***
— Как же скучно-о-о! — протяжно пожаловался Банга, лениво лежа на золотистой спине Киона, на которую взобрался вновь. Солнце безжалостно припекало прямо над головами, и потому даже на небо было больно смотреть, из-за чего медоед беспокойно перемещался по спине, доставляя дискомфорт другу, ещё и сопровождая всё демонстративными вздохами и недовольным сопением. — Я предлагал тебе остаться дома. Ты сам захотел пойти, — напомнил ему Кион. — Да, но я надеялся на то, что нас сегодня будет ждать хоть что-то увлекательнее, чем просто патруль! Неужели никому больше не нужна помощь? Никого не собираются съесть гиены, никто не дерется за территорию? Здесь вообще есть кто-нибудь?! — Птицы, — немного помолчав, ответил Кион. — Мелкие грызуны и змеи с ящерицами. Насекомые. Вдали я видел несколько газелей. Банга, ты лучше лучше осматривай округу, может, и найдешь что-то. — Если ты не забыл, то я самый храбрый, а не самый зоркий, — хмыкнул Банга. — Почему бы тебе и впрямь не взять Оно в следующий раз? — Ты и сам знаешь, — вздохнул Кион. — Он облетает Прайдленд, но под руководством Зазу. Оно станет мажордомом Киары, и сейчас Зазу передаёт ему свои знания. Ведь помимо зоркого глаза и чуткого слуха им необходимо знать о положении дел в прайде и вне его земель не меньше, а то и больше за королей. Оно и так устаёт, я не могу нагружать его ещё больше. — Фули погрузилась в любовные дела и охоту, Оно учиться быть мажордомом, Бешти занят воспитанием младших братьев и сестричек, при чём, не только своих. Одни мы патрулируем изо дня в день этот природой забытый путь. Почему не тракт к водопою? Я бы очень хотел патрулировать его! — фыркал Банга, беспокойно повернувшись на живот и теперь бездумно водя когтями по встречающимся на пути высоких стеблях травы. — И от кого бы ты там патрулировал бы? — усмехнулся Кион. — На водопой приходят все свои, и чужака приметят и без нашего участия. А вот такие тропки как раз любят одиночки. — А вдруг крокодилы вновь распоясаются? — с надеждой предположил Банга. — Бешти договорился с ними и успешно сотрудничает. Крокодилы больше не угроза… Как и всё остальное, — голос Киона чуть дрогнул, и это не укрылось от его друга. — Я скучаю по тем временам, когда мы были совсем юными и веря в своё дело, помогали всем и каждому, даже по мелкому вопросу, — горестно вздохнул Банга. — Я думал, что мы всегда будем Львиной Гвардией, но достаточно было повзрослеть, чтобы все разбежались. — Ты не прав, — поправил его Кион. — Достаточно было прекратить войны. Пока Киара и Кову остановили войну прайдов, установив мир и объединив нас и наши земли в одно целое, мы разгромили стаю гиен под предводительством Джанджи. И они теперь не будут угрозой, ведь сейчас лидером клана является Джасири. — Ещё один твой безответный любовный интерес, — ехидно заметил Банга, делая вид, что не заметил болезненного удара хвоста. Однако, к удовлетворению Киона, от следующего удара медоед не увернулся и охнул. — Мы друзья, Банга. И это гарантирует нам мир. — Или скуку. Почему мы больше не собираемся вместе? Не помогаем? Неужели пришел конец Львиной Гвардии? Неужели тебя всё ещё заботит то, что тогда произошло? — Заботит, — изменившимся голосом подтвердил Кион. В его тоне безошибочно читалась усталость от тяжкого бремени, горечь давящего чувства вины и глубоко затаившийся страх. — Это была не твоя вина, — попробовал подбодрить друга Банга, но Кион отрицательно покачал головой. — А чья, Банга? Я использовал Рык. Рык, который задавил их камнепадом, а затем накрыл потоком грязевой воды. — Ты не мог знать, что плотину прорвёт или что камням вздумается упасть. Всё, чего ты хотел — чтобы их унесло прочь. — Я знал, что использовать Рык в ярости или гневе опасно — его сила становится более, чем разрушительной. Она несёт хаос. А это я знал. — Ты защищал нас. Защищал Прайдленд, — негромко произнёс Банга. — Для всех ты стал героем. — Когда моя семья провозглашала мир на землях, мы выискивали и зарывали трупы. Погибших от моей силы гиен, — холодно напомнил ему Кион. Когда он повернул голову, то Банга вздрогнул от его пронзительного взгляда янтарных глаз. — Я убил весь клан гиен. А кто был жив, был ранен так, что нам приходилось… Целый клан, Банга. Они решили воспользоваться ситуацией и зашли с другой стороны, ожидая, что им удастся победить прайд. Зайти со спины и добить и нас, и ослабленных аутлендеров. И я должен был их остановить, но такой ли ценой? Мы могли постараться справиться и простой грубой силой. — Ты сделал то, что должен был. Знак не исчез, не стал бледнее, а значит, Короли Прошлого одобряют твой поступок, — почесал затылок Банга, задумчиво разглядывая шерстинки на спине друга. — Возможно. Но я сам не одобряю. И что более важно… Мои друзья тоже его не одобрили, — лев не переставал идти, но после этих слов шаги его стали тяжелыми и вялыми. Банга легко скатился по его боку, и обогнав друга, заглянул в его печальные глаза. — Кион… — Я видел тогда ваши глаза, Банга. Они выражали страх. Ужас. Отвращение, — процедил сквозь зубы лев, тряхнув гривой так, чтобы отросшая и отяжелевшая с возрастом прядь, спавшая набок, больше не мешала его взору. Заметив, что Банга растерянно молчит, Кион горько усмехнулся. — Не подыскивай слов, маленький Би. Я знаю. Я видел. И я заметил с какой опаской вы стали смотреть на меня. Вы перестали мне доверять, а я сам стал бояться самого себя, боялся, что становлюсь Шрамом. Я боялся, что однажды вновь сорву ярость, но на сей раз земля будет напоена кровью моих друзей. Нет, Банга. С Львиной Гвардией покончено. Нет больше войны со львами — они стали нашей семьей, нет войны с гиенами — они стали нашими друзьями, нет войны с крокодилами — они стали нашими союзниками… Другие же враги ушли, опасаясь потревожить нас и нарваться… на Рык. А у каждого из нас появились дела поважнее того, чтобы излечивать животных от глупости и несамостоятельности. — Мне жаль, что так вышло, Кион. Но я не виню тебя. И никогда от тебя не отвернусь, — серьёзно пообещал Банга. Кион внимательно вгляделся в его открытые и наивные глаза цвета индиго, и тепло улыбнулся. — Я знаю это, Банга. Знаю. — Просто хотелось бы, чтобы всё было как раньше, — горестно вздохнул Банга, идя рядом с другом и попутно разгоняя маленьких жителей саванны. — Мне тоже, — признался Кион, грустно вздохнув с мечтательной улыбкой. — Мы были отличной командой, как считаешь? — Пока земли прайда будут стоять… — Львиная гвардия будет защищать! — вместе закончили они свой девиз, и переглянувшись, рассмеялись. Кион тепло приобнял медоеда. — Спасибо, — прошептал он с благодарностью, на что Банга ответил тем, что вырвался из объятий и легко заскочил на своё любимое место — на спину льва. — За что? — лукаво поинтересовался медоед, польщенный признательностью льва. — За то, что ты замечательный друг. — Да не за что! — Правда не за что? — насмешливо прищурился Кион. Банга хитро улыбнулся и пожевывая травинку, сделал вид, что задумался. — Ну, я буду тронут, если ты согласишься со мной отправиться на поиски одних личинок… — Всегда к твоим услугам, — хмыкнул Кион, и немного подпрыгнув, рванул вперёд, разгоняя птиц, цикад и цветы, подставляя ветру своё лицо, пока стоявший на нём Банга радостно вопил и кричал, тревожа дурманящую сонливость вялотекущего жаркого африканского дня.***
Солнце уже перекатилось от зенита, и теперь его жар стал и ощутимее, но и приятнее, когда упирался уже в спины бывших гвардейцев. После недолгого бега, друзья ещё немного поболтали обо всём и ни о чём, наслаждаясь прогулкой и не ожидая неожиданностей. Уже несколько месяцев на границах не было замечено никого чужого, но патруль всё равно был необходим. Сегодня им досталась восточная сторона, и хотя утро и полдень нещадно палили, довольно скоро солнце оставалось позади. А впереди они то и дело преодолевали маленькие речки и наслаждались саванной, напоенной ароматами душистых трав, пением пёстрых птиц и шелестом ветра. Западная граница, напротив, только за полдень начинала встречать солнцем патруль, а затем слепила глаза. Западная граница упиралась в горы, за которым начинались владения другого прайда, и там можно было передохнуть, напившись холодной воды, бьющей ключом из-под камней и отыскать среди джунглей немало вкусностей. Разумеется, Банга любил именно западную границу, ведь на северо-западе находилось прекрасное место под названием Юпенди, где влюблённые парочки любили проводить своё время, и где на опушке леса устроились приёмные родители Банги — Тимон и Пумба. Там был его дом, потому неудивительным было то, что именно туда он любил с Кионом ходить — никто не ходил среди гор, но можно было позволить себе устроить отдых и веселье, а ночь переждать, проводя её в приятной компании, в сытной еде и под надёжными густыми кронами. Северная граница была сейчас самой большой. Часто туда ходили на патруль бывшие аутлендеры, поскольку они лучше знали путь и пустынную местность. Скупая на зелень земля утопала на границе в золотых песках пустыни, и более не жизнерадостного пейзажа Банга не знал. За исключением одного — Слоновьего Кладбища — обязательного места для посещения патруля южных границ. Если первые разы Банга охотно составлял компанию Киону, надеясь отыскать приключения и неприятности, то вскоре это стало столь будничным и привычным занятием, что по возможности именно в эти дни Банга никоим образом не мог сопровождать друга в его пути. Сейчас же они шли по просторам, где хоть немного, но ощущалась жизнь — в водоёмах плескались маленькие рыбки, под лапами Киона копошилась мелкая живость, а также насекомые. Усладой для ушей Банги был гул пчёл, устроивших гнезда в пышных пахучих акациях или в высоких широких баобабах, а также звон крыльев цикад или стрекотание кузнечиков и сверчков. По возможности медоед отлучался ненадолго от Киона, и возвращался с чем-нибудь вкусным — мёдом, насекомыми или спелыми плодами, которыми щедро делился и с другом. День был спокойным и тихим, как и многие дни до этого, но обсасывающий от остатков мёда лапу Банга, отчётливо улавливал напряжение Киона. — Всё в порядке? — У меня чувство, что что-то сегодня случится. Нечто важное, — пояснил Кион, на что медоед лишь пожал плечами. — Но мы так никого и не встретили. Скоро уже будем домой идти, — коротко взглянув на небо, произнёс Банга. Кион согласно кивнул. Они прошлись вдоль границ, хотя Банга был больше занят рассматриванием живописного вида соседнего прайда. Ничем и не отличались их земли вовсе - те же реки, те же деревья и кусты, такие же яркие травы и далёкие горы, с лёгким туманом на небосводе. Сегодня не было видно и никого из их патрульных, коих они с Кионом порой встречали, и обменивались парой-тройкой дежурных общих фраз. Медоед уже было решил, что сегодняшний день так и пройдёт в спокойствии, но тут его внимание привлекло лёгкое колыхание травы, более сильным, нежели от ветра... или от лягушек. - Кион... - Я тоже вижу, Банга, - тихо подтвердил Кион, пристально вглядываясь в траву. - А ты говорил, что скучно. Трава шевельнулась и замерла под напряженными взглядами. Банга размял шею. поднимаясь во весь рост. Он не зря был отважным, или глупым и беспечным, как говаривали некоторые, и был готов в любой момент прыгнуть туда, где ещё мгновение назад кто-то находился, но ожидал приказа Киона. Приказа не последовало. Молодой лев важно встал в позицию и звучным властным, достойным короля, голосом обратился к тому, кто скрывается в зарослях. Кион помнил, что это могли быть заигравшиеся дети, и тогда им доведется под конвоем отправить маленьких путешественников домой. Могла это быть и птица, хлопотавшая над гнездом с яйцами или птенцами, и тогда прыжок Банги мог бы стать трагедией. Не исключалось и той версии, что там скрывалось травоядное, испугавшееся хищника. Увы, ветер был восточным, а не южным, и сказать наверняка он не мог бы. Однако что-то подсказывало ему, что это мог быть лев-дезертир или одиночка. И чутьё его не подвело. - Кто бы ты ни был, я требую показаться лидеру львиной гвардии. Если помыслы чисты, то ты уйдешь с миром, а может даже, и с помощью. - С помощью? - хрипло рассмеялся в ответ бархатный мужской голос. Из травы поднялся матёрый лев тёплого светлого окраса и со спадающей наперёд чёлкой светло-каштановой гривы. Озорные глаза цвета бирюзы глядели с вызовом и насмешкой. - Мне не нужна помощь, чтобы поймать полёвку... или вернуться домой, Кион. - Копа?!