Пытаясь спасти друг друга.

Резко открываю глаза и тут же зажмуриваюсь от яркого света. Какой дурацкий сон. Сейчас открою глаза и окажусь в спальне Гриффиндора. Оу, сегодня же Хеллоуин. И первыми Заклинания. А я, кажется, опять проспала. Флитвик меня убьёт. – Наконец-то проснулась, – говорит Алисия. Стоп. Я принюхиваюсь. Пахнет лекарствами, травами и настойками. Под пальцами чувствуется грубая ткань. Приоткрываю один глаз. Надо мной стоит мадам Помфри – школьная медсестра. Какого... И тут мне в голову начали возвращаться воспоминания. Хеллоуин, оборотень, Авада... Что за чёрт... – Я оборотень? – тихо спрашиваю осипшим голосом. Мадам Помфри замирает, не донеся склянку с лекарством до тумбочки. – Я оборотень? – также тихо повторяю я. – Ты не оборотень, – шепотом отвечает медсестра, будто это величайший секрет. – Но ты должна понимать, что... – Это всё я обсужу с Северусом и родителями. – Сколько я спала? – обрываются я её. – Четыре дня, – отвечает мне голос крёстного, незаметно подкравшегося со спины. – Северус... – Привет, Тори, – он садится на край кровати. – А мама с папой?.. – тут я замечают, что по моему лицу катятся слёзы. – Они в Хогвартсе, у директора, – крёстный обнимает меня и гладит по голове. "Меня послали в Англию, чтобы защитить", – вдруг подумала я. – Мне нужно идти, – осторожно говорит Северус, заглядывая мне в глаза. – Я ещё приду, обещаю. – Я неопределённо качаю головой. Как только дядя Сев выходит, в палату залетает мама. – Мам... – и я без замедления оказываюсь в кольце маминых рук. – Чтобы я ещё раз тебя куда-нибудь отпустила... – надрывно прошептала мама. – Лу, спокойно, – на мамины плечи опускаются папины руки. – Почему я должна успокаиваться? – сверкнула глазами мать. – Ма, всё в полном порядке, – я пытаюсь сесть, но рука не слушается. Мама со скептицизмом на меня посмотрела. Следующий час прошёл в непрестанных вопросах о моём самочувствии. Выяснилось, что Северус убил Сивого. Так же оказалось, что у меня в полнолуние будут относительно маленькие проблемы: изменение внешности. Нет, по сравнению с полным превращением в оборотня – это цветочки. Но всё-таки... Пришло письмо от Виктора, в котором он извинился, что не смог приехать. Каркаров, директор их школы, не отпустил его под предлогом "в Хогвартсе чего только не случится", интересовался моим здоровьем, предупреждал, чтобы я сильно не выла по ночам, и говорил, как сильно он за меня испугался. А так же братец намекнул, что родители устроили директору такой скандал, что школа ходуном ходила. Родители уехали домой, но перед этим основательно потрепали мне нервы с переводом в Шармбатон. Мама взяла с меня обещание почаще писать. На следующий день пришёл сам директор, который порол всякую чушь и принёс лимонных долек. У меня было такое ужасное настроение, что я бы вытолкала старика из палаты, если бы плечо болело поменьше. Как сказала мадам Помфри: укусы оборотней малоисследованны, и не стоит экспериментировать с обычной лечебной магией. Теперь я каждый день пыталась уговорить мадам Помфри выписать меня из лазарета. Но в этом вопросе великодушная мадам Помфри была непреклонна, и из больничного крыла я вышла только через две недели. За две недели ко мне наведалось столько народу, что этой толпой можно было спокойно захватить Сан-Марино. Конечно, далеко не всех впускали, и в итоге меня посещали пять человек. Близнецы пытались любыми способами выдавить из меня улыбку, иногда им это даже удавалось, хотя настроение у меня было явно не расположенное к веселью. Настя, когда приходила, заставляла меня учить то, что они проходили на уроках, обходясь, однако, только теоретической частью: рука упорно не хотела меня слушаться. Я не имела ничего против такого ведения уроков – это хоть как-то отвлекало от мыслей. Альма приходила и рассказывала о событиях, произошедших в школе, о слухах, разговора и учителях. Оказалось, весь учительский состав выбило из колеи кроме, конечно, Дамблдора. Лана, приходя по вечерам, приносила всякие вкусности с ужина, и я была ей очень благодарна, так как меня кормили только противной овсякой. "Овсянка, сэр", – добавляла я к медсёстринскому "завтрак". Утром девятнадцатого ноября после моего завтрака в больничном крыле, ко мне зашёл крёстный. – Сейчас идёшь сразу на занятия, – сказал он, протягивая мне форму и сумку с учебниками. После, сославшись на урок, он ушёл. Я быстро переоделась и глянула в расписание. Первым идёт З.О.Т.И. Я иду по пустым коридорам. Все, наверно, ещё на завтраке. Таким образом, в кабинет я попала раньше учителя. Но вот прозвенел звонок, и в класс начали заходить ученики. Кто-то здоровался, кто-то нет, но все с одинаковой опаской косились на меня. – Крам! – на меня налетели близнецы, Рейн и Ли. Анджелина и Алисия просто улыбнулась мне и поздравили с выздоровлением. Меня посадили между Фредом и Джорджем, которые задавили меня в объятьях. – Все думают, что ты оборотень, – тихим шёпотом поделился последними новостями Ли, и презрительно скривившись, добавил. – Идиоты. Весь день со мной никто не разговаривал, и я никак не могла найти ни Настю, ни Лану, ни даже Альму. Уроков с другими факультетами у нас не было, что меня не расстроило, везде я натыкалась на осуждающие взгляды. На уроке полётов я заметила, что моя реакция, слух и зрение намного улучшились, чему несказанно обрадовались близнецы. Как только я зашла в гостиную, все, кто в ней был, замерли. Я молча прошла к лестнице, ведущей в спальни девочек. – Я не буду спать в одной спальне с оборотнем! – вдруг заявил голос Оливии Хорби за моей спиной. Я остановилась. – Не хочешь, не спи. Я тебе что, запрещаю? – холодно говорю я, неспешно поворачиваясь. – Значит, ты не отрицаешь, что ты оборваная собака? – довольно протянута Оливия. Кажется, люди в комнате перестали дышать. Я замерла. "Провоцируешь? Ну ты у меня..." – подумала я, оглядывая гостиную. Старшекурсники стояли у стен, явно не собираясь ввязываться в наш спор. – Я уже жду не дождусь полнолуния, чтобы моя внутренняя оборванная собака обладала твои кости, – спокойно отвечаю я, идя к выходу. Чувствую на своей спине совершенно ошарашенные взгляды. Подмигиваю близнецами, и выхожу в коридор. Скоро ужин. Бреду к Астрономической башне. Как много ступенек. Поднимаясь и распахиваю дверь на круглую площадку. – И ты сюда же, – вздохнул чей-то голос. – Настя... – выдыхаю я, и мой голос срывается. По щекам текут слёзы, и я почти мгновенно отказываюсь в объятьях. – Почему? Почему они так? – вытираю слёзы я. Настя отодвигается от меня и садится на какой-то ящик. Я сажусь прямо на пол. – Они придурки, вот и весь ответ, – твёрдо произносит Лонгман. Вопросительного смотрю на неё, но она даже не поворачивает голову в мою сторону. Опираясь спиной на стену, смотрю в небо. – Оливия ваша дура, – вздыхает Настя. – Она всему Хогвартсу заявила о том, что у тебя бешенство, свойственное оборотнями. А слухи сама знаешь как быстро... – Оборотным не свойственно бешенство, – хмыкаю я, но Настя меня перебивает. – Говорю же, дура. После недолгого молчания Настя заговорила. – Если не будешь обращать внимание, то они угомонятся. Поймут, что им тебя не задеть и успокоятся, – я подавила вздох. Это не так уж легко. Снова смотрю на небо. Тёмно-синее, без единого облака. Кое-где мерцают звёздочки. А почему, собственно, над Хогвартсом не летают самолиты? Или как их там... Чего мне там Лана говорила?.. Ах, да. Самолёты. Я понимаю, маглоотталкивающее заклинание, всё такое. Но небо ведь общее... Мы молча сидим, и каждая думает о чём-то своём. Становится довольно холодно. Передёргиваю плечами. – Где ночевать будешь? – спрашивает Анастасия, всё так же не смотря на меня. А и правда, где? Пожимаю плечами. О, идея появилась. – Извини, ко мне нельзя, – тихо говорит Настя. – Слизеринцы, сама понимаешь. – Конечно, понимаю. И чего извиняешься? – неожиданно весёлым голосом отвечаю я. – Думаешь, я смогла бы у вас нормально переночевать, не вмазав Флинту? – Настя удивлённо смотрит на меня, и я улыбаюсь. – Ты странная. – Ага, – беззаботно пожимаю плечами я и улыбаюсь ещё шире. – Ладно, уже поздно, пошла я. – Настя кивает, и я встают на ноги. Открываю дверь. Опять ступеньки... – Не упади. – Хорошее напутствие, – усмехаюсь я. – Не засиживайся, здесь холодно. До гостиной Когтеврана я добираюсь без приключений, чему я ужасно удивилась. Как так, я и без приключений? Нонсес. – Вы не когтевранка, юная леди, – сказал орёл. Вот это наблюдательность! – Да, сэр. – Что дороже злата? – задаёт вопрос голова. – Ума палата, – это было на удивление легко. Дверь распахнулась. Стены гостиной были украшены арочными окнами с шелковыми занавесками. Куполообразный потолок был расписан звёздами, такими же, как и на полу. В нише стояла статуя Кандиды Когтевран. У камина сидели только два человека. Других людей вообще не наблюдалось. – Кхм, извините за вторжение... – осторожно начала говорить я. Девочки, подпрыгнув, успели помолиться Мерлину (хоть и были атеистками) и попрощаться с жизнью. – Тория?! – Лана округлила глаза. – Нет, призрак Дамблдора в нижнем бельё! – я хихикнула. – Как ты сюда попала? – ошарашенно спросила Альма. – Сначала я взломала систему доступа директора, потом шпилькой открыла замок и в конце оторвала вашему орлу голову ломом, – хмыкнула я. – Я, вообще-то, всё слышу! – возмутился орёл. – Лана, больше не рассказывал ей про маглов, – сокрушенно покачала головой Браун. – И что ты тут делаешь? – подняла брови Лана. – Ну, мне же надо где-то переночевать, – пожимаю я плечами и бухаюсь в кресло. По лицу Альмы можно догадаться, о чём она думает. – И нет, я не забыла пароль. – Ты хоть знаешь сколько времени? – интересуется Арэнгвар. – Неа. Да и зачем? Завтра всё равно выходной. – Два часа ночи, – осведомляет меня Альма. Ух ты ж. Вот это было неожиданно. Выходит, я шлялась по замку после отбоя. И меня пронесло? Я в шоке. Как там Настя добралась? – В данный момент я хочу спать, пустите? – нагло спрашиваю я. – Ты гуляла по замку после отбоя! – возмутились Лана. – И что? – искренне удивляюсь я. Лана только закатила глаза. – Пошли, у нас одна свободная кровать. Альма повела меня в спальню (маленькие извращенцы, это не то, о чём вы думаете!). Девочки заснули за пару минут. А меня посетила очередная "гениальная" мысль. – Динки! – Да, Госпожа? – я привстала с кровати, прошептала эльфу указания, и он, качнув головой, изчез. – Какого чёрт... – Тише ты, – шикнула я. – Я подумала что ты там одна, и... – Тебе вредно думать, – буркнула брюнетка, но спать легла. Одна морока с этими Слизеринцами, ей Мерлин...