WHITE NOISE

Я ощущала волнение и удивление. Что нужно полиции? Как Неизвестный так быстро узнал о их приходе? Он рядом, следит за мной даже сейчас? Если действовать аккуратно, я могла рассказать им все прямо сейчас и покончить с этим быстро, но риск слишком большой. Он огромен и я колеблюсь, вот время того, как открываю двери и встречаюсь с лицами двух офицеров. Мужчина и женщина. Они в рабочей форме, на их предплечьях нашита эмблема полиции штата Мэн. —Вы — Мэйсон Скорсезе? Не убирая растерянности с лица, я киваю. —Нам нужно с вами поговорить, —дополняет она. —Дома есть кто-то из взрослых? Я оглядываюсь на лестницу и киваю, борясь с наружной дрожью пальцев и дыхания. —Будьте добры, позовите их. —Хорошо, —собираюсь подняться наверх и, опомнившись, приглашаю их пройти. У меня есть минута, чтобы сообразить, что им нужно. С чем это может быть связано? Почему они сразу же упомянули меня? Если разговор со мной (думаю так, потому что они попросили меня позвать родителей, ведь без их разрешения они не имеют права вести допрос с несовершеннолетней)тогда мне конец. Мама меня прикончит. Мне не пришлось даже стучать в двери, ведь она вышла совсем неожиданно, в домашнем халате и хвостом из золотистых волос, связанном на затылке. —Кто там пришёл? —говорит хрипло, параллельно двигаясь мне на встречу, пока я застряла у ступенек. —П…полиция… —Что? —Она в мгновение потеряла остатки сна в своём голосе и взгляде. —Они попросили позвать тебя, —удивительно, что я умудрилась не запнуться в этот раз. —Что им нужно? —Я не знаю. Она спешит вниз и я вижу, как она здоровается с ними и приглашает их на кухню. Я села на одной из ступенек, когда они покинули коридор и коснулась одной рукой перила, слушая их неразборчивый, кропотливый разговор. Услышав своё имя я с трудом заставила себя встать и пойти к ним. Все взгляды—абсолютно ровные и пронзительные—впились в меня, когда я пересекла порог кухни и стала у стола, сжимая пальцами его тупой деревянный угол. Мама недовольна и зла. Это видно невооружённым глазом. —Нам нужно поговорить с тобой, —обращается полицейская с коричневыми волосами и овальным смуглыми лицом. —О чем? —Мы собираем материалы по делу нападения на одного из сотрудников департамента шерифа. Долана Кемпбелла. —Нападение? —Я перевела неуверенный взгляд на маму, но она показательно скрестила руки на груди и уставилась в окно. —Да, он сейчас находится в больнице в тяжёлом состоянии: сотрясение мозга, повреждение внутренних органов и внутреннее кровотечение, множественные переломы рёбер, перелом ключичной кости. Он жив, но с трудом пережил сегодняшнюю ночь. Я плюхнулась на стул, потому что чувствовала, что сейчас упаду. Это… Это… Перед глазами все закружилось, как и в голове, как и в проклятых навязчивых, всепоглощающих мыслях. Я знала, кто это сделал. Я знала, на чьих плечах лежала вина, которая потихоньку начала прогрызать внутри меня больную рану. —С…с ним все будет в порядке? —Доктора не дают никаких точных прогнозов, —отвечает мужчина, доставая из нагрудного кармана блокнот. Я замечаю ружьё в его набедренной кобуре и невольно задерживаю на нем взгляд, но одергиваю себя прежде, чем кто-то успел бы заметить. —Ты виделась с ним кануне того, как это произошло и мы хотели бы задать тебе несколько вопросов. —Но не только я виделась с ним. Я поймала осуждающий взгляд мамы. Я виделась с ним, без её разрешения. И она узнала об этом при таких трагических обстоятельствах. Долан. Бедный Долан. —Мы собираем всю всю возможную информацию, чтобы выйти на человека, который это сделал и найти хотя бы что-то. —А когда и где это произошло? —На свой страх и риск. Давлю. Из. Себя. —Он встретился с вами и вернулся обратно, занимался делом, а потом вызвался уйти раньше, где-то в половину шестого вечера. Его жена обзванивала его друзей, потому что он не брал трубку. Она звонила в департамент, но так как мы так же не имели понятия где он, попросили её подождать. Через пять минут поступил звонок в полицию, в котором мужчина говорил, что нашёл пустую машину у окраины города прямо перед полосой леса. Мы отправили туда патруль и они выяснили, что это машина Долана, а его самого нашли немного дальше, в лесу, в бессознательном состоянии. Вряд ли он проснётся в ближайшее время и сможет указать нам на преступника, мы работаем сами. Неизвестному удалось выманить его. Но как? Как Долан позволил себе быть таким неосторожным? Насколько этот убийца силён, раз ему удалось уложить рослого полицейского? Почему он оставил его в живых, рассчитывал на потерю памяти? Он покалечил его, избил до полусмерти — вот, что значит «он не в игре»? —С какой целью вы навестили его? —Она не тянет кота за хвост, наконец спрашивает, опираясь обеими руками на стол напротив, словно мы в допросной и она нависает надо мной в ожидании признания. Это не в их компетентности. Офицеры ведут опросы, а не допросы. Все в порядке. —Он был другом моего отца. Мы не общались длительное время после его смерти и я, наконец, решилась увидеться с ним спустя длительное время. Бросаю короткий взгляд на маму, изучая её лицо. Его выражение не поменялось. —С чего бы вдруг? —Он был хорошим другом семьи, рано или поздно я бы сделала это. —Что вам мешало сделать это раньше? Я замолчала. Запас моей «частичной правды» дал сбой, пока мама не отозвалась строго: —Я запрещала им видеться. —Она была мрачной, словно грозовая туча. —Причина? —Мэйсон тяжело переживала детскую утрату отца и её психолог дал наставление в виде ограждения её от его старой среды, работы и друзей отца: ограничить количество больных воспоминаний о нем. Они кивали, а я, не смотря на чувство вины, сжала челюсти и запыхтела, как паровоз. Как глупо. Какое глупое решение. —Вы сделала это без разрешения матери? Какое это имеет отношение к избиению Долана? —Да. —О чем вы говорили, он вел себя непринуждённо, вы не заметили ничего подозрительного или необычного в его поведении? Мама сварила им кофе и они пили его, оперевшись на столешницу и слушая меня. —Мы говорили обо мне. О том, как я изменилась, о самочувствии мамы и Нейта. Словом, вспоминали хорошие моменты с отцом. Мне действительно его не хватало. Спустя время он изменился только внешне, его поведение осталось прежним. Ничего подозрительного и непохожего на него. —Вы уверены? Не подумав, я кивнула. —Он не упоминал что-то о встрече с кем-то? —Нет, я бы сказала. Они записали все, поблагодарили нас и покинули дом. Мама игнорировала меня. Последним делом она запретила мне навещать Долана, а потом собралась и пошла куда-то, под нос чертыхаясь, ведь Патрик забрал машину. Я не чувствовала особой вины перед ней, только неловкость и повторное нежелание находится с ней рядом. Я не взболтнула ничего лишнего, ни слова о телефоне и о нем. Не взирая на невероятное волнение, ложь лилась из меня как вода из крана, поэтому когда я осталась дома одна, чувствовала себя выжатой, точно как мокрое полотенце. Незамедлительно я набрала номер Нейта и с замиранием сердца вслушивалась в тягучие гудки. Он не берет. Не может быть! Звоню ещё раз. Гудки. Ответа нет. Я, словно призрак, летаю по дому, наматываю круги вокруг дивана, пока, наконец, знакомый голос не зазвучал из динамика телефона: —У меня тренировка! —Прости, —я чувствовала себя навязчивой мамочкой, которая контролировала каждый его шаг. Я никогда такой не была. Одна мысль поселилась в моей голове. —Крис тоже на тренировке? —Что? —Свисток тренера загудел у меня в ушах.—Нет. Тёрнер Пак злой до ужаса, половины команды нет на поле. —Ты знаешь, где он? —Нет, все, пока! —Когда ты вернёшься? —Пока! —Чтобы до восьми был дома. Если тебя поймают во время комендантского часа, тебе пиздец от мамы! Он сбросил, а я готова была злостно плюнуть себе под ноги, но сдержалась. То, что теперь я не в жу его с Крисом, определённо радует. *** Кэмерон позвонил мне позже и мы договорились встретиться в воскресенье и погулять. Он приедет в Гринвуд. Я рада его видеть. Я рада ему. Я должна отвлечься. Я должна жить нормальной жизнью и никакой Неизвестный не помешает мне! К счастью, я попала на АМС и смотрю повтор вчерашней серии Ходячих мертвецов, откинувшись на спинку дивана. Времени шесть вечера, я свободна от дел, меня никто не беспокоит и, наконец, мне самую малость, но удаётся расслабиться. Долан жив, он поправится, убийца будет пойман и ответит за все дерьмо, что он совершил. И стоило мне по думать об этом всем—дисплей телефона зажегся и нем высветилась фотография Криса, которую я поставила на его контакт когда-то давно. Свожу брови на переносице. Что ему нужно? Беру трубку и подношу мобильный аппарат к уху. —Мэйсон, привет! —Я не могла разобрать точную интонацию его голоса. —Привет, —ответила я неприветливо. —Нам нужно поговорить, —звучало разительно серьёзнее. —Это плохая идея, —отмахиваюсь, пока он не перебивает меня: —Слышал, ты теперь водишься с ОʼБрайеном. Что? О чем это он вообще? Откуда он может знать, что мы вообще каким-либо образом контактируем? —Тебе какая разница? —У этого «ответа» две стороны: если он блефовал, я как бы невзначай подтвердила его догадки, а если действительно знал об этом, то я подтвердила это окончательно — все, чтобы слегка позлить ублюдка. —Я советую тебе прийти на пустырь через пол часа. Поверь, это в твоих интересах. Конкретно в твоих. —Каких интересах? Что тебе нужно? —О, поверь, это нужно не мне, а тебе. Я колебалась. Все не так просто, как может казаться и идея встречи на пустыре вечером меня так же не вдохновляла. —Ладно.—Возможно, он хочет расставить все точки над «і», но почему именно там? Я не верю, что он способен причинить мне вред, хотя бы в физическом плане. Почему я вообще об этом подумала? —До встречи. Я сбросила и отправилась в комнату, чтобы собраться. *** По мере того, как я приближалась к пустырю, людей становилось все меньше. Пустырь, находящийся неподалёку от школы, был размером с восемьдесят квадратных метров. Летом здесь устраивают вечеринки, а в остальное время он так и остаётся холодным и пустым. Перестраховавшись, я позвонила Эшли и сказала, что иду на встречу с Крисом на пустырь и если меня не будет дома к половине девятого , или в крайнем случае к девяти, она вызовет полицию. Так странно, ведь раньше я гуляла с друзьями допоздна в любое время года, а сейчас ориентируюсь на комендантский час и, конечно, на преследующего меня убийцу. Я тщательно крутила головой по сторонам, когда шагала по бордюру вдоль железного забора школы. Она, в угаснувшем свете дня, казалась мне мрачным, готичным замком с жуткими фуриями внутри и снаружи, на мансардах и бетонных старых выступах у окон и парадных дверей. Из —за поворота вышли два парня в капюшонах, они разговаривали между собой, но когда расстояние между нами сократилось, я синхронно сжала кулаки в карманах джинсовой куртки и посмотрела на них, как и они на меня. Между незнакомцами повисло жуткое молчание, когда они с обеих сторон обошли меня и двинулись дальше. Почему бы встретиться не в закусочной? Я обернулась в тоже время, что и они. Я повернула за поворот и почувствовала мурашки по телу. Меня знобило в предвкушении того, что Крису нужно. По другую сторону дороги находился круглосуточный маркет с одной угаснувшей буквой в названии, а рядом с ним парк, в котором все ещё были люди, что нравилось мне. Сегодня же пятница! С каждым разом на улице становится все меньше и меньше людей. Видимо из-за убийств двух подростков, полицейского в реанимации и ограбления магазина мистера Оливера. Я отказалась от предложения Эшли и Тайлера сходить с ними в «Форель» и съесть ту самую форель в сливочном соусе. А теперь иду к этому придурку, но Мангомери не обиделась, когда я сказала, что собираюсь встретиться с Харрингтоном и не уверена по поводу того, что ему нужно. Я рассказала ей о ситуации с Брюсом и её отношение к нему так же изменилось в негативную сторону. Она хотела отговорить меня, но я пресекла все её попытки. Я вышла на пустырь, позади которого находилась заброшенная фабрика рыбных консерв. Площадь освещало два уличных фонаря и блеклый свет ещё не угаснувшего неба. Крис пинал камни, а когда услышал их хруст под моими ногами, поднял голову и тут же выпрямился. Я выгнула бровь и скрестила руки на груди, выжидающе смотря ему в глаза. —Рад тебя видеть. —Это не взаимно. Говори, что тебе нужно именно от меня и именно на этом гребанном пустыре. Пустыре, серьезно? —я намеренно звучу грубо и занято. Нападаю. —Думаю, ты сменишь тон, когда я покажу тебе кое-что.—Он вытянул телефон из кармана куртки и в голове пронеслась бешеная мысль. Пустырь, расставание, его неприязнь и резкая смена поведения, теперь он достаёт телефон. А если… А если… Он включает видео и показывает телефон экраном ко мне, стоя напротив. Я недоумеваю, пока в кадре не мелькает знакомая витрина, а потом лицо Нейта, освещённое вспышкой. Он кричит, держит в руках булыжник и смеётся, бросая его в витрину и проламывая её вдребезги. Остатки стекла снизу убирает ногой, а стекло сбоку сбивает рукавом куртки и проникает внутрь. Все почему-то молчат, кроме него, не замечающего ничего вокруг и пьяного, полезшего к витрине с наушниками. Почему в кадре только он? Почему я не единожды слышу скрежет битого стекла под ногами на втором плане, но молчание со стороны «операторов»? Крис резко прячет мобильник обратно в карман и смотрит на меня, ошеломлённую и сбитую с колеи. Они подставили его. Крис подставил его из-за ссоры со мной. Он… Они… Кто они такие, раз не последние ублюдки? Машина, промчавшаяся мимо по дороге, привела меня в чувства. —Что. Тебе. Нужно? —произношу сугубо раздельно, засовывая эмоции себе в задницу и включая абсолютный, злой холод. —Слышал, ты водишься с ОʼБраеном, —повторяет с ликующей, подлой ухмылкой, которую так и хочется размазать по его лицу. —Лучше с ним, чем с тобой.—Эти слова действуют на него должным образом и он выставляет грудь, напыжившись. —Я могу анонимно отправить это видео в полицию и у вашей семьи начнутся огромные, огромные проблемы. —Что мне сделать, чтобы этого не произошло? —Просто делать то, что я скажу, —жмет плечами и цепляет меня своим достоянием, своим злорадствующим порывом. Кто этот человек предо мной? И я говорила ему, что люблю его? Он был таким всегда? —Ты удалишь его? —Спустя некоторое время, думаю да. Как же паршиво, когда твои самые худшие догадки сбываются. Как они подтолкнули Нейта на это? Какого это все происходит именно со мной? Я обнаруживаю столько лжецов вокруг себя, что становится тошно. Тошно от физиономии напротив. Он был мне дорог, действительно дорог. Человек, которого я, как оказалось, не знаю абсолютно. Каковыми будут его «желания»? Зачем он прицепился ко мне? —Это видео в одном экземпляре? —Не помню, —посмеивается, пока моя ладонь не врезается в левую часть его лица сильным шлепком и он не отклоняет голову в сторону, пошатнувшись. —Отвечай! Кричу, хоть и пугаюсь его красных бычьих глаз, которые впились в меня, словно иглы. Я не жалею о том, что сделала это. В первый раз в жизни и, похоже, больно, ведь он прижимает руку к щеке, словно у него возник колючий флюс. —Ты, блять, охринела? —Наступает, но я остаюсь на месте и стараюсь контролировать дыхание, учащенное сердцебиение и комок тревоги в желудке, который заставляет меня чуть ли не согнуться напополам. Я подняла голову и практически столкнулась с ним носами, теперь чувствуя не трепет от того, что мы так близко, а отвращение. —Ответь мне, —шиплю настойчиво. Прямо гляжу в голубые глаза. —В одном, —отвечает и дует ветер, перенося на меня запах его знакомого одеколона. Так близко и так далеко. Он чужд мне. —Это правда. Как только я собираюсь отступить назад, он удерживает меня на месте и говорит: —Первое желание: поцелуй меня, —звучит самодовольно, но спокойной; на его лице проявился пунцовый цвет от удара. —Нет! —кривлю губы.—Ты чужой, ты больше не тот человек, которого я хочу поцеловать. Криса это явно не устраивает. Не устраивает моё неповиновение. Да, я боюсь, что он может воспользоваться этим видео, как оружием против меня, но он так же боится, если не глуп, что ниточки дела в конце концов сведутся на нем и он тоже будет привлечён ко всему. Как я не подумала об этом раньше? Но опять-таки, со всем этим рисковать нельзя. —Меня не волнует то, что хочешь ты! Надвигается, а я ищу путь отступления, пока по инерции не оборачиваюсь на визг шин у бордюра. Что происходит? Это дарит мне шанс отцепить от себя Харрингтона и увидеть, как из довольно знакомой машины, хлопнув дверью, выходит человек. Он все ближе, и я узнаю знакомые черты лица Дилана, и что-то заставляет меня почувствовать облегчение, хотя я не понимаю, каким образом он вообще здесь оказался. Опускаю взгляд чуть ниже и замечаю предмет, который неярко бросает отблеск при свете фонаря. Бита. Он настигнул Криса настолько быстро, что даже он даже не успел опомниться, как оказался прижатым лопатками к земле. Его падение подняло пыль. Я не соображала ничего, пока ОʼБрайен не замахнулся битой и двинул Харринтону по рёбрам. Он заставил его скрутиться от боли и заскулить. Он даже не обращал внимания на меня, стоящую рядом. Парень не ограничился одним замахом и нанёс ему целую серию новых ударов, по всему, что Крису не удалось защитить. Все происходило невероятно быстро. Я бросилась к нему, боясь попасть под раздачу. Бросилась защищать, хотя хотела избить его не меньше. Волосы спутались, пальцы дрожали, когда я сжила ими предплечье Дилана и попыталась потащить его назад. Это не подействовало так, как я планировала и он, бросив на меня короткий, тёмный взгляд, броско оттолкнул меня назад. —Чертов ты сукин сын! Я переломаю тебе все кости! Кусок дерьма! Я предупреждал! —кричал он страшно, разъярённо и пугающе. —Я выбью из тебя все дерьмо, сучье ты вымя! Я слышала плачь. Все походило на полное безумие. —Остановись! Из-за паники на глазах выступили слезы, я почти не видела ничего, кроме его чёрной куртки, за которую схватилась отчаянно и крепко. —Умоляю, остановись! —Теперь он вырывался от меня.—Ты убьёшь его! Ушло пару секунд, прежде чем я почувствовала, что теперь мне не нужно держать его. Касаться его лишний раз. Он замер. Все замерло. Я не дышала, в то время как его тяжёлое дыхание и стоны Криса прорезали пыльный воздух. Он выпустил биту и она глухо стукнулась о землю. Я разжала пальцы, пуская его куртку и закрыла глаза, потому что они болели. Я не думала ни о чем, кроме того, насколько мне страшно в данный момент. Глубокое, подсознательное желание сбылось—Крис должным образом получил по заслугам, может даже и не за то, что сделал в отношении меня, но получил. Я не испытываю той радости. Страх перед Диланом, перед его необузданной злостью и состоянием Харрингтона. Парень, наконец, оборачивается и пронзительно и встречается со мной взглядами. Его глаза—все такие же выразительные—кажутся черными, но все ещё тлеющими углями. Они жгут что-то во мне и заставляют меня успокоится. Словно он молча говорит, что не навредит мне. —Ты в курсе? В курсе, что этот ублюдок и его собачонки сделали с Брюсом? Я молчу, а он продолжает: —Сломанная рука и сотрясение, не говоря уже о ссадинах по всему телу. Все они дружно измывались над ним. Все, против одного. Теперь посмотри, чего стоит он один в отношении меня. Почему он объясняет мне? Я не могу выдавить из себя и слова, словно после моих криков пропал голос. Больше не смотрю на него, тыльной стороной ладони вытираю слезы и всхлипываю. Не забочусь о своём жутком внешнем виде: поистрёпанные волосы, красное лицо и дрожащее тело. Обхожу Дилана, чувствуя, как он следит за мной взглядом, но молчит, пытаясь наглядно расценить моё поведение. Я опускаюсь на колени перед Крисом, не жалея чёрных джинсов, и смотрю на его избитое лицо и дрожащие конечности. Ублюдок. До чего же он ублюдок. Гребанный Крис. Человек, которому я доверяла. Человек, который воспринимал меня как куклу рядом с ним. Воспринимал меня как ту, что пойдёт на любую глупость ради него. Манипулировал моими чувствами и внушал свои в ответ. Теперь все то, что было, чувствуется как наваждение, длительно засевшее в сознании. Я тянусь к его карману и достаю оттуда телефон с разбитым экраном. Присылаю его парням сообщение о том, что он избитый лежит на пустыре. Удаляю видео окончательно и, ощутив пустоту в своём отношении к нему, слабо поднимаюсь вверх, чувствуя мгновение ветра , которое окончательно высушивает влагу на лице. Не отряхиваюсь. Плевать. Бросаю телефон рядом с ним. —Никакой полиции, —грубо бросает Дилан Крису и, похоже, мне. Я, сжимаюсь, собираясь уйти. Перебираю ногами, желая скрыться ото всех. —Стой! —уже мягче вылетает мне вслед из уст ОʼБрайена. Я не оборачиваюсь, ускоряясь, пока не понимаю, что он стремительно нагнал меня и остановил, дёрнув за предплечье. Я вырываюсь, смотря в сторону. Он меня пугает. Вся эта ситуация пугает меня, ведь до тошноты напоминает то, с какой неподдельной жестокостью Дилан избивал Джо тогда. Он говорил, что больше не занимается этим. Я и не поверила ему, но не ожидала, что это опять произойдёт рядом со мной. Он говорил, что парни Криса все разом избили Брюса и жестоко разобрались с ним, но как поступил Дилан и его компания в своё время с Джо Дрейком? Он мстил. Он проучил его. Теперь ясно, почему никого из них не было в школе. Дилан искал Криса, а он скрывался. Вот почему на пустыре, в не в другом месте. Как же он боялся получить по заслугам! Как долго собирался прятаться? Это не важно. Я не поддерживаю ничью сторону, но почему-то внутри, очень глубоко, но наивно я ведусь на Дилана. На то, как он серьёзен в своих утверждениях, на то, как его глаза излучают правду, если такое возможно. Невозможно. —Я подвезу тебя домой, поехали. Его лицо, кажущееся мне красивым и отчаянным. Отлично. Красивое лицо. А потом мои глаза опускаются вниз и фокусируются на алюминиевой бите в его руках. С виду тяжёлой, но на деле легче, чем кажется. В голове кадрами мелькают моменты того, с каким пристрастием и яростью он избивал ею Харрингтона. —Я сама. —Глотаю колючий ком в горле. —Тебе не стоит боятся меня. Я не причиню тебе вреда, —убеждает меня и я замечаю, как его голос снова стал обычным, юным и приятным. Почему он не оставит меня в покое? Он опасен, раз даёт такие обещания? —Я не хочу объяснений. Я хочу домой. —Я отвезу тебя домой.—Я не наблюдаю той злости, которая бушевала в нем раньше, сидела под кожей и будоражила кровь. Глаза сново шоколадные. Он ждёт, играя скулами. Что я потеряю, если поеду с ним? Я не чувствую опасности, но, хотя, разве я уже могу позволить себе доверять своим чувствам? —Ладно. Хорошо. Он кивает и закидывает биту себе на плечо, от чего я дёргаюсь и оборачиваюсь назад, увидев как Крис сменил своё положение с лежачего на сидячее и со злостью смотрел нам вслед, придерживаясь за голову. Досталось же ему сегодня. Мне остаётся только надеятся, что он не соврал и видео было только в одном экземпляре, ведь если нет, мне несдобровать. Я дергаю за ручку и открываю дверь, встречаясь с тёплым воздухом салона машины. Пахнет новеньким. Действительно, она совсем новая и большая внутри. Дилан, как я поняла, оставил биту в багажнике и сел, заводя мотор и спокойно разворачиваясь, ведь машин почему-то нет. Мы плавно двигались вдоль улиц, проехали школу и я попросила его остановиться у маркета. Я действовала быстро, несмотря на небольшую очередь у кассы. Я осушила бутылку воды наполовину, предложив Дилану, который отказался. Когда он повернул на нашу улицу и за стёклами замелькали знакомые дома, я внезапно почувствовала нежелание возвращается домой. —Езжай дальше, пожалуйста, —отзываюсь тихо, нарушая тишину в машине. Воздух хоть и зарядился неловкостью, но я была готова терпеть её, лишь бы не оказать сейчас дома или на холодной улице. Он, мгновениями, коротко поглядывал на меня, но сделал так, как я просила. —Куда? —спросил, переключая передачу и набирая скорость. —Не знаю, —смотрю в окно, на остатки людей на улицах в такое далеко не позднее время. Город вымирает, а тучи над ним сгущаются, делая улицу ещё темнее. Наконец начнутся дожди. Все хмурилось первое время, а теперь осень пустит в ход все свои силы. Он паркуется на парковке у большого супермаркета. Салон освещает яркий свет, сочившийся от стеклянных витрин и вывески. —Что ты делала с ним на пустыре? Он явно чувствует себя увереннее чем я, перебирающая пальцы и крутящая кольцо на пальце. Я не знала, говорить ему или нет. Но почему бы не сказать? —Ты помнишь, что я взяла телефон? Спустя секунду я осознала, что это действительно связано с криминалом и ему нельзя об этом говорить. —Да.—Кивает и достаёт пачку Бонд из кармана чёрных джинсов и, не предлагая мне, закуривает. Я не буду просить, хотя курить хочется дико. В салон задувает холодный ветер улицы вместе с рассеянным дымом. —И? —Напоминает, не обращая внимания на мой взгляд, застрявший на сигарете в его руках. —Ничего. Он вскидывает брови. Отлично, теперь я кажусь ему глупой. По крайней мере глупее, чем была раньше. —Дай сигарету, —все-таки решаю попросить, потому что нервничаю. —Нет, —он усмехается моим словам и качает головой. Неосознанно, я скрещиваю руки на груди и дуюсь, исследуя пустующую парковку глазами. Могу смотреть куда угодно, но не на него. Это было плохой идеей—он мне неприятен. —Нет, —хмурится, прямо взглянув на меня, —скажи, какого ты там вообще оказалась? —Какая разница? —поворачиваюсь, готовая к очередному конфликту. —Я же понял, что успел вовремя. Он приставал к тебе. —Ничего подобного! Пространство в машине было ограниченным, поэтому мой громкий голос сыграл со мною злую шутку, ударив по ушам. —Какого там оказался ты? —Ехал в магазин, —поднимает брови, готовый спорить со мной. —С битой? — Не сдерживаю иронического комментария. —А почему бы и нет? —Действительно. Может достанешь её сейчас и отдубасишь меня ею как Криса, потому что я делаю то, что тебе не нравиться? Да, ко мне за словом в карман не полезешь. —Дура? Совсем ситуации не поняла? —Поняла. Но вы, тогда, все вместе, против Джо! Я слышала его дыхание, боковым зрением наблюдала, как он повернул лицо, подставляя его под оранжевый свет фонаря, вздохнув. —Ты говорил…говорил, что больше не занимаешься этим, —произношу в пол голоса, повторяя за ним, так же отвернувшись. Ну мы не можем ладить! Точнее он пытается поладить со мной, а я начинаю ссориться, будто любыми способами пытаюсь оттолкнуть его от себя. Будто когда мы рядом, у меня начинается противоречие самой себе, ведь пообщавшись с ним немного, я глубоко, но поняла, что он слегка мне симпатичен. Очень слегка, но эта мысль меня пугает. Дилан не хороший человек, похоже как и Крис, чью сторону я так ярко поддерживала. Я не могу вести себя нормально рядом с ОʼБрайеном, но стоит попытаться. Попытаться, хоть я и боюсь, потому что стала свидетелем того, каким он бывает в холодной ярости. Я удивлена, что мне удалось остановить его, ведь он не видел и не слышал ничего за кровавой пеленой жестокости. Это страшно, должно быть страшно —находиться с ним рядом сейчас, но он внушает, умело внушает мне то гребанное доверие. Выводит меня на диалоги и позволяет кричать на себя, от чего я чувствую себя истеричной дурой. —Я больше нет тот мелкий хулиган,но я все ещё могу позволить себе надавать кому-то в морду, если он делает дерьмо в отношении меня и моих друзей, думая, что ему за это ничего не будет. И касательно Джо: я же говорил, что сделал это не просто так. Я не могу сказать об этом сейчас. Я молчу. В неком роде он прав. —Прости, что напугал тебя. Я забылся и бешено хотел его отметелить. Он бегал от меня все эти дни и вот, проезжая, я совершенно случайно узнал его и тебя, вырывавшуюся от него, на каком-то чертовом пустыре. Какого хрена? —Он позвонил мне и потребовал срочно встретиться, —вышла на диалог—спокойный диалог—я, —говорил, что это дело касается меня и в моих интересах прийти, да ещё и в такое странное место. Я перестраховалась и предупредила подругу на всякий случай, а потом пришла туда. Он показал мне кое-что, —продолжила я уклончиво, —кое что важное, начал шантажировать этим и захотел, —не знаю почему, но я сбавила тон голоса и слегка покраснела, надеясь оставить это без внимания, —чтобы я поцеловала его. Ну я начала опираться, а дальше приехал ты и до усрачки напугал меня. —Если хочешь, мы можем вернуться и я дам тебе биту, чтобы ты сделала его инвалидом. Я слабо улыбнулась, скользнув взглядом по его четкому профилю. Мы чужые друг другу люди, но он, считай, выручил меня сегодня и пытается подружиться. Почему? Просто так. Почему не просто так, а? —Чем он шантажировал тебя? Если хочешь, я могу помочь тебе… —Нет, я уже все решила. Теперь все нормально. —Хорошо. Ты не хочешь чего-нибудь? Я уставилась на супермаркет и подумала, анализируя состояние своих внутренних потребностей. Может, Камбучо? Батончик не буду, от недавних пор я прекратила бегать, поэтому не буду налегать на сладкое особенно усердно. Просунув руку в карман я принялась рыться в нем, пропуская мимо телефон и ключи. Я нащупала несколько центов, оставшихся с сдачи после покупки воды. Полезла в другой, найдя доллар. До чего же я богата! —Я ничего не хочу. Неловкость сама собой рассасывалась невероятно быстро, чем удивила меня. Дышать стало легче, как и говорить, хотя я понимала, что мы с ним «не друзья, ведь так»? Просто знакомые. —Брось, —он вылез из машины, —я угощаю. Держится одной рукой за верх дверцы, уже находясь на улице, и смотрит на меня. Да, это было глупо—копошится перед ним в карманах, а потом сказать, что ничего не хочу. —Не нужно мне ничего покупать. —Тогда сходи со мной за компанию. Мне нужно закупиться продуктами за одно. Из-за тебя я сейчас не дома, так что давай, пошевеливайся! Он шутил, а потом улыбнулся в ответ тому, как я возмущённо приоткрыла рот ,хищно сузив глаза и обречённо покинула салон, ступая за ним — высоким и широкоплечим. Он шёл быстро, но я не спешила его нагонять. Все ровно делать нечего, домой не хочется, а он не против «понянчится» со мной. Стеклянные двери разошлись в разные стороны и мы прошли внутрь, щурясь от света ламп, способных слепого сново заставить видеть. Я потерялась между рядами с овощами и фруктами, которые держали свой характерный запах в воздухе и, увидев черную куртку, пошла к ней. Я удивилась тележке, которую он волок за собой. Где успел взять? —Можно вопрос? Пока обстановка не напряжена и мы нашли общий язык, я решилась спросить кое-что интересующее меня, выровнявшись с ним в шагах. —Да, —отвечает небрежно, выбирая себе готовые салаты в вакуумных контейнерах. Бросает один в тележку и двигается к полуфабрикатам. —Если не секрет, где твои родители? Он остановился, а я, чуть не вырезавшись в него сзади, ведь отстала, замерла тоже, подумав, что сказала что-то серьёзное. Дилан выбрал замороженные нагетсы, словно профессионал, а я выдохнула, дёрнув его. —Нет, не секрет. Они в Нью Йорке, работают и живут там, —объясняет, открывая холодильник и доставая оттуда полуфабрикат и бросая в тележку. —И оставили тебя одного? —Ага, конечно, —смеётся, как парень, а не байкер-кочевник. Как возможны такие перемены голоса? —Они оставили меня со старшим братом. —У тебя есть старший брат? —Не скрываю поражённого тона. —Он старше меня на четыре года , заливает предкам, что живет со мной , а на самом деле путешествует на своём байке, живёт где приходится и трахает телок. А вот когда он приезжает, или я его вызываю по срочному делу — мчится из самой задницы мира в Гринвуд, на ходу переодеваясь в нормальную одежду. Родители думают, что мы живём вместе, но на самом деле я живу сам, и это кайфово. Помню, как ты смотрела, когда он приехал. Ты видела его. —Да, —протягиваю, —видела. —Слушай, может мы не настолько хорошо знаем друг друга, но я хочу попросить. Если он, или кто-либо другой будет доставать тебя — не стесняйся и попроси меня о помощи. Он намеренно не смотрел на меня, на моё легкое удивление и признательность в глазах. —Спасибо конечно, —я решила разрядить возникшее молчание, —но я сама могу постоять за себя. Ну ладно, я подумаю. Улыбается, качая головой. Он толкает тележку ногой, вдоль ряда с напитками и берет моё любимое Камбучо и полтора литра пепси. С другой стороны набирает чипсов Принглс. —Фу, чем ты питаешься? —мой комментарий вылетел из рта, когда он выкладывал продукты на кассу. Кассир радушно оглядела нас и пробила все, зевая. Он расплатился карточкой и упаковал «продукты» в пакет. Все, кроме Камбучо, которое вручил мне, заставив действительно удивиться. Я быстро скрыла это, но бутылочку взяла, если дают — бери. —Откуда ты знаешь? Перегоняю ОʼБрайена и иду вперёд спиной, лицом к нему. —На фотках в Фейсбуке, на которых ты фоткаешь еду, всегда есть одно одинаковое Камбучо. Я подумала. Сколько всего о нас говорят соц.сети... Любимые места для посещения,фотографии с геолокацией места ,где ты отдыхаешь ,твои друзья , семья ,род деятельности. —Спасибо. —Пожалуйста, —когда он смотрит на меня, мне почему-то хочется отвести взгляд. Разблокирует машину и ставит пакет на заднее сидение. Пока он отвлёкся, роясь в нем я, со стороны пассажирского сидения, увидела согнутую напополам бумажку, всунутую в дворник. Быстро достала её и раскрыла. Напечатанный текст: «Я не оставлю тебя в покое, стерва.» Я осматриваясь по сторонам, встречая лицом холодный холодный ветер. Сухие деревья зашелестели неподалёку и я сжала бумагу в руках, засовывая её в карман. Он не оставит меня в покое. Нужно смириться с этим. Нужно быть максимально спокойной. Он был здесь. Следил. Когда я оказалась в салоне, Дилан заметил, что я побелела как мел. Он хотел сказать что-то, но нас прервала мелодия моего телефона. Я взяла трубку, уставившись перед собой. Я не могу смириться. Мне страшно до внутренней дрожи. —Значит мне в восемь быть дома, а ты гуляешь? Охринела совсем? Я потеряла счёт времени. Взглянув на часы, я удивилась, ведь сейчас уже четверть девятого. —Я почти дома. —И как, полиция тебя не поймала? —кривляется, злясь на меня. Я, конечно, могла бы его послать, но он этого не сделал, вернувшись вовремя, так же поступлю и я, чтобы все было честно. —Скоро буду, —сбрасываю и обращаюсь к Дилану, который завис в телефоне. Убийца не навредит ему, потому что мы находились рядом? —Мне нужно домой. —Отлично, мне тоже, —отозвался он живо и завёл мотор. Я задерживала его все это время, но он и слова не сказал, только пошутил разок и все. Дождь начался внезапно, забарабанив по крыше машины и заливая стекла. Фары освещали дорогу впереди, но из-за стены дождя я не могла разглядеть практически ничего снаружи. Парень пытался включить радио, но оно шипело, противно отказываясь ловить радиоволну в такую погоду. Добрались мы быстро. Он заехал на парковочную дорожку перед своим гаражом. Мотор затих. Он предложил мне накрыться своей курткой, чтобы добежать до дома. Я отказалась и поблагодарила его ещё раз, на что он улыбнулся и всучил мне Камбучо, прежде чем я побежала по скользкому тротуару в чёрных кедах, которые тут же промокли. Дождь лил ровно и однообразно, шумя, когда разбивался о твёрдый асфальт и отбрасывал капли в разные стороны. Я добралась быстро и хлопнула за собой дверью, прикрыв глаза. Сегодняшний день мог бы быть паршивым, если бы не человек, появляющийся в моей жизни совершенно неожиданно. Благодаря ему, я почему-то глупо улыбаюсь, не чувствуя пустоты и позабыв обо всех проблемах. Но этот день закончился.