***
К концу лета Поттер и Грейнджер чувствовали, что их головы чуть ли не пухнут от количества стремительно полученных разнообразных знаний. Благо год скитаний приучил их к предельной концентрации на деталях, поэтому учеба все же давалась, хоть и не без труда. Преподаватели Хогвартса пошли им навстречу и помогали всем, чем могли: книгами, советами, тратили на них свое личное время, обучая практическим приемам. Десятого сентября комиссия, специально созванная для проведения внеочередной Жутко Академической Блестящей Аттестации, очень скрупулезно проверив успехи Гарри и Гермионы, весьма высоко оценила их старания и вручила дипломы об окончании Хогвартса. Сразу после экзаменов они оказались просто завалены предложениями – их приглашали и на работу, и для продолжения учебы по конкретной специализации. Гарри и Гермиона отлично осознавали, что причиной тому не только успешная сдача экзаменов, но, пожалуй, в гораздо большей степени их высокий статус в магическом мире после Победы. Однако терять полученный шанс они не стали. Поэтому в то время, когда Рон – третий член их былой дружной команды – засел за парту, решив вернуться в школу на седьмой курс, они дали согласие на работу в Отделе Тайн. У каждого из них – у Поттера и Грейнджер – были свои причины сделать именно такой выбор из предоставленных им возможностей. Гермиона понимала, что теперь впереди ее ждал чудесный мир новых знаний – то, что она больше всего ценила в жизни. Ее не пугала необходимость постоянно учиться. Ведь работа в Отделе Тайн предполагала именно это. А Гарри жаждал найти ответы на свои вопросы – в первую очередь он хотел узнать, какой ритуал провел Северус. Хотя Гарри и Гермиона работали в разных группах, направление проводимых ими изысканий было приблизительно одинаковым. Грейнджер специализировалась на рунических письменах и анализировала их роль в обрядах древних кельтов, обладавших магическими знаниями. Подразделение, в которое отправился Поттер, занималось восстановлением истории друидов и исследовало их колдовские приемы. Как ни странно, работа обоих увлекла, несмотря на то, что большую часть времени приходилось проводить за пыльными трудами давно умерших свидетелей исторических событий, за изучением и расшифровкой символов, скопированных с каменных стен пещер и древних артефактов, чудом сохранившихся до этой поры. Постепенно Гарри и Гермиона отдалились от своих бывших друзей, в том числе и от Уизли – исследования стали для них смыслом жизни. В свободное от работы время они продолжали начатые сразу после Победы изыскания в отношении возможно проведенного Снейпом ритуала. Это было тем проще, что проживала Гермиона вместе с Гарри в Блэк-хаусе – составляя другу компанию, она тоже кое-что выигрывала и для себя, так что обе стороны были довольны своеобразной сделкой. Новые знания, полученные ими в Отделе Тайн, помогали уточнить сделанные ранее предположения, давали им возможность смотреть на произошедшее более осмысленно и подводить под свои выводы реальную научную основу. Чем больше Поттер и Грейнджер узнавали нового, тем лучше понимали, на какое грандиозное колдовство замахнулся Снейп. Где-то два года спустя начальник Отдела Тайн – волшебник «без имени» и с весьма посредственной внешностью, «передаваемой» от одного мага к другому, занимавшему этот пост в разные времена, однажды услышал, как Гермиона за обедом в кафетерии Министерства делилась с Гарри новой версией расшифровки сочетания некоторых символов, написанных Северусом кровью. Начальника весьма заинтересовало – какой это секрет пытались разгадать его сотрудники и почему он о нем не знал? Поэтому в тот же день немедля пригласил их к себе в кабинет и, ни капли не смущаясь тем, что подслушивал, прямо спросил: – Неужели в Отделе Тайн появились расследования, о которых я не в курсе? Мисс Грейнджер, о каких знаках вы говорили за обедом? – Это личное, – встрял Гарри, переглянувшись с Гермионой. – Руны, написанные кровью? – начальник, казалось, просто сгорал от любопытства. – А если я распоряжусь создать группу, чтобы основательно заняться изучением этого вашего «личного»? Вы же не забыли, где работаете? Это – Отдел Тайн. Так что никто посторонний, кроме тех, кто непосредственно будет занят исследованием, ничего не узнает о вашем деле. Ну, конечно, и я тоже буду в курсе, – признал он очевидное. Поттер на несколько секунд задумался, прекрасно понимая, что группа специалистов, которые во многом опытнее их с Гермионой, сумеет гораздо быстрее справиться с задачей. Однако в глубине души он был уверен, что ритуал, на который решился Северус, имел отношение именно к нему – к Гарри. А значит, у Поттера были основания для предположений, что существует шанс что-то изменить или даже вернуть любимого. Подобное граничило с невозможным, не говоря о том, что они могли столкнуться со строго запрещенным в их мире колдовством. – Дело в том, что я не теряю надежды отыскать способ – как бы это правильнее выразиться – вернуть долг, что ли, человеку, проведшему, как я предполагаю, древний ритуал, – Гарри, извиняясь, посмотрел на Гермиону, во взгляде которой читались возмущение и обещание крупных неприятностей. – Одним словом, мистер Поттер, вы хотите сказать, что собираетесь провести обратный ритуал? – начальник Отдела Тайн задумчиво посмотрел на Гарри. – Я не думаю, что подобное возможно, – категорично высказалась Гермиона. – К тому же мы еще даже не знаем наверняка, о каком именно ритуале идет речь, – она была немного рассержена на Поттера, который ранее даже не заикался о том, что желает чего-то большего, кроме как выяснения правды о смерти Снейпа. – Ты права. Но все же… – Гарри покачал головой. Помолчав пару секунд, он обратился к начальнику: – Я не планирую делать ничего из того, что может навредить кому бы то ни было. Но, если у меня появится хотя бы малейший шанс с помощью какого-нибудь личного ритуала узнать хоть что-то о человеке, замешанном во всем этом, я этот шанс использую, – Поттер был предельно серьезен. – Так что, прежде чем требовать от меня информацию и создавать специальную группу по ее исследованию, вы должны решить – готовы ли вы взять на себя подобную ответственность, ведь тогда это уже перестанет быть частным делом. – Человек, о котором идет речь, жив? – начальник крепко задумался – Поттер и в самом деле мог принести ему дополнительные хлопоты. Министр был доволен, что герой, победивший Темного Лорда, сам выбрал такую работу, где его можно было контролировать без напряжения. А вот сейчас вдруг всплыло, что тот что-то замышляет. Собственно, у начальника Отдела Тайн выбора и не было – ему все равно придется приглядывать за изысканиями Поттера. И уж лучше пусть Гарри ищет свои ответы под присмотром специалистов. – Скорее всего – нет. Однако никто не в состоянии определенно сказать, что видел его окончательно мертвым, – Гарри не стал искажать факты. – Хорошо. Ты рассказываешь суть дела, а я организовываю тебе помощь всем, чем только можно. Но есть одно условие – ты не предпринимаешь ничего без моего ведома. Моего! – начальник сделал ударение на последнем слове. – Но вы позволяете мне провести любой ритуал, какой я пожелаю, если это не будет угрожать жизни на земле, магическому миру и его жителям, – сразу же выдвинул свое условие Поттер. – Моя жизнь в расчет не берется – я сам распоряжаюсь ею. – Договорились, – слово начальника Отдела Тайн приравнивали к магическому договору. Позже можно будет оформить все в установленном порядке – но для Гарри было достаточно и устного обещания.4
31 мая 2016 г. в 10:49
Северусу казалось, что он парит в клубах невероятно густого, словно кисель, тумана. Перед глазами стояла пелена из медленно двигавшихся прядей серебристо-молочного цвета, и только переливы полутонов создавали впечатление неоднородности окружавшего пространства. Северус прислушался к ощущениям – горло все еще болело, разве что теперь не так невыносимо, позволяя размышлять относительно спокойно. Он все так же чувствовал под спиной грубые доски пола Визжащей хижины, одна его рука была липкой от крови, которой он выписывал руны призыва и прошения о помощи, а в другой по-прежнему была зажата ветка священной омелы. Еще мгновение назад он думал, что теряет сознание, лишившись всей своей крови и до последней капли выплеснув магию, принеся достойную жертву великой Дану. А сейчас он отчетливо ощущал, что в тело вливается сила, возвращая ясность мысли и бодрость духа.
– Туман? Утро? Нет. Нет… – растерянно зашептал Северус, решивший, что его организм оказался крепче, чем он рассчитывал. – Неужели я недостоин стать добровольной жертвой? Только не так… У меня больше ничего нет, Великая! Прими!.. Пусть он живет! Мой Гарри…
И тут туман над ним всколыхнулся, пряди начали рваться, расползаясь в стороны, и из-за его мутной завесы кто-то вышел. Это определенно был человек, однако Северус видел его впервые. Такого неимоверно красивого лица он не забыл бы. Мужчина был строен и высок. Хотя лежащему на полу, пожалуй, все стоящие над ним показались бы высокими – мелькнуло в мыслях Северуса, присматривавшегося к незнакомцу.
Пришедший тем временем улыбнулся, отчего его лицо как будто озарилось теплым светом, а затем наклонился и положил ладонь Северусу на шею – туда, где зияла рана от зубов волдемортовой змеи.
– Ты слишком много думаешь, – усмехнувшись, заметил незнакомец, выпрямляясь. – Вот и все. Теперь ты снова здоров и готов к бою.
Северус почувствовал, как кровь и магия одним толчком возвратились к нему, заставив сердце зайтись в бешеном ритме от эйфории ощущений. Он сел, быстро окинув цепким взглядом все вокруг – туман отступил, продолжая клубиться лишь у стен комнаты. Переждав несколько секунд, пока силой воли успокаивал обрадованное тело, в которое вернулась жизнь, Северус, недовольный подобным поворотом событий – это ведь делало напрасными все его старания по выкупу жизни любимого человека – спросил:
– Кто ты?
– Диан Кехт, – гордо задрав подбородок, ответил незнакомец.
– Бог-врачеватель, – прошептал Северус, неверяще глядя на своего нежданного спасителя. – Так я все же был услышан? Но почему мне вернули жизнь вместо того, чтобы... Я ведь не этого просил… – в его голосе было полно муки и боли отчаяния.
– Твоя битва еще не окончена, – загадочно произнес Диан Кехт. – Но твоя просьба выполнена, – он прислушался к чему-то, доступному ему одному. – Вот! – указательный палец взметнулся вверх, словно заставлял внять его словам. – Сердце твоего мальчика снова бьется. Он жив, – Диан Кехт радостно улыбнулся, становясь еще прекраснее, если это было возможно, учитывая совершенство его облика – все дети Племени богини Дану были чарующе красивы.
– Но я… – Северус пребывал в растерянности. – Я жив. Для чего?
– А ты пойдешь со мной. Уж не говоря о том, что мой долг излечивать, так к тому же – зачем мне мертвец? – Диан Кехт откровенно насмехался. – Отныне ты принадлежишь другому миру – миру туатов. Или – миру сидов, если тебе так понятнее. Я же сказал, что твой жизненный бой еще не окончен. Идем, – Диан Кехт протянул Северусу руку. – Мне надоело сдерживать зажженный тобой жертвенный огонь, – он указал головой в сторону сужавшегося вокруг них белого клубившегося кольца.
– Это не туман – это дым! – вдруг осознал Северус, удивившись, что не почуял его запаха.
– Дым твоего погребального костра, – кивнул Диан Кехт, хватая его за руку и мгновенно перенося в иной мир.
А на том месте, где они только что стояли, с громким хлопком сомкнулся проход между мирами, поглощенный неистовым пламенем, вызванным безбрежной жаждой Северуса подарить жизнь любимому.