Кабанеро 2: пони-до

      Когда бегут проигравшие и уходят армии победителей, поля сражений остаются пустыми и мёртвыми язвами на теле планеты. Не слышно сигналов трубы и звона доброй стали, нет победного клича и криков паники. Лишь стервятники и мародёры пугливыми стайками ищут поживы.       Трава на поляне истоптана, безжизненными силуэтами застыли палатки. Тут и там разбросаны предметы понячьего обихода, которые арестанты не смогли или не успели взять с собой. Запахи смешались, я никак не могу выделить свой след, ведущий в чащу. Трипл нетерпеливо сопит за спиной, мысли о судьбе Миста мешают сосредоточиться.       Казалось бы, всего полчаса мы болтали ни о чём, но единорог неожиданно снова стал близким другом, будто мы вернулись во времена моих первых дней в Понидейле. Снова стал одним из тех пони, судьба которых мне небезразлична… Или всегда был.       Наконец, удалось поймать след. На поиски ушло слишком много времени, летим прямо на вокзал. Трипл работает крыльями молча, хмурится, закусила губу. Ускорение с самого старта впечатало меня в спинку кресла и не отпускает.       Деревья внизу уступили место домам, железная дорога робко касается города краешком, блестящая нитка полотна исчезает вдали. Локомотив нетерпеливо пофыркивает паром. К обычному составу добавились два новых вагона. Люксовый, с гербом двух сестёр, и второй. С зарешётченными окнами.       Трипл рванула двуколку вниз. Сиденье начинает уходить из-под меня, только ремни не позволяют почувствовать себя вольным пегасом. Я задавил панический крик, желудок поднимается к горлу и будто бы готовится выпрыгивать. Пегаска выровнялась перед платформой, ускорение злорадно навалилось, вдавливая меня в мягкую обивку. Крылья бьют по воздуху, скорость скачком упала, колёса мягко коснулись платформы. С дороги в последний момент отпрыгнула полная кобылка, придерживая модную шляпку копытом, её возмущённый голос провожает нас.       Трипл выпрыгнула из упряжи одним движением, двуколка даже не успела остановиться. Пегаска рысью подбежала к вагону с заключёнными, я хромаю следом. Стражник у двери подозрительно хмурится.       ― Мист! ― крикнула, разглядев лицо в окне. ― Пиши письма.       ― Непременно, ― через силу улыбнулся единорог.       Я нашёл в себе силы оскалить клыки в ответ.       ― Как думаешь, он скоро вернётся? ― в тихом голосе кобылки тревога.       ― Не знаю, ― я вздохнул. ― Его эксперименты могли серьёзно навредить Эквестрии.       ― Но он же не специально! Он не злодей! ― воскликнула собеседница.       ― Принцесса Луна примет верное решение…       ― Точно, принцесса! ― на её лице вдруг появилась улыбка. ― Бабл, ты же знаком с принцессами.       ― И что?       ― Просто пойди и попроси её! ― она даже толкнула копытом в сторону вагона принцесс.       ― Как ты себе это представляешь? ― я приподнял бровь. ― “Привет, Луна, отпусти пожалуйста главного фигуранта дела о незаконных экспериментах с запрещённой магией”?       ― Просто попроси её быть помягче, ― каким-то образом маленькой пегаске удалось дотолкать меня до ступенек. ― Давай, речь о нашем друге!       Я вздохнул. Вход в вагон перегораживает внушительных габаритов единорог. Смотрит горделиво из глубины густых бакенбард. Не удивлюсь, если колоритного пони пригнали специально из Кантерлота вместе с вагоном.       ― Уважаемый, это вагон принцесс… ― начал он.       ― Знаю, я провожающий.       ― И какую же из принцесс вы провожаете? ― в густом баритоне едва прикрытая издёвка.       ― Принцессу Луну. Спросите сами.       Загораживает проход с невозмутимым выражением на лице. Похоже, его тренировали там же, где лучших дворецких Эквестрии.       ― Передайте принцессе, что её желает видеть Его Величество Бабл, ― закипая, пояснил я.       ― Прошу прощения, никогда не слышал о таком, ― ответил здоровяк.       ― Да чтоб тебя!..       Глаза выискивают альтернативные пути проникновения. Может, через окно? Зеваки смотрят. Попробовать крышу? Стоп. Пинки-клятва больше недействительна. Клыки показались в злорадной ухмылке. “Воробьиный” удар вышел практически незаметным, могучий проводник заваливается на платформу, зрители охнули. Я поспешно подхватил тело и занёс внутрь.       ― Всё нормально, я помогу, ― крикнул в толпу, перед тем, как закрыть дверь за собой.       Замок лязгнул, запечатывая створку перед самыми носами любопытствующих. Я протащил проводника подальше в коридор, обмякшее тело волочь неудобно, копыта загребают роскошный ковёр, складывая гармошкой. На шум из ближайшей двери выглянул Найт Винд. Глаза расширились, но телохранитель быстро взял себя в копыта. Он привалился к стене, скрестил лапы на груди и нахмурился.       ― Занимаетесь привычным делом? Нам с напарником покараулить, пока вы карманы обшариваете?       ― Сейчас твои обшаривать буду! ― ругнулся я. ― Шутник, блин. Просто он не хотел меня пускать, а я… Короче, заткнись и проводи меня к Луне.       Я отпустил тело, проводник растянулся на полу, передние копыта инстинктивно подгребли скомканный ковёр под голову, единорог чмокнул во сне.       ― Нельзя просто так врываться к принцессе, ― телохранитель с неодобрением покачал головой.       ― Не маленький, постучу, ― буркнул я. ― Какая дверь?       Вздохнув, Найт Винд прошёл к богато изукрашенной двери со стилизованным полумесяцем. Пожалуй, я и сам мог бы догадаться. Со временем. Тук-тук ― накопытник стражника по лакированной древесине.       ― Кто? ― голос принцессы из-за двери.       ― К вам мистер Бабл, ― он сделал ударение, подчёркивая, что таким “мистерам” простые стражники препятствий чинить не могут.       ― Пусть войдёт.       Каюта обставлена получше моей комнаты в домике Вейвов. Роскошная кровать с балдахином, полноразмерный стол в центре взяли в кольцо стулья с изящными резными спинками. Принцесса в кресле у окна. От одного только вида этого предмета мебели хочется расслабиться и откинуться назад. Луна закрыла книгу и положила так, что не видно обложки.       ― Ты чего-то хотел?       Я подошёл. Окно занавешено полупрозрачной тканью, шум толпы снаружи почти не слышен. Зеваки надеются разглядеть силуэт своей принцессы, но она не в настроении играть на публику.       ― Я хочу поговорить о Мисте.       ― Да? ― холодно взглянула аликорна.       ― Он ведь не хотел ничего дурного, ― робко начал я.       ― Это так. Тем не менее, его действия сделали возможным предсказанный конец света.       ― Он не знал.       ― Не знал, не хотел. Вечные отговорки. Предлагаешь отпустить? ― она взглянула насмешливо.       ― Эй, ты мне должна. Ты меня подставила!       Собеседница подняла бровь.       ― Ну, то есть, инспектор Блант, а не ты, ― смутился я. ― Но всё равно! Прояви снисхождение.       ― Снисхождение, говоришь? ― лицо принцессы ожесточилось. ― А ко мне кто-нибудь проявил снисхождение?!       По спине пробежал холодок, в купе будто бы потемнело. Кажется, ещё немного, и изо рта пойдёт пар. Я замер. Что ответить? Приговор Луны был чрезвычайно жесток. Кто может компенсировать тысячу потерянных лет? Да это в принципе невозможно! С другой стороны, неужели за столько времени она не успокоилась, не смирилась? Я всегда считал, что пришествие Найтмер Мун ― не что иное, как игра, способ повеселиться и помириться с сестрой.       Принцесса смотрит серьёзно, хмурится. Она правда переживает или притворяется, чтобы я отстал? Не найдя достойного ответа, я сделал первое, что пришло в голову. Луна пискнула от неожиданности, оказавшись в объятиях могучего кабана.       ― Серьёзно? Это лучшее, что ты смог придумать? ― в её голосе тень улыбки.       ― Нет, просто хочу подразнить Найт Винда, ― я отстранился.       ― Ах ты наглый клыкастый… ― вот теперь правда злится. Даже рог зажёгся магией, не хочу выяснять, что за заклинание там.       ― Шучу-шучу, ― я поспешно поднял копыта.       Ограничилась убийственным взглядом. Магия погасла, аликорна убедилась, что дверь закрыта, и вздохнула. Несмотря на прямую опасность для жизни, улыбка так и расползается на моём лице. Принцесса не выдержала и рассмеялась.       ― Может, ты и пропустила многое, ― сказал я, осторожно подбирая слова. ― Но сейчас у тебя есть друзья. И мы всегда готовы тебя поддержать, ― я принял горделивую позу, как будто в любой момент готов сорваться в бой.       ― У меня много друзей… ― принцесса ночи задумалась на секунду. ― Но только ты настолько бестактен, чтобы позволять себе подобные выходки, ― она покачала головой.       ― Королевское достоинство обязывает, ― я пожал плечами.       Собеседница фыркнула.       Гудок паровоза прервал идиллию, стенки в поезде тонкие, кондуктор в соседнем вагоне орёт будто прямо над ухом:       ― Господа провожающие, просьба выйти из поезда… А, да какие, у вас, зеков, провожающие!       ― Так что с Мистом? ― я серьёзно взглянул в лицо принцессы. ― Поможешь? Буду должен.       ― Сделаю, что смогу ― кивнула Луна. ― Останови пророчество, и мы в расчёте.       ― А могла бы попросить шоколадку, ― фыркнул я. ― Но всё, шанс упущен, пророчество так пророчество. До встречи! ― последнее крикнул уже из коридора, протискиваясь мимо хмурого телохранителя.       ― Удачи тебе с Амелой, ― донеслось вслед. Я поморщился.       Поезд плавно тронулся с места, копыта приняли вес кабаньего тела, проехались по платформе, я едва успел захлопнуть уезжающую дверь.       ― Ну как? ― обеспокоенно спросила Трипл.       ― Всё будет хорошо.       Мы постояли на краю платформы, провожая вагоны тревожными взглядами.       ― Ладненько, ― вздохнула пегаска. ― Пора мне. Ван, наверное, беспокоится.       ― Ага, все вытрезвители обежал, ― я ухмыльнулся.       ― Поговори мне ещё, ― вяло огрызнулась она.       Крылья захлопали часто, меня обдало ветром. Земнопони на лавке неподалёку возмущённо вскричал и бросился в погоню за улетающей газетой. Огненно-красный хвост мелькнул перед лицом, оставив едва различимый след малинового запаха. Я проводил глазами удаляющуюся в вышине фигурку. А кто меня домой повезёт?       В двуколку пришлось впрягаться самому. Дорога от вокзала до дома Вейвов знакомая и можно спокойно предаваться размышлениям. С уходом подруги нахлынули тяжёлые мысли. Трипл права, если друг сбился с пути, с ним надо поговорить и направить на светлую сторону. Но удалось бы нам это сделать сегодня? Все в лагере были настроены на продолжение опытов, их коллективное убеждение могло перевесить наши слова.       И что тогда? Справились бы мы? Вообще, имеет ли друг право силой останавливать друга, если тот сбился с пути? Где тут тонкая грань между помощью и обычным насилием? Пожалуй, зря я злился на недоверие Твайлайт. Именно как друг она может подозревать меня в чём угодно. И может применить силу, если понадобится. Надо будет рассказать, что она была права с самого начала… Или нет. В смысле, принцесса дружбы и без меня разберётся.       Солнце касается наетым боком крыш домов на востоке, семейное гнездо Вейвов наполнено аппетитными запахами. Мелькнула мысль умыться после лесного приключения, но я рассудил, что достаточно искупался в ручье возле лагеря Миста. Быстро ополоснув копыта, поспешил в столовую.       Стими и Амела скорчили недовольные мордочки, подчёркнуто не замечают друг друга. Мунлайт оживилась, на её лице мелькнуло облегчение.       ― Бабл! Садись, только тебя и ждём.       Старшие Вейвы в свадебном путешествии, Себастьян в отпуске, принцессы отбыли в Кантерлот, а перевёртыши ещё не вернулись. Уютный ужин на четверых.       Стул привычно скрипнул под моим весом, Стими вынесла с кухни поднос. Крышка выпустила целое облачко ароматного пара, от запаха просыпается аппетит. Земнопони разложила по тарелкам угощение.       Печёная картошка под сырной корочкой так и просится внутрь, в моём копыте сверкнула вилка, словно кинжал убийцы. На вкус так же хорошо, я прикрыл глаза от удовольствия и захрустел маринованным корнишоном.       Амела фыркнула и отодвинула тарелку на середину стола. Мунлайт нахмурилась.       ― Опять ты выделываешься?       ― Я не выделываюсь, ― огрызнулась бывшая бэтпони. ― Я просто не буду это есть.       Она подтянула блюдо с хлебом и сырную нарезку. Тоже неплохо, хотя я бы ещё добавил колбасы.       ― Амела, Стими хорошо готовит, ты несправедлива к ней, ― продолжила единорожка. ― Попробуй, дай шанс.       В ответ шпионка буркнула что-то неразборчивое.       ― Что-что ты не можешь?       ― Там чеснок! ― выпалила Амела, ткнув тарелку копытом. Посудинка жалобно звякнула.       На сырной корочке тут и там тонкие, запечённые до золотого цвета дольки чеснока. Они немного тянутся на зубах, чесночный акцент пробуждает голод.       ― Я думал, боязнь чеснока бэтпони это байки, ― осторожно заметил я.       ― Не байки, ― сердито бросила летунья и откусила здоровенный кусок бутерброда. ― Но не в этом дело, ― проговорила она, проглотив пищу. ― Я просто не люблю чеснок.       ― Может, вас заинтересует десерт? ― в глазах Стими озорные искорки.       Амела с подозрением принюхалось к предложенному блюду.       ― Яблочная шарлотка. Ты издеваешься, ― в её голосе опасные нотки.       ― Бросьте, тут полно другой еды, ― попытался я разрядить атмосферу.       ― Она специально меня провоцирует, ― шпионка нахмурилась.       ― Это просто совпадение, ― Мунлайт покачала головой.       ― А то, что сегодня на столе фамильное серебро, тоже совпадение? ― язвительно спросила бывшая бэтпони.       Я уставился на вилку в копыте. Во время обеда приборы были другие. Но если это серебро, почему я не чувствую знакомого жжения? Я держал серебро в копыте и помню, как это. Надо будет как-нибудь потактичнее намекнуть Вейвам насчёт их “фамильного серебра”.       ― Я уже не бэтпони и на меня такое не действует, ― Амела хлопнула копытом по столу. ― Но некоторые пони продолжают цепляться ко мне!       ― Амела, ты сгущаешь краски… ― мягко начала Мунлайт.       ― А может, не в окружающих пони дело? ― неожиданно твёрдо прозвучал голос Стими. ― Может, дело в тебе?       Все замерли, земнопони никогда раньше не говорила в подобном тоне.       ― Тебе не кажется, что твоё поведение слишком вызывающее? Как же, такая смелая, страстная роковая кобылка. Думаешь, ты лучше остальных? Что ты выставляешь напоказ? ― она направила ложку, словно полководец меч.       ― Я не желаю выслушивать подобное от пони, единственное достоинство которой ― умение включить плиту и бросить пару овощей в кастрюлю! ― опомнилась Амела.       ― Лучше заниматься готовкой, чем выходить замуж по расчёту за первого встречного! ― парировала земнопони. ― Из-за тебя в тот день Бабла избили!       ― Никто меня не… ― попытался возмутиться я, но меня перебили.       ― А из-за тебя Бабл вообще получил травму на всю жизнь! ― Амела вскочила со стула. ― Мунлайт рассказывала мне, как всё было!       ― Я вовсе не к этому тебя подводила… ― простонала единорожка, прикрыв копытом лицо.       ― А может, он сломал локоть гораздо раньше? ― зло проговорила земнопони. ― Не напомнишь, чей круп он спасал, когда стал смертельным врагом Графа?       Я поморщился при упоминании монстра.       ― Девочки, успокойтесь, ― попыталась вклиниться Мунлайт.       ― А ты вообще молчи! ― огрызнулась бывшая бэтпони. ― Хорошо быть правильной, когда уже накосячила! Из-за чьего заклинания Бабл не может вылечить локоть?       ― Она не виновата, ― быстро вставил я.       ― И ему точно не пришлось бы драться с Графом, если бы я не стала бэтпони изначально. Из-за Мунлайт, между прочим.       ― Я тысячу раз перед тобой извинялась, ― ушки единорожки опустились.       ― А теперь извиняйся перед Баблом! ― зло ответила шпионка.       ― Девчонки! ― от моего рёва задрожали стёкла. Все заткнулись и уставились на меня. ― Это мой локоть! Я сам виноват, что сломал его!       В молчании я заглянул под стол, но Дискорда не видно. Мысль, что мы подверглись атаке мистический монстров холодной хваткой сжала сердце. Створки окна распахнулись со скрипом, я высунул голову наружу. Виндиго тоже нет.       Глубокий вдох насытил лёгкие кислородом и вернул ясность мышления. Я прикрыл окно и обвёл взглядом собравшихся.       ― Во имя здорового пищеварения… И целостности моей психики, давайте прекратим взаимные обвинения. Пожалуйста.       Кобылки ответили нестройным хором согласия.       Амела и Стими перестали принимать участие в разговоре, только изредка обмениваются недовольными взглядами. Мунлайт тоже притихла, но мне удалось растормошить единорожку подробным пересказом операции по задержанию Миста. Амела расправилась с едой быстрее всех и упорхнула на улицу, едва я завершил рассказ. В ответ Мунлайт поведала, как они в далёких заснеженных лесах охотились на таинственный Золотой Крест, который в итоге оказался обычным земнопони и никаких волшебных свойств не имел.       Я выбрался на свежий воздух. Над городом звёздное покрывало ночи. Интересно, Луна прямо из поезда колданула или успела доехать до Кантерлота? Яркий лунный свет нагоняет задумчивое, романтическое настроение. Заметив фигурку бывшей бэтпони на дощатых мостках сцены, поспешил к ней. В Эплвуде у меня осталось только одно дело.       Не представляю, как начать разговор. Я сел рядом и направил взгляд туда, куда смотрит Амела.       ― Полнолуние. Красиво.       ― Ага, ― вяло ответила она.       ― О чём думаешь?       ― Да так… Слушай, возьмёшь меня на работу? На эту твою лесопилку, к примеру?       ― Конечно, без проблем. Чего это ты вдруг?       ― Думаю о будущем, ― она пожала плечами. ― Знаешь, я ведь уже пыталась работать тут, в Эплвуде. Помешала необычная внешность. Потом Руби ещё прицепилась. Теперь твоя кухарка.       ― Я поговорю с ней.       ― Пустое, ― она махнула копытом. ― Я вот подумала ― а может, она права? Я ведь действительно веду себя не как другие пони.       ― Это не недостаток, ― я улыбнулся.       ― Понимаешь, я не была такой с самого начала. Я была… Ну, как твоя подружка Трипл, наверное. Но превращение внесло много нового в мою жизнь. Если выглядишь как бэтпони, приходится вести себя как бэтпони.       ― Логично.       ― Ведь все ночные хищницы смелые, коварные, бесстыдные, ― она улыбнулась. ― На самом деле это лишь образ, навязанный романтическими историями о бэтпони.       Мои брови поднялись от удивления.       ― Но если долго носить маску, она… Прирастает к лицу, ― бывшая бэтпони вздохнула. ― И я не уверена, смогу ли измениться обратно. Даже не уверена, хочу ли этого…       ― Не принимай близко к сердцу слова Стими. Пусть не всем нравится твой характер, но ты прекрасна такая, как есть.       Слабая улыбка появилась на её лице, щёки покраснели, едва уловимо под тёмно-коралловой шёрсткой в лунном свете.       ― Ты так говоришь потому, что сам приложил копыто, ― она отвернулась.       ― Вовсе нет! ― поспешно заверил я.       Говорить трудно, слова словно цепляются, не желая вылезать. Я осторожно взял её копытце в свои, наши глаза встретились. Жёлтая, волшебная радужка блестит в лунном свете, создавая ощущение нереальности происходящего. Ночной ветерок играет локонами пышной гривы цвета спелой пшеницы, ноздри щекочет тонкий яблочный аромат. Сердце забилось чаще, я сглотнул ком в горле и собрал всю решительность в копыто.       ― Амела, я…       ― Вот вы где!       Громкий возглас заставил вздрогнуть. Челюсти с лязгом захлопнулись, если бы кто-то успел положить мне в рот стальной черенок лома, то рисковал бы остаться без полезного инструмента. Я выпустил копыто Амелы, мы повернулись к нежданному гостю. Стими делает вид, что ничего особенного не произошло, мне осталось только поступить так же. Земнопони приблизилась к нашей сцене.       ― Сожалею, если прервала разговор, ― начала она без всякого сожаления в голосе. ― Я просто хотела извиниться. Простите, я вела себя… неразумно.       ― Это ещё слабо сказано, ― фыркнула бывшая бэтпони.       Я нахмурился. Эти две кобылки в момент убили всю романтику.       ― Ладно, твои извинения приняты, ― поправилась она.       ― Отлично, ― Стими фальшиво улыбнулась. ― Бабл, ты идёшь?       Я с ожиданием перевёл взгляд на шпионку.       ― Я тоже вела себя немного бестактно, ― она отвела глаза. ― И не включай посудомоечную машину.       ― Почему? ― ушки земнопони настороженно шевельнулись.       ― Ну… ― копыто шпионки рисует на досках помоста неведомую фигуру. ― Кто-то мог насыпать туда все порошки, которые нашлись на кухне… Чисто теоретически…       ― С ума сошла?! ― вскричала Стими. ― Сейчас весь дом пеной зальёт!       Она галопом понеслась обратно.       ― Мне, наверное, лучше помочь ей, ― Амела смотрит робко, словно спрашивая моего разрешения.       ― Определённо, ― я не смог сдержать улыбки.       Бывшая бэтпони вздохнула и потрусила следом за Стими. Я тоже медленно втянул ночной прохладный воздух. Может, совместная работа хоть немного примирит кобылок. Я в очередной раз потерпел фиаско. Стими как будто специально момент подобрала...       Сцена зашаталась от неловкого прыжка, пятачком чуть не пропахал землю. Возбуждённые голоса кобылок из дома Вейвов заставили повернуть голову. Слов не разобрать, но, судя по тону, диалог идёт в конструктивном русле. Голос Мунлайт вплёлся в общую картину. Теперь точно справятся.       А может, Стими правильно поступила, что не позволила мне раскрыть чувства? Я всё-таки женатый кабан. И если признание на пороге свадьбы, когда Амела была практически замужем, ещё выглядело нормально, то в нынешних условиях кто-то вполне мог бы назвать меня подлецом. И был бы прав.       И вражда Графа висит надо мной дамокловым мечом, угрожая задеть близких пони. Пора разобраться с этим. Я целых три раза набирался решимости, чтобы признаться любимой пони. Да для сражения с древним монстром надо раз в десять меньше!       Не знаю, о каком таком более глубоком овладении Внутренней Силой говорил Саомей, но чувствую: стоит убить старого монстра, и локоть будет исцелён. Решено, сейчас же собираюсь в путь.       В комнате меня ждут. Матти выглянула в коридор, голова подручной повертелась, выискивая шпионов. Кобылка плотно прикрыла дверь и встала рядом с Жерардо. Перевёртыши смотрят непривычно серьёзно, с тревогой.       ― Босс, нам нужно поговорить, ― начала Матти.       ― Только не насчёт повышения зарплат, ― я нахмурился. ― Я ценю работников, но сейчас не самые лучшие времена…       ― Нет, не об этом, ― она мотнула головой.       ― О чём же? ― я прошёл к окну, кровать скрипнула под весом кабаньего тела.       ― Босс, вы не замечали в последнее время, что вы… изменились?       ― Мы все меняемся со временем, ― я пожал плечами. ― Учёные установили, что организм полностью обновляется на клеточном уровне за семь лет. Что ты имеешь в виду?       ― Вы утратили способность читать чувства других существ, не так ли? ― она прищурилась.       ― Ну почему же, я могу сказать, что вы оба очень взволнованы сейчас…       ― Это просто запах. Вы утратили способности перевёртышей.       ― Я просто долго не практиковался! Нет никаких оснований для подобных категоричных заявлений, ― я отвёл глаза. Может, в глубине души я подозревал, что потерял часть способностей?       ― Вот, съешьте, ― Жерардо протянул круглый шарик теста.       ― Что это?       ― Припасы из улья. Просто попробуйте.       ― Как скажешь, ― я забросил печенинку в рот, по телу растекается тёплая, расслабляющая волна. ― Блаженство. Вот видишь, я до сих пор могу читать эмоции.       ― Вы это могли и раньше… ― Матти покачала головой.       ― Уверена?       ― Вот, возьмите, ещё, ― Жерардо протянул три новых шарика.       Я последовательно прожевал консервированные эмоции пони. Кисло-сладкий вкус первой любви, тяжесть отчаяния и липкое чувство страха промелькнули калейдоскопом.       ― Что? Я легко могу их различить.       ― Вы не насытились, ― Жерардо смотрит как на тяжелобольного. ― Любой перевёртыш после такого неделю будет лежать, переваривать.       ― Я… Да, просто печенье, ― погладил живот. ― Что это значит? Что со мной?       Беспокойство перевёртышей передаётся, я прислушиваюсь, пытаюсь найти в себе неправильности, больные места. Но кроме локтя нигде не болит, я в полном порядке.       ― Это всё эликсир, ― Матти нахмурилась.       ― Эликсир?       ― Вы разделили его с Амелой, помните? Могущественное зелье с неизвестным эффектом. Вы ещё гадали, как оно подействует и спрашивали у всех, что они думают.       ― Ах, тот эликсир… ― я почесал в затылке. Никаких внешних эффектов зелье не принесло. Может оказаться, что Матти права? Я потерял часть себя, которая была перевёртышем? А может, я понял это уже давно, просто боюсь признать?       ― Босс, после вашей свадьбы в улье, между нами протянулась связь, ― подручная осторожно подбирает слова. ― Как между всеми перевёртышами. Мы чувствовали вас, как друг друга.       ― От эликсира эта связь исчезла, ― бухнул Жерардо.       Если подумать, я и сам удивлялся в улье, как быстро переменилось отношение к перевёртышам. После укуса Кризалис в одночасье жители улья стали как члены семьи, о которых нужно заботиться, оберегать от опасностей, помогать выживать и добывать пищу. Я чувствовал эти связи, став полноправным королём. И никто даже не пискнул против чужака в такой роли, потому что я не был чужаком.       ― Мы сами не сразу поняли, что случилось, ― словно извиняясь, продолжила Матти. ― Вы показали себя отличным королём и продолжали заботиться о нас, воспринимать как своих. Но после возвращения из Поднебесной потеря связи бросается в глаза. Вы отдалились, став могучим чемпионом Эквестрии.       ― Я всё ещё ваш король!       ― Да, конечно… ― она замялась.       ― Поэтому мы и хотим спросить вас, ― пришёл на помощь Жерардо.       ― Вы всё ещё любите королеву Кризалис?       Перевёртыши не сводят с меня пристальных взглядов, ловят каждое слово. Я грустно усмехнулся.       ― Этот брак изначально был политическим.       Ухо шевельнулось, улавливая едва различимый шорох за окном. Ветер? Или незваные гости?       ― Но всё же, ― настойчивый голос Матти снова привлёк внимание. ― Любите или нет?       ― Нет, ― я усмехнулся. ― Эти странные крылья, длинные жуткие клыки... Я уж молчу про глаза с вертикальным зрачком, от них же в дрожь бросает! Не обижайтесь, но мне нравятся кобылки, более похожие на пони, ― вспомнилась Амела, стало теплее на душе.       За окном снова шорох. На этот раз чуть громче и совсем не в такт движениям листьев. Я дотянулся до выключателя, комната погрузилась во тьму. Из освещённого окна в ночь выглядывать нельзя ― сам разглядишь только отражение, а для врага ты как на ладони. А кому ещё шпионить за мной, кроме как прислужникам Графа? Я метнулся к окну, выстрелом щёлкнула задвижка, створки распахнулись. На улице тихо, никого. В доме Вейвов тоже тишина, похоже, посудомоечная машина проиграла неравную битву. Я внимательно оглядел каждый подозрительный куст, нос втянул прохладный порыв ветерка. Только знакомые запахи.       ― Но вас это смущать не должно, ― продолжил я, притворив створки. ― Пока я босс, вы все для меня как члены семьи. И можете рассчитывать на заботу и поддержку независимо от того, есть кровь перевёртышей в моих жилах или нет.       Я включил свет, на лице ободряющая улыбка. Подручные щурятся, то ли от лампочки, то ли моя улыбка настолько ослепительна. Матти приблизила лицо к моему, словно принюхивается, светящиеся глаза ловят каждое движение.       ― Мы вам верим, босс, ― она тоже улыбнулась.       Жерардо вздохнул с облегчением.       ― Вот и ладно. Собирайтесь, завтра возвращаемся в Понидейл.       ― Наконец-то, ― оживился телохранитель.       ― Пришло время уладить дела с Графом.       ― Вы уверены? ― в голосе Матти тревога.       ― Да. Я готов. По дороге залетим в улей, поговорю с Кризалис.       Раз уж так вышло, что нас связывает только номинальный брак, стоит освободить нас обоих от лишних обязательств. Я могу управлять перевёртышами как босс и совладелец крупных компаний. Корона ни к чему. Зато, наконец, получу возможность с чистым сердцем раскрыть свои чувства Амеле.       ― Разбудите меня завтра пораньше.       ― Насколько пораньше? ― осторожно переспросила подручная.       ― Часа за два до полудня, ― ответил я, прикинув предел своих способностей.       ― Хорошо, ― кивнул Жерардо.       Перевёртыши оставили меня одного.