайте его и предотвратит всю грядущую трагедию, но с другой, если не получится и убийца узнает об этом—потому что он, по иронии судьбы, должен узнать—тогда что он сделает? А если испугается и даст заднюю? Нужно быть храброй—вот, это мой гребанный шанс. И ещё одно:получается ,только я одна знаю от него причину всех убийств–смерть Одри? Для них мотив не понятен,но для меня –да. Все не точно,я не буду поднимать тему,связанную с ней и тем более я удалила его сообщение с текстом,касающимся Фишер. Мой рот приоткрылся и я подняла голову в полной готовности рассказать, но сразу замолчала. Долан был тихим, он не говорил ничего, не торопил меня, хотя, наверняка, торопился сам. —Есть человек, который преследует меня, —достаю телефон из кармана черного цвета ветровки и показываю ему «переписку». Он принимает его и читает сообщения, нервно потерев рукой затылок. —Я уверена, уверена, что это он, —говорю тихо, будто даже сейчас он способен услышать меня. —Теперь я поняла, что он присылал такого рода сообщения не только мне. —Да, но он присылал их жертвам за несколько дней до убийства. Ты уверена, что это не кто-то из твоих недоброжелателей? —Он угрожает мне и моей семье, моему парню, моим друзьям — разве это шутки? —Чувствую, как руки дрожат. Неизвестный не объявлялся несколько дней и…это радует или настораживает? —Я… Я не говорил, что это шутки, Мэйсон, Господи! —Он отдаёт мне телефон обратно и вздыхает так, будто на него упало тяжёлое бремя в виде меня. —Почему ты не пришла раньше? —Я была напугана, —признаюсь. —Как же так? Спрашивает, похоже, не у меня, а у Всевышнего, разнервничавшись не на шутку. —Ладно, это действительно может быть главной зацепкой, но мне нужно проверить её. Есть человек, кибер, который занимается этим, но он сейчас не в городе и будет завтра утром. Я покажу это ему, он просмотрит твой телефон и, если повезёт, мы поймаем его. Ты можешь дать мне его? —указывает на мобильный аппарат на моих коленях, который я сжала пальцами. С неуверенностью, но я киваю, и выхожу из всех соц.сетей и удаляю самые ‚неприличные‘ фотографии в галерее. Удаляю переписки. Даю телефон ему. —Рано или поздно Люси узнает, что ты приходила сюда, ты понимаешь? —Да, но сейчас это самое меньшее, что меня волнует. —Будем надеяться, что это действительно окажется уликой. Мы синхронно поднимаемся и я по инерции смотрю в разные стороны, убирая пальцами волосы, которые благодаря ветру прилипли к щекам. —Я свяжусь с тобой завтра ровно в три часа дня. Позвоню на ваш домашний номер и ты возьмёшь трубку. Не пропусти, —предупреждает он и слегка задирает рукав пальто, смотря на часы на запястье, вздыхая и выбрасывая стаканчик с под кофе в урну. —Мэйсон, будь осторожна. Я почувствовала волну дрожи по телу, понимая, что я в сомнительной безопасности. Хотя, убийца не сможет тронуть меня среди людей, ведь его основной способ—это заманить жертву в безлюдное место под каким-то предлогом. А если он начнёт писать мне, а я не буду отвечать, потому что телефон не у меня? В прошлый раз, когда я проигнорировала его, по совпадению или в качестве наказания, он убил Джо. —Если он будет писать—ответь, слышишь? Но только ему, никому больше! —говорю ему вслед, пока он обернувшись, кивнул. —Не скажешь, сколько сейчас времени? Он глянул на часы: —Четыре тридцать пять. Отправляйся домой, темнеть стало раньше, —мрачно бросил он. В ответ я не смогла скрыть хмурого выражения лица. Сейчас мне нельзя домой, ведь я пообещала маме —точнее она просто заставила меня—прийти на сеанс к миссис Буш. *** Я открыла стеклянные двери кирпичного, немного устаревшего красного здания на углу центральной улицы Гринвуда и прошла мимо двери, ведущей в офис нотариуса и поднялась на второй этаж, игнорируя безвкусные картины, развешанные вдоль жёлтой стены. Раньше она была окрашена в голубой, а на первом этаже находилось похоронное бюро. Весело. Во мне не горело волнение, только нехотение и неприязнь к тому факту, что сейчас я буду вынуждена встретить человека, с которым у меня не самые тёплые воспоминания, точнее очень мутные и неясные. Она была со мной в самый ужасный период моей жизни, но вспоминая это, я не ощущаю ровно ничего. Кивком отвечаю на вопрос секретаря о том, что я Мэйсон Скорсезе и пришла по записи. Она просит подождать на дерматиновым мягком белом диване в холле, ведь я, бросив взгляд на часы, поняла, что добралась сюда всего за пятнадцать минут. Она любезно предлагает чай, кофе и сок, но я отказываюсь и её голова скрывается за высокой металической стойкой приема, украшенной вазоном с орхидеей. Я снимаю ветровку и ложу её рядом собой. Кручу то серебряное кольцо на безымянном левой руки, то бусины на браслетах. Это, включая золотой кулон с изображением маленькой звездочки на шее, украшения, которые я не снимаю практически никогда. Странно, что сережки мне не полюбились. На стеклянному журнальном столике аккуратным полукруглом лежат свежие журналы: Форбс, Космополитен, Базар, Пинк. Я бы потянулась к ним и прочла бы несколько колонок о Кардашьянах, но дверь кабинета открылась и из неё вышла женщина, а следом миссис Буш, прощаясь. Она, придерживаясь за дверь, выглянула и увидела меня, широко улыбнувшись. Белизна её зубов отсвечивалась от ламп над головой и я, прищурившись и встав, слабо, натянуто улыбнулась. Мы зашли в её кабинет. В нем пахло духами и зелёным чаем, работал кондиционер. Дизайн изменился или нет? Я не помню. Чем чаще я пытаюсь вспомнить, тем больше я поражаюсь тому, что в голове целые пробелы. Это ненормально. Это ненормально? Я оставила куртку на диванчике у стены. Засмотрелась на аквариум с рыбками возле него. Нехотя присела на мягкое, ещё не остывшее чёрное кресло и посмотрела на неё. Она сидела за столом и, поймав мой взгляд, взяла блокнот с той же широкой улыбкой, которая порядком начала надоедать, сказала: —Я очень рада тебя видеть. Ты похорошела, так выросла! —Восхищается мной с фальшивим блеском в глазах, а я сново слабо тяну копчики губ вверх. Копна её светлых, коротких волос, пышно уложенных лаком, контрастирует с маленьким, овальным лицом и крошечными щелками вместо глаз. —Мы начнём, ты не против? —Смеётся. Хм, наверняка с того, что я не могу сказать нет. —Мгм, —звуком изображаю положительный ответ. —Как у тебя дела, Мэйсон? Ты хорошо себя чувствуешь? *** Сеанс «откровений» прошёл на троечку, потому что я говорила по минимуму, изображала различные вариации безразличия, но она тоже не подавала виду, демонстрировала «гармонию и спокойствие» в одном флаконе. Я продержалась, точнее мне помогла моя насторожённость по отношению к ней. Ровно в шесть тридцать мы закончили и теперь я поворачиваю на свою улицу, шагая вдоль домов. Смеркается, но тучи закрывают последние яркие лучи солнца. Скоро пелена ночи опустится на город, но я уже, к счастью, буду дома. У меня нет телефона, чтобы знать, кто дома. Сейчас при мне только двадцать долларов и ключи. Вдалеке я уже вижу дом Дилана, а за ним и свой. Наблюдаю, находясь все ближе, как на парковочную дорожку ОʼБрайенов заезжает чёрная, блестящая Хонда CR-V со свеженькими номерами. Я прекрасно знала эту модель, ведь на такой же ездят наши соседи— семья Бассетов. Мы же катаемся на серебряной Тойоте Камри. Его родители, которые не объявляются столько времени, купили ему машину? Ничего себе. Мне не купили бы даже если бы мне удалось сдать на права, потому что два теста я уже провалила и когда пыталась сдать третий, поняла, что вождение — это не моё. Задние фары загорелись красным, когда он затормозил, и осветили меня, проходящую мимо по тротуару. Я не прогадала, потому что из неё появился Дилан, хлопая дверцей и блокируя машину. Он выглядел напряжённым и меня поразило то, что я это заметила. —Эй! —Он окликнул меня своим грубым голосом и я вздрогнула, поняв кое-что: когда мы разговаривали вчера, он звучал абсолютно иначе, чем я слышала раньше, звучал как обычный парень, а не мужик. Я обернулась, боковым взглядом бегая по окнах своего дома, свет в которых не горел. —Где сейчас Харрингтон? —Снимает с головы капюшон спортивной кофты и меня пронзают насквозь его тёмные глаза. Его скулы стиснуты. Мы находимы на расстоянии трёх-четырёх метров друг от друга. —Мне откуда знать? —Выгибаю бровь. —Ясно, —резко разворачивается он и идёт к крыльцу, чертыхаясь и сжимая руки в кулаки. Я расширяю глаза, понимая, что его нетерпимость и злость имеет свою причину. Если Крис сделал это—избил Брюса, тогда я не представляю, что будет дальше. Харрингтон предстал предо мной совсем другим человеком, как и Брит, показав своим поочерёдным плевком в лицо, кем кто был для меня все это время. Наши отношения с ним и былая дружба с подругой не были иллюзиями, я не верю, не поверю ни за что в жизни, ведь мы столько пережили всего вместе. Действительно пережили. Просто рано или поздно чему-то приходит конец—это простая истина жизни, с которой каждый мирится, не взирая на внутреннее противоречие. К большому удивлению дома оказалось пусто, где же все пропадают? Я быстро включаю везде свет, смотрю на время—без четверти семь. Что же, самое время для уроков, хотя башка совсем не варит, не думается ни о чем, хочется спать. Хочется, чтобы моё сладостное предвкушение о том, поможет ли мой телефон в поимке убийцы сбылось. Я хочу, больше всего на свете хочу, чтобы все это закончилось! Потому что моя жизнь становится реальным пеклом, жарящим с каждым разом сильнее и сильнее, оставляя ожоги на душе. Включаю везде свет, проверяю гостиную и кухню, а после чего поднимаюсь на второй этаж, включая свет в коридоре с четырьмя комнатами. Захожу в свою и так же щелкаю по выключателю, уже не щурясь и вдыхая приевшийся к стенам запах моего мятного крема от «Body shop» и духов. Смотрю на застеленную кровать. Через секунду моё сердце падает, падает к ногам и давится подошвой тапочек, потому что сверху, на фиолетовом покрывале лежал он—мой телефон. Куча мыслей пробежалось в голове и все закрутилось перед глазами от ужаса. Я замерла, боясь сделать хоть шаг, а потом, схватив на столе нож для бумаги, бросилась к двухстворчатым дверцам шкафа-гардеробной, раскрыв их. Я не была готова ни к чему, но шевелилась, поддаваясь неизвестным импульсам внутри. Я раздвинула одежду на вешалках в противоположные стороны, убедившись, что тут чисто, а потом упала на колени, прежде чем легла на пол и заглянула под кровать, поняв, что там так же ничего нет. Я не бросилась поверять дом, а схватила причину моей нечеловеческой паники — телефон. Я открыла единственное входящее сообщение от Неизвестного, дыша, буквально умирая и гадая о том, как он получил телефон и как он пробрался сюда, не включив сигнализацию. Он знает пароль? Это не может быть, ведь значит, что он до невозможности близко подобрался ко мне и может расправиться со мной и моей семьёй запросто. Меня убивает. Ужасает. Сносит крышу. Неизвестный: 6:43 pm: «Это было последним предупреждением. Долану повезло, что его нет в нашей с тобой игре, а вот тебе—нет. Выбирай: 10 или 7?» Это я. Я под номером десять и он прекрасно знает об этом. Внизу слышится хлопок двери, прежде чем я падаю на колени и чувствую, как в глазах мутится, как меня тошнит. —Мэйсон, Нейт, я дома! —Мамин голос спасает меня от потери сознания, но я бы выбрала отключиться, чем быть здесь, сейчас, в реальном времени.