Кровавый Джек: Обретённый Путь.

Уже примерно три часа я сижу в офисном кабинете дозорного и отвечаю на его самые глупые вопросы в мире. Основную суть я рассказала ещё в самом начале: где, что, сколько и когда — вся необходимая информация уже была записана, и осталось только встать и начать действовать; но вместо этого дозорный глупо мне улыбался и дружелюбным тоном спрашивал: «А во сколько Юстасс Кид встаёт?», «Что он предпочитает на ужин?», «Вы с ним часто говорили о закатах?..» Кто вообще так ведёт допрос?! Причем самые первые вопросы были по существу, и они даже торопили меня, но сейчас казалось, что спрашивающий по большей части оттягивал время. — Что вы несёте?! — кричала я, стуча кулаками по деревянному столу. — Вы только зря тратите время! — Конечно-конечно! — отозвался высокий мужчина, которому было где-то под пятьдесят. На белоснежной форме дозорного виднелись погоны капитана — значит, не последнее лицо. Но вёл он себя довольно странно — постоянно щурился и как-то искусственно смеялся, обнажая верхний ряд золотых зубов. Впалые щёки сильно выделяли угловатые скулы, короткая военная стрижка жидких чёрных волос и костлявые узловатые пальцы производили довольно неприятное первое впечатление. Но хуже всего было то, что он практически каждые пять минут подсовывал мне какие-то брошюрки, которые необходимо заполнить в срочном порядке. Сначала я читала то, что подписывала, или, во всяком случае, пыталась, но потом начала подписывать их на автопилоте. Однако тот факт, что время идёт, но ничего не сдвигается с мертвой точки, лишь ещё сильнее злил меня. Выбор сделан. Карты сдвинуты. Я сделала свой шаг и автоматически стала предателем. А почему нет? Почему все, кому не лень вытирают об меня ноги, предают и просто-напросто хоронят заживо, делая вид, что так и надо, в то время как я всегда должна быть правильной, разумной и сильной? Почему? Как поступают со мной, так и я буду поступать. Всю свою жизнь я верила лишь в три вещи — три нерушимых постулата, которые даровали мне силы двигаться вперед и надеяться на счастливое и спокойное завтра: «лес», «семья» и «морской дозор». Три стрежня, что позволяли мне верить в справедливость этого мира. Я верила, что в лесу я всегда смогу найти и еду, и кров, и убежище, что в любое время дня и ночи я смогу там выжить в одиночестве. Но путешествия под пиратским флагом заставили меня переосмыслить многие вещи. Не в каждом лесу я смогу выжить, тем более в одиночестве. Так сломался первый нерушимый стержень. Я верила, что семья и дом — именно то место, где тебя всегда ждут, где тебя примут такой, какая ты есть, не стремясь что-то изменить, где будут верить в тебя и ждать, даже когда надежды больше не осталось. Но и этот стержень оказался не таким уж и крепким, каким я его себе представляла. Сегодня он был разрушен до основания. Осталось последнее. Морской дозор. С детства меня учили, что если случилось что-то ужасное, лучше обратиться к ним. Они помогут и всё решат. Во время путешествия уже случалось так, что и этот стержень давал трещину в основе, но всё же… если я потеряю и эту веру, то… с чем я останусь? Во что мне ещё верить? Должно же быть хоть что-то в этом мире, на что я смогу опереться и не пасть духом окончательно? Если нет, то… то… Неожиданно дверь открылась, и в кабинет вбежал молодой парень — рядовой дозорный. Он подошел к капитану, который вёл допрос, и стал усиленно что-то шептать ему в ухо. Секунд через пятнадцать шептания прекратились, рядовой положил на стол перед капитаном небольшой документ, в шапке которого было большими буквами написано «ОТЧЁТ», и убежал. — Хм… — протянул капитан, потирая подбородок. — Как интере-есно. Поведение мужчины изменилось: теперь он не улыбался и не казался мне таким дружелюбным. Глаза стали напоминать взгляд хищной птицы, а костлявые пальцы, что напряженно вцепились в край стола, лишь дополняли образ стервятника. — Что интересно? — в моём голосе уже отчётливо слышалась усталость. — Я ещё раз говорю, вы понапрасну теряете время! Почему вы не начнёте действовать? Я же сказала, где они! — О-о-о… — протянул дозорный, просматривая лист с отчётом. — Мы уже давно начали действовать. — Что? — я была слегка озадаченна тем, как быстро сменилось настроение дозорного. — С того самого момента, как ты вошла в штаб морского дозора и сказала, где нам искать Юстасса Кида, мои люди неустанно искали его по всему острову. — Говоря это, дозорный смеялся, вот только не было понятно, что именно отражает этот скрипучий смех. — Были посланы все отряды на поимку Кида и всего его сброда. Знаешь, если Юстасс Кид окажется в моих руках, то я точно получу повышение и стану коммодором! — с каждым словом тон его голоса становился всё агрессивнее и агрессивнее, а я не могла понять, к чему он ведёт. — Но вот беда… — продолжил он. — Когда высланные отряды добрались до того места, которое ты указала, то никого там не обнаружили! — Что?! — воскликнула я. — Такого не может быть! — А оказалось, что может! — крикнул дозорный, резко встав из-за своего стула и нависнув надо мной через стол. Образ стервятника окончательно за ним закрепился. — Мои люди обыскали каждый дом и каждый уголок на острове, но ни Кида, ни его команды, ни даже его корабля и в помине не было видно! Из этого всего можно сделать несколько выводов, — дозорный обошёл стол и приблизился ко мне вплотную — так близко, словно перекрывал собой пути к отступлению. — Либо ты пришла сюда и всё это выдумала, в чём я крайне сомневаюсь — уж больно много подробностей тебе известно, — либо Кид понял, что на его борту завелась крыса, и решил свалить по-быстрому, пока мы его не взяли с потрохами. — Свалить? — тихим голосом спросила я. Почему-то этот вариант даже не рассматривался мною. Странно, но уверенность в том, что пираты дождутся меня, всё это время сохраняла свои позиции. И почему? Ведь я сама решила предать их, напала при всех на капитана, накричала, а теперь удивляюсь тому, что пираты послали меня куда подальше и умчались путешествовать дальше? Боже… Моей глупости нет предела. — Понятно, — вздохнула я с лёгкой полуулыбкой, — в таком случае извините, что потревожила, — и попыталась встать, но не тут-то было. Прозвучал небольшой звонкий щелчок, и мои руки, покоившиеся на подлокотниках стула в мгновение ока оказались в плену наручников из кайросеки. Как оказалось, дозорный не зря приближался ко мне: в удобное для него время он просто включил скрытый механизм, который превратил меня из добровольного жителя в пленницу. — Что происходит? — запаниковала я, пытаясь выдернуть руки из крепких кандалов, но при каждом действии лишь лишалась последних остатков сил. — Что вы… делаете? — уже со слабостью продолжала я. Мужчина, веселясь, захихикал, присев на край стола. Его забавляло моё положение и то, что теперь я точно не вырвусь на свободу. Слегка развернувшись, он подобрал некоторые документы и стал уже сам заполнять их. — Извини, дорогуша, но уж очень мне прельстило кресло коммодора, — со смехом говорил дозорный. — Если я не могу заполучить голову Юстасса Кида, то и голова одного из членов его команды вполне себе сойдёт. — Да о чём вы, чёрт возьми? Мне казалось, что моё сознание вот-вот разрушится на тысячи осколков. Даже дышать стало проблематично. Неужели в этом мире не осталось совершенно ничего, во что стоит верить? Неужели всё, чему меня учили с детства — ложь? Голова стала кружиться, а к горлу подступал тошнотворный комок. Мне плохо. Очень плохо. Я больше не могу это вынести. За один день столько всего произошло, что невольно начинаешь сомневаться в реальности происходящего. Может быть, я всё же когда-то умерла и теперь просто нахожусь в Аду? — Так… — продолжал дозорный. — Для начала придумаем тебе имя. Чтобы оно уже звучало и говорило само за себя. Хм… — У меня уже есть имя! Я Рэд Джекит! — Нет-нет-нет, — звонко засмеялся мужчина, махая рукой перед лицом. — Тебе надо пиратское имя. Звучное, чтобы за твою голову дали награду. Пару преступлений тебе припишем — и будешь вполне подходящая пиратская девка, которую не стыдно и на площади завтра казнить. — К-к-казнить?! — Я мечтала о том, чтобы мне это только показалось. Но нет. Дозорный согласно кивнул, продолжив заполнять анкеты. — Как, ты говоришь, пираты к тебе обращались? — Я не ответила. — Ах, да! Джек! Сойдёт для начала, там мы ещё что-то придумаем. Ну что, Джек? Можешь меня поздравить. Завтра, как только тебя казнят на эшафоте как одну из накама Пиратов Кида, я получу повышение! Ура! — Вы… вы убьёте меня только ради какого-то дерьмового повышения?! Да вы безумец! — Вот только не надо тут из себя невинность строить! — крикнул тут же на меня дозорный. — Ты прожила с пиратами на одном судне больше трёх месяцев и хочешь сказать, что твоя совесть чиста? Да ты пропахла пиратским дерьмом с головы до ног! И сама такой же стала! Если я избавлю мир от тебя, то он мне ещё за это спасибо скажет! Что же сегодня за день? Он просто полон безумства. Я буквально чувствовала, как моя психика медленно и безвозвратно разрушается. От отчаяния, ужаса, обиды и душевной боли мне хотелось кричать и рыдать, причём так сильно, что единственное, что мне удавалось — это смеяться. Сначала это было небольшое хихиканье, потом оно переросло в звучный смех, а дальше я так громко расхохоталась, что стала больше походить на безумца. Даже дозорный на мгновение замер, обескураженный моим поведением, после чего это его стало раздражать, и он, не жалея сил, ударил меня по лицу раскрытой ладонью. Странно, но это немного помогло. Физическая боль позволила сохранить хотя бы остатки разума, собрать их воедино и сосредоточиться на новом источнике гнева — дозорном. Во рту тут же почувствовался сладковато-солёный привкус крови. Дозорный тем временем вернулся к своему столу, достал ден ден муши и стал набирать разные номера, сообщая всем постам, что завтра в полдень на центральном эшафоте города, свершится правосудие: казнят одну из приспешниц Юстасса Кида. После капитан подошёл к стене, где висело высокое зеркало в полный рост, и стал крутиться перед ним, всё время напевая себе: «Я коммодор!» — Этот мир… — почти шёпотом начала я, смотря куда-то в пол, однако дозорный замолчал и с недовольством посмотрел на меня. — Этот мир прогнил насквозь! Нет ничего, что сохранило бы свой истинный невинный облик. Словно я оказалась в самом мрачном лесу, который только попадался мне в жизни. Убей или будешь убит — вот и вся истина. Вот только в лесу нет лжи и предательства. Там каждый знает, какую он роль исполняет, и в этом его правда. Волк не сможет притвориться и стать зайцем, как и заяц не может стать волком. Но люди… совсем другая стихия. — Что ты там мямлишь, пиратка? — крикнул в мою сторону дозорный, явно недовольный тем, что я говорю. — Пиратка?! Хе-хе-хе, — мой смех был слегка приглушен, но всё-таки отчетливо слышен. — Да, чёрт возьми! — я приподняла голову и с нескрываемым гневом посмотрела на мужчину. — Я пират! Клерк и плотник команды Пиратов Кида! И моё имя — Джек! — Значит, решила играть в открытую?! — усмехнулся дозорный, подходя ко мне и с силой хватая меня за подбородок. — Отлично, — усмехнулся он. — Давно пора повытравливать таких крыс, как ты, с Гранд Лайна! Я не могла коснуться его, не могла ударить, хотя этого очень хотелось, однако осталось то, что я всё ещё могла сделать. Набрав воздуха в лёгкие и собрав во рту побольше слюны, я резко плюнула дозорному прямо в лицо. Слюна смешалась с моей кровью от того, что дозорный разбил мне нижнюю губу, поэтому плевок стал вдвойне отвратительнее. Мужчина с брезгливостью в голосе воскликнул и стал быстро вытирать лицо носовым платком, вынутым из кармана. — Тварь! — крикнул дозорный и вновь нанёс звенящий удар рукой по щеке. Удар был таким сильным, что я невольно отстранилась всем телом, чуть не перевернув стул, на котором сидела. — Это было последней каплей! Но даже у меня есть предел в терпении. Завтра в полдень тебя казнят. И не просто казнят, а сожгут на костре! Уж я об этом позабочусь! А теперь… ЛЕЙТЕНАНТ! — Да, капитан! — отозвался молодой дозорный, который в эту же секунду вбежал в кабинет. — Отведите пленника в тюрьму! — приказал вышестоящий, усаживаясь обратно за свой стол. — И будьте осторожны, она плюётся. — Э? Пленника? — Дозорный неуверенно посмотрел в мою сторону. Ещё вначале я была простым свидетелем, с которым его капитан любезно беседовал несколько часов, а теперь пленник, но капитан дозорных не дал молодому парню долго размышлять над этим. — Исполняй! — прикрикнул он, ударив кулаком по столу. — Есть! — отозвался тут же лейтенант, после чего подошел ко мне и надел новые наручники из кайросеки, чтобы освободить от стула. И вот теперь, когда меня вели вдоль узких выкрашенных в белый и голубой цвет коридорах, я вспоминала шутку Кида, что если надо, я могу и самого чёрта обыграть. Вот только сегодня я поставила всё не на ту «лошадку». Однако ставки сделаны. Вы проиграли, и теперь ждёт вас тюрьма и эшафот. Меня прикрепили к сырой каменной стене, усадив на пол, а руки задрали над головой. Темница была просторной и тёмной, из-за чего я не понимала, где её конец, а где начало. Под собой я ощутила немного соломы, но толку от неё всё равно никакого. Рядом поставили стакан с водой и кусок ржаного хлеба, вот только как мне есть и пить, если руки скреплены кандалами из кайросеки над головой? Скорей всего, это просто издевательство. Насмешка над тем, кто и так завтра умрёт. Бессмысленно. Всё что я до этого делала — бессмысленно. Всё чему меня учили, всё, во что я верила, всё, о чём мечтала и на что надеялась — бессмысленно. Моя жизнь разрушена до основания, словно карточный домик, что сдуло мимолётным ветерком. Остались только воспоминания. По идее я должна рыдать, кричать, злиться и обвинять во всём пиратов, но… ничего нет. Вообще ничего! Я даже боли больше не чувствую. Внутри одна лишь пустота. Сквозная дыра, да такая большая, что туда может поместиться пушечное ядро. Слёз нет, надежд нет, желания жить тоже нет. Так может, оно и к лучшему? Завтра в полдень я буду сожжена, как какая-то ведьма, про которых читала раньше в сказках. Какая ирония. Умрёт Рэд Джекит, а все посчитают, что умер пират. Джек какой-то там. Дозорный обязательно придумает мне имя и преступлений припишет, чтобы у людей ко мне не было никакой жалости. И всё ради чего? Ради власти, денег, положения. — Здесь кто-нибудь есть? — неожиданно раздался голос с темного конца темницы. Я не видела кто там, но была уверенна, что голос доносился именно оттуда. Кому он принадлежит? Тон очень высокий, похож на женский, но в то же время периодически ломался, переходя на мужской бас. Такое обычно происходит у парней подросткового возраста. — Кто ты? — задала я вопрос на вопрос. Я была уверена, что нахожусь в помещении одна, однако, похоже, тут находился собрат по несчастью. Послышались звоны перетаскивания тяжёлых цепей, после чего на свет ко мне вышел невысокий юноша лет пятнадцати с ярко-рыжей кучерявой шевелюрой, напоминавшей меховую шапку, светло-золотистыми глазами и конопушками на всём лице. Обе его ноги оттягивали кандалы с огромными тяжёлыми цепями, прикованные к противоположной от меня стене. Однако цепь была довольно длинной, благодаря чему он мог спокойно передвигаться по темнице. На нём была белая рубашка в крупный красный горошек, тёмно-синие шорты и чёрные летние сандалии, местами уже порванные и стоптанные. Парнишка излучал неуверенность и любопытство одновременно. Не могу понять, что мог сделать этот ребёнок, чтобы его так же, как и меня, посадили тут, как преступника, но, учитывая то, что я уже видела, не удивлюсь, если следующими, кого я увижу, будут младенец и старая немощная бабушка. Мы изучающе смотрели друг на друга около трёх минут, не произнося ни слова. В конце концов парень решил, что я не представляю какой-либо угрозы, поэтому перевёл взгляд на стакан с водой и куском ржаного хлеба, лежавшим сверху. — Можно? — спросил он, указав на еду. — Прошу, — кивнула я, дав согласие, чем парень тут же воспользовался. Я думала, он возьмет воду с хлебом и тут же уйдёт к себе, но вместо этого тот подобрал еду и уселся рядом со мной, облокотившись спиной о каменную стенку. Похоже, его тут держат уже третий день, а может, чуть больше, и совсем не кормили, так как на выданную мне еду он набросился со страстным аппетитом. Когда с едой и водой было покончено, он посмотрел на меня и с улыбкой, в которой не хватало одного верхнего зуба, произнёс: — Я Диего! — Джекит, — кивнула я головой. Парень замолчал, но всё с той же улыбкой продолжал смотреть на меня, словно я должна ему что-то сказать. В принципе, что я теряю? Почему бы и не поговорить? — За что тебя? — За то, что я пират! — воскликнул он и тут же посерьёзнел. — А тебя? — За это же, только у меня всё немного сложнее, — вздохнула я. — Но какой ты пират? Ты ведь ещё совсем ребенок. — Ну, вообще-то я не совсем пират, — пожал смущённо плечами парень. — Вернее, я так сказал дозорным. — И зачем? Жить надоело? — с нотками безразличия спросила я. — Нет, — улыбка вновь засияла на губах мальчишки. — Жизнь я люблю. Просто я хочу, чтобы и мой брат пожил! — я с непониманием посмотрела на него. О чем он? Какой ещё брат? И Диего тут же заметил мой взгляд, поэтому продолжил: — Мой старший брат — довольно популярный капитан пиратов! Он путешествует уже несколько лет со своей командой, и он очень сильный. Однако дозорные вычислили его в тот момент, когда он возвращался домой, чтобы навестить меня и своих друзей. Брат с командой смогли бежать, вот только чтобы предоставить им эту возможность, я притворился своим братом, сказав, что это я пират и это я тот, кого они ищут. — И зачем ты это сделал? Если верить твоим словам, то твой брат и так бы сам справился, а теперь тебя, скорей всего, убьют на эшафоте. — Да, — кивнул парень. — Так и есть. Завтра в полдень меня повесят. Однако иначе поступить я не мог. Мой брат и его команда были сильно ранены, поэтому биться бы они не смогли. Лучше я один, чем целая команда, верно? Поведение мальчишки меня несколько обескуражило. Вот мы двое с очень похожими судьбами. Оба пожертвовали собой, чтобы спасти семью, но исход у каждого свой. Диего не жалеет того, что он сделал, да и я тоже — но вывод какой? В итоге, пожертвовав собой, мы на веки вечные заклеймены званием пирата. Два смертника. Диего продолжал говорить, поджав к груди колени и обхватив их руками. Он говорил про свой дом, про своих друзей, про своего брата, про то, что всегда мечтал отыскать сильную пиратскую команду и отправиться с ними в путешествие как бард, ведь он знает очень много песен и играет практически на всех инструментах. Он много говорил, но я заметила, что на протяжении всей истории он не называл ни имён, ни точных мест, ни названий островов, что говорило о многом. Он одновременно говорил обо всём — и ни о чём конкретном. Хотя в тоже время меня немного смущало то, что я вообще незнакомый ему человек, а он так смело обо всём рассказывает. Однако Диего отметил, что я кажусь ему хорошим человеком, поэтому он всё это и говорит. Мол, мне можно доверять. — Не стоит тебе этого делать, Диего, — произнесла я, уткнувшись лбом в свои колени. — Тем более ты мечтаешь стать пиратом. Ведь я та, кого ненавидит каждый пират, — Диего с пониманием сощурил брови. — Я предатель! Я предала ту команду, с которой путешествовала, дав точные координаты их местоположения дозорным. Правда, там никого не было, но ведь суть не в этом. — Но… зачем ты это сделала? — не понимал мальчишка. Видно, этот вопрос мы будем ещё долго задавать. — Действительно, — усмехнулась я, окончательно сбитая с толку. — Зачем? Мне не хотелось вдаваться в подробности. Не хотелось рассказывать о том, через что я прошла эмоционально. Не хотелось вообще об этом рассказывать. Но Диего не унимался. Всё сыпал расспросами, так как был уверен, что-то в этой истории не так. Не могу я быть простым предателем, который за свои действия не получил никакой выгоды. В итоге я подумала: а почему бы и нет? Завтра и меня, и его не будет в живых. Что изменится от того, что я расскажу свою историю смышлёному подростку, который только-только начал мужать? И я рассказала ему всё, что знала. О семье, о сестре, которая чем-то на него похожа, о неудавшейся свадьбе и женихе, о первых трёх островах с лесами, о фрукте, что потом я съела, о команде и наших приключениях… всё! И сама не заметила, как рассказ меня захватил. Я рассказывала о кракене, что повстречался нам в море, и Диего буквально вжался в стенку, с замиранием ожидая продолжения истории. Рассказывала о своём детище и своей гордости — корабле, который построила сама. В этот момент мне казалось, что золотистые глаза Диего действительно золотые. Они буквально сияли. Но рано или поздно приходится переходить и к мрачной части истории, поэтому я рассказала то, о чём мне посчастливилось узнать сегодня днём, из колонки газет. Рассказала о своих эмоциях и мыслях, о поступках и действиях, и всё сошлось к тому, что теперь я сижу рядом с ним в камере и рассказываю о себе. — Теперь ты понял? — устало спросила я. Интересно, сколько часов прошло? Окон тут нет. Только небольшие лампы, освещающие только центр помещения. Мне кажется, что несколько часов, а может, больше, точно прошли. — Понял, — кивнул рыжеволосый парнишка, протерев рукавом рубашки под носом. — Значит, их не было в порту? — Нет, не было, — ответила я, тяжело вздохнув. — Думаю, они уже далеко отсюда. Движутся к новому острову. Хотя мне, в принципе, всё равно. Так даже лучше. — Лучше для кого? — спросил Диего и я задумалась. — Пожалуй, для всех. Родные будут спокойно жить у себя дома, и их предположения о моей смерти станут реальностью, пираты избавятся от никудышного члена экипажа, а весь остальной мир получит очередного злодея и правосудие, что свершилось над ним. Все счастливы. Все довольны. — А ты? — не успокаивался парень. Я посмотрела на него с негодованием. Что за вопросы он задаёт? Разве и так не ясно? Ведь находится в точно таком же положении. Что он сам получает от этого? Спасение брата и всей его команды? Да, возможно, это и есть награда, но то, как он к этому относится, слегка настораживает. Хотя, возможно, он просто всё для себя решил. Как, в принципе, и я. — А я получу покой. На этот ли ответ рассчитывал Диего? Не знаю, но парень молчал и, похоже, обдумывал то, что услышал. Рассказ получился долгим, так что ему есть над чем подумать. Забавно то, что когда я упомянула его схожесть с моей сестрой, он немного разозлился и добавил, что он не девочка, а после сам отметил, что я напоминаю ему его брата. Мстит? Даже смешно. — Знаешь... — задумчиво произнес мальчишка, смотря куда-то в темноту. — Да, ты потеряла свой дом и свою семью, но ты ведь и обрела немало. Теперь ты пират и у тебя новая семья. Знаешь, как гласит пиратский кодекс… — Знаю, — прервала я его. — Мой капитан часто мне его цитировал. «Для пирата существует лишь одна семья — пиратское братство. Для пирата существует лишь один дом — пиратский корабль. Для пирата существует лишь одна жизнь — это цепь непрерывных сражений». Верно? — Диего кивнул. — Однако я никогда не считала себя пиратом. Библиотекарь? Да. Охотник? Да. Лесник? Тоже да. Но сейчас всё встало с ног на голову. Сдаётся, одного дня мало, чтобы до конца это осознать. Да и зачем? Всё и так уже решено. — Ты права, — кивнул парнишка. — Но я всё же надеюсь на хороший исход! Неожиданно дверь камеры со скрипом открылась, и в помещение вошел охранник тюрьмы. — Пираты, — обратился к нам тюремщик в форме морского дозора, — на выход. Сейчас полдень. Время вашей казни. — Как? Уже? — не верила я своим ушам. Время так быстро пролетело, что я даже не заметила его. Видно, верно говорят, что перед смертью не надышишься. Так как тело всё затекло, встать самостоятельно мне не удалось, поэтому нескольким дозорным пришлось связать наручники мне за спиной и помогать шагать к выходу, придерживая с двух сторон за плечи. — Ну что ж, — обратилась я к Диего. — Вот и наступило время твоих надежд. — Пошевеливайтесь! — рявкнул охранник, подталкивая меня в спину. Костёр, значит? Никогда бы не подумала, что именно такой конец меня ждёт. В такие моменты люди обычно что-то вспоминают, жалеют о том, что сделали, или о том, чего не сделали. Я ничего не вспоминала и ни о чём не жалела. Мне просто хотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы я наконец-то закрыла глаза. Навсегда.