Анжелика. Искушение

Анжелика зашла в свою комнату в форте, встала лицом к окну и замерла. В таком положении ее и застала Абигель. - Мадам Анжелика, - тихо позвала она. Анжелика повернулась и с горечью сказала: - Абигель... Не выдержав, Абигель порывисто бросилась к Анжелике и обняла ее. - Мадам... - Ничего, Абигель, ничего. Он обнимала молодую протестантку, чувствуя, как к ней возвращаются силы. - Я молюсь за вам, мадам. Все будет хорошо, - прошептала Абигель, глядя Анжелике в глаза. - Спасибо, дорогая. Ты единственная, кто меня не предала. Вздохнув, Анжелика разжала объятия и села за стол. - Абигель. Завтра будут вешать Золотую Бороду. Не ходи на площадь. Не надо это видеть. И, - поколебалась Анжелика, - я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь произошло. - Я буду там. Я должна быть рядом с вами. Анжелика порывисто обняла девушку. - Спасибо. Проводив Абигель, Анжелика заметила в комнате два больших сундука, которых тут раньше не было. Открыв один из них, она увидела там платья, привезенные из Европы. Пожав плечами, она закрыла сундук и почувствовала голод. Целый день на ногах, без обеда. Но оставалось еще одно дело. - Иван. Жоффрей де Пейрак сидел в зале совета и размышлял об Анжелике. Первый раз после той ужасной ночи, когда он увидел ее, ухаживающей за ранеными, он испугался, увидев ее лицо. Он так сильно ее ударил! Но еще сильнее его поразило равнодушие в ее глазах. Она стояла и спокойно отвечала на его вопросы, без каких-либо эмоций. И это безразличие поразило его в самое сердце. Он совсем забыл, какая Анжелика гордая. Однажды, 15 лет назад, она сказала ему, что уступила бы ему раньше, если бы не его фраза первой ночью. "Они все приходили сами. И вы придете...". Глупо. Она сбежала из гарема, пересекла пустыню, чтобы не уступить домогательствам султана, потом подняла мятеж, лишь бы не уступить королю. Сможет ли такая женщина простить его? Гнев всколыхнулся и опал, придавленный пониманием - ему придется простить. Он не может без нее. А вот она... Жоффрей понял еще одну свою ошибку. Его склонность к театральности заставила его прийти встречать арестованного Золотую Бороду в сопровождении спутников. Такой деликатный момент - а он, пряча свою уязвленную гордость за театральностью, так сильно подставил свою жену. Каково было ей, смотреть на его спутников, предполагать их насмешку? Неудивительно, что она была сердита. Этот взгляд, полный ненависти, который он уловил перед входом в Голдсборо... Наверное, именно с этим взглядом она ударила кинжалом султана, или отправляла своих крестьян на бой с солдатами короля... Вспомнив, как она упала от камня, он скрипнул зубами. Еще и протестанты. С их отношением к изменам... Чертовы праведники! Он с трудом подавил желание кинуться к жене, когда она упала, и наказать кинувшего этот злосчастный камень. - Монсеньор? - в дверь вошел Жан. Пейрак встал, охваченным нехорошим предчуствием. - Вы приказали привести вам мадам, - сказал Жан, не глядя на своего господина. Жан рассказал, как заходил к мадам Каррер. Спросив, заходила ли Анжелика ужинать, он получил отрицательный ответ. Мадам Каррер сказала, что днем Анжелика взяла у нее початок кукурузы и это все. Вернувшись в форт, Жан зашел в комнату Анжелики. Там он обнаружил только остатки от двух кусков вяленого мяса, которые охотники брали с собой в экспедиции, и шелковый шарф со следами крови. Пейрак вспомнил кровь, капающую из губы Анжелики после удара камня и нахмурился. - Хорошо, Жан. Приведите ко мне арестованного. Поговорить с женой не получилось. Куда она ушла, голодная, уставшая? Не случится ли с ней чего? Черт! Разозлившись, Пейрак собрался с мыслями. Разговор ему предстоял не из легких. Погладив окровавленный шарф дрогнувшей рукой, Пейрак стал ждать Колена. - Иван. Мне нужна твоя помощь. Иван хмыкнул и помешал варево в котелке. - Голодная? Я почти приготовил. - Иван! - Стоп. Анжелика, давай так. Сперва мы поедим, ты успокоишься, а потом мы все обсудим. Я не буду принимать решения на эмоциях. - Но... - Дорогая, я тебе обещаю - я помогу тебе. Но сперва - поедим. Ты ела когда-нибудь борщ? Режь хлеб, и доставай миски. Увидев, с какой скоростью Анжелика опустошила миску, Иван поднял брови и налил ей еще черпак. - Тебя там что, голодом морили? - Я не хочу ни с кем из них разговаривать. - устало сказала Анжелика, отставляя миску. - Иван. Помоги мне спасти Колена от веревки. - Ты и сама справишься. Когда его выведут на эшафот, выстрели в него из пистолета. Стрелять-то умеешь? - Умею. Иван, я не это имею в виду! - Так формулируй правильно. Что ты хочешь? - Спасти Колену жизнь. Иван молча смотрел, ожидая продолжения. - И свободу. И честное имя. Иван хмыкнул. - Откуда у корсара честное имя? Хотя есть там и такие... Значит, свободу и имя. Это тебе надо поговорить с мужем. - Тогда просто свободу. - Я уверен, твоему Колену ничего не угрожает. - Иван... Я не могу... Если Жоффрей убьет Колена... - Анжелика, дорогая. Твой Жоффрей, насколько я могу понять, все же старается думать о последствиях. Рано или поздно ему предстоит мириться с тобой. И если на его руках будет кровь твоих друзей - это будет очень непросто. И он это понимает. - Но ведь он может это сделать? Так ведь? Иван внимательно посмотрел на Анжелику и махнул рукой. - Ладно, если ты так хочешь. Из сундука он вытащил три бутылки и поставил их перед Анжеликой. - Встань так, чтобы ветер дул на место казни. Вылей эти две бутылки в котелок. Облако дыма поползет на площадь, все, кто его вдохнут, окажутся одурманенными. Из этой бутылки выпей глоток, как подойдешь к колену - заставь и его выпить глоток, чтобы он очнулся. И уходите. - Спасибо, Иван. - Да не за что. Завтра принеси мне эти бутылки назад. Их не так-то просто приготовить. А сейчас - отдохни. Вот, это поможет тебе уснуть. Кстати, ты хорошо помнишь текст пророчества? Про этого демона Акадии. Давай перечитаем его еще раз.