Кабанеро 2: пони-до

      Ветер неожиданно ударил под крыло, выворачивая маховые перья. Из груди вырвался вскрик, меня занесло влево-вниз, пушистая белая масса налетела. Это как будто с разбегу прыгать на большую удобную кровать ― тепло, мягко и пахнет свежестью. Я подгрёб облачный валик под голову, крылья распластались, растягивая усталые мышцы.       ― Уже лучше, ― Амела опустилась рядом.       ― Кабаны не созданы для полётов, ― я перевернулся набок.       ― Чепуха, ― она ткнулась носом в пятачок, шелковистая шёрстка щекочет, я покраснел. ― Ещё немного, и можно начинать практиковаться ночью.       ― Ночью ничего не видно!       ― Говоришь как пегас, ― она фыркнула.       ― Так я и есть пегас, смотри какие перья.       Правое крыло оказалось под носом бывшей бэтпони, глаза с золотистыми искорками завороженно рассматривают пушистые маховые перья, Амела подалась вперёд, как будто хочет потереться щекой. Интересно, она скучает по своим старым крыльям? Как по мне, кожаные ей идут больше.       Внезапно блеснули маленькие острые клыки, я отдёрнул крыло, зубы шпионки клацнули.       ― Не кусаться! ― строго нахмурился я.       ― Будешь дразниться своими совсем не крутыми крыльями ― укушу, ― пригрозила она.       ― Думаешь, я испугаюсь? ― я усмехнулся. ― Меня кусала сама Селестия!       ― Сейчас точно укушу! ― она нахмурилась.       Стройное тело шпионки припало к облаку, круп покачивается, как у кошки перед прыжком. Вертикальные зрачки тоже напоминают об усатых охотниках на мышей, выражение лица серьёзное, как будто предстоит операция эквестрийского значения. Я рассмеялся. Амела прыгнула.       Звонкий смех кобылки далеко разносится в небе, облако под нами мягкое, пушистое, словно специально созданное для весёлой возни. Наконец, зубки бывшей бэтпони поймали моё ухо, щекотно и совсем не больно.       ― Сдаюсь-сдаюсь, ― фыркнул я.       Амела с довольным вздохом выпустила ухо, крылья взмахнули, опрокидывая тело на спину, облачко издало тихий “пуф”. На секунду шпионка замерла, вытянув копыта вверх и повалилась набок. В процессе игры мы оказались возле самого края, внизу под солнечными лучами, словно разноцветные игрушки, греются светлые домики Понидейла.       ― А у Трипл и Вана скоро свадьба, ― вздохнула кобылка.       ― Да, я слышал. Иногда мне кажется, что все остальные ведут нормальную, полноценную жизнь и только мы занимаемся всякой чепухой вроде спасения мира…       ― Угу… Погоди, ты только что назвал мою работу чепухой? ― грозно нахмурилась она.       ― Нет-нет, тебе показалось, ― я изобразил испуг.       Амела рассмеялась.       ― Как думаешь, хоть кто-то из них знает, что мы остановили величайшую угрозу за многие тысячи лет? ― без особой надежды спросил я.       ― Даже если знает, ― она пожала плечами. ― Пройдёт немного времени, мир спасут ещё несколько раз, и уже никто не вспомнит о том, что произошло.       ― Да уж, ― я вздохнул. ― Аликорнов теперь не отличить от обычных пони. К тому же, большинство уехали в Поднебесную. Спросишь стороннего наблюдателя, и он скажет ― не было ничего...       Я уселся на краю облака. Амела села рядом.       ― Знаешь, ― нерешительно начала она. ― Граф говорил со мной.       ― О чём? ― нахмурился я.       ― Что он не против, ― она отвела взгляд. ― Ну, нас с тобой. Он так сказал, ― быстро пояснила кобылка.       ― Мне не нужно его одобрение, ― я фыркнул.       Крыло широко распахнулось и прижало бывшую бэтпони, та от неожиданности издала ультразвуковой писк. Через прикосновение тёплого бока передаются частые удары сердца. На щеках шпионки румянец смущения. Кажется, я вечно могу сидеть рядом с ней, разглядывая мирный пейзаж внизу.       ― Бабл, ― робко позвала Амела. ― Ты… в порядке?       ― Да, всё зажило, ― я улыбнулся. ― Даже непривычно без боли в локте.       ― Нет, ты же мог вернуться домой. И не стал, ― она снова отвела взгляд. ― Я помогу тебе найти другой способ…       ― Не нужно, ― усмехнулся я.       ― Правда? ― в её голосе надежда.       ― У меня столько дел… Нужно приглядывать за непутёвым Изи и его слишком совестливой сестрой. Убедиться, что Мист не взорвёт планету очередным экспериментом. Ещё хочу показать Селестии, что нехорошо издеваться над подданными. Нужно, наконец, научить Луну понимать хорошие шутки, ― в этом месте Амела фыркнула. ― Я просто не могу сейчас оставить Эквестрию.       ― Да уж, куда Эквестрии без тебя, ― она закатила глаза.       ― У меня здесь друзья, ― продолжил я. ― У меня здесь ты, ― мой голос потеплел.       ― Бабл...       В голосе смущение, на щеках лёгкий румянец, в глазах с волшебными золотистыми искорками та же теплота, что у меня внутри. Амела подалась навстречу, я ощутил невесомое прикосновение горячих губ, лёгкая дрожь пробежала по телу. Глаза прикрыты, по телу разливается знакомый восторг, счёт времени потерялся.       Спустя вечность наши губы разошлись. Амела с сожалением взглянула на солнце.       ― Надо лететь, ― вздохнула кобылка.       ― Да, ― я расправил крылья. ― Пора открывать казино! ― старая добрая злодейская ухмылка так и лезет на лицо...