Personal toy.

От лица Мартины. — Мартина, с тобой все в порядке? Киваю. В порядке ли все со мной? Определенно, ведь то, что я не хочу разговаривать, не значит, что я не в порядке, верно? Кажется, я запуталась, ну, или просто расстроена, просто, пока что, не осознаю этого. Смотрю на Хорхе, который обедает среди учителей, он делает вид, словно не замечает меня, будто бы я не существую. С того ужина, на котором я познакомилась с его матерью, прошло две недели и два дня. И я не жалуюсь, эти две недели были просто необыкновенны, я не знала, что у умею быть счастливой настолько, в моей груди просто вечно горел какой-то ранее неизвестный мне огонь, в конце дня становилось трудно дышать, и тело сводило судорогой, когда я ложилась спать. Кажется, не возможно быть настолько счастливым человеком, но я была. Почти каждый день я проводила с Хорхе, мы гуляли, несколько раз даже сходили в кино и ужинали в ресторанах. Несколько ужинов проходили в компании его матери, которую я вечно обыгрывала в какую-нибудь настольную игру, и Хорхе говорил, что именно это ценит во мне. Мое упорство. Учитель даже начал говорить о том, что быть лучшей во всем — это мое кредо, видите ли я родилась с этим геном в крови, и это только притягивает ко мне людей. Вот так одним вечером мы лежали в кровати, и он говорил, что не следует упустить это качество, наоборот мне следует развиваться, и тогда я смогу добиться успеха, и люди будут восхищаться мной. А потом тихо на ушко шептал, что мной уже восхищаются, просто я об этом не знаю. Я пыталась спросить его об этом, но он отмахивался и говорил, что вскоре я все узнаю сама. В общем, эти две недели были лучшими в моей жизни, однако последующие два дня стали моим личным адом. Мы повздорили с ним, когда он отвозил меня домой, и я со скандалом покинула его машину, назвав его чертовым эгоистом, но, конечно же, я уже миллиард раз пожалела о сказанном и собиралась извиниться, потому что была виновата я и только я, но мужчина предпочел игнорировать меня. Понедельник и вторник он не смотрел на меня, не разговаривал со мной, не отвечал на мои звонки и смс, а если же наши взгляды каким-то чудом встречались, то он тут же отворачивался в противоположную сторону. И я не понимала, что происходит. Оставалось лишь смотреть на него в окружении коллег и видеть его довольное лицо, он не был расстроен или озадачен чем-то, он просто перестал замечать меня, словно я — тень. И это безумно сильно начинало меня беспокоить. — Марти, с тобой все в порядке? Вопрос повторяется, однако в этот раз его задает парень. Я поворачиваю голову в сторону брюнета, слабо улыбаюсь и киваю головой, пока Диего заботливо заправляет выбившуюся прядь из моего хвоста мне за ухо. Делаю несколько глотков из кружки, которую уже несколько минут просто держу в руках, и чувствую, как Домингес заботливо поглаживает мою спину. Конечно же, он не поверил мне, как никто из присутствующих. Это еще одна хорошая новость за последние две недели, мы с Диего вернулись к таким отношениям, которые у нас и должны были быть. Исключительно дружеские. Мы разговаривали на эту тему около недели назад, и парень сказал, что скучает по мне, что без меня в его жизни образовалось некая пустота, и что он хочет участвовать в моей жизни. Иными словами, он просто сказал, что слишком сильно привязался ко мне. И, как оказалось, я тоже привязана к нему, потому наше общение уже спустя три дня вернулось на круги своя. Я знала, что могу доверять ему, а он может доверять мне. — Ни черта не в порядке, Штоссель, — Мерседес бьет кулаком по столу, отчего все ученики и учителя обращают на наш стол свое внимание, и я смотрю на нее так, словно она — киллер, пришедшей по мою грешную душу, — Мы обсуждаем здесь грядущую проблему. — пожимаю плечами, — Вечеринка, — она выдыхает и закатывает глаза, — Помнишь, ее перенесли на сегодня? Вечеринка. Последняя вечеринка в этом году. Комитет школы принял решение о том, что в этом году вечеринка по случаю грядущих праздников — Рождества и Нового года — пройдет на несколько дней раньше, чем обычно, дабы дать ученика три дня, чтобы подготовиться к менее радостному событию — сессии. Для учеников нашей школы эта вечеринка была особым праздником, это даже не столько вечеринка, сколько возможность учеников продемонстрировать свои дорогие наряды и показать настолько широки кошельки у их родителей. На такое торжество и школа не скупится, приглашают даже журналисто, и лучшие образы попадают на обложки журналов. Поэтому ученики готовятся к этому событию так же, как актеры к вручению Оскара. Целый год. Но у меня нет желания идти на этот цирк, украшенный золотой мишурой. Из-за нерешенных проблем с Бланко я готова пропустить свой последний светский выход в свет в качестве ученицы известной всем школы. — Не переживай, я не пойду, — равнодушно бросаю, откидываясь на спинку стула, ставя на стол несчастную кружку. Слышу возмущения Мерседес, однако бросаю взгляд на соседний стол, за которым сидит Лодовика и Канде с несколькими аутсайдерами. Королева Лодо называет эту кучку людишек своей свитой, ведь сейчас она присвоила себе мой статус королевы школы и купается во всех его привилегиях, однако не все крестьяне признают ее власть, и это греет мою опечаленную душу. За эти два с половиной месяца, что я проводила со своим учителем, многое изменилось. Королеву Штоссель свергли с ее трона наглым мятежом, который равносилен удару в спину, однако жители города все еще остаются верны своей королеве и покорно ждут ее возвращения, а вернется ли она? Я не знаю это, когда я нахожусь рядом с Хорхе мне это и не нужно. Я по-прежнему лучшая ученица школы с высокой успеваемостью, и этого мне достаточно. Я перестала строить козни кому-либо или унижать людей, которые хоть грубили кому-то. Никогда не была истинной королевой, мне кажется, моя политика напоминала политику Робин Гуда, только в законе. Поэтому вопрос о том, плохая я или хорошая, будет вечен. И я не скучала по этому, наоборот, когда мы начали встречаться с Хорхе мне это наскучило, и я позволила отнять у себя власть, предпочитая проводить перемены с историком в его кабинете или же читая какую-нибудь книгу на школьном подоконнике. Мне не хотелось смешиваться с толпой, но раньше люди расходились, видя нас, и это было забавно. Позже мы, то есть я и моя компания, стали обычными учениками, но все же некоторые до сих пор боятся с нами разговаривать и относятся слишком уважительно. Мы перестали быть королевской элитой, но продолжали быть элитой. Возможно, быть чуточку лучше остальных и было заложено в наших генах с самого рождения, в любом случае мы не собирались отказываться от этого. В последний раз бросаю взгляд на Хорхе прежде, чем мы собираемся и выходим из буфета. Диего протягивает мне мою сумку, а после, придерживая за поясницу, выходит за мной, и я уже затылком чувствую взгляды учеников на то место, где располагается рука парня, ненавижу нашу школу за то, что слухи в ней распространяются быстрее, чем они появляются. А сплетничают даже учителя. Попрощавшись со всеми, сажусь в машину Ламбре, светловолосая любезно согласилась меня подвести, потому что сейчас это как обычно не делает Хорхе. Пристегиваю ремень и выдыхаю, начиная слушать мелодичный голос подруги. — Что с тобой? На тебе уже второй день нет лица, Ти, если ты думаешь, что я не замечаю этого, то ты глубоко ошибаешься, — я знала, что ни она, ни Диего не верили в мои тупые отмазки, но продолжала надеяться на чудо, к сожалению, оно не произошло. — Мы поругались с Хорхе, — стараюсь на нее не смотреть и прикусываю внутреннюю сторону щеки, вся эта ситуация медленно разрушала меня изнутри. Он никогда не игнорировал меня прежде. — Сильно? — обеспокоенно спрашивает девушка, а я сначала пожимаю плечами, а потом понимаю, что она не видела этот жест. — Я не знаю, он не разговаривает со мной, мы поругались в воскресенье, и эти два дня он делает так, словно меня не существует, поэтому я не хочу идти на вечеринку, кажется, нам обоим нужно отдохнуть друг от друга и обо всем подумать, — выдыхаю, хотя думать мне совершенно не хочется, хочется просто прижаться к нему, вкусить запах его одеколона и почувствовать себя в безопасности. — Думаю, ты права, во всяком случае ему, мне кажется, взрослым мужчинам труднее принимать правильные решения или даже самим делать первый шаг на встречу. Признавать свои ошибки для них равносильно смертной казне, — подруга явно утрирует, но я понимаю, что это взято из какой-то книги по психологии, которую она прочла совсем недавно, и пытаюсь успокоиться, может ему просто нужно время… — Как там твой футболист? — девушка уже неоднократно говорила о том, что стоит порвать с ним, однако эти двое чокнутых все еще вместе, и никто не понимает почему. — Все хорошо, вчера ходили на пикник, а через несколько дней он обещал свозить меня на каток, куда-то за город, где чуть прохладней, чем у нас, и стадион не нагревается под лучами солнца, он звонит мне каждый вечер и желает спокойной ночи, а утром будет со словами о добром утре, иногда даже привозит мне кофе, и каждую среду мы ходим в мое любимое кафе, и Дрейк оплачивается все то, что я захочу, — Мерседес всегда говорила, что просто влюблена в него, однако сейчас я слышала в ее голосе незнакомые мне нотки нежности. Кажется, кто-то открыл дверцы своего хрупкого сердца и вот-вот осознает, что к нему пришла любовь. И я безмерно рада за нее, вчера я разговаривала о их отношениях с Диего, и парень заверил меня в том, что их квотербек очень изменился. Взялся за голову и очень серьезно относится к отношениям с Ламбре, он ясно дал понять игрокам команды, что эта девушка для него на первом месте, поэтому им следует держать свои острые языки за зубами. И я была довольна такими переменами парня, я была довольна, что именно моя лучшая подруга превратила его из последнего мудака в нормального человека. Когда захожу в дом, то сразу поднимаюсь наверх, откидываю сумку куда-то в сторону, лишь телефон крепко держу в руках и плюхаюсь на кровать, начиная рассматривать потолок. Как же все-таки кардинально изменилась моя жизнь за последние месяцы, я чувствовала, что новый год начнется с чего-то нового и не будет похож на старый, хотя бы потому, что прежней Мартины больше нет. Телефон вибрирует у меня в руках, и я сразу же смотрю смс. Лодовика: У тебя будет шанс расстаться с учителем сегодня. На вечеринке, иначе завтра это фото попадет в руки директора. Хорошего вечера, дорогуша. Читая, я подавилась собственной слюной. Она оставила нас в покое, когда Диего вежливо попросил ее об этом, что изменилось сейчас? Почему эта стерва не угомониться? Она получила то, что хотела, с такой властью, как у нее, можно заполучить любого ученика нашей школы, да даже парни из высших учебных заведения заглядываются на королев старшей школы, однако она вбила в свою головушку, что сможет быть счастливой с мистером Бланко. Чушь. Но все же больше выбора у меня не было. Я обязана была пойти на этот вечер, потому что не могу подвергать его такой опасности. Мартина: Я передумала. Я иду на вечеринку, встретимся там. Быстро пишу сообщение Мерседес и подлетаю к своему шкафу, у меня есть ровно два часа, чтобы собраться, а я даже не думала о том, в чем бы могла пойти. Отвлекать Ламбре — такой вариант даже не рассматривается, пытаться привлечь к этому маму, она скажет, что все это глупости, и я буду выглядеть великолепно даже в строгом брючном костюме. У меня оставался лишь один надежный вариант. — Альба, — я выбежала из комнаты, пробегая по лестницы и пропуская несколько ступенек, но я добралась до кухни, где девушка готовила обед или ужин, неважно, а мой брат тщательно наблюдал за ней, — Альба, мне нужна твоя помощь, сейчас же, Фран, я знаю, что ты умеешь готовить, поэтому доготовь, буду должна тебе, — брат утвердительно кивает, а брюнетка поднимается со мной наверх, поправляя свою униформу, — Мне нужно собраться на вечеринку за два часа, а я даже не знаю в чем пойти, что сделать на голове, какие подобрать туфли и понятия не имею о том, кто отвезет меня туда, — судорожно хожу туда сюда, пока девушка не останавливает мне. — Успокойся, сходи в душ и доверься мне, ты будешь выглядеть изумительно, — нервно покусываю нижнюю губу, а потом сдаюсь и направляюсь в душ. Я слишком разволновалась, нужно успокоиться и довериться Альбе. Когда возвращаюсь из ванной, то возвращаюсь уже в нижем белье. Девушка выпаривает прекрасное черное платье в пол с треугольным вырезом на спине, я и совсем забыла про него, надевала лишь раз на какое-то скучное мероприятие родителей. Она разворачивается ко мне, и ее взгляд падает на мою татуировку в области ключицы, — Очень красиво. — Спасибо, только не говори Франциско, а то он убьет меня, — усмехается, — Хорхе сделал мне такой подарок на восемнадцатилетние. — Теперь я понимаю, чем вы с братом так похожи, оба любите друг друга до умопомрачения, но скрываете такие мелочи, как тату, — непонимающе смотрю на нее, пока она протягивает мне совершенно другое нижнее белье, чтобы избавиться от лишних бретелей. — Мы сделали с ним парное тату около месяца назад, — пожимает плечами, пока я отворачиваюсь и послушно одеваюсь, — На пояснице, однажды ты обязательно увидишь ее, просто одерни его плавки на пляже, — обе начинаем смеяться, а после этого девушка одевает на меня платье. — Мы не делали парное тату, просто у Бланко на спине есть татуировка, и я всегда говорила ему, что она безумно красивая, а он рассказывал какой смысл она несет для него, вот я и ляпнула, что тоже хочу какой-нибудь след, чтобы это имело для меня большое значение, — девушка усаживает меня на стул и начинает возиться с макияжем, отчего мне приходиться заткнуться. Для меня мои птицы — символ свободы, и они символизируют любовь, любовь к свободе, в моей же случае мою любовь к Хорхе, ведь именно он дарит мне свободу. Когда брюнетка принимается за волосы, то я нахожусь в полном экстазе от макияжа и все же решаюсь написать сообщение Хорхе. Мартина: Нам нужно будет поговорить сегодня. Ответ приходит молниеносно. Хорхе: Полностью согласен с тобой. Увидимся на вечеринке, я найду тебя. Спустя какое-то время я была полностью готова, и Альба решила показать свое творение своему парню, однако прежде, чем выйти из комнаты, я собирала клатч и наткнулась на тот самый кулон, который подарил мне Хорхе, обычно я его не снимала, но мы поругались, и я как-то забыла про него. А сейчас даже не знала, а стоило ли надевать. — Надень, ведь, чтобы ни произошло, этот кулон был его подарком тебе, как знак того, что ты покорила его, и даже если что-то пойдет не так, этот кулон напомнит вам обоим, что вы что-то значите друг для друга.

***

— Марти, ты изумительно выглядишь, — у входа меня встречает Диего, а я просто мысленно благодарю брата еще раз за то, что подвез меня, хочу попросить Диего о том, чтобы подойти к Мерседес и Дрейку, однако нас ловят журналисты и призывают сделать несколько фото. Признаться честно, я думаю, что парень в строгом черном костюме и тонким красным галстуком и девушка в черном платье в пол смотрятся весьма эффектно, поэтому мы выполняем просьбу журналистом и позируем им для нескольких снимков, а потом направляемся на поиск парочки, пока все еще говорит свет, и это реально сделать. — Ты превзошла саму себя, — первое, что говорит мне светловолосая, на ней тоже платье в пол, однако голубого цвета, я хватаю ее за руку и отвожу в сторону. — Я не могу успокоиться, я боюсь, что это конец, Мечи, я так сильно боюсь этого, что у меня трясутся руки, и дыхание перехватывает, — держу ее слишком сильно, пока она сама не перехватывает мои руки. — Это не может быть концом, слышишь? Вы уже столько прошли вместе, пусть не прямо, но он говорил, что любит тебя, от любимых просто так не отказываются, помни это, — выключается свет. Видимо, вечер начинается. Я успеваю потанцевать с Диего, поймать на себе несколько взглядов Лодовики и ответить на пару вопросов девушки, которой доверили писать статью об этом мероприятии, до того момента, как Бланко хватает меня за руку и выводит из зала, а брюнетка провожает нас томным взглядом, уже вкушая привкус своей окончательной победы. Пока Хорхе держит меня за руку, тепло, которого мне так не хватало, разливается по телу, мы заходим в его кабинет, и он запирает дверь, я вздрагиваю и подхожу к столу. Все его движения слишком резкие, неестественные, это совсем не похоже на Хорхе. Мужчина становится напротив меня, смотря прямо в мои глаза, и я не знаю, что сказать, между нами так и повисает тишина, которая вновь убивает меня изнутри. Сейчас я словно стекло, которое вот-вот разрушится, если что-то пойдет не так. Учитель переводит взгляд и рассматривает мой внешний вид. — Ты прекрасна, — тихо отзывается, а я слышу в его голосе такую боль, которой никогда не было. — Спасибо, я хотела извиниться, я вспылила тогда, мне не стоило поступать так, повела себя слишком глупо и мне безумно стыдно, — шепчу, отводя от него взгляд. Хорхе рассмеялся бы мне в лицо и сказал бы, что я — дура. Но этот мужчина, который сейчас стоит передо мной, просто разворачивается и отходит к окну, я слышу, как тяжело он дышит, и каждую секунду мое сердце ударяется о ребра все сильнее. Мне страшно. — Ничего уже не исправить, Мартина, — полное имя — меня бросает в дрожь, а слезы собираются в уголках глаз, нет, я не мог плакать при нем. Разворачивается, и я замечаю, как сильно он напряжен. Ему тяжело говорить, он сомкнул губу в тонкую линию, играет скулами, а жилка на его шее напряжена до того, что вот-вот порвется. Ледяная глыба Атлантического океана растаяла, рухнула, и это конец. Грядет апокалипсис. Прикрываю глаза и прикусываю нижнюю губу, больше нечем дышать, — Я обдумал все на протяжении этих двух дней. Я — взрослый человек, и я хочу стабильных отношений. Я хочу жениться и завести семью, а ты слишком юна для этого, тем более я привык быть доминантам во всем, мне осточертели твои истерики и эмоциональные срывы. Ты — ребенок, — он на секунду замолкает, эти слова больно бьют по мне, я чувствую, как сжимается сердце, всматриваюсь в его лицо, но больше не могу прочитать ни одной эмоции, оно вдруг стало таким чужим. — Я хочу, чтобы рядом со мной была послушная игрушка, а не ты, ибо ты с этой ролью не справляешься, а значит, нам просто нужно оставить все то, что связывало нас в прошлом. — Вот так просто? Ты просто берешь и уничтожаешь все то, что было, потому что я — ребенок и не способна быть послушной игрушкой? — кивает, — Но ты с самого начала знал, что я никогда не буду такой, а сейчас ты стоишь и нагло врешь мне в глаза, — голос дрожит, но я уверена в своих словах, — Ты сам говорил, что я отличаюсь от своих одноклассниц тем, что отдаю отчет себе в том, что делаю, что я не похожа на ребенка, да, иногда веду себя, как ребенок, но прежде всего, я — девушка, и в отличие от других я осознаю и понимаю это, — на секунду останавливаюсь, чтобы сделать глубокий вдох и выдох, иначе расплачусь прямо у него на глазах, — Это были твои слова, твои слова, когда мы впервые поцеловались в этом кабинете, помнишь, — он закрывает глаза, и я вижу, как он начинает кусать нижнюю губу, а ладони сжимает в кулаки до такой степени, что белеют костяшки, — Так скажи мне правду, почему сейчас именно в этом кабинете ты пытаешься закончить все? — он резко открывает глаза, и я вижу в них икорку злобы. — Потому что ты смотришь на мир сквозь розовые очки, и ты мне надоела. — Значит, это все? — Это все. — разворачиваюсь и начинаю уходить, я не верю ему, не верю ни единому слову, но просто не могу оставаться наедине с ним, — Это не может так закончиться, — он хватает меня за руку и притягивает к себе, я смотрю в его глаза сквозь пелену слез, вдыхаю его аромат в последний раз, в последний раз ощущаю его руки на своей талии, — Последний поцелуй, — шепчет прямо в губы, а потом целует медленно, посасывая и оттягивая нижнюю губу, затем верхнюю, запуская свой язык в мой рот и действуя очень плавно, запускаю одну руку в его шелковистые волосы, а второй рукой обхватываю его руку. Во время поцелуя что-то внутри меня рушится, а рушится все, рушится весь мой мир. Мощное цунами окутывает все, что можно, а следом просто сгораю. Этот поцелуй наполнен такой болью, что я не могу описать ее, но она безжалостно молотом ломает кости. Он отстраняется, а я разворачиваюсь и ухожу, оставляя его одного. Слезы скатываются по щекам, и я спешу вернуться в зал, чтобы убраться отсюда. Когда я пошла с ним, я не думала, что все закончится именно так, я думала, что все будет лучше. Я расскажу ему о Лодо, и мы придумаем что делать дальше, но об этом даже не пришлось упоминать, он все сделал сам. Вытираю слезы и врезаюсь в Мечи. — Что случилось, милая? — замечаю, как сзади стоит Лодо, усмехаясь, почему бы ей не пойти к черту? — Все кончено, — шепчу, сквозь слезы, — Я хочу домой. Мерседес отвозит меня домой и остается со мной, жертвуя вечером, который ждала так долго. Мы лежим на моей кровати молча, она гладит меня по волосам, а я не могу перестать плакать, в правой ладони сжимая кулон в виде сердца. Когда он дарил его мне, то сказал, что это его сердце, и он дарит мне его, в знак того, что будет всегда нуждаться во мне, неужели это была ложь? Все, что было между нами, было ложью? Или он лгал сегодня? В какие-то моменты я просто кричала, чувствуя, как внутри рушатся мосты. Он уничтожил все, что сам воздвиг. Он вышвырнул меня из своей жизни так же просто, как впустил. А что самое ужасное, я не могу его ненавидеть, просто не могу. Понимаю, что это был последний раз, когда я прикасалась к нему, и просто сильно зажмуриваю глаза, начиная всхлипывать в плечо девушки, Ламбре лишь сильнее обнимает меня. Все не должно было закончиться так, наша история не могла завершиться сейчас. Но это конец, между нами все кончено.