Не убивай мою надежду

Ночь близилась к концу, над морем уже проступали первые очертания рассвета, начиналось рождение нового дня. По пустынной улочке вдоль пристани шатающейся походкой шел человек, что-то бормоча себе под нос и активно жестикулируя. В это время в порту Тортуги он был совсем один, если не считать пьяных в стельку моряков, валяющихся то тут, то там. Одни из них, допившись до свинского состояния, лежали в собственной блевотине. Другие еще находились в сознании, а возле них крутились местные девицы, то и дело отвлекающие своими прелестями морских даже не волков, а скорее уж свинок, желая вытянуть из них как больше железных кругляшек, именуемых деньгами. Но мужчине, идущему мимо всех этих сцен, было плевать на то, с чем они останутся после ночной попойки. Здесь, в этом забытом Богом городе, именуемом Тортуга, городе греха, это было нормальным, это было естественным, это было правильным.

Он же тем временем направлялся к пристани, с живым интересом и жадностью разглядывал пришвартованные к берегу корабли. Их было много: большие и маленькие, старые и относительно новые, здесь были и торговые суда, и быстроходные шхуны, и рыбацкие лодки. Для человека, преданного морю, истинного моряка, было как бальзам на душу стоять на палубе корабля посреди открытого моря. И неважно, какого. Ведь корабль — это как полет птицы, как шум ветра, как гордый волк, не знающий границы своей власти. Корабль — это свобода.

Мужчина, шедший по пристани сонного города, был никем иным, как самим Джеком Воробьем. Потрепанным жизнью, сполна познавшим и предательство, и обман, и жестокость этого мира. Но, несмотря на все те гадские причуды судьбы, что она ему подбрасывала, он остался добряком и хорошим другом, как ни смешно это звучит. Конечно, он мастер лжи и коварства, изворотливый, как уж, фантазер, умеющий выкрутиться практически из любой щекотливой ситуации. Но человек не рождается с определенным характером и качествами. Все люди появляются на свет чистыми, невинными детьми, не знающими грязи мира сего. И лишь сама жизнь, и окружающая нас среда, и взрослые, которые привели нас в этот мир, дают нам понять суть жизни, вкусить плод земной суеты, прочувствовать ее в полной мере, сделать выводы и принять. Не все люди рождаются под счастливой звездой, кому-то повезло больше, кому-то меньше, кто-то принимает закон жизни, кто-то бросает ей вызов. Что из этого получится - не ведомо никому. Будет ли лучше или станет хуже, заранее знать невозможно. Но не стоит ничегонеделанием уповать на удачу, ведь она не любит сопляков, ей нужны храбрые и отчаянные, готовые рисковать каждый раз, когда судьба подбрасывает неожиданные сюрпризы, способные в любой момент подставить спину или прикрыть грудью другого. Таким был Джек. Он был обманщиком, но не предателем, лгуном, но он выполнял свои обещания. Дамский угодник и ловелас, он, тем не менее, никогда не поднимал руку на женщину и не позволял делать это другим. У него было только две любви: море и его "Жемчужина". По крайней мере, так было до тех пор, пока он не прибыл в один из морских городов под названием Порт-Роял и не спас одну девушку по имени Элизабет. Элизабет, Лиззи или Цыпа, как любил называть ее Джек. Настоящая заноза в заднице. Маленькая ведьма и манипуляторша. Зазнавшаяся девчонка с сияющими глазами и вечно упрямо вздернутым аристократическим подбородком. Она понравилась ему своей нахальной прямотой и упрямым характером, жаждой приключений и желанием вечно кого-то спасать. Под опекой «матери-Терезы» в лице Цыпы оказывались все, кто попадал в пределы ее досягаемости. Сначала она спасла маленького Тёрнера, забрав принадлежащий тому медальон (хотя, по мнению самого Джека, правильней было бы сказать - украла), чтобы помочь ему избежать наказания за то, что он пират, за что и поплатилась (впоследствии ее по ошибке затащили на корабль пиратов-призраков). Она же, святая наивность, решила защитить благородного пирата, спасшего ее из морской пучины, за что потом стала заложницей того же пирата. Хотя это того стоило — мокрое нижнее платье скорее открывало то, что, по сути, должно бы быть спрятано от голодных мужских взглядов, и от его, Джека, в частности. Честно сказать, он даже возбудился тогда немножко, но долго поразмыслить над этим ему не дали. Но это ничего, он разрешил своей фантазии побушевать в камере, когда его все-таки поймали не без помощи выше упомянутого легендарного Тёрнера. И черт с ним, что этот самый евнух потом сам его из той самой камеры и вытащил. Джек даже десяти часов не просидел, жаль, правда, так хотелось баланды тюремной попробовать. Так вот, после спасения Джека Цыпа снова отправилась спасать своего ненаглядного Тёрнера (чтоб ему икалось), но на сей раз, когда маленькая птичка спасла любовь всей своей жизни, добряк кэп был благополучно забыт и оставлен под опеку славного малого — командора Норингтона и компании. И вот, когда душу Джека Воробья уже собирались препроводить в мир иной, на сцене появляется Тёрнер собственной персоной (с шляпой, которая и слону подойдет, и пером, наверняка выдранным из задницы страуса) и начинает операцию по спасению пирата. Мотивы его точно не известны, не иначе как кровь разбойническая забурлила (папенькины гены сказываются). Двое против человек семидесяти расклад немного неравный, но и тут глупенькая девчонка снова решила поиграть в благородство и спасти теперь уже двоих преступников. Но Джек-то хорошо понимал, что старается она только для одного из них, и это явно был не капитан "Черной Жемчужины". Но тогда самого Джека это не сильно задело. Жив, здоров и на том спасибо. В общем, благодаря маленькой мисс Суонн и уникальной доброте командора, Джек "галантно" попрощался со всей честной компанией и уплыл. И все казалось бы прекрасным и жизнь бы удалась, если бы он немножечко не подзабыл про должок самому Морскому Дьяволу, который, в отличие от нерадивого капитана "Жемчужины", все помнит. Испугавшись до полусмерти, бесстрашный капитан приказывает команде гнать корабль к ближайшей суше, чтобы жалкая пародия на питомца Морского Дьявола по кличке Кракен до него не добралась. Там он сразу же по прибытии становится королем каннибалов-гурманов. Но удача всегда была на его стороне. Очевидно, везение Джека - штука заразная, поскольку после одной встречи с ним задницы несчастных влюбленных (а больше всего, конечно, Элизабет) на ровном месте притягивают неприятности, как магнит. Но это в очередной раз спасает Воробью жизнь. И снова всем нужен Джек и его помощь, и он, как добрейшей души человек, решает-таки помочь бедным смертным, но не без личной выгоды для себя же. Отправляя Уильяма на борт "Голландца", он и не думал парнем платить долг (ну почти), ведь он как бы уже считал его своим другом, ему просто нужно было потянуть время, чтобы придумать что-то еще, и идеи у него уже кое-какие были, да Джонс подкинул ему еще одну. Послав Уильяма разузнать, где Дэйви Джонс прячет ключ, он тем временем уже направлялся к городу, чтобы набрать якобы "команду" для своего корабля, но и такие меры задействовать не пришлось. Появилась Элизабет, которая взялась за поиски парня сама, могла помочь Джеку избавиться от проклятия и спасти своего Уилла. Во время их совместного путешествия к острову, на котором была зарыта их свобода, Джек наблюдал за ней, изучал, исследовал. Прикрываясь пошлыми шуточками и острыми колкостями, он хотел испробовать этот запретный и ставший почему-то таким желанным плод. Он знал, понимал, что она предана другому и что тот, другой, тоже ее любит. Да ведь он, Джек, ее не любил, нет, она просто интересовала его, как красивый цветок, бутон, который еще не раскрыт, но уже дарит окружающим свой сладкий аромат, и цветку этому нужен хороший садовник, который будет заботиться о нем нежно и трепетно. Хранить его от палящего солнца и закрывать от сильного ветра, который может сломать нежный стебелек. И почему-то этим садовником хотел быть он. Размышляя обо всем этом таким образом, он заметил, что Элизабет как-то странно на него поглядывает, когда думает, что он не видит, и при этом косится на открытый компас, его компас. И тут некоторая догадка пронзила его: компас показывает ей что-то еще. Но, судя по всему, когда они все-таки нашли чертов сундук, девушка-таки сильно думала об Уилле, потому что, не думай она о нем, они так и не нашли бы сердце. Джек был рад тому, что оно у них, но надежды все равно было мало, так как неизвестно было, что с Тёрнером и ключом, который он должен был украсть у Морского Дьявола. Но и тут ему не пришлось долго мучиться, так как тот собственной персоной появился на берегу с ключом. Элизабет сразу же рванула к нему с жаркими объятиями и поцелуями. Джек как будто окаменел, к горлу подступил какой-то гадкий комок, а сердце вообще сдуру чуть не прорвало грудную клетку. Дав себе мысленную оплеуху, нацепив дежурную глупую улыбочку, он присоединился ко всеобщему веселью, которое продлилось всего мгновенье, так как в следующую секунду Тёрнер подлетел к сундуку как бешеный, собираясь открыть его. Но тут за право владения содержимым данного ящика с сюрпризом решил побороться еще и бывший командор. И дальше пошла потасовка в стиле "кто кого больнее обидит", Джек, конечно, был на высоте. Но все равно что-то тогда пошло не так, и уже на "Жемчужине", понимая, что "Голландец" все равно их догонит, они решают принять бой. Благодаря умненькой не по годам девчушке им удалось выиграть время, но его было ничтожно мало, и буквально в следующую минуту километров этак пять вокруг них сотрясло ударом, как от землетрясения. И снова отличился сынок Прихлопа. Оказалось, что он уже успел познакомиться с милой зверушкой Джонса и знал, как эта мерзопакость будет действовать. Элизабет тогда решила, что под шумок Джек решил последовать одной из благороднейших пиратских традиций, хотя он хотел всего лишь взять проклятое чудовище на себя, чтобы оно оставило в покое корабль, так как на нем была она. Он не хотел ее смерти и о команде думал в последнюю очередь, но все получилось по-другому. Отплыв уже на довольно-таки приличное расстояние от корабля, он услышал крики перепуганной до смерти команды, приказы, отдаваемые Уильямом, и остановился. Монстр все-таки решил уничтожить его корабль. Взяв в руки компас, он посмотрел на стрелку, которая показывала ему на то, что осталось от его любимой когда-то "Жемчужины". Он знал, что стрелка теперь показывает не на корабль. И вернулся он как раз вовремя, впрочем, как и всегда. Джек никогда не забудет ее глаза в тот миг, когда она, дотягиваясь до ружья, коснулась его сапога. За этот взгляд он готов был вернуться сотни, тысячи раз. Он не забудет, как она благодарила его за то, что он вернулся и помог команде. А он хотел сказать, что вернулся сюда только ради нее, но промолчал. А потом была боль. Какая-то глупая, тупая, непонятная ему боль от предательства человека, которому он доверился, но перед тем был поцелуй, жаркий, страстный. Уже тогда он готов был признаться ей во всем, а дальше будь, что будет. Самое главное, он ей поверил, потому-то поцелуй был настоящим. И он настолько был пьян этим поцелуем, что не заметил, как она оттолкнула его к одной из мачт, и в тот же миг на его запястье щелкнул замок кандалов. Его потрясению не было предела, как будто кто-то взял и разом вывернул все его внутренности наизнанку. Он чуть было не закричал в тот миг, но, посмотрев в ее глаза, он до боли прикусил себе язык «Ему нужен ты, а не мы. И мне не стыдно, Джек», - сказала она тогда таким тоном, будто он был какой-то последней сволочью. И этот голос мог ввести в заблуждение любого, заставив поверить в жестокость его обладателя. Но он видел ее глаза в тот момент, в которых читалось совсем другое. Еще не остывшая страсть от поцелуя, вина за сделанное и глубокая печаль. Даже молокосос Тёрнер не увидел бы такой гаммы чувств на том милом личике, что увидел Джек, а ведь он знаком с ней куда дольше самого Воробья. Но Уильям знает ее только поверхностно, поскольку, несмотря на всю свою отвагу, он является еще мальчишкой, не способным толком что-то разглядеть в людях. А Джек знает ее настоящую, потому что видел ее такую, она сама ему открылась. Он был горд за нее в тот момент, она оказалась достойной ученицей. "Пиратка", - сказал он ей тогда, глядя в эти невозможные глаза, не показывая ей, что ему все-таки немного больно. Он представил их себе со стороны — она с чувством вины в карих глазах, и он с гордо поднятой головой смотрит ей в лицо со своей лучшей улыбкой. А ведь им обоим было плохо в тот момент, но никто из них этого не показал. Да, они действительно стоят друг друга. Потом она ушла. Ушла, и он остался один с чудовищем, желающим его смерти больше, чем больной человек - воды из источника бессмертия. Кое-как освободившись от железного кольца, опалявшего его руку хуже раскаленной лавы, он сам прыгнул в пасть монстра. А дальше? А дальше был ад. Сколько тянулось время, он не знал. Минуты, часы, дни или годы? Там не было ничего, ни дня, ни ночи, ни ветра, ни солнца, он остался один в вечности и тихо сходил с ума, и, когда уже казалось, что это конец, случилось чудо: камушки-крабы каким-то образом перетянули его корабль к морю. К МОРЮ!!! Увидев на берегу всех своих старых знакомых и среди них ее с сияющими глазами, он принял все за очередную галлюцинацию, которыми он мучился все то время, что был здесь. А при осознании того, что они все настоящие и пришли за ним, чтобы спасти его, его как будто переклинило. Включилась защитная реакция, и он начал нападать на них, отвечая грубо и дерзко всем, даже ей. В медовых глазах вспыхнуло чувство вины и губы предательски задрожали, тогда он решил заткнуть свой рот, пока не наговорил еще чего-то лишнего. Но по прошествии нескольких дней после его возвращения с того света все закончилось так же быстро как, и началось. Благодаря ему Элизабет стала королевой пиратов, повела тех на войну и сумела выиграть ее. А что касается Джека, то тут получилась одна сплошная драма. Его корабль снова уплыл, а Элизабет вышла замуж. Как оказалось, пока он бегал за сундуком на "Летучем Голландце", Барбосса их поженил прямо на его корабле. В принципе Джек понимал, что она будет с Тернером, поэтому он хотел пронзить сердце Морского Дьявола и занять его место, чтобы уплыть далеко от берега, от людей, от нее. Ведь ему было бы больно видеть их вместе. Но не тут-то было. Когда этот скользкий гад с присосками вместо бороды убил Уилла, Джек не смог поступить иначе, как подарить ему шанс на жизнь, хоть и такую странную. И теперь Уилл был и капитаном "Летучего Голландца", и мужем Элизабет. Вот удружил, так удружил, нечего сказать. Прямо закон подлости какой-то. В тот вечер, когда она сошла на берег навстречу своему мужу, Джек видел ее в последний раз. Она прощалась с командой, и им всем без исключения было жаль, что она решила покинуть корабль. К нему она подошла в последнюю очередь и хотела обнять на прощание, но он отказался, придумав какую-то дурацкую отговорку о том, что ему хватило прошлого раза. Но на самом деле ему стоило неимоверных усилий сделать безразличный вид, вместо того чтобы схватить ее в охапку и увезти подальше от ее мужа. Теперь все, что происходило тогда, кажется каким-то нереальным, будто дурной сон. Хоть прошло всего-то полгода, создавалось впечатление, что целая вечность. Джек медленно обошел все пришвартованные корабли и остановился рядом с небольшим судном, которое он "арендовал" у одного трактирщика. Трактирщик был должен ему определенную сумму. Осмотрев кораблик, он остался вполне доволен. Оглядевшись вокруг себя, он начал искать глазами своего помощника, который должен был явиться сюда с минуты на минуту. Когда он хотел уже взойти на корабль, его остановил голос, который он уже не надеялся услышать. - Здравствуй, Джек, - звонкий женский голос разрезал тишину сонного города и сладкой болью отозвался в его сердце. Еще не до конца веря в то, что это не сон, Джек медленно обернулся. Перед ним, одетая как и в день их последней встречи, с улыбкой, достойной королевы, стояла Элизабет.